Страна вечного детства

Влад Райбер (2021)

В Стране вечного детства все носят белые простыни. По улицам бродят ненастоящие люди. Старые дома являют жильцам кошмарные сны. В подъездах водятся черти. На общем чердаке обитает жуткая тварь, а в подвалах открывается вход в иной мир. Люди живут рядом с давно умершими соседями. А для кого-то питаться человечиной — семейная традиция. «Страна вечного детства» — это сборник из шестнадцати рассказов, пропитанных ужасом и глубокой российской тоской.

Пчелиный дом

Так уж сложилось, что работа — моё единственное увлечение в жизни. Кроме неё у меня почти нет никаких интересов и новых впечатлений я не желал. Даже моё путешествие в деревню получилось незапланированным. Наверное, я совсем не умею отдыхать и по курортам ездить не люблю, но на работе сказали, что до конца года все должны отгулять свои отпуска, а я тем более, потому что имею привычку копить отпуска и создавать трудности бухгалтерии.

И когда меня заставили написать заявление, я решил провести две свободные недели по-простому, поближе к нашей природе, вот и напросился в гости к сестре. Она уже несколько лет живёт в деревне со своим мужем.

Раньше мы с зятем Матвеем были мало знакомы, виделись только на их свадьбе и ещё пару раз на семейных праздниках. Он был рад моему приезду, сам Матвей из деревни выезжал редко, и ему было интересно провести время с малознакомым человеком. Водил он меня в лес, надеясь встретить и показать мне лисиц. Потом взял с собой на рыбалку. Я не любитель, но посидеть на берегу, полюбоваться октябрьскими пейзажами, было приятно, а то не вижу ничего кроме офисных стен.

И пока мы сидели с удочками, Матвей мне рассказывал истории одну за другой. Говорил, что в той реке водятся огромные рыбы, которые живут по двести лет, рассказывал про сокровища, запрятанные в гражданскую войну, купцом, что здесь жил. Закопал он где-то нефритовую шкатулку, полную николаевских червонцев, а потом так получилось, что за кладом возвращаться было некому. Так и лежат где-то сокровища среди вековых тополей.

Матвей говорил, что всё никак не соберётся купить металлоискатель и хорошенько всё там обследовать. Он сам в эти легенды верил и его обижало то, что я над ним за это посмеивался.

— Хочешь, покажу тебе такое от чего у тебя челюсть отвиснет? — спросил он. — У нас тут есть одно очень интересное место. Я туда ходить не люблю, но ради тебя сходим.

— Давай. Почему нет? — сказал я, восприняв его предложение как вызов. Думал, ничем меня нельзя удивить. Но у меня и правда отвисла челюсть, когда зять привёл меня в Пчелиный дом.

Так в деревне называли небольшой заброшенный домишко из пеноблока. На участке валялись разваленные самодельные ульи, среди мокрой листвы торчали сухие стебли сорняков в человеческий рост. Под деревьями гнили несобранные яблоки.

Матвей где-то добыл ключи от этого дома и запустил меня туда, а сам остался снаружи. Говорил, раз я ни во что не верю, то и бояться мне нечего, а ему суеверному ходить туда страшно.

Зять сказал, чтобы я осмотрел дальнюю комнату. Я прошёлся по коридору, заглянул на небольшую кухню, заглянул в спальню. В этом доме даже мебель была. И холодильник, и стиральная машина… Было ощущение, что я влез на чужую дачу, где хозяева просто не появляются осенью. Разве дома бросают со всем, что в них есть?

Я нашёл ту самую дальнюю комнату. Войдя туда, я не сразу понял, что вижу. Стены в той комнате были сплошь чёрными и неровными, все в буграх, и с потолка свисали пузатые наросты. Я присмотрелся: да, это же сухие пчелиные соты! Они заполняли всю комнату, не было на стенах ни одного пустого участка. Даже пол покрывала толстая корка застывшего воска, и окно в комнате было жёлтым как янтарь. Выглядело это крайне омерзительно. Не думал, что страдают трипофобией, но оказавшись в месте, где меня со всех сторон окружали бесчисленные скопления мелких дыр, я ощутил в теле нервную дрожь. Волоски на руках встали дыбом. Казалось, вот-вот из этих бесконечных дырочек начнут выползать насекомые. Мне даже показалось, что в стенах что-то мельтешит, но у меня просто рябило в глазах. Соты были пустые и мёртвые.

