Приключение, которого не было

Виктор Богданов

Бывает так, что прошлое и настоящее пересекаются. Такие точки могут быть где угодно – в ближайшем лесу, парке или даже в вашем дворе. Пошли вы погулять, свернули куда-то и оказались в прошлом. Так и произошло, когда Женя и Владик отдыхали в летнем лагере. Во время военной игры вдруг пропал вожатый. Чтобы найти его ребятам вместе с новыми друзьями придётся попасть в огненный 1941 год и даже принять участие в настоящих боевых действиях, и только после этого они смогут вернуться в свое время.

Глава 2

Добирались до указанного в рекламном объявлении адреса на автобусе. Улица Приречная находилась в старом городе. Автобусы по ней не ходили и ближайшая остановка, конечная на маршруте, оказалась в полукилометре от неё. Пока ехали, дождь закончился, и мальчишки с удовольствием сняли свои дождевики. Там же на остановке они поинтересовались у торговавшей семечками под большим зонтом старушки, как им быстрее дойти до нужной улицы. Следуя её совету, они прошли три современных новых дома, свернули направо и оказались на узенькой, похожей на деревенскую, улице с избитым и не видевшим ремонта лет десять асфальтом. По сторонам этого «хайвея», на котором с трудом разъедутся две встречные машины, располагались деревянные дома частного сектора.

— Интересное кино получается, — неуверенно почесал затылок Женька. — Странное место для офиса фирмы. Тут же нет административных зданий.

— Да, — подтвердил Владик. — Словно деревенская улица какая-то.

Дома по обеим сторонам улицы утопали в зелени палисадников. Пышным цветом цвела сирень, а вдоль заборов росли целые заросли одуванчиков, по случаю дождя закрывшие свои жёлтые головки. За ближайшим забором во дворе несколько раз лениво гавкнула собака. Где-то дальше прокукарекал петух

— Где тут искать этот чёртов офис?

— Вон на воротах табличку видишь? — дернул за рукав Владик. — Это дом номер 36. Значит, нам надо вперед по этой стороне. Пойдём?

— Пойдём. Заодно сканируем обстановку вокруг.

Они двинулись по обочине дороги, проверяя номера на каждом очередном доме. Стоило углубиться по улице чуть подальше от цивилизации, как их буквально накрыло запахом цветущей со всех сторон сирени. Во дворе у Женьки тоже рос небольшой куст сирени, и он с удовольствием наслаждался её запахом. Но там надо было подойти к самому кусту, чтобы почувствовать запах цветов, а здесь буквально весь воздух был им пропитан. Ему даже показалось, что от этого густого запаха голова немного закружилась. У калитки очередного дома гуляли две курицы, деловито что-то выискивая среди одуванчиков.

— Прямо деревенский пейзаж, — кивнул в сторону куриц Женька.

— Ага, такая милая улица, — согласился Владик. — Как это… — патриархальная!

Они прошли ещё немного и увидели впереди первый автомобиль на этой тихой улице. Белый микроавтобус с надписью на боку «ООО «Связь времён» стоял, упёршись передом в новые металлические ворота.

— Кажется, нам сюда, — остановился Женька.

Рядом с воротами был проход во двор. Как бы подтверждая догадку, над входом полукругом красовалась скромная надпись, как и на микроавтобусе. Рядом, на заборе, прикреплена новая табличка «ул. Приречная, 12». Само здание, видимо, находилось в глубине двора, потому что за забором не было видно стен. Только небольшой кусок красной крыши просматривался с дороги.

Женька сосредоточился, пытаясь на ментальном уровне уловить наличие опасности, как совсем недавно научил их Филарет — волхв и наставник ребят. Никаких источников потенциальной опасности поблизости не обнаруживалось. Правда, где-то вдалеке, как ему показалось — на прямом временном векторе, был непонятный узелок. Женька не мог понять, что тот из себя представляет. Пока от него исходили нейтральные волны, а значит, что его развитие ещё не определено. Пожав плечами, Женька закончил сканирование и посмотрел на Владика, с серьёзным выражением лица сканирующего пространство.

— Ну, что? Как тебе обстановка? Я ничего опасного не вижу.

— Кажется, тут всё нормально, — улыбнулся Владик. — По крайней мере, оборотни, вампиры и призраки поблизости не появлялись. Там есть одна непонятная точка, от неё веером расходятся несколько вариантов, но что за варианты я не понял.

В сканировании пространства и временных векторов Владик немного превосходил Женьку.

— Я тоже узелок заметил, но у меня он нейтрально светится, без веера возможных развитий.

— Веер есть, только непонятно, что там конкретно может быть. Оттенков опасности я не заметил. Может быть позже, через несколько дней будет виднее. Но опасностью, вроде бы, он не окрашивается.

