Дыхание Луны

Виктор Пикар, 2016

Древнейший артефакт, жезл Моисея, тысячелетиями хранился в джунглях на затерянном острове. И вот случайно он попадает в Москву. Наш герой нечаянно приводит его в действие и обнаруживает, что невиданная сила, скрытая внутри жезла, творит удивительные вещи. Два человека, находящиеся в его поле действия, становятся как один… Соединившись чудесным образом с прекрасной слепой девушкой, он обретает настоящую любовь и наслаждается самым изысканным образом, пока ее не похищают… Ему предстоит найти ее снова и пройти путь, полный невероятных приключений и неожиданных открытий. В поисках любимой ему придется соединиться таким же чудесным образом со многими людьми, злодеями и праведниками, порой странными и непредсказуемыми, и вместе с ними найти ответ на, быть может, главный вопрос мироздания, – о том, какая сила управляет человечеством и этим миром – добрая или злая. Ведь если эта сила – любовь, если она добрая и творит добро, то почему мы, люди, так много страдаем?

Солнечный

— Как развивались ваши отношения дальше?

— Как в сказке, как в раю. Особенно запомнился последний день, когда мы слушали музыку. Я часто приносил с собой новые компакт диски, мы ставили их, слушали мелодии, и делились тем восторгом, который они нам дарят. Помню, в тот день мы начали с музыки из кинофильма «Человек дождя». Помнишь, с Дастином Хофманом и Томом Крузом в главных ролях?

— Да, смотрел этот фильм.

— Чудесная композиция, ее автор Zimmer. Я ставил на повтор, и она крутилась множество раз. Я спрашивал ее — что ты чувствуешь? Как будто бы сам не знал. Она отвечала — я как будто солнышко, и даю свет и тепло всем деревьям и растениям, птицам и животным, морям и океанам, горам и людям. Она спрашивала меня — а что чувствуешь ты? Как будто сама не знала. Я отвечал — а я как будто благородная и сильная птица, которая летит в ласковых солнечных лучах над полями и лесами, реками и каньонами, наслаждаясь полетом и прекрасными видами, которые открываются, замирая от восторга единения со всем миром.

Минуту мы молчим.

— Потом мы слушали Jean Michel Jarre — Equinoxe, часть 3, она очень любила этого композитора. Я спрашивал ее — что ты чувствуешь? Как будто бы не жил внутри нее. Она отвечала — я жизненная сила, которая есть в растениях и деревьях, я тянусь через них к свету, я расту и расширяюсь, я дарю миру гармонию и красоту. Она спрашивала меня — а что ощущаешь ты? Как будто не жила внутри меня, каждую секунду. Я отвечал — чувствую себя дождем, благодатной влагой, орошающей землю, падающей на леса и долины, моря и океаны. Оттуда, снизу, я снова поднимаюсь наверх, через стволы деревьев, стебли растений, бесчисленными и легкими пузырьками.

Мы молчим еще минуту.

Он чиркает зажигалкой, задумчиво смотрит на огонь.

— Потом мы слушали Jann Tiersen, Rue des cascades, Deja loin — она обожала эту волшебную мелодию. Я спрашивал ее — что ты чувствуешь? Как будто бы не ощущал это пронзительней ее. Она отвечала — чувствую себя маленькой девочкой, в милом французском городке, и мой папа, улыбаясь в усы, играет на банджо, в маленьком кафе, на террасе, а мы с братьями и сестрами танцуем и кружимся, беззаботные и веселые, прямо на мощеной улице, веселя проходящих мимо прохожих. Она интересовалась — а что чувствуешь ты? Как будто бы не ощущала это пронзительней меня. Я говорил ей — чувствую себя случайным прохожим, который шел мимо симпатичного кафе, где папа-повар играл на банджо, на террасе, а дети танцевали прямо на улице, да так увлекся их волшебным настроением, что отложил в сторону портфель и зонтик, и бросился с ними в пляс, высоко задирая ноги, размахивая руками, озорно смеясь и подмигивая ребятишкам и другим прохожим.

— Ты сказал, что это был ваш последний день вместе?