Код команданте

Виктор Богданов

«Код команданте» – третья книга о приключениях двенадцатилетнего мальчика Мая, когда-то давно бывшего взрослым человеком в другом мире. Зато теперь он не взрослеет. Совсем. Вырос Император, выросли Ильмар и Тим, разделившие первые приключения вместе с Маем, а он продолжает оставаться двенадцатилетним. Но это совсем не мешает Древним Странникам возложить на его плечи ответственность по корректировке развития человеческих цивилизаций в разных мирах. И Май с ней справится вместе со своей командой.

Глава 5

Как и следовало ожидать, Сашке повезло. Жемчужина, маленькая, размером в две спичечные головки, слегка розового оттенка, обнаружилась в четвёртой раковине. У мальчишки задрожали руки и округлились глаза. Он смотрел на жемчужину и не решался дотронуться до неё.

— Ну, чего застыл? — негромко сказал я ему почти в самое ухо. — Ты нашёл то, что искал — радуйся!

Мальчишка посмотрел на меня каким-то неуверенным и виноватым взглядом одновременно, сглотнул, но ничего не сказал.

— Что, не можешь поверить? — понял я несказанное. — Так бывает, что человеку везет, и он находит именно то, что ищет.

— Я… я хотел, но не думал… а оно вот… нашёл!

— Нашёл потому, что очень сильно хотел найти. У меня было такое, можешь мне поверить.

— Да? И что ты нашёл? — Сашка с интересом поднял на меня глаза.

— Ты не поверишь… целый мир и нового себя. Так тоже бывает.

Ни Сашка, ни слышавшие эти слова кадеты, ничего не поняли. Они переглянулись и вернулись к изучению найденной жемчужины. Она, кстати, оказалась не круглой, а была похожа на капельку. Честно говоря — очень редкая форма для жемчужины. Оставшуюся не вскрытой последнюю раковину Сашка, как и говорил, выбросил в воду. Вся троица, увлечённо болтая, постепенно стала удаляться в сторону костра, забыв и обо мне и о моих не вскрытых жемчужницах. Я посмотрел на лежавшие на песке раковины и, минутку подумав, одну за другой выбросил их обратно в реку.

Мальчишки уселись в кружок недалеко от кострища и о чём-то негромко переговаривались. Я не стал прислушиваться. Связался с катером охраны, спросил новости и долго ли ещё ждать Ильмара. Новостей не было, и катер с моим помощником пока не появлялся. Что ж, подождём. Полдень уже миновал, следовало подумать об обеде. Этим и занялся, выбрав в запасах пару брикетов концентрата горохового супа. Чем хороши такие брикеты — то, что их надо всего лишь размять, залить водой и некоторое время прокипятить. В результате получается довольно приличный суп. Не домашний, как у мамы или бабушки, но вполне вкусный и калорийный, а главное, что с его приготовлением справится любой мальчишка-кадет, не говоря уже о взрослых бойцах. Так что чуть больше, чем через полчаса, я объявил мальчишкам об обеде.

— Что будешь делать дальше? — спросил я Сашку за обедом. — Попытаешься научиться летать, наверное?

— Домой надо вернуться сначала. Наверное, меня уже потеряли. А летать… так ведь это не сразу… Должно время пройти, пока придёт это умение.

— Неужели не хочешь прямо сейчас попробовать?

— Что? Сигануть с верхушки дерева для проверки? Типа: «а вдруг получится?» Так я же не полоумный! Знаю, что не получится. Это уж потом как-нибудь попробую, когда подо мной что-то мягкое будет, куда падать не больно.

— Разумно, — согласился я. — И что про дом вспомнил, тоже правильно. Причём советую с возвращением домой поторопиться, а то мало ли чего…

— В каком смысле?

— Ты же сам говорил, что рядом с вами нет никакой реки. Как думаешь, откуда эта взялась? — я кивнул в сторону реки. — Или не думал?

— Не думал, — растерянно поглядел на меня Сашка. — Просто… в этот день она должна быть.

— «Просто должна быть» — хорошее определение, а главное — точное. Должна быть и всё тут! А если не всё так просто? Вот ты знал, что за забором ничего нет, а когда пошёл — там и лес, и озеро, и река, да и мы с ребятами ещё. Не задался вопросом, откуда всё это появилось? Ну да ладно. Давай доедай обед, и я тебя провожу обратно.

— Домой?

