Хозяйка Высокого замка 2. Обручённые магией

Виктория Лукьянова, 2023

Древний ритуал связал Аннабель и Маркуса, обручив магией. Пустышка и сильнейший маг Исоры. Теперь им нельзя быть врагами, но и друзьями они не могут стать. Маркус всё ещё подозревает Аннабель в предательстве, ведь она сбежала, оставив после себя неопровержимые доказательства своей вины. Но виновата ли она на самом деле или кто-то пытается заставить его так думать? Маркусу предстоит не только вернуть в Высокий замок жену-беглянку, но и рискнуть всем, чтобы защитить свой дом и королевство от истинных врагов.

Глава 1. Темные сны

Пекарня Кина была одной из лучших на длинной улочке в Переулке Подмастерьев. Аннабель всегда знала, что, отправившись к пекарю Кину, не прогадает — он никогда не обманывал дочку Кастора Чейза и всегда предлагал только самую свежую и самую вкусную выпечку. Поэтому, выйдя из дома засветло, Анна не спеша прогуливалась по улочкам, рассматривала дома, то и дело отвлекаясь на всякие глупости. Она уже стала взрослой для того, чтобы витать в облаках, но разве в такой чудесный день нельзя было помечтать? Улыбаясь и мурлыкая песенку себе под нос, она шла и шла, пока не очутилась около лавки цветочницы. Мариса была давней подругой семьи и частенько баловала Анну бесплатным цветочком.

— О, Бэль! Здравствуй! — невысокая женщина с изумрудными глазами улыбалась и махала рукой.

Анна приблизилась к ней и поприветствовала знакомую, наслаждаясь днем и встречей. Особенно ей нравилось, что Мариса называла ее коротким именем, как и отец. Остальные же звали иным сокращением.

— Как дела?

— Уф, ты даже не представляешь! — проговорила Мариса, выставляя перед лавкой вазу с оранжевыми цветами. — Вчера вечером привезли новые растения, а сегодня вон, смотри, что получилось.

Мариса отодвинула вазу и достала мешок, в котором были сложены увядшие цветы. Их стебли стали бурыми и изогнулись, листья осыпались, а сами цветки почернели.

— Засохли?

Цветочница отмахнулась.

— У меня цветы не сохнут. Эти растения были заражены.

Аннабель нахмурилась. И кому в голову могло такое прийти? Анна внимательно посмотрела на сухие стебли и серые листья. Она совершенно не разбиралась в ботанике, и растения для нее всегда были загадкой. Особенно то, что маги могли делать с растениями. Если бы Анна хоть чуточку владела магией, возможно, она бы могла понять: не наложили ли на цветы заклинание, или Мариса была права, и те были просто заражены.

— И что теперь делать?

Мариса пожала плечами. Глянула на мешок с испорченным товаром и нахмурилась.

— Ну, для начала буду ругаться с Кирком, он мой поставщик, и требовать свои деньги обратно. Ты же знаешь меня — никому нельзя обманывать Марису Хансу.

Аннабель улыбнулась, увидев, как зеленые глаза знакомой едва ли не вспыхнули огнем.

— А если не отдаст…

— Отдаст! — возмутилась цветочница и ударила кулаком по столу. Вазы, стоявшие там, дружно подпрыгнули с тихим звяканьем.

Аннабель едва не рассмеялась. Если поставщик и откажется отдавать деньги, то Мариса выбьет из него все до последней крохи кулаками. Несмотря на свой низкий рост, она была крепкой женщиной со сложным характером.

— Как отец, кстати? Давненько я его не видела. Не захворал ли часом?

Анна покачала головой, вцепившись пальцами в корзину для покупок.

— О нет! Он здоров и полон сил. Вот только вновь закопался в своих книгах. Говорит, что ищет что-то важное, но мне об этом «важном» ни словечка.

Мариса, подбоченившись, рассмеялась.

— Узнаю Кастора! Вечно очки на нос нацепит и выхаживает: грудь колесом, как павлин.

Аннабель улыбнулась. Пожалуй, немногие могли так отзываться о ее отце, при этом ни капли не оскорбив. Отчасти Анна была согласна с Марисой — отец вечно казался занятым, а от этой занятости — важным, и дальше собственного носа ничего не замечал.

— Я передам ему привет от тебя.

— Конечно! А еще скажи, чтобы наконец-то вылез из своего пыльного кабинета и заглянул в гости, иначе я сама приду за ним.

Девушка рассмеялась, представив, как Мариса ломится к ним в дом, приказывая Кастору Чейзу бросать свитки и отправляться в таверну к Мойсу пить холодный эль. Редко, но такие посиделки у старших случались, а потом отец возвращался домой и клятвенно уверял дочку, что в жизни больше не пустит Марису на порог. Она неблагоприятно влияет на его здоровье и благоразумие.

— А ты куда идешь-то? — цветочница взглянула на корзину.

— К Кину за свежей выпечкой.

Мариса кивнула.

— Заглядывай еще!

Аннабель помахала на прощание, отправляясь дальше. В этот погожий теплый денек она не спешила возвращаться домой. В ее планы входило пройтись по магазинам, купить выпечки и фруктов. Но серая тучка, внезапно нависшая над городом, спугнула многих прохожих, в том числе и Аннабель. Она бежала со всех ног, зная, что не сможет противостоять стихии, которая вот-вот обрушится на них. И ей придется промокнуть насквозь или прятаться в каком-нибудь магазинчике, тщательно скрывая свою маленькую тайну.

