Бедолага Тиндарей

Виктория Горнина (2024)

В этой книге изложена история семьи спартанского царя Тиндарея — от собственно ее возникновения вплоть до момента решения отдать младшую дочь Елену замуж. Книга из цикла «Смена поколений», где собираются герои грядущих событий второго ахейского похода против Трои. Приятного чтения.

3. Беда не приходит одна. Клитемнестра.

Время бежит, вот уже старшая дочь Клитемнестра — невеста. Девочка обворожительна, локоны вьются, глаза голубые, а губки, а кожа — нежность сама отступает пред образом юной прелестной девицы.

Торопится царь Тиндарей выдать замуж такое созданье. Просит руки ее царь Писы Тантал, сын Бротея. Может не самый богатый и знатный жених, зато любит избранницу — все обещает счастливый и долгий им брак. Клитемнестра согласна, глаза опустила, зарделась — это от счастья — решил Тиндарей. И, в общем, правильно понял. Скоро свадьбу сыграли. Год не прошел, как ребенок родился в счастливой семье — Клитемнестра с той поры еще больше похорошела. Материнство красит женщину, счастливую — в особенности. Только вот счастье иной раз кончается — зачастую внезапно.

***

Правитель Микен Агамемнон несметно богат. Источником такого богатства служила дань, которою он обложил все известные царства в округе. Силою, хитростью — но заставил платить ему всех — за защиту, за право проезда, за все, что угодно, и контролировал жестко доходы.

Вседозволенность — очень коварная штука. Царь Агамемнон скоро решил, что ему-то все можно. И не видел преград, позабыл о морали, о чести, а слов то таких как добро, сострадание, вовсе не помнил. А зачем? Все можно купить, отобрать, убить, если надо — все спишется. Власть и богатство идут рука об руку, греют друг друга, что еще нужно?

Внешне холеный, циничный и важный — царь раздобрел очень скоро — из невысокого крепкого паренька Агамемнон сам не заметил, как превратился в солидного с лысиной дядьку, брюшко скрывала туника из шелка — самого редкого в здешних краях, привозного, перстни блестели на пальцах, и цепь золотая опутала шею. Тонкие губы привыкли к надменному изгибу, хищный прищур его глаз заставлял трепетать приближенных, а выраженье лица дополняло портрет — только наивный мог полагать, что с Агамемноном можно договориться.

Вот и царь Писы Тантал, дальний родственник царя Микен, был из последних, кто думал, будто родство, хоть и дальнее, может помочь. Что Агамемнон предоставит отсрочку по платежам. И чем черт ни шутит, может быть сжалится над небогатым домом царя Писы царь Агамемнон — увы, но Тантал ошибался.

Он попросил Клитемнестру присутствовать на приеме высокого гостя — вместе с младенцем. Тантал очень надеялся — родственник все же ему Агамемнон, увидит он молодую семью и поймет, что расходы растут, и не может сейчас царь Тантал выплатить дань.

— Даст нам отсрочку, войдет в положенье — говорит Тантал жене.

— Будем надеяться — та отвечала.

***

Дальше события вышли из под контроля. Едва Агамемнон услышал — денег нет, быть может, попозже и по частям — коршуном взвился микенский владыка, громко кричал, грязно ругался — так и сыпал оскорблениями в адрес своего небогатого родственника. От такой сцены Клитемнестра застыла в ужасе, прижала ребенка к груди. Она так старалась — стол накрывала, цветами украсила дом, чтобы высокий гость остался доволен, и вот что из этого вышло.

— Нет денег? Нечего взять у тебя? Что — совсем нет ничего? — брызгал слюной Агамемнон — Тогда я возьму, что захочу. Прямо сейчас.

С этими словами великий царь Микен выхватил меч и бросился на Тантала. Тот не успел отскочить, уклониться, отвести от себя разящую руку — не ожидал царь Писы такого коварства, за что, собственно, и поплатился. Кровавые брызги все оросили вокруг. Клитемнестра ахнула, подскочила с шаткой скамьи, но не в силах была сдвинуться с места — ноги ее подкосились, она едва не упала — Агамемнон в неистовстве продолжал махать мечом — разрубая на куски бездыханное тело Тантала. Плач ребенка заставил Агамемнона повернуться в сторону женщины.

— И отродье твое пусть отправляется следом — взревел Агамемнон, выхватил дитя из рук Клитемнестры.