— Как получится.

— А мы? — тихо спросил Эл.

— Да! Мы тоже проводим, — поддержал его Гран.

Оба смотрели на меня вопросительно и с надеждой.

— Конечно, — кивнул я. — Вместе проводим.

Мои кадеты сразу повеселели и усердно заработали ложками, не задавая больше вопросов. Впрочем, обед и так уже подходил к концу. Лагерь сворачивать не стали, намереваясь скоро вернуться. У Сашки реально округлились глаза, когда мы трое оделись в форму. Рюкзаки брать не стали, но оружие оставлять без присмотра не полагается. Поэтому мои кадеты вооружились своими карабинами, на поясах ножи в ножнах и фляжки с водой. В карманы запихнули по паре пачек галет — так, на всякий случай. На моём поясе висела кобура с пистолетом и бастаган, про лук со стрелами я тоже не забыл. Ещё раз связался с катером и передал для Ильмара, если он появится раньше, чем мы вернёмся, то пусть идёт за нами по оставленным меткам и знакам. После этого из створок раковин я выложил на песке стрелку, указывающую направление, куда мы отправляемся. Ильмар всё поймёт, как надо.

— Ну, вперёд, воинство! — скомандовал я. — Поспешим, пока дверь не закрылась.

Озеро, как и вчера, поразило меня своей красотой и каким-то уютом, что ли. Ну, вот понравилось оно мне и всё тут! Наверное, само расположение его на острове посреди реки добавляло необычности и загадочности. И утки с утятами плавали, как вчера.

— Мимо этого озера проходил утром? — спросил я Сашку.

— Ага, только над ним тоже легкая такая дымка стояла.

— Ранним утром это нормально. А там, где ты живёшь, поблизости нет такого озера?

— Нет. И леса нет. Ну, кроме того, что я увидел в тумане. То есть в тумане он был, а на самом деле, когда без тумана, его нет.

— Понятно. Далеко ещё идти?

— Не очень. Вот сейчас за озером пройдём вон тот лес и выйдем прямо к заднему забору нашего огорода. Минут двадцать или тридцать.

Мы задержались немного у озера, не в силах пройти мимо этой красоты. Я посмотрел в сторону, куда показал рукой Сашка и… всё мажорное настроение мгновенно улетучилось. Присмотрелся внимательнее и волна «дежавю» накрыла меня с головой. Такое впечатление, что нечто подобное я уже видел. Или у меня появились глюки. Как будто сбоила какая-то компьютерная программа и на доли секунды за стеной леса мелькали дома какого-то поселения. Нечто подобное я видел давно, когда переходил в мир Грандзоора, что делал впоследствии неоднократно. Эффект наложения пространств двух миров друг на друга имеет свои особенности и признаки, впрочем, как и признаки близкого закрытия перехода. Всё это я оценил за доли секунды. До закрытия перехода оставалось немного времени и Сашке следует поспешить. Да и нам с кадетами в момент закрытия прохода не мешает держаться от него подальше. Сашку-то в случае чего с его артефактом в кармане вынесет в его родную реальность, а нас вполне может занести куда-нибудь к чёрту на кулички.

Мы обошли озеро и ступили под первые деревья. Прошли ещё несколько шагов, и я обратил внимание, что голос рассказывавшего что-то Сашки стал немного глуше, а все внешние звуки стали тише и как бы отдалились — явный признак близкого перехода. Сердце заколотилось быстрее. Оглянувшись, сказал кадетам, чтобы подошли ко мне ближе. Они не сразу поняли, что я говорю, пришлось крикнуть, только тогда они подбежали. Велел им взяться сзади за мой поясной ремень и не отпускать, пока не разрешу. Объяснять ничего не стал, не до того сейчас. Мальчишки удивились, но приказ выполнили. Так мы прошли по лесу минут пять или семь, и я всё время внимательно смотрел по сторонам, надеясь вовремя заметить условную черту межпространственного перехода и не переступить за неё. Не хватало мне только сейчас перенестись в мир Сашки, да ещё с двумя пацанами, за которых отвечаю. Нет, вообще-то, если бы я был один, обязательно прогулялся бы в новую реальность чисто ради спортивного интереса: что там и как, ведь судя по тому, что рассказал нам мальчишка, миры наши очень похожи и опасности там не должно быть. Однако, два кадета, которых я взял с собой чисто для компании, в данном случае становились якорем, препятствующим моему походу в другой мир. Даже двумя якорями — по одному на каждую ногу.