Матвей был доволен, увидев моё лицо, когда я вернулся. Я стал спрашивать, как такое возможно, и зять рассказал мне очередную невероятную историю.

В том доме всего полгода назад, жила супружеская пара. Мужчина сорока лет женился на двадцатисемилетней девушке и привёл её к себе в дом.

Того мужчину звали Антон. Матвей знал его лично. Не то, чтобы приятельствовали, но руки при встрече жали. Антон увлекался пчеловодством, соорудил у себя на участке ульи. Мёда с домашней пасеки получалось не много, но было это занятие мужику интересно.

В конце прошлого апреля в один из ульев Антона прилетела чужая пчела. Такое случается — иногда другие пчёлы прилетают, а их принимают в семью. Но это насекомое оказалось необычное. Оно двигалось в несколько раз быстрее других пчёл. Она занималась сбором мёда и заполняла одну соту за другой. Перемещалась с место на место так быстро, что трудно было разглядеть её в полёте. А спустя пару дней уже несколько пчёл в том улье стали такими же быстрыми, ещё день спустя уже все летали, как маленькие жёлтые молнии.

Антон диву давался. Разве такое бывает? Мужчина был одержим наблюдениями. Он целые дни проводил у своих ульев. Открывал, доставал рамки, смотрел. Только рассвет, а он прочь из постели и бежал смотрел, что на пасеке изменилось за ночь.

Жена тревожилась. Ей не нравилось, что Антон с головой бросился в дело, которое ещё недавно было невинным увлечением для души.

«Вирус скорости», как он это назвал, распространился и на другие ульи. И пусть у пасечника-любителя было не так много пчёл, вскоре все рамки в ульях были «запечатаны» зрелым мёдом.

Мужчина собрал соты, откачал мёд, попробовал. Хороший был мёд! Антон радовался, думал, что так можно и своё производство наладить. Сколько мёда можно собрать! Только жена была против таких экспериментов, говорила ему: не вздумай этим людей кормить. Неизвестно почему насекомые так себя ведут, может они больные или мутанты какие-нибудь. Сначала надо на экспертизу продукт отдать и насекомых тоже.

Мужу не нравилось, что она так говорит, строил из себя эксперта, оправдывал поведение насекомых тем, что они друг у друга учатся. Прилетела в семью новая пчела с особыми навыками, другие их переняли и тоже стали быстрее трудится.

Однако повод для беспокойства был — жизнь насекомых протекала очень странно. От интенсивной работы в ульях всегда была высокая температура, руку засунешь — горячо. Вместе с тем, пчёлы быстро рождались, быстро развивались и также быстро умирали. Днища ульев заполнялись трупиками, а из сот каждый день выползали всё новые и новые пчёлы.

Для насекомых, они вели себя неестественно. Их полёт был нервный, дёрганый, суетливый. Проносясь роем, пчёлы создавали под собой воздушный поток такой силы, что трава пригибалась к земле.

Сетка едва защищала лицо от ударов. Насекомые с силой врезались в неё. Приходилось вдвое дольше окуривать ульи, чтобы успокоить пчёл перед сбором мёда.

А потом стало твориться нечто по-настоящему жуткое. Однажды вечером в дом через откидную створку влетел целый рой насекомых. Выгнать их из комнаты не получилось. Тогда Антон оставил окно открытым, а дверь в комнату закрыл, думал покружат, покружат и улетят сами. Жена боялась, говорила, что дверь не плотно закрывается, пчёлы ночью в спальню залетят.

Дверь уже подрагивала и было слышно, как с той стороны в неё будто колотят. Страшно! Девушка сказала, что лучше пойдёт ночевать в дом к родителям. Мужчина придвинул комод к двери. Только так он смог уговорить жену остаться.

Утром супруги проснулись, услышали нарастающий гул из коридора. Вышли и увидели, что ящики комода шевелятся, слегка двигаются туда-сюда. Мужчина взялся за ручку. Жена подскочила, хотела его остановить, но было поздно, он уже приоткрыл ящик и оттуда вырвался чёрный поток злобных насекомых. Они градом осыпали хозяев дома, агрессивно впивались жалами.

Супруги выбежали на улицу в чём были. Все покусанные. Мужику-то ещё ничего, а девушка попала в больницу с распухшим горлом, чуть не задохнулась.