— Будем надеяться, что нейтральным и останется. Ну что, пойдём, посмотрим на эту фирму поближе?

Они толкнули калитку и вошли во двор. Сам дом был расположен в глубине двора. От калитки до крыльца обычного деревянного деревенского дома шла выложенная тротуарной плиткой дорожка. Сам дом был довольно большой. В сторону улицы смотрело три окна, а во двор — четыре. За ними, в конце дома, высокое крыльцо, крытое окрашенным красным суриком кровельным железом. Дальше во дворе стояло кирпичное здание, похожее на гараж или небольшой склад. Мальчики поднялись по ступенькам на крыльцо и рядом с дверью обнаружили на стене табличку с распорядком работы. Стало быть, попали они туда, куда надо. Странно только, что офис фирмы располагался в таком самом обычном доме. Как правило, коммерсанты предпочитают не тихие улочки, а шумные и многолюдные улицы в центре города или поближе к нему. Впрочем, у каждого свои причуды.

Они прошли в открытую дверь и оказались в небольшом тамбуре, из которого вели две двери — одна прямо, другая направо. Никаких поясняющих надписей не было. Не раздумывая долго, Владик первым толкнул правую дверь. Они оказались в небольшой комнате с одним окном. У окна стоял стол с компьютером и стационарным телефоном, на столе горкой высились несколько папок с документами. Рядом со столом — тумбочка, на ней уместились лазерный принтер и пачка чистой бумаги. Дальше у стены стоял шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись, опять же, папки с документами, как в любом офисе. Из этой комнаты внутрь дома тоже вели две двери. На одной закреплена табличка с надписью «Бухгалтерия». На второй двери никаких табличек не было. На стене кнопками прикреплен большой красочный календарь этого года, а рядом с ним календарь поменьше. Тот, что поменьше, был календарём 1972 года. В комнате никого не было. Идти дальше мальчишки не рискнули. Из-за второй двери доносились о чём-то спорившие голоса. Женька потянул за руку Владика, и они сели на два стула, стоявшие рядом с входной дверью, прислушались к спору.

— Всё это хорошо, что вы, коллега, говорите. План мероприятий работы с детьми, кружки и секции, здоровое питание — всё это важно и должно выполняться. Тут вопросов нет. Но меня волнует внезапное увеличение контингента детей. Те дети, кто первоначально должен был приехать в лагерь, нами изучались в течение длительного времени и мы знаем о них почти всё. Мы знаем, что и в какой ситуации может сделать тот или иной мальчик или девочка. Вожатые и воспитатели изучили их дела и знают, как и когда реагировать. Можно сказать, что они знают их как своих детей. Но вот дополнительный набор с улицы по вашим объявлениям вызывает вопросы и настороженность. Кто они? Чем занимаются, какие у них интересы и характеры? Никто не знает, что они выкинут в ту или иную минуту. Неужели нельзя было обойтись без этого дополнительного набора?

— Вы, Викентий Павлович, отлично знаете, что сдан дополнительный корпус и его простой в этом году принесёт нашему фонду убытки. Это — первое. То, что дополнительный набор детей делается в соответствии с решением правления, вы тоже знаете. Это — второе. Третье — почему бы ни дать отдохнуть ещё нескольким десяткам ребят в настоящем лагере? Кому это мешает? В любой детский лагерь приезжают совсем никому не знакомые дети и нормально проводят смену. Конечно, встречаются иногда и сложные дети, хулиганистые, ершистые, с непростыми характерами. Но что это меняет? Наоборот, это будет хорошая практика для персонала лагеря. Не всегда же у нас будут отдыхать только белые и пушистые пай-мальчики и пай-девочки. Я уверяю — ребята готовы к работе с любыми детьми.

— Андрей Сергеевич, я всё это понимаю. Но вот что меня больше всего заботит в данном случае, так это безопасность. Любой мальчишка может натворить таких дел, что нам потом придётся долго расхлебывать последствия. Поэтому я считаю, что набор детей с улицы…

— Помилуй Бог! — рассмеялся тот, кого назвали Андреем Сергеевичем. — Всё что угодно может случиться и с любым мальчишкой, которого изучали целый год, а не только с теми, кто придёт к нам по дополнительному набору. Мальчишки — есть мальчишки, их любопытство и жажда приключений неистребимы во все времена: хоть в прошлом, хоть в настоящем, хоть в будущем. Меры безопасности отработаны за прошедшие два года и тут у нас сбоев и происшествий никогда не было.

— И всё же…

В этот момент из двери с надписью «Бухгалтерия» вышла женщина с какими-то документами в руках. Увидев сидящих мальчиков, остановилась, приподняла очки:

— Здравствуйте, молодые люди. Вы по какому вопросу?