Скоро впереди появился просвет между деревьев, а краски вокруг стали более яркими, контуры предметов, наоборот, стали размытыми. Под последними деревьями мы остановились.

— Вон наш дом, красная крыша над яблонями видна, — показав рукой, сказал Сашка. — Пойдёмте!

— Нет, Саша, мы не пойдём дальше, — улыбнулся я. — Беги один домой, тебя, наверное, уже потеряли.

— Пойдёмте! Я вас познакомлю со своими!

— Нельзя нам дальше.

— Почему?

— Тогда нас потеряют и, возможно, очень надолго. Неужели ты ещё ничего не понял?

— Что я не понял?

— Ты только что был в другом мире, а сейчас возвращаешься обратно в свой. Странно, что ты, зная, что рядом с вами нет никакой реки, этого не понял.

— Ой… — Сашка смутился, — Я как-то не подумал даже. Легенда говорит, что река появляется, но то, что она в другом мире течёт — ни слова. Неужели на самом деле другой мир? А как же вы?

— Да, мы с ребятами из другого мира, и нам не следует идти к тебе в гости.

— Но, почему? Я же… был у вас, значит, вам можно ко мне.

— Нельзя. Проход закроется и что нам останется? Ждать целый год, пока откроется снова? Где жить целый год? Как объяснить, откуда мы взялись? Да и вообще — лишние проблемы не нужны никому. Поэтому нам нельзя принять приглашение и пройти в твой мир.

— Жалко… А, может, не закроется, пока ко мне сходим? Тут же совсем рядом!

— Обязательно закроется, как только ты пройдёшь несколько шагов от леса к дому. Видишь, твой дом, вроде бы близко, но воздух вокруг него словно плывёт? Как будто ты на него издалека смотришь? Это говорит о нестабильности пространственного континуума. Короче говоря — проход сразу закроется, как только ты пойдёшь к дому, поэтому нам нельзя с тобой.

Мы помолчали. Сашка, похоже, начал понимать, что происходит, и что с ним было совсем недавно. А я чувствовал, как дрожит и звенит в нетерпении готовая порваться струна, соединяющая два пространства-времени. С некоторых пор я это очень даже хорошо чувствую. Кажется даже, что не одна, а две или три струны натянуты и вот-вот порвутся, и это чувство тревожило.

— Так мы, получается, больше не встретимся? — негромко спросил Сашка.

— Скорее всего — нет. Жаль, мы не увидим, как ты научишься летать.

— Тогда, может, через год?

— Через год проход может открыться не у твоего дома, а где-нибудь в другом месте. Или ты просто не сможешь его увидеть, даже если он будет рядом.

— Почему?

— Потому, что ты уже использовал свою попытку, и, насколько мы понимаем, удачно. В другой раз проход может открыться для кого-то другого, — улыбнулся я. — Но ты не расстраивайся — всё может обернуться иначе, а не как я сказал, потому что те, кто хоть раз прошёл границу между мирами, становятся другими, не как все.

— Какими? — глаза мальчишки загорелись. — Откуда ты знаешь?

— Какими? Самыми разными. Разве уметь летать обычное для человека умение? То-то же! А откуда я знаю — неважно. Просто поверь — знаю! Ну, давай прощаться…

Мы пожали, один за другим руку, Сашке и он, виновато улыбнувшись и пожав плечами, повернулся и пошёл. Один раз он ещё успел оглянуться, и мы помахали ему руками, а потом струна со звонким хлопком лопнула. И Сашка, и его дом мгновенно исчезли, исчез и край леса. Нас ударила не очень сильная воздушная волна и улетела куда-то дальше, шелестя листвой деревьев. Я огляделся: мальчишки стояли рядом, продолжая держаться за мой ремень, деревья и кусты вокруг нас не изменились, только вместо края леса дальше продолжался лес.

— Ну, давайте теперь искать дорогу обратно, — сказал я кадетам. — Помните, как шли сюда? Где оставили последнюю стрелку?