Оказалось, за ночь насекомые пролезли через щель в двери в небольшое отверстие в задней части комода. Там они тут же размножились и устроили себе улей. Выдвижные ящики были полны сот. А, что в комнате творилось! Там тысячи насекомых висели чёрной тучей и жужжали. Облепили, стены и потолок массивными восковыми наростами. Теперь Антону стало ясно, что эксперимент вышел из-под контроля.

Он ужаснулся, подумав, что случится тут за несколько дней? Пчёлы весь дом превратят в свой улей, где людям не останется места.

До того дня Антон верил, что пчёлы — это очень полезные и ценные для экосистемы насекомые. Но эти были просто чудовищами. Нужно было избавиться от них, пока они всё ещё были привязаны к этому месту.

Решил Антон пчёл потравить. Взял серый фитиль, кинул во все ульи. Поджёг фитили в каждой комнате, задымил весь дом. Все пчёлы передохли, ни одной не осталось. Он вымел из дома горы трупиков, но когда жена вернулась из больницы, то Антон выступил против того, чтобы убрать из комнаты пчелиные соты. Сказал, что пригласит домой журналистов, телевизионщиков. Был уверен, что сможет разбогатеть на сенсации.

Жена не одобряла, чтобы в дом постоянно ходили незнакомые люди. Ей хотелось спокойной жизни, да и забыть поскорее про этот кошмар. Она же едва не погибла из-за этих адских почёл.

Но мужчина и от собранного мёда тоже отказывался избавляться, ведь он его ел и с ним ничего не случилось. Зачем продукты выбрасывать?

И вроде кончились напасти, но потом этот мужчина исчез. Жена одним утром проснулась, а его нет нигде. Сколько искали так и не нашли. Девушка недолго пожила в этом доме одна и съехала обратно к родителям.

С тех пор странная она стала, вся в себе, ни с кем не разговаривает, даже здоровается с людьми редко.

— Можешь не верить, но это всё у нас на глазах происходило, — сказал Матвей. — Я сам на этих его скоростных пчёл приходил посмотреть. Они двигались как «на перемотке». Жуть! Хорошо, что он их потравил.

— А куда он сам делся? — спросил я.

— Этого никто не знает, но, скорее всего, умер, — ответил Матвей.

— С чего ты взял? — не понял я.

— Призрак его тут многие видели, — шёпотом сказал зять. — Думаешь, почему я с тобой в дом не пошёл? Я ульев не боюсь. А с привидениями встречаться не хочется.

«Трепло!», — подумал я. Всю историю испортил. Я почти поверил, а он опять про призраков начал.

Мы шли домой, а Матвей всё рассказывал, что видели Антона на берегу — появился он и исчез. А в другой раз видели его в окне своего дома в комнате с ульями. И был он страшный… При жизни такой статный, крепкий, а тут тощий, бледный, волосы редкие.

Душа его не успокоилась. Что с ним случилось осталось загадкой. Может пчёлы вернулись и его сожрали, а может жена его убила или он сам тем мёдом отравился и умер, а жена тело спрятала, чтобы на неё не подумали. Не зря же ходит, молчит. Наверное, знает что-то! Так рассуждал Матвей.

Я его послушал и забыл. Наверное, и не вспомнил бы снова эту историю, но к концу моего отпуска произошло ещё кое-что, из-за чего в деревне случился переполох.

В Пчелином доме обнаружили мёртвого человека. Это был неизвестный старик лет семидесяти. Пока ехала полиция у дома собрались люди. Я тоже туда пришёл с Матвеем. Была там и жена пропавшего Антона. Её, кстати, звали Карина. Она заходила в дом и вышла оттуда в слезах.

Всё стояла и плакала. К ней подошли спросить, что случилось.

Девушка была уверена, что этот старик и есть её муж. Местные жители говорили, что он и правда похож на пропавшего хозяина дома, будто его близкий родственник. Но не мог это быть он сам. Антону было всего сорок, выглядел он моложе своих лет, а это лысый старик с сединой в бороде.