— Здравствуйте, — мальчики встали. — Мы, вообще-то, по объявлению…

— Минуточку… — женщина кивнула и прошла в другую дверь, откуда слышался спор. — Оксана, там посетители пришли.

Через мгновение появилась Оксана, девушка с рыжими волосами до плеч, в белой блузке и джинсах. Спор в комнате прекратился.

— Здравствуйте, мальчики. Вы по поводу поездки в лагерь?

— Здравствуйте, — улыбнулся Женька. — Это мы звонили недавно по телефону.

— Знаешь, я сегодня разговаривала по телефону с двумя мальчиками и одной девочкой.

— Ну, на девочку никто из нас явно не похож, — вставил свое слово Владик, и добавил: — Кроме вас, конечно.

— Я это заметила, — улыбнулась Оксана.

— Вы ещё отправили мне файл на электронную почту.

— Ага, теперь понятно. Ну и что вы решили? Нравится вам наш «Буревестник»? Там, в самом деле, очень здорово. Была бы я в вашем возрасте, то с удовольствием бы поехала туда сама.

— Мы пока ещё думаем. Вот решили взять у вас буклеты про лагерь, чтобы показать родителям. Вы говорили, что такие буклеты можно получить здесь.

— Конечно. Сейчас принесу. Родители — это серьёзно.

Она снова скрылась за дверью в другую комнату. Вместо неё появились двое мужчин. Один в сером костюме с галстуком, по меркам ребят совсем старый, лет пятидесяти. У него была небольшая бородка, какие Женька видел в старых фильмах. Там такие бороды носили разные профессоры и другие люди, как он говорил, «интеллигентной наружности». Сходство с профессором ему придавали очки в роговой оправе. Второй мужчина был намного моложе. Лет тридцати пяти. В джинсах и клетчатой рубашке. Они с интересом рассматривали мальчиков.

— Вот и первые клиенты, как Вы, Викентий Павлович, говорите «с улицы». Очень даже на вид симпатичные молодые люди, — показав на них рукой, сказал тот, что моложе. — Совсем они не похожи на проблемных детей или хулиганов. Вы же, ребята, не отъявленные хулиганы?

Женька даже растерялся от такого вопроса и не сразу нашёлся с ответом. Владик сориентировался быстрее.

— Извините, а кто в вашем понимании может претендовать на такое звучное звание, как «отъявленный хулиган»? На моём счету, например, есть пара разбитых мячом окон и одна огромная зверюга, по которой я стрелял из рогатки в прошлом году. Это тянет на звание отъявленного хулигана? — спросил Владик и, склонив голову набок, невинно захлопал глазками, ожидая ответа.

Женька еле удержался от смешка. Зная друга и все его повадки, он ничуть не удивился подобному вопросу. Это уже стало чуть ли не фирменным знаком мальчишки, с невинным видом хлопая огромными, почти девчачьими ресницами, ставить взрослых людей в неудобное положение подобными встречными провокационными вопросами. Обычно взрослые люди теряли на какое-то время дар речи, не в силах сразу же придумать ответ, смущались и отвечали невпопад. Вот и сейчас оба взрослых впали в ступор и с недоумением уставились на мальчишку.

— Ой, забыл, — продолжая махать ресничками, добавил Владик. — Ещё мы с Женей в двоих дяденек тоже из рогатки стреляли…

— Кхм… — произнёс тот, что похож на профессора. — Вот именно об этом я недавно говорил вам, Андрей Сергеевич! В человека из рогатки! Представляю, какой контингент вы наберёте с улицы!

— Стрелять из рогатки по людям нехорошо, — строго глядя на детей, но с плохо скрытой улыбкой, сказал Андрей Сергеевич. — Такое… э-э… действие вполне соответствует не только званию отъявленных хулиганов, но и детской комнаты милиции… то есть полиции.

— Но они оба были плохие! — с тем же наивным видом, возразил Владик.

— Всё равно это нехорошо.

— А они в нас тоже стреляли.

— Тоже из рогаток?

— Нет, из чего-то другого… мы не разобрали. Их потом забрали в полицию. У нас это была самозащита.

— Ну если самозащита, — улыбнулся Андрей Сергеевич, — тогда это, я думаю, возможно. Не так ли, Викентий Павлович?

— Ну-ну, поощряйте хулиганство, коллега, и они вам ещё покажут. Всё же я категорически против набора детей по объявлению.

— Ой, дядя, значит, нам нельзя отдыхать в вашем лагере и заниматься в разных кружках и секциях? Разве это педагогично? Мы же с другом тогда снова будем вынуждены торчать всё лето в городе, искать развлечения или приключения, может быть, снова из рогатки по кому-нибудь стрелять…

— А скажи-ка, отрок, ты другого развлечения не знаешь, кроме стрельбы из рогатки? — спросил Андрей Сергеевич.