Последнюю стрелку выкладывал из веточек Граник и нашли мы её быстро. Хвостик стрелки указывал прямо на проход между двумя высокими соснами, неизвестно как затесавшимися в этот лиственный лес. Я не помнил сосен по пути сюда — вероятно просто не обратил внимания за разговором с Сашкой. Но, с другой стороны, их вообще могло быть не заметно из-за накладок двух реальностей друг на друга. Ну да ладно, стоят сосны — и пусть себе стоят, красавицы. Задрав голову, я посмотрел на вершины сосен: они мерно покачивались, хоть не чувствовалось ни малейшего ветерка. Пока смотрел на них, вдруг на долю секунды показалось, будто густые кроны исчезли и тут же появились вновь, но, скорее всего, просто моргнул и так получилось.

Гран и Эл о чём-то негромко спорили, но я не стал прислушиваться, вспоминая переход Сашки, и как он до конца не понимал, что побывал в другом мире. Хотя, может, понимал, просто не мог до конца поверить в то, что с ним происходит. Интересно, получится снова когда-нибудь встретить его? А если да, то где? В каком мире? Да и вообще интересно было бы увидеть, сможет он полететь на самом деле или нет? Всё в руках тех, кто эти переходы между мирами устраивает. Или, если не устраивает, то разрешает им случаться, а то, что без их ведома межпространственные переходы невозможны, я уверен.

Мы прошли ещё мимо двух выложенных на земле стрелок-указателей из веток. Мальчишки резво шагали впереди, лишь иногда оглядываясь на меня. Скоро уже должны выйти к озеру, судя по времени и скорости движения, но вот что настораживало, так это то, что лес здорово изменился, стал другим, не таким, каким был совсем недавно, пока мы провожали Сашку. Лес вокруг стал каким-то диким, неухоженным и даже более тёмным. Я стал внимательно смотреть по сторонам.

Убежавшие немного вперёд кадеты вдруг остановились и присели на корточки, о чём-то заспорили, поглядывая на меня. Явно увидели что-то необычное. Подойдя к ним, я увидел на земле не одну, а две стрелки, сложенные из веточек. Причём острия стрелок касались друг друга, сходясь, а их хвосты смотрели в разные стороны, образуя тупой угол.

— Ну и кто из вас так пошутил? Кто выкладывал эти стрелки?

— Я делал стрелку в этом месте, но только одну, — сказал Элик. — Откуда появилась вторая, я не знаю.

Присмотревшись к стрелкам на земле, я заметил одну странность: обе они были из сухих веточек, подобранных по пути, как и все остальные, но эти две были поразительно похожи. Ну, словно две капли воды или как зеркальное отражение одна другой. Не поверив глазам, взял в руки две центральные ветки и сравнил их — сошлись не только в размерах, но даже в мелочах типа изгибов и царапин на коре. Такого просто не может быть ни при каких обстоятельствах!

— Ой! Они что? Одинаковые, что ли? — удивлённо протянул Граник. — Это как так?

— А вот так и есть. Значит, никто из вас к этой стрелке отношения не имеет?

— Я выкладывал, но всего одну, а не две, — Элик шмыгнул носом.

— Я тоже ни при чём, — помотал головой Граник.

— А ещё, мне кажется, что я свою стрелку положил немного ближе к стволу этого дерева, — Элик неопределенно пожал плечами. — Или только так кажется — сам не пойму ничего.

— Ну а палочки хотя бы те самые или другие? Не помнишь?

— Похожи, но я не знаю точно. Разве можно запомнить все прутики, что берёшь в руки? Вон их вокруг сколько валяется!

— Ну и куда нам идти дальше? У кого есть предложения? Туда, куда смотрит хвост правой стрелы или куда смотрит левый? А, может, между ними? — спросил я мальчишек.

На самом деле вопрос мой был чисто для успокоения ребят. Сам же я был сейчас необычайно насторожен, но старался, чтобы они ничего не заметили. Конечно, существовал вариант, что Ильмар переложил стрелку, где-то поблизости прячется и наблюдает за нами. Но в этом случае как объяснить зеркальную похожесть стрелок? Нет, тут не шутка Ильмара, тут «шутка» другого, более высокого порядка, если это шутка, конечно. Проще говоря, я включился в предбоевой режим, когда обострены всё чувства и тело в состоянии немедленной готовности к действиям. Эту способность я приобрёл бонусом к своему вечному детству, и она за прошедшие годы пригодилась мне неоднократно. Правда, научился пользоваться ей не сразу, нахватав на различные части тела кучу шрамов. Вот и сейчас я внимательно следил за всем вокруг нас, а слух улавливал самые тихие звуки, что в обычном состоянии было невозможно.