Меч рассек надвое крошечное тельце — это последнее, что увидела мать. Клитемнестра упала без чувств — Агамемнон ее подхватил свободной рукою, сам на мгновение замер — внезапно наступившая оглушительная тишина отрезвила его — картина предстала полностью. Ужас. Куда ни глянь — все залито, заляпано кровью, кровь сочится из обрубков тел, разбросанных по помещенью, кровь на стене, на столах, и одежда, лицо, руки — решительно все в крови несговорчивого наивного должника и его маленького ребенка. Тут Агамемнон, мужчина далеко не глупый, потихоньку начинает понимать —

— Кажется, я увлекся. — подсказывает благоразумие.

Агамемнон находит себе оправданье:

— И поделом ему. Ишь, перечить мне вздумал.

— Однако проблемы могут возникнуть. Подумаем, как их решить.

Еще не было ни одной ситуации, из которой Агамемнон не вышел сухим из воды. Он решительно взваливает себе на плечо Клитемнестру — та пока не пришла в себя — что весьма кстати. И удаляется прочь.

До самых Микен мчатся быстрые кони, все дальше и дальше увозит царь Агамемнон свой трофей — молодую красивую женщину — увозит как ценный подарок, как полученную дань от несговорчивого царя Писы.

Очнувшись, она кричит в лицо своему тюремщику:

— Убийца. Ты убийца. Ты убил моего ребенка, убил моего мужа. Ты сволочь. Негодяй. Будь ты проклят — гнев Клитемнестры выплескивается наружу, перед глазами вновь возникает кровавая сцена. — Я — дочь царя Спарты, я всем сообщу, расскажу всем на свете — пусть все знают — Агамемнон — убийца. Твои руки в крови. Ненавижу.

И плюет ему прямо в лицо, отчаянно пытается высвободиться от пут. Ничего не боится Клитемнестра, и ничто не может помешать ей — разве что кляп, чтобы не орала. Последняя информация заставляет призадуматься царя Микен.

— Она дочь Тиндарея — говорит сам себе Агамемнон. — Это я упустил. Нехорошо получилось.

***

Два этих царства — соседи. Микены и Спарта. Ссориться совсем ни к чему с Тиндареем. К тому же спартанцы могут постоять за себя. Да, сам царь Тиндарей мягкий человек, чего никак нельзя сказать об остальных спартанцах — им только повод дай. Так в раздумьях проходит несколько дней.

Тем временем слух о кровавой расправе в доме царя Писы разносится быстро. Народ взбудоражен жуткой жестокостью. Убийца известен — видели люди, как собственной персоной царь Агамемнон в дом тот входил, и как вышел. Как похитил жену царя Писы — вот мертвую или живую — не ясно. Быстро умчался. Женщину небрежно перекинул через седло лицом вниз — только руки ее безвольно свисали, да волос в пыли волочился. Слухи достигли владений царя Тиндарея.

Царь Спарты был ошарашен. И стоит сказать, что растерян. Верить такому известию или не верить? Да мог ли Агамемнон так поступить? А если мог — что тогда? Идти на могущественного соседа войной? — Тиндарей не находил себе места. — Как ему быть?

Много лет безмятежной жизни расслабляют любого человека. Тем более, что выдав дочь замуж, он фактически передал обязанности по защите Клитемнестры в руки ее супруга. И больше не несет ответственность за судьбу дочери. Но муж ее убит. А значит, по хорошему, следует вступиться за нее. Иначе народ не поймет, и не примет бездействия.

Вот когда царь Тиндарей искренне пожалел, что давно не брал в руки меч, давно не упражнялся в боевых искусствах, а занимался хозяйственными делами государства и воспитанием детей. Тиндарей горько вздохнул.

— Отец, мы поедем сестру выручать из беды — два брата, два сына Тиндарея быстро седлают коней.

Молодые, храбрые — они с малых лет и с большим удовольствием занимались кулачным боем, боевыми дисциплинами, владели оружием, увлекались верховой ездой — им было дано все то, что в свое время их отцу не досталось — смелость, решительность, сила — именно то, что так необходимо и прямо сейчас.

К братьям присоединились друзья — довольно быстро набралось небольшое спартанское войско, и выдвинулось в сторону Микен. Тиндарей провожал их, долго смотрел вслед уходящим биться за правое дело героям. Облачко пыли рассеялось — царь Тиндарей вернулся в свои покои.

***

Только присел отдохнуть — словно вихрем в обеденный зал влетел царь Агамемнон. Окольным путем добирался, спешил, торопился, сходу бросился к Тиндарею с мольбой.

Царь Спарты опешил. Гость незваный схватил его за руки, сам красный как рак, весь трясется, глаза округлились, взгляд одержимого, голос срываясь, дрожит:

— Прости меня, Тиндарей. Умоляю, прости. Не со зла я. Так получилось. Я люблю твою дочь, люблю давно, люблю страстно. А ты ее отдал другому. Я пытался смириться с таким положением — в результате у меня помутился рассудок. Не могу без нее. Жизни не представляю себе без Клитемнестры. Умоляю — прости, я не знал, что я делал.

