Волшебная больница Святого Владимурра

Виктория Миш

Мне обещали помочь. Вылечить сына, спасти от преследователей. Но волшебная больница Междумирья скрывает больше секретов, чем кажется. Например, тайну лечащего врача. Или того, кто клялся мне в любви. У меня тоже есть семейные тайны. И меньше всего я хочу посвящать в них врачей. А придется, ведь на кону стоит жизнь моего сына.

Глава 2

Больница как больница. Ничего особенного в ней нет. С виду. Вот только медсестры ходили почему-то в халатах разных оттенков рыжего — от апельсинового до абрикосового. А врачи внушали страх. Беспричинный. Хотела бы я списать всё это на излишнее волнение и мнительность, но не могла. Я чувствовала исходящую от них опасность и вжимала голову в плечи.

Причем, получалось это непроизвольно. Стоило только заметить фигуру в белом халате.

Воды я наливала себе целых два раза. Бросила пустой стаканчик в стоявшее рядом с кулером ведро и вдруг спинным мозгом почувствовала неладное.

Страх, еще более липкий и удушающий, чем раньше, прополз по позвоночнику.

Да что же это такое?!

Подняв голову, с удивлением заметила высокого крепкого мужчину в ярко-желтом костюме врача. Перехватив мой взгляд, он кивнул, здороваясь, и невозмутимо прошествовал к медицинскому посту.

Я с облегчением выдохнула. Пронесло.

Медленно двинулась к холлу, раздумывая над своими ощущениями.

И всё-таки нервы расшатались знатно. После утренних событий, это неудивительно. И всё же! Видеть в каждом враче опасность — это, кажется, паранойя. Или даже шизофренией попахивает с манией преследования.

А я совсем не похожа на шизофреничку! Так что стоит подумать о чем-нибудь приятном и расслабиться.

Вот только у судьбы оказались на меня иные планы.

— Мамочка Крутецкая! — звонко выкрикнула незнакомая медсестра в очках и с черным каре, и махнула рукой, — Подойдите.

К медицинскому посту я шла на несгибаемых ногах, как на плаху. Всё-таки этот страшный мужчина в желтом пришел по мою душу. И пообщаться с ним придется.

А так не хочется!

Холл казался таким большим и огромным, но пересекла я его быстро. Мужчина в желтом что-то деловито писал на листке, облокотившись о стойку. И, по-видимому, давал указания рыженькой медсестре — Эллен, потому что та раскраснелась, и постоянно кивала.

О чем они говорили, мне было неслышно. И врач замолчал, когда я приблизилась.

Он искоса взглянул на меня, написал еще что-то в листке и протянул его Эллен.

— Ясно? Если не получится, зови Григория. Поставить всё в такой последовательности — важно!

— Да, Иннокентий Иванович, — кивнула медсестра и пулей вылетела из-за стойки.

— Теперь вы! — обернулся он ко мне и сдвинул брови. Выглядело это так, будто он угрожает мне. Сама не заметила, как испуганно сделала шаг назад. Мужчина был выше головы на две. Мощный разворот плеч, сбитая крепкая фигура — вроде бы всё правильно, всё обычно. Но он подавлял одним своим присутствием, и я боялась лишний раз пикнуть.

— Нам нужно уединиться. Обсудить кое-что… — сказал он с намеком.

Обсудить! Не значит ли это?…

В панике я подалась вперед, забыв про свой страх перед мужчиной.

— С Темкой всё в порядке? Он очнулся?… Что с ним?…

— Всё в порядке. Лежит под наблюдением. Спит. Успокойтесь. Файра, дай ключи от перевязочной. Там поговорим.

— Вот, Иннокентий Иванович, — вторая медсестра с готовностью положила ключ на стойку.

Мужчина увлек меня в самый конец холла к двери, на которой висела табличка «Перевязочная».

Страх испарился. Теперь я с нетерпением ждала, когда мы останемся наедине. Я должна всё выяснить. Всё узнать.

Не просто так он увел меня от лишних ушей.

Что случилось с сыном? Почему его так долго наблюдают? Ему плохо? И даже таблетки не помогают?

Есть ли вообще надежда вылечиться?

Ох, много вопросов скопилось в моей голове и требовало ответа.