— Почему не знаю? Очень даже знаю! Нам нравится бороться с разными призраками, которых полно вокруг шастает. Вот этот дядя, — Владик показал рукой в сторону «профессора», — он сейчас стоит тут вроде бы как человек, а если посмотреть внимательнее, то может он и не человек вовсе? Скажите честно, дядя, может быть вы в самом деле не дядя, а лунный призрак из прошлого?²

Говоря всё это, Владик достал из заднего кармана своих шорт рогатку, с которой не расставался с прошлого лета.

— Вот видите! — с негодованием возмутился «профессор». — У него и рогатка с собой! А как разговаривает со старшими! Это возмутительно!

— Вот всегда так… — сокрушенно вздохнул Владик. — Все призраки сначала вот также возмущаются, а потом: раз — и исчезают… гоняйся за ними по всему городу…

— Это не просто возмутительно, это ни в какие рамки не лезет! Такой маленький, а уже такой нахальный мальчишка! Я вас предупреждал и ещё раз предупреждаю: надо отказаться от набора с улицы! Я буду настаивать на совете компании об отмене дополнительного набора в наш лагерь, ибо считаю, что это ни к чему хорошему не приведет! А с ними… разбирайтесь сами. Честь имею, коллега!

С этими словами «профессор», он же Викентий Павлович, вышел в дверь, оставив Андрея Сергеевича и мальчиков одних в комнате.

— Вот! Я же говорил, что они все сначала возмущаются, а потом исчезают… — снова вздохнул Владик, пряча рогатку в карман.

Окончание фразы утонуло в хохоте Андрея Сергеевича. Появившаяся в этот момент с буклетами в руках Оксана недоумённо обвела всех вопросительным взглядом. Улучив момент в перерыве между приступами хохота, Владик с самым серьёзным видом поинтересовался:

— Скажите, а вы точно уверены, что тот дядя, что только что исчез, настоящий, а не прикинувшийся человеком призрак? Уж очень сильно он на призрака смахивает. Может, стоило для надежности стрельнуть в него пару раз?

Это вызвало дополнительный взрыв хохота Андрея Сергеевича и неуверенное хихиканье Оксаны.

— Ну, ты, парень, и выдал! — отсмеявшись, сказал Андрей Сергеевич. — Уверяю тебя, он настоящий человек, правда, на первый взгляд, несколько странный. Просто у него такая манера поведения. А ты что, постоянно со своей рогаткой ходишь?

— Да. А разве это запрещено?

— Вообще-то это нехорошо. Зачем она тебе? По воробьям стрелять?

— Ни разу не тронул ни одну птичку. Это для самозащиты.

— Ты что-то там про зверюшку ещё говорил.

— Не зверюшку, а зверюгу. Она тоже была плохая и хотела нас с Женей сожрать.³

— Тогда да, по такому зверю стрелять можно. Ну а попал хоть?

— Ага! Мало ей не показалось.

— Вижу, ребята вы боевые. Так с чем к нам пожаловали-то? В лагерь наш хотите поехать?

— Мы пока ещё только раздумываем, — вступил в разговор Женя. — Собираем информацию для начала. Пришли, вот, буклеты про лагерь взять, чтобы родителям показать.

— Да, Андрей Сергеевич, они за буклетами пришли, — подтвердила Оксана. — Эти мальчики днём звонили и вот теперь пришли.

— Что ж, это замечательно. Вот ваши буклеты, — он взял у девушки по небольшой книжке и передал их мальчикам. — Покажите родителям, посоветуйтесь. Буду рад видеть в своём «Буревестнике» вас обоих.

— А поодиночке мы не поедем никуда, — возразил Владик. — Мы или вдвоём, или вообще не приедем.

Вроде бы простой и ничего не значащий ответ почему-то заинтересовал Андрея Сергеевича. Он улыбнулся и внимательно посмотрел на мальчиков.

— Даже так? А если одного из вас родители не отпустят, тогда как?

— Тогда и второй не поедет.

— Но если родители будут настаивать?

— Ничего у них не получится, — усмехнулся Владик. — Мы всегда только вместе. Нас нельзя отправить куда-то по-одному, иначе получаются большие неприятности.

— Просто мы друзья. А ещё мы с ним одна команда, которую разбивать никому не рекомендуется, — добавил Женька.

— Друзья — это очень хорошо. Современные дети дружат, в основном, в интернете и настоящей дружбы даже не представляют. Кстати говоря, одна из целей нашего лагеря — это научить ребят дружить по-настоящему, как дружили когда-то раньше. Дружили так, что за друга готовы были шагнуть и в огонь, и в воду. Теперь такую дружбу встретишь редко.

— А мы это уже проходили, — пожал плечами Владик. — Мы с Женей и огонь, и воду, и много ещё чего…

Он не договорил, получив от Женьки легкий тычок локтем в бок.