— Тут рядом уже должно быть озеро. Можно пройти по одной стрелке немного и если озера не будет, то вернуться назад и пройти по другой, — предложил Элик.

— Можно, — кивнул я. — Значит так: вперёд не убегать, держаться рядом со мной в двух-трёх шагах, если что-то скомандую — выполнять немедленно и не задавать глупых вопросов. Ясно?

— Понятно! Господин Май, а мы всё ещё играем в индейцев?

— Уже нет. Не до игры сейчас, господа кадеты.

— Почему?

— Это уже глупый вопрос.

Внезапно появившаяся двойная стрелка мне совсем не нравилась. Об этом я не преминул сказать ребятам. Дальше мы шли осторожно, внимательно смотря под ноги и по сторонам. Пройти успели не больше десятка шагов, как Граник остановился и показал пальцем в сторону:

— Смотрите, ещё стрелка!

Чуть впереди и справа на прошлогодних серых листьях лежала указательная стрелка, выложенная из сухих прутиков. Обступив находку, мы молча глазели то на неё, то друг на друга. На всякий случай я ещё раз поинтересовался, не моих ли кадетов эти проделки, хотя был уверен, что они ни при чём. Смотрела эта стрелка совсем в другом направлении, словно указывала путь нам, а не тем, кто должен был идти за нами. Включив пространственное воображение, представил себе план местности. Если следовать тому, что мы возвращаемся обратно по своим же следам, то старое направление должно вывести нас на один берег озера, а если пойти в направлении, куда показывает новая стрелка, мы должны выйти на другой берег того же озера. Но кто оставил здесь этот знак?

— Господин команданте, мне кажется, что эта стрелка похожа на две предыдущие, — задумчиво произнёс Граник. — То есть палочки, из которых стрелку выложили, похожи на те, другие.

— Все палочки-прутики друг на друга похожи, — пожал плечами Элик.

— Ну-ка, сбегайте кто-нибудь, принесите… — я не успел договорить до конца, как оба кадета сорвались с места и побежали назад к предыдущей стрелке.

Через полминуты каждый протягивал мне по веточке. Обе одинаковые, это мы выяснили раньше. Я взял ветку из рук Граника, а он в ту же секунду наклонился и поднял с земли точно такую же.

— Вот! Видите? Я же говорю — они одинаковые!

Да, в руках у меня были две абсолютно идентичные веточки! Ну и что это прояснило? А ни фига ничего! С обычной точки зрения только больше всё запуталось. А если посмотреть с точки зрения… что там было написано в записках Отшельника?

…«Если исходить из того, что для Мая-Виктора миссия в Грандзооре является в некотором роде учебно-практической задачей, то, надо думать, выполнил он её с положительной оценкой. Ну, это с моей точки зрения. Какую оценку поставят ему Странники или тот, кто всё это задумал, даже гадать бесполезно. Но, если судить чисто по-человечески, Грандзоорская Империя на подъёме, плохие получили по заслугам, хорошие люди при деле, трудятся на всеобщее благо, беспредела с детьми никто больше не творит, и, как говорится, всё в шоколаде. Уже много лет ничего, что могло бы потрясти сложившееся положение и вернуть смутные времена, не происходит. Исходя из логики, следует предположить, что в скором времени наш Команданте должен получить новое задание. Пора ему уже исчезнуть из империи, а не продолжать удивлять подданных императора видом не взрослеющего ребенка.

Исчезновение, скорее всего, произойдёт неожиданно, как произошло появление. Это нормально для тех, кто всем этим руководит. В самой империи некоторое время поговорят и успокоятся, как это бывает всегда. А через некоторое время появится красивая и романтичная легенда о Команданте — мальчишке, перевернувшем историю Грандзоора. Ещё через некоторое время легенда обрастёт подробностями и «свидетельствами очевидцев», как правдоподобными, так и не очень, а через пару столетий превратится в сказку.