— Садитесь! — мужчина кивнул на железный стул у письменного стола в углу комнаты. Здесь было пустынно и холодно. Несколько железных шкафов с медицинским инвентарем, длинная серая кушетка посредине. Ширма. Какие-то тумбочки с лекарствами и бинтами.

Тусклый белесый свет добавлял заключительный штрих к безрадостной атмосфере. Да уж, не слишком приятное помещение.

Мужчина сам сел по другую сторону стола и сложил пальцы замком.

— Меня зовут Иннокентий Иванович Зойдес, я — заведующий хирургического отделения. Именно там лежит сейчас ваш сын. И так, как его ситуация отнюдь не рядовая, хотел бы прояснить несколько вопросов. Вы знали, что внутри вашего сына стоит зажим?

— Что?

— Зажим. Вот здесь… — он дотронулся до места под нижним левым ребром, — Не видели никогда?… Такая кругленькая серенькая железка, как кольцо. Зажим мешает правильно циркулировать энергии по организму, и вызывает застой желчи и мочи. Отсюда все проблемы. Понимаете?

Пару секунд я пыталась осознать услышанное. Железка. Стоит. Внутри моего сына!

Ужас!

— Но… Откуда он там взялся? Кто его поставил?!

Мысль о том, что внутри сына стоит какая-то железка, мешающая циркуляции энергии, чуть ли не лишила чувств. Меня охватила злость и ликование одновременно. Так вот в чем проблема! В чертовом зажиме!

Да я чуть не расплакалась от нахлынувших чувств.

Значит, у нас нет нарушения психики или отставания в развитии, — как говорили земные доктора! Дело совсем в другом!

— Если вы не ставили сами, значит, постарались в роддоме, — ответил врач и нахмурился, — А это совсем плохо. Ему два года и месяц?

— Да.

— Значит, всё это время зажим подавлял его.

— Но… что это вообще за зажим? Зачем он нужен?

— Используется при хирургических операциях. Чаще всего, когда пациент ранен. Чтобы восстановить изначальную циркуляцию и не позволить энергии как бы выливаться из раны. Но ставится он временно. На пару часов. А вы два года с ним ходили… — задумался он и сверкнул карими глазами, — Не могу исключить злой умысел.

— Не понимаю… — пробормотала в растерянности я, — Зачем кому-то в роддоме ставить зажим в моего сына?! Разве это не опасно? Они могли покалечить его!

— Смотря как ставить, — невесело вздохнул заведующий, — Со своей стороны мы укажем этот факт в документах. Вы сможете подать запрос в контролирующие органы, чтобы провели расследование в роддоме, но не думаю, что это даст какой-то результат.

— Почему?

— Смущает способ, которым поставили зажим. Похоже на лапароскопию, но не она. И, знаете, это весьма странно. Мы пробили вас с сыном по системе медицинских междумировых сообществ, и ответ — отрицательный. Никто из наших вас не консультировал, никто не проводил лечение. И тогда появляется вопрос: кто нелегально оперировал вашего сына?… Понимаете, проведение подобной операций невозможно в рамках обычной больницы. Думаю, что вашим сыном занимался кто-то оттуда, — мужчина махнул подбородком в сторону.

Но откуда — оттуда, я не поняла.

— То есть, здесь замешана ваша магия? — я криво улыбнулась и неловко взмахнула руками, изображая пассы, — Вжик, вжик и готово. А?

— Нет, так мы не работаем, — на лице мужчины появилось непроницаемое выражение. Кажется, я его обидела, — Вжик-вжик, как вы изволили высказаться, можно пыль по комнате гонять. А хирургические операции мы проводим, как и у вас на Земле, при помощи инструментов. Это у Владимурра Ивановича руки были золотыми. Редкий талантище! Но к несчастью для вас, неделю назад он покинул свой пост и отправился на пенсию. А остальные хирурги, если и являются волшебниками, то обладают другими способностями — например, острый глазомер, умение видеть последствия своих действий, чуйку на лекарства и прочее. Волшебство — понятие относительное. И то, что наша больница называется Волшебной — больше дать уважения Владимурру Ивановичу, его способностям и знаниям.

Я мысленно вернулась к буклету и ахнула.