— Владик хотел сказать, что мы дружим по-настоящему, — сказал Женька. — Так, как раньше дружили настоящие пионеры.

— О! Вы знаете про пионеров? — удивился Андрей Сергеевич.

— Конечно. Мы сами пионеры и у нас свой пионерский отряд, правда, маленький.

Андрей Сергеевич и Оксана ещё внимательнее посмотрели на мальчиков. Для них наличие в городе пионерского отряда было новостью, они знали только несколько малочисленных скаутских отрядов.

— Какой пионерский отряд? Кто у вас руководитель? В какой школе? По данным городской администрации в городе нет пионеров.

— Нет у нас никаких руководителей, мы сами всё решаем в нашем отряде. А чего нам от той администрации? Мы её не трогаем, ничего у неё не просим, ну и она нас тоже не беспокоит.

— А в школе?

— А что в школе?

— Как отнеслись в школе к вашей инициативе? Или там тоже ничего не знают?

— Знают, мы же все носим галстуки. Только сначала говорили, что это сейчас не модно, никому не нужно и вообще пионеров распустили давно. Потом привыкли и больше не пристают.

— Что, приставали?

— Ну, завуч хотела привлечь нас на всякие конкурсы самодеятельности и разное другое…

— А вы?

— А мы не делаем ничего по приказу учителей, если это не касается самой учёбы. Всякие мероприятия по распоряжению начальства мы просто игнорируем, если сами не хотим в них участвовать. А если не хотим, то никто и не заставит.

— Странная позиция. Однако, иногда люди жертвуют личными желаниями если они идут вразрез с требованиями общества. А у вас, на мой взгляд, какая-то не совсем правильная позиция. Что плохого, если надо, например, представлять где-то свою школу? На спортивных соревнованиях или олимпиадах, или ещё где-то.

— А ничего плохого. Только когда говорят, что если не пойдете, то мы снизим вам оценку за поведение или вызовем на педсовет — разве это правильно и хорошо? Ведь нельзя защищать честь школы насильно, из-под палки? Разве не так?

— Из-под палки, конечно, не дело. Вот в моем лагере мы никого не заставляем чем-то заниматься без желания. Там ребята занимаются тем, что им интересно.

— А почему Вы говорите, что это Ваш лагерь? Вы его владелец?

— Я — начальник лагеря, потому и говорю, что он мой, — немного смутился Андрей Сергеевич. — Уж извините, но так получилось, и я просто привык к нему, потому и называю «Буревестник» своим лагерем. Как когда-то в детстве я называл своим тот пионерский лагерь, в котором провёл не одно лето. И мне очень бы хотелось, чтобы современные мальчики и девочки, побывав в нашем «Буревестнике», тоже называли его своим. Вы интересные ребята и мне хотелось бы узнать о вас больше. Вы не против ещё немного побеседовать у меня в кабинете? Я расскажу вам о лагере, а вы мне о себе.

— Можно, — переглянувшись, кивнули мальчишки.

Они прошли через другую комнату, в которой за двумя столами работали за компьютерами две девушки. Прошли через ещё одну дверь и оказались в небольшой комнате с рабочим столом и диваном у стены. На стенах по всей комнате были развешаны большие фотографии, как поняли ребята, все они были сделаны в лагере.

— Да, это всё в нашем лагере, — как бы подтверждая догадку гостей, сказал Андрей Сергеевич.

Он дал мальчикам время рассмотреть все фотографии и пояснял, кто или что запечатлено на снимках. Пока смотрели фотографии, вскипел чайник, который хозяин кабинета включил, как только они вошли сюда. От предложенного чая с печеньем мальчики не отказались.

Женька с Владиком устроились на диване, а начальник лагеря на стуле напротив них. Чашки с чаем и тарелку с печеньем пристроили на табурете между ними. Андрей Сергеевич хотел больше узнать и про их отряд, и про них самих. Он поинтересовался, как ребята пришли к решению организоваться в отряд и почему именно в пионерский, а не какой-то другой? Что они вообще знают о пионерах, чем занимаются в своем отряде? На часть вопросов мальчишки отвечали не задумываясь, правда, немного привирали. А как иначе? Разве расскажешь о том, что они вытащили зимой из межпространственной реальности застрявшего там на несколько десятилетий мальчишку Серёжку и он теперь учится в их школе? Конечно, нет. Да и кто поверит? Ни один взрослый в здравом уме на такое не способен. На вопросы о делах отряда отвечали не сильно вдаваясь в объяснения. Их занятия по развитию у себя разных способностей под руководством старого волхва Филарета тоже разглашению не подлежали, поэтому ответы были почти все какие-то скомканные. Заметив это, директор «Буревестника» отметил про себя, что мальчишки многое не договаривают.