Но я не зря выше упомянул про «код команданте». Кажется, причём здесь этот код? Есть у меня подозрение, что если какая-то личность наделена свыше «кодом команданте», то наделившие ею сами до конца не знают, какие силы они передают этой личности. Даже в своём начальном варианте сила этого кода сверхъестественная и может затягивать в свою орбиту других людей. Так произошло с Тимом, спутником Виктора. Совсем не важно то, что они вместе прошли по, так называемой, «тропе Юргена», оказавшейся для них переходом между мирами. Тим мог не перейти из мира в мир, если бы не оказался рядом с Виктором, УЖЕ наделённым силой кода. Окажись на месте Тима в этот момент другой мальчишка, он тоже был бы захвачен силой кода и перемещён. Получается, что теперь, когда Странники или сам Создатель захотят снова переместить Мая-Виктора в другую реальность для новой миссии, то велика вероятность, что вместе с ним туда могут быть переброшены и другие люди, оказавшиеся в условный момент рядом с ним.

А ещё некоторое время назад я стал замечать, что приближённые к Команданте тоже начинают набирать похожую силу. Возможно, это простая утечка, а, возможно, сам Команданте, её носитель, неосознанно (или, наоборот, осознанно?) делится силой с близкими ему людьми. Признаки силы я уже замечал у самого Императора, у Тима, периодически посещающего Грандзоор, но больше всего силы Май передал Ильмару. Ильмар пока сам не знает своих возможностей. Впрочем, его возможностей никто не знает. Но мне кажется, что Ильмар в определенный момент времени сам может поднять свой уровень силы до уровня «кода команданте». Что, кстати, ничуть не расходится с теорией невозможных возможностей.»

Что же получается? Все эти непонятные «левые» указательные стрелки вполне могут являться сигналами к моему новому перемещению? В новый мир, новые условия и с новым заданием? С каким заданием? А для Императора, для Ильмара, для всех остальных я просто исчезну? Так же неожиданно, как и появился? Неужели старый Отшельник прав? Но, как ни странно прозвучит, я о чём-то таком уже давно задумывался, так что даже если эти странные стрелки предвещают уход из Грандзоора, то внутренне к этому готов. Только вот что будет с мальчиками? Если предположения Отшельника верны, то их может забросить в другой мир вместе со мной, а это уже проблема, ведь у каждого из них есть родители и родственники. Переполох с их пропажей может подняться солидный, и как бы это не повредило Императору и репутации кадетского корпуса. Ну да это не в моей власти. Может, следует отправить мальчишек сейчас по обратному пути, пока всё не зашло слишком далеко? А если уже поздно? Если уже пройдёна точка возврата и теперь, если я даже отправлю кадетов, где гарантия, что их не закинет вместе со мной или, не дай Бог, куда-нибудь отдельно от меня? Этого уж точно я не могу допустить — пусть лучше будут рядом со мной, а там видно будет, что делать с ними дальше. Эх, был бы Ильмар рядом, было бы проще, хотя… чем бы он мог тут помочь…

— Значит, так: от меня не отходить ни на шаг, не вопить от страха, если вдруг испугаетесь, и берегите оружие. Если потеряете свои карабины, это может выйти боком.

— Простите, господин команданте, но что нас может напугать так, чтобы мы от страха завопили? — неуверенно поинтересовался Элик. — Что на этом острове может напугать нас?

— Хорошо было бы, если мы до сих пор там… — я прислушался к внезапно наступившей звенящей тишине, которая, в самом деле, звенела перетянутой струной.

Наступившую тишину, наконец, заметили и кадеты, замолкшие и инстинктивно придвинувшиеся ближе, вплотную ко мне.

— Спокойно, ребята, спокойно…

Какое-то время мы стояли, опасливо озираясь, но ничего не происходило. Тишина продолжала звенеть, но, возможно, звон этот слышался только в моей голове. Слышали ли его мальчишки, я не знал, а спросить было неудобно. В обеих руках я продолжал держать веточки от стрелок-указателей, и в какой-то момент мне даже показалось, что этот самый звон тишины исходит именно от них. А ещё, что обе веточки то ли подрагивают, то ли вибрируют под воздействием непонятной мне силы, стремясь одна к другой. Но эту, проскочившую мгновенно мысль я не принял всерьёз, и, как оказалось впоследствии, зря. В какой-то момент я перестал обращать внимание на веточки и, освобождая одну руку, переложил ветку в другую. Ну, то есть обе ветки оказались зажаты в одной ладони, и как только они соприкоснулись, перетянутая струна с тонким звоном лопнула.

Коротко испуганно вскрикнул кто-то из мальчишек, вокруг нас мгновенно потемнело и неведомая сила, похожая на ударную волну после взрыва, толкнула в спину, подхватила нас, сорвав с места, и понесла сквозь чёрную пустоту, временами разрываемую алыми всполохами…