Смертельное удовольствие

Владимир Колычев, 2020

После тюремного заключения бывшему спецназовцу Мартыну одна дорога – в братки. Тем более что на зоне воровские авторитеты дали ему «правильную» характеристику. Но вместо настоящего дела определили Мартына охранником в элитный бордель. Не по нему такая работа: не может он видеть весь этот шабаш. Однажды среди путан Мартын заметил новую девушку, Настю. И сразу понял, что попала она в это заведение против своей воли и ждет ее не веселая жизнь, а скорая и жестокая расправа. В голове бывшего спецназовца созрел план спасения Насти. Но и содержатели притона не дремлют. Первый удар нанесли они…

Глава 5

То одно, то другое, то пятое, то десятое. Дела шли своим чередом, никаких эксцессов, менты не наседали, конкуренты не тревожили. Так, пару раз девчонок приняли, но их закрыли всего на несколько часов, даже не пришлось вмешиваться, вытаскивать из-за решетки. И все равно Мартын очень устал. Разъезды, эскорт, клиента одного пришлось за грудки тряхнуть, чтобы меру знал.

Вчера весь день на ногах, вернулся поздно, сегодня поспать бы, и тут вдруг — Ялик.

— Я не понял, а ты чего дрыхнешь? — возмущенно спросил он.

Подушка мягкая, постель почти свежая, и, главное, своя. Мартын так пригрелся, но нужно вставать. Как ни крути, а Ялик — начальство. Система у Глухаря действительно отлажена, работа идет, деньги крутятся, за месяц Мартын поднял на карман без малого полторы сотни штук. Грузчиком ему столько не заработать. А девочки? Одна Леся чего стоит… Нет, нельзя терять такую работу.

Мартын поднялся с раскладушки, потянулся, подняв вверх руки. Квартирка маленькая, людей много, но пацаны уже разъехались по делам, ванная должна быть свободной.

— Там у вас кофе есть? — спросил Ялик, поворачиваясь к нему спиной.

— Кофе молотый, кофе растворимый, кофе с табаком, — взяв полотенце, сказал Мартын.

— Гы! А если я припудриться хочу?

— Палева не держим.

Ялик приятно удивил, кофе он приготовил растворимый, но на двоих, и на Мартына тоже. Но свой кофе он уже приговорил.

— Давай, забирай! — показав на кружку, сказал он. — В машине попьешь. Там и покуришь.

Мартын не стал забирать кофе, он выпил его залпом, обулся, проверил документы и спустился во двор, к машине. Джип у Ялика — на зависть, видно, поднимает парень конкретно. Слышал Мартын про элитный бордель, о существовании которого, как оказалось, знали все девочки, и очень многие рвались туда — можно сказать, на повышение…

— Ну как втянулся в работу? — спросил Ялик, включая навигатор.

— И в ночную тоже, — кивнул Мартын.

Ялик должен был понимать, почему он спит по утрам. Когда можно.

— Какие планы на будущее?

— Да все те же.

— На заказное пойдешь? — Ялик протянул ему открытую пачку сигарет.

И тронул машину с места.

— Нет.

— Нет?

— У меня свои, — Мартын вынул из кармана сигарету.

Ему и без того хотелось покурить, а тут еще и душевная встряска. На заказные убийства Мартын не подписывался, но и отказываться нельзя. Хотя бы потому, что у Ялика разброд и шатание в мыслях, похоже, он сам толком не знал, нужен ему Мартын или нет. Испытательный срок ему организовал, а сам исчез, теперь вот, возможно, с проверкой на вшивость нарисовался. Скорее всего, так и есть. Серьезное дело — это не шаурма, которую можно съесть на ходу…

— Так нет или да?

— Да.

— Смотри, слово сказано!

— В том-то и дело, — кивнул Мартын.

— Что «в том-то и дело»?

— Слово сказано, поэтому давай короче. А то тянешь… Коту больно.

— И мне больно. Думаешь, я забыл?