Когда же разговор зашёл об их интересах и привычках, он удивился ещё больше. Оказалось, что мальчиков интересовало много такого, чем обычные дети не интересуются в силу своего малого возраста, и что находилось на грани фантастики или вообще волшебства. Какого десяти или двенадцатилетнего мальчика может интересовать система пространственно-временных векторов в привязке к событиям разного временного континуума и возможности многовекторного развития одного и того же события при наложении различных реальностей друг на друга в результате пробития защитного поля несостоявшегося ещё будущего? Когда младший из сидевших перед ним мальчиков выдал ему эту фразу, Андрей Сергеевич чуть не подавился глотком чая. А как взрослый человек должен реагировать на интерес детей к возможностям телепортации или мгновенной регенерации поврежденных органов? Нормальный взрослый человек должен решить, что мальчики слишком увлекаются фантастикой. На это и рассчитывали Женя и Владик, рассказывая о своих интересах чистую правду, ведь каждому ребенку ясно, что чем больше правды говоришь взрослым, тем большим фантазёром они тебя считают.

В завершение разговора об интересах, младший мальчишка, как бы невзначай, добавил с серьёзным выражением лица:

— Вот если вокруг вашего лагеря ещё водятся разные призраки или, может, оборотни какие-нибудь, так мы завсегда рады на них поохотиться… Ой!

Ойкнул он уже оттого, что старший приятель двинул его ногой. Это тоже не укрылось от внимания хозяина кабинета.

— Это ты вновь на Викентия Павловича намекаешь? — улыбнулся Андрей Сергеевич. — Уверяю тебя, он не призрак и уж тем более не оборотень.

— Как знать, как знать… — неопределенно пожал плечами Владик.

— Ты ещё скажи, что где-нибудь в лесу около нашего лагеря обитают всякие лешие во главе с бабой Ягой, а в протекающей там реке водятся водяные, русалки и черти.

— Леших не знаю, не встречал, а вот бабушку одну такую знаю, — стрельнув глазами на Женю, улыбнулся Владик. — Мировая бабуся, на самом-то деле. А вот насчёт чертей ошибаетесь — они не в воде живут.

— Как это не в воде? — удивился Андрей Сергеевич. — Сказку Пушкина «О попе и работнике его Балде» разве не читали? Там пишется, что они в море живут. Балда ещё оброк с них собирал. Помнишь?

— Так сказка — она и есть сказка, — снисходительно ответил Владик. — На самом деле черти — это пограничники. Нормальные ребята, кстати, хоть и не без закидонов. Но тут уж их можно понять — тысячи лет одна только служба, вот и отрываются ребята при случае на ком-нибудь.

— Не понял… Почему это черти — пограничники?

— Потому что у черты живут, а черта — это так граница называется. Вот и получается, что чёрт — это живущий у черты и охраняющий её. В переводе на наш язык как раз получается пограничник.

— Оригинальная трактовка этого понятия у тебя, однако! А что это за черта, которую они охраняют? Где она?

— Черта — это граница между некоторыми мирами или реальностями. Только не путайте с параллельными реальностями типа нашей, где происходит многовекторное развитие ситуаций в любой ограниченный отрезок времени с вероятностью развития или угасания от нуля до бесконечности, потому что…

— Стой, стой! У меня от этой научной терминологии мозги закипают. Объяснишь в другой раз, а то я ничего так не пойму никогда.

— Ладно, потом — так потом, — Владик снова пожал плечами. — Только это не все могут сразу понять. Ну а насчёт того, где находится эта черта, вы тоже, наверное, не поймёте.

— Если без всякой твоей терминологии, то, вполне возможно, пойму, ведь у меня всё-таки высшее образование.

Владик серьёзно посмотрел прямо в глаза Андрею Сергеевичу и просто сказал:

— Она, эта черта-граница везде. И на улице, и в вашем лагере, и прямо тут в вашем кабинете. Понимаете? Везде. В любом месте, где вы можете оказаться. Или, даже так: она всегда рядом с вами или с любым человеком. Просто не все могут до неё дойти.

— Если вам вдруг начнут черти мерещиться, значит, вы на пути к этой черте, — вступил в разговор Женя, до этого молчавший. — Это говорит о том, что надо остановиться, оценить свои действия, постараться исправить ситуацию и вернуться назад.

— Куда назад?

— Откуда пошла разбалансировка ситуации.