— Агамемнон… ты в своем уме? Ты не бредишь? — растерялся спартанский царь.

Никак не ожидал услышать такие речи Тиндарей, как впрочем, и сам факт появления Агамемнона в Спарте.

А микенский царь вдохновенно продолжал свой спектакль.

— Прости меня, сжалься. Как, чем мне заслужить твое прощение? Хочешь — упаду пред тобой на колени? Только отдай ее за меня, раз так вышло.

Однако опускаться на пол Агамемнон не торопился. Вместо этого выжидательно уставился на Тиндарея —

— Ты так любишь мою дочь, что рискнул прийти сюда, после того, что натворил?

Тиндарей колебался между желанием немедленно выставить вон негодяя, или все-таки выслушать потерявшего рассудок безнадежно влюбленного.

Агамемнону очень повезло, что царица Леда опять куда-то запропастилась. Она непременно прибавила бы решительности своему супругу. Однако сейчас они были один на один — царь Тиндарей и царь Агамемнон — еще совсем недавно добрые соседи, теперь, считай, практически враги.

— Это все любовь. Я совсем потерял голову, думать не мог ни о чем, кроме Клитемнестры. Умоляю, прошу — прости меня. Позволь мне взять ее в жены, я целый мир брошу к ее ногам. У нее будет все, что она пожелает — украшения, наряды, золото, роскошь, любые капризы ее для меня как приказ — только прости и назови меня зятем, прошу, Тиндарей.

После столь страстной речи внезапно влюбленного повисла напряженная пауза. Царь Тиндарей счел за благо проанализировать сложившуюся ситуацию, прежде чем что-либо обещать. Кивком головы он указал Агамемнону — присядь пока на лавочку и помолчи. Тот отлично все понял — уселся, сгорбился, уткнулся взглядом в пол, приняв тем самым позу обреченного.

Тиндарей тем временем думал примерно следующее — если отбросить весь бред сумасшедшего о безутешной любви — что мы имеем на данный момент? Клитемнестра теперь вдова, и, скорее всего, вернется под защиту родного дома. Значит, придется подыскивать нового мужа — не сразу конечно, со временем. Время все лечит. Если останется в Писе — рано или поздно, но тоже найдется жених. Что тогда? Снова этот безумец вмешается, снова испортит ей жизнь. Кто в силах ему помешать? Самый могущественный царь на полуострове Пелопоннес Агамемнон, да что там полуостров — весь ахейский мир знает его как сильнейшего. А значит никто не в силах противиться.

С другой стороны — если она согласится, то станет самой обеспеченной женщиной в мире. К тому же страстно любимой, как утверждает этот безумец. Всегда Агамемнон будет испытывать чувство вины перед ней. Складно как получается. Похоже, это единственный выход и лучший.

— Что ж, будь по твоему. Если моя дочь согласна — согласен и я. — так обрадовал просителя царь Тиндарей.

— Она согласится, я знаю — ликовал Агамемнон — Спасибо, спасибо, мой друг, мой дорогой тесть.

В знак примирения были выпиты чаши вина. Бумага составлена рукою царя Тиндарея — он отдает свою дочь Клитемнестру в жены владыке Микен Агамемнону. Подпись и дата. Печать Тиндарея скрепляет сей договор. Отныне последнее происшествие решено считать недоразумением, а лучше и вовсе забыть.

Вскоре царь Микен удалился. Тиндарей же отправил гонца к сыновьям с приказом вернуться домой, и как можно быстрее. Дело улажено мирным путем — сообщалось в бумаге, что вскоре доставил гонец командирам отряда спартанцев.

— Дипломатия — сильная штука. Без шумного боя она разбирается и компромиссы находит. Приемлемые для всех сторон. — прокомментировали братья распоряжение отца.

Однако была одна сторона, которую не устраивали достигнутые соглашения. Ни коим образом не устраивали.

— Отец твой согласен отдать тебя мне, Клитемнестра. Теперь ты моя жена. — сообщил своей пленнице довольный Агамемнон.

И бумагу повертел перед лицом растерявшейся женщины.

— Ненавижу. Не прикасайся ко мне. Убийца. Убирайся. Пошел вон отсюда — она рухнула на кушетку, заплакала, и в отчаянии била кулачком по ни в чем неповинной подушке.

Еще долго не могла Клитемнестра примириться со своею судьбой. Такое бывает.