— То есть он жив? Основатель вашей больницы?

— Конечно, жив. Что ему сделается? — пожал плечами заведующий, — Вернемся к вашему сыну. Мы удалим зажим, но обычным хирургическим путем. Восстановление займет дней пять по ускоренной программе. Побочных эффектов быть не должно. Согласие подпишите перед операцией через пару часов.

— Ладно.

— И последний вопрос: к какой касте принадлежит ваш сын? В материалах этого не указано, но я должен знать, какие обезболивающие готовить. Сами понимаете, на каждый вид у нас разные препараты.

— К касте? Что вы имеете в виду?

— То есть вы ничего не знаете про другие виды? — слегка удивился заведующий, а потом внезапно улыбнулся, — Тогда понятно, отчего он испугался.

— Кто испугался? Тема? Чем вы его?…

— Успокойтесь, Джульетта Ивановна! — на мою ладонь легла огромная рука мужчины и придавила к столу. Сначала я думала воспротивиться, а потом вдруг почувствовала охватившее меня тепло и легкую апатию, и послушно сникла, — Ничего непоправимого не произошло. Когда ваш сын был в обмороке, одна из сестер приняла вторую сущность. Молоденькая совсем, плохо себя контролирует. Ей так проще, и вреда от этого, в целом нет. Мы не ругаемся…

— Какую сущность? — сопротивляться дреме и спокойствию было нелегко, — Объясните нормально.

— Артемий заметил, как у одной из медсестер появились ушки и хвост. Он как раз пришел в себя, и не ожидал подобного.

— Уши и хвост? У человека?

— Почему человека? Оборотня. Все медсестры у нас лисы, — невозмутимо ответил заведующий и погладил мои пальцы, — Не волнуйтесь, у всех есть необходимое образование и квалификация. Мы за этим следим строго.

— Почему лисы? Лисички-медсестрички? — мозг всё еще бурлил и возмущался происходящему.

Но в противовес ему тело было наполнено тишиной и спокойствием. И я сидела на стуле ровно, как неживое изваяние.

— Дар эмпатии у них развит сильнее. А это очень важно в уходе за больным, — пояснил заведующий и убрал, наконец, свою руку, — В мирах, что существуют вокруг нас, встречается много различных видов существ. Есть люди, драконы, феи, эльфы, гномы и оборотни. Последних больше в окружающих Землю мирах. Встречаются они и на Земле, но не афишируют свое происхождение. Что касается персонала нашей больницы, то большинство — именно оборотни. И я надеюсь, это не станет для вас ужасающей деталью. Ведь ваш сын — тоже оборотень.

— Что?!

— Да, настоящий оборотень. Вот только с зажимом я не могу определить, к какой касте он относится — к волкам, лисам, змеям или медведям.

— Мой сын — оборотень?

— Я вижу, что вы — человек, — миролюбиво протянул заведующий, — Значит, оборотень — его отец. Он вам не сообщал этого до мм… интимного сближения?

— Нет! — намного резче, чем хотелось, ответила я.

Спокойствие, навеянное прикосновением Иннокентия Ивановича, спало. Я сидела ошеломленная и растерянная, и еще более взволнованная, чем раньше. Мой сын — не человек!

И что с этим делать? Как жить?!

Ему, наверное, требуется особенное воспитание.

Особенное меню и обучение… Школа оборотней или магические курсы? Боже! Как все сложно!

У меня возникла еще одна мысль. Если в больнице много оборотней среди персонала, то, может быть, именно поэтому я и боюсь врачей в халатах, что чувствую эту их вторую натуру?

— А к какой касте относитесь вы? — почти ровно спросила я наблюдающего за мной врача.

— К медведям.

— Ясно, — сердце снова затопил липкий страх.

Так вот он какой, медведь!

— Вы меня боитесь? — правильно понял мужчина, — Тогда давайте прервем разговор. Вы побледнели и вот-вот грохнитесь в обморок. Идите обратно в холл, я пришлю к вам лечащего врача. С ним и обсудите дальнейшие действия.

— Спасибо! — на негнущихся ногах я поднялась со стула, — До свидания!

— Угу! — пробурчал мужчина, как самый настоящий лесной медведь.

Мамочки!

Куда же я попала?!…