Андрей Сергеевич замолчал. Да и не мудрено. Не каждый день слышишь подобные рассуждения от мудрецов в коротких штанишках. Работая не первый год, он повидал много развитых не по годам детей. Компания, в которой он работал, только с виду была частной и коммерческой. На самом деле это была государственная структура. Целью её являются поиск перспективных и талантливых детей, обучение и сопровождение их по жизни, оценка перспектив дальнейшего развития таланта или потенциала. Всё для того, чтобы впоследствии использовать этих детей, когда вырастут, в структурах науки, культуры и управления государством. Проще говоря, эти дети, с которыми сейчас работала компания, впоследствии должны стать элитой России. Именно это и было конечной целью — воспитание будущей элиты общества. Широкая сеть агентов компании, работавшая учителями, спортивными тренерами, разными инспекторами образования и многими другими, брала на заметку талантливых и перспективных детей и подростков, следила за их успехами и неудачами. При необходимости оказывалась помощь тем или иным способом. Со многими подобными мальчиками и девочками встречались и подробно беседовали представители компании. Андрей Сергеевич повидал много разных детей, слышал от них тоже немало (иногда, кстати, очень хорошие и перспективные проекты предлагали воплотить в жизнь эти дети), но ребят с такими рассуждениями он ещё не встречал.

Эти мальчишки понравились ему сразу. Точнее после того, как младший, в прямом смысле слова, поставил на место Викентия Павловича. Тогда он и понял, что это неординарная парочка. Чем больше он с ними беседовал, тем больше убеждался в том, что местные агенты дали маху, не обратив на них никакого внимания. А мальчишки-то явно не простые. Младший, вон, такими терминами сыплет, словно кандидат наук и не меньше. И видно, что оперирует он ими со знанием дела, а не просто для красивых и непонятных слов. При этом умиляет его рогатка в кармане. Высоконаучные термины и рогатка в кармане! Это что-то! Наверняка непоседа и хулиганистый малый, хотя сидит чинно и степенно. А старший больше молчит, поглядывая на младшего товарища с улыбкой, в которой мелькает, время от времени, лёгкая озабоченность. Вроде бы он опасается, чтобы тот не сболтнул чего лишнего. Иногда предупреждающе легонько пинает ногой его ногу или слегка толкает в бок локтем, старается делать это незаметно. А ещё от них исходила какая-то сила. Сила и уверенность. В чём это выражалось, Андрей Сергеевич понять не мог. Он просто чувствовал так и всё. Да, с этими мальчиками стоит поработать плотнее, упускать их нельзя.

— Ну, я надеюсь, более подробно об этом мы побеседуем в лагере, — после минуты молчания произнес Андрей Сергеевич.

— Это если мы убедим наших родителей, — пожал плечами Женя.

— Убедим! Это я возьму на себя, побеседую с вашими родителями и даже предоставлю скидку на путёвки для вас двоих. Я имею право изменить стоимость путёвки в наш лагерь. Если вы оба, конечно, хотите туда поехать. А вы хотите?

— Я хочу, — тут же кивнул младший и ожидающе посмотрел на старшего.

— Ну, я, в общем-то, не против, если только там, на самом деле, не так, как в обычном лагере, — пожал плечами старший мальчик.

— Уверяю, у нас всё не так, как во всех других лагерях. Ты не пожалеешь. Значит так: без всяких возражений я записываю вас обоих в лагерь, — он достал из стола толстую книгу и открыл её. — Вот сюда я вас и запишу. А чтобы у вас и ваших родителей не осталось путей для отступления, Оксана сейчас выдаст вам путёвки. Только вам надо будет заполнить небольшие анкеты.

— Что за анкеты?

— Обычные: имя, фамилия, год рождения, школа и всякие мелкие вопросы для общего ознакомления. Не переживайте — эту формальность все заполняют, — он набрал по телефону какой-то номер и сказал в трубку: — Оксаночка, занеси мне две чистые путёвки в лагерь, я сам их заполню… Да, две. Цену я проставлю… Да, моё право на скидку… Этим мальчикам… Да… И ещё форму им подготовь, пусть сразу заберут, чтобы не отказались… Новую… Я говорю — новую выдай мальчикам. И занеси мне бланки анкет формы восемь… Да… Да… Нет… А вот за это кто-то получит по полной! Да… Жду.

Вскоре появилась Оксана, передала Андрею Сергеевичу несколько листов бумаги, с неподдельным интересом целую минуту рассматривала мальчиков и, наконец, удалилась, одарив всех улыбкой. Заполнение анкет заняло немало времени. Женька аж присвистнул, увидев анкету на трёх больших листах. Директор «Буревестника» слукавил, сказав о простых формальных вопросах. Вопросы были самыми разными и даже, по мнению мальчишек, иногда совсем нелепыми или ненужными. Тем не менее, просидев с полчаса, они справились. Получив от мальчиков заполненные анкеты, директор вручил каждому по именной путёвке в лагерь. Действительно, путёвки были именные. Раскрыв похожие на открытки путёвки, мальчики обнаружили в них свои имена и фамилии, написанные там от руки.