Но Карина объяснила почему она так считает. Когда её муж пропал, она ещё некоторое время жила в доме, и творились там странные вещи. Сквозняки свистели, вещи перемещались с места на место. Из холодильника пропадала вся еда, исчезли все соленья на зиму. А однажды днём она увидела своего мужа в постели спящим. Хотя она не сразу поняла, что он спит. Казалось, что мужчина бьётся в конвульсиях, а на самом деле лишь ворочался во сне. Мужчина резко вздрагивал, меняя положение. Он то лежал на одном боку, то на другом, то на животе, а потом одеяло взлетело к потолку, и он исчез.

Оказалось, что Антон не пропадал. Он подхватил тот загадочный «вирус скорости». Все процессы в его теле ускорились настолько, что одна минута тянулась для него как час, а люди и всё вокруг двигалось так медленно, что различить движение для него было всё равно, что наблюдать за ростом растений.

Карина сказала, что об этом ей муж сам рассказал в письме. Другого способа связаться с ней он не нашёл, хотя всё это время был рядом. Для людей мужчина передвигался так быстро, что они не могли его увидеть. Лишь, когда он спал минут пять или семь, жена видела его в постели.

В том письме Антон написал, что это случилось с ним, как и с его пчёлами, скорее всего, из-за мёда. И хорошо, что он один его ел и никого не угощал.

Ещё он писал, как ему одиноко жить среди людей-статуй, а одна ночь для него длится почти как месяц. Неделя по ощущениям — дольше года.

«…сначала я думал, что время остановилось, но потом догадался, что это я стал слишком быстрым. Смотрю в календарь — для вас только десять дней прошло, а я уже успел забыть твой голос. Звуки для меня теперь совсем другие, растянутые, похожие на шум и неприятные для слуха. Долго приходилось к ним привыкать.

Я забыл каково это, видеть в небе пролетающих птиц, а зависших в воздухе. Вижу тебя на кухне — ты плачешь. Я покидаю дом, прохожу весь лес, болтаюсь где-то от скуки, засыпаю, просыпаюсь, возвращаюсь домой, а ты до сих пор сидишь на кухне и плачешь.

Я старался не впадать в уныние, думал, что рано или поздно замедлюсь и всё станет как прежде, но сейчас уже на это не надеюсь. Были у меня мысли, подкладывать этот мёд к тебе в еду. Или подкинуть ещё кому-нибудь, чтобы сравнять с собой по скорости. Но я никого не хочу обрекать на подобные муки, и, чтобы не было такого соблазна от проклятого мёда я избавился. Будь спокойна».

Разбирать эту писанину было нелегко, в некоторых местах бумага была порвана, будто автор письма то и дело случайно протыкал лист ручкой, а ещё местами текст был написан одним только нажимом, словно чернила не успевали за быстрой рукой.

Потом были и другие письма, они появлялись кучами, стопками. Их было так много, что Карина не успевала их читать. Девушка не выдержала всего этого, сбежала из дома. Но и потом она ещё некоторое время ощущала рядом присутствие мужа. Находила где-нибудь подброшенное письмо. Читать их не было сил. Это писал уже какой-то другой человек, помудревший, прочитавший сотни книг, но давно утративший способность общения с людьми.

Мужчина стал не только невероятно быстрый, он ещё и стремительно старел. За наши полгода он прожил около тридцати лет. И только теперь, когда он навсегда замер, люди смогли его увидеть. Вот он лежал в пустом доме на кровати мёртвый…

Все оставшиеся дни в деревне, я только и думал обо всём произошедшим. Хотелось бы мне знать, а откуда взялась та первая «скоростная пчела», что прилетела на пасеку Антона?

— Наверное, это учёные в своих лабораториях создали новый вид, — предположил Матвей, он был конченным конспирологом. — Пчёлы на планете вымирают, а без них нам всем конец. Вот учёные, наверное, экспериментировали, хотели численность пчёл повысить. Сделали их такими, чтобы размножались побыстрее. Но потом увидели, что они на всё остальное влияют вот так — других могут скоростью заразить, и учёные уничтожили своих насекомых. Наверное, одна пчела всё-таки выжила и добралась до пасеки Антона.

А сестра мне сказала:

— Не верь всему, что болтают в деревне. Может Карина, потеряв родного человека, рассудком двинулась, и муж ей только казался и письма она сама себе писала. А старик… Да, мало ли? По берегу сколько бичей ходят. Один из них в пустой дом забрался переночевать и умер. Вот и всё объяснение.

Но я теперь я и не знаю во что мне верить, а во что не верить.