Домой Аннабель вернулась, успев немного промокнуть. В ее корзине одиноко лежала связка с яблоками — все, что Анна успела купить. Поставив корзину на тумбе около двери, Анна скинула мокрые туфельки и прошла в холл небольшого двухэтажного домика, точно такого же, как и многие другие в их переулке. На первом этаже дома располагались гостиная, кухня, кабинет и чулан, а на втором — две спальни с небольшой ванной комнатой и гардеробной. Жилище было обставлено скромно, но со вкусом — многие вещи здесь хранились еще со времен, когда была жива мать Анны, а Кастор был чересчур сентиментальным мужчиной, так и не выбросив ничего. Он крепко держался за прошлое, не желая отпускать память о покойной жене. Возможно, поэтому они все еще жили здесь, хранили ее вещи и книги и, конечно же, по этой же причине Кастор так и не женился, посвятив остаток жизни воспитанию дочери и путешествиям. С последним он практически покончил — после того, как Бенджамин Кроули решил отойти от дел, для Кастора тоже не осталось работы, хотя он изредка участвовал в исследовательских путешествиях скорее ради того, чтобы прокормить семью, а не ради интереса. Анна прекрасно помнила, как отец однажды вернулся, заявив, что лучшие его изыскания остались в прошлом с Бенджамином Кроули. Анна прекрасно понимала тоску отца, ведь и ее теперь не брали с собой в путешествия — для девочки там было небезопасно.

Прислушавшись к тишине, которая царила в доме, Анна мысленно улыбнулась. Отец, скорее всего, вновь заперся у себя в кабинете, работая над очередным свитком. В последнее время он полюбил вести записи о своих воспоминаниях.

Ступая почти бесшумно по ковру, расстеленному вдоль узкого коридора, Аннабель хотела застать отца врасплох. Точно так же она делала в детстве. Отец, конечно же, пугался и грозил ей пальцем, требуя от девочки больше так не делать. И она обещала, пока не наступал новый день для шалостей. Анна уже выросла, и ей бы не шалить, но почему бы не позволить себе немного побыть ребенком?

Именно об этом она и думала, осторожно толкая приоткрытую дверь кабинета. В комнате было темно — отец всегда занавешивал окно темными портьерами и зажигал лампы — так ему лучше работалось. Но сейчас в кабинете не горели свечи и окна были темны. Нахмурившись, Аннабель открыла дверь и вошла внутрь, как неожиданно ее нога за что-то запнулась, и девушка, покачнувшись, стала падать. Выставив перед собой руки, она едва ли смягчила падение, но когда ее тело коснулось чего-то большого и теплого, сердце сжалось от страха. Замерев на секунду, Анна вдохнула полной грудью воздух, который пропитался странным запахом. Отпрянув в сторону, она ощутила, что ее ладони были мокрыми. Не понимая, что же случилось, она дернула с силой портьеру и та рухнула на пол, срываясь с крючков.

Оглушительный крик пронзил дом…

Аннабель открыла глаза. Ее щеки были мокрыми и холодными. Тело било крупная дрожь. Она не понимала, что все, что она видела, лишь жуткий сон из прошлого, но он был настолько четким, что она еще некоторое время не могла прийти в себя, уставившись горящими от слез глазами в темный потолок. Такие сны ей не снились уже давно. Лишь обрывки, лоскутки воспоминаний, но чтобы услышать во сне голос Марисы, с которой Анна с тех пор не виделась, или почувствовать ладонями еще теплую кровь…

Выдохнув, она едва сдержалась, чтобы вновь не закричать, но теперь уже по-настоящему. Горло сдавила невидимая рука ужаса — Анна прекрасно помнила день, когда ее отец умер. Кто-то безжалостно заколол его, бросив умирать в кабинете. Там и нашла его Анна, и она так громко и неистово кричала, что сбежались все соседи. Они видели перепачканную в крови девушку, которая не могла связать и двух слов. Только крик, оглушающий, пронзительный и отчаянный. Уже позже Аннабель пришла в себя, но было поздно. Ее сразу же обвинили в убийстве — нашлись свидетели, которые утверждали, что слышали, как Кастор Чейз неоднократно ругался со своей дочерью, но если бы Анну кто-то послушал, если бы ей кто-то поверил… Но разве будут разбираться, когда все доказательства были на ее руках?

Так она и угодила в Герант — сломленная и опустошенная. Она потеряла единственного родственника, человека, которого любила всем сердцем, и никто не верил ей. Никто.

Всхлипнув, Аннабель попыталась поднять руки, чтобы прижать ладони к лицу, но у нее не получилось сдвинуться. И вот тогда-то остатки темного сна исчезли, вернув девушку в реальность. Часто заморгав, Анна стала осматриваться, пытаясь вспомнить, что же произошло. Где она? Что случилось? В голове стоял туман из обрывков снов и прошлых дней. Она помнила, как в замок вернулся Маркус Кроули, как они заключили брак, но так и не стали настоящими мужем и женой. Как он угрожал спокойствию замка и ее личному, что-то пытаясь отыскать.

Дневники Бенджамина.

Аннабель вздрогнула и ойкнула. Теперь она вспомнила.

Маркус ворвался в ее комнату, требуя дневник своего дяди. Тот самый, который Анне так и не удалось расшифровать. Остальное оставалось для девушки тайной — все, что произошло позже, было скрыто в ее памяти.

По спине поползли мурашки. Она часто задышала и попыталась встать с того места, на котором лежала. Не получилось. Все-таки она была привязана к какой-то кровати или настилу. Не понимая, что происходило, Аннабель стала кричать:

— Эй! Кто-нибудь?! Помогите!

Ее голос едва ли был громким — в горле пересохло, язык прилипал к нёбу. Но она продолжала брыкаться, пытаясь вырваться из оков, и звать на помощь, пока рядом не послышался какой-то глухой звук. Анна задрожала и замолкла, высматривая в темноте то, что издавало эти звуки. Ужас сковал ее тело.