— Вот, — сказал Андрей Сергеевич, — ни один ребёнок ещё не отказался от именной путёвки в наш лагерь. Я специально даю вам такие, чтобы у вас был лишний козырь в разговоре с родителями. Ну и к тому же такую путёвку можно считать моим личным приглашением в лагерь каждому из вас. Цените! Не каждый ребёнок удостаивается этого.

— А почему мы… это… удостоились? — тут же спросил Владик.

— Потому что мне очень хочется ещё побеседовать с вами уже в нашем лагере.

— Всё равно непонятно. Почему именно мы? Есть ребята поинтереснее нас. Вы нас вообще в первый раз видите, и вдруг такой интерес.

— Иногда интересного человека видно сразу. Вы двое мне показались очень интересными, ну и, в конце концов, почему бы мне не дать возможность вам отдохнуть в нашем лагере, а заодно и самому пополнить свои знания в теории всяких временных векторов, о которых ты тут так уверенно говорил. Вы же не откажете мне в некоторых объяснениях своей теории? А меня это очень заинтересовало.

— Ну, если заинтересовало… Только мы честно предупреждаем, что… это… мы, в общем, не очень послушные, и заставлять нас что-то делать в приказном порядке, как иногда делают в школе, не получится.

— В нашем лагере мы никого не заставляем насильно чем-то заниматься. Кроме выполнения распорядка дня, конечно. Ну а если такая ситуация возникнет, я уверен, что мы сможем найти компромиссное решение.

— Тогда мы согласны поехать в «Буревестник», — переглянувшись с Женей, кивнул Владик.

— Вот и хорошо. Телефоны ваших родителей в анкетах вы указали, и если будут проблемы с их согласием, то сообщите мне, я сам поговорю с ними. Мой телефон есть в ваших путёвках. Если будут вопросы, то они могут сами позвонить. Начало смены через неделю и я жду вас здесь, как говорится, при полном параде и без опозданий. Да, я говорил, что в этом году в нашем лагере будет всё, как было в пионерских лагерях в 1972 году?

— Нет, не говорили. А почему именно 1972 год?

— Потому что в том году отмечалось пятидесятилетие пионерской организации, и мы решили организовать почти всё так, как это было тогда. Получается смена с ретро уклоном.

— Круто!

— Вот и я о том. Пионерскую форму и всё остальное получите у Оксаны. Там есть всё что нужно мальчикам в лагере, так что своего ничего брать не надо. Придёте сюда через неделю уже в форме пионеров семидесятых годов прошлого века. И вот ещё что: никаких компьютеров и планшетов брать с собой нельзя.

— А телефон?

— Мобильный телефон взять можно, но звонить по нему будете только вечером перед сном, в остальное время все телефоны будут храниться у ваших вожатых. Это делается потому, что в те времена никаких сотовых телефонов не было, и мы хотим в нашем лагере сделать обстановку максимально приближенную к тому времени. Надеюсь, отсутствие телефона в кармане не сильно усложнит вашу жизнь?

— Не сильно. У нас всего полгода свои телефоны.

— Вот и хорошо. Теперь вы идите к Оксане и потом домой, а мне тут ещё работа предстоит не маленькая.

— Как тебе наш будущий начальник? — поинтересовался Владик, когда они шли к автобусной остановке с рюкзаками за плечами. В рюкзаках лежал выданный им минимальный набор вещей для ношения в лагере. Полный комплект обещали выдать на месте.

— Я сканировал немного в его кабинете — ничего настораживающего.

— Я тоже ничего не заметил. Но я о самом директоре спрашиваю.

— Вроде бы неплохой мужик. Даже понравился. Посмотрим потом, каким он начальником окажется.

Владик остановился, сорвал веточку сирени и с задумчивым видом стал искать цветочек с пятью лепестками. Нашёл, оторвал и отправил его в рот. Потом серьёзно посмотрел на товарища и негромко произнес:

— Мне кажется, что он как-то связан со структурой времени. Помнишь Дениса и Ричарда? Ну, которые по времени путешествуют?

— Конечно! Денис звонил две недели назад, я тебе говорил.

— Помню. Так вот он, мне кажется, или ученый, или оперативник службы времени.

— Ты уверен?

— К сожалению, нет, — вздохнул Владик. — Явных признаков я не заметил, просто у меня сложилось такое впечатление. Ну, или подозрение.

— Думаешь, тот адмирал из будущего подослал его к нам?

— Нет, это вряд ли, но как-то он с этим делом связан. Не знаю толком. Может быть, он даже сам не знает. Но тут точно есть какая-то тайна, или хотя бы какой-то секрет.

— Ну, нам не привыкать разгадывать тайны, — рассмеялся Женька. — Если там точно есть какая-то тайна, значит, лето будет интересным.

Примечания

2

Приключения, связанные с Лунным призраком описаны в повести «Ворон Тёмного урочища».

3

События, о которых говорит Владик, произошли в повести «Тайна старого тополя».