— Короче.

— Человечка одного нужно завалить.

— Волына есть?

— Волына?.. Волыны нет. Да и не нужно. Отмудохать пацана нужно. Руку можно сломать или ногу.

— И все? — с чувством облегчения спросил Мартын.

Одно дело убить человека, совсем другое — немного покалечить.

— Пока все.

— Когда?

— Я тебя в МГУ отвезу, студентик там один есть, чисто случайно с ним сцепишься. Слово за слово, фейсом об тейбл.

— Ну, можно и случайно, — кивнул Мартын.

— Ты у нас арестант правильный, да? «От звонка до звонка» отмотал.

— Правильный, — не стал спорить Мартын.

Он с администрацией старался не конфликтовать, но был случай — один заключенный подрезал другого, Мартын все видел, но следователю ничего не сказал. «Кум» лично за него тогда взялся: то с одной стороны зайдет, то с другой, но все мимо. Сам «хозяин» подключился, пообещал прокатить Мартына с условно-досрочным. И ведь прокатил. Не выпустили его раньше срока. Но в этом был свой плюс. За мелкое правонарушение сейчас обратно на зону без суда и следствия не отправят. Ялик, что называется, зрил в корень.

И все равно, настроение испортилось. Вдруг что-то пойдет не так, а обратно в зону возвращаться не хотелось. В то же время Мартын уже на скользком пути, за сводничество ему светит реальный срок, а повязать его могли в любое время.

— Да ты не колотись, если что, отмажем!

— Это ты кому? — Мартын тяжело глянул на Ялика.

Он, конечно, готов ему подчиняться, но подозревать его в трусости не надо. А то ведь он и обидеть может.

— Не страшно?

— Кому страшно, дома сидит.

— А пацан, говорят, не простой.

— Мажор?

— Ну, не знаю, но в ответку по самое заднее число может загрузить. Не знаю, что там — карате, бокс, борьба.

— Предупрежден, значит, вооружен, — кивнул Мартын.

Это хорошо, что Ялик проинформировал его о сильных сторонах противника, не будет шапкозакидательских настроений.

— Да, вооружение у тебя ничего, проверено, — невесело усмехнулся Ялик.

Мартын кивнул. В рукопашном бою он силен, именно поэтому на него и пал выбор. Это хорошо, что его ценят. А плохо, что используют.

— Ну вот и ладненько!..

В кармане у Ялика зазвонил телефон, он взял трубку.

— Да.

На стекле в специальном гнезде у него сидел смартфон с включенным навигатором, он мог разговаривать и по этой линии, и по громкой. Но, возможно, для важных дел у него имелся особый номер.

— Да вот, едем уже… — выслушав собеседника, отозвался Ялик. — Да, забрал… Ну да, нормально все… — глянув на Мартына, сказал Ялик. — Не надо?.. Ну, вам там видней, мне сказали — я сделал… Ну хорошо, возвращаемся на базу.

Ялик полез за сигаретой. И одна рука занята, и другая. Но Ялика это ничуть не смущало. Телефон убрал, сигарету взял — машина даже в сторону не вильнула.

Мартын молчал. Скажут — выслушает, а нет, поедет, куда повезут. В морду так в морду, на базу так на базу…

— В армии служил? — спросил Ялик.

Мартын усмехнулся в усы. Глупая это манера задавать вопрос, ответ на который известен.

— Отбой тревоги, так там, кажется, говорят?

Мартын насмешливо глянул на Ялика. Всегда у него так: сказка сказывается, а дело не делается. С одной стороны, это хорошо, а с другой — несерьезный он какой-то, этот Ялик.

— А ты служил?

— Служил, но не в армии.

— А где? — звонко спросил Мартын, требуя ответа строго в рифму.

— Мы там оба теперь служим, — хмыкнул Ялик. — Шаш охраняем.

— Кого?

— Шаш. Стояла Шаша на шоссе и сосала шушку.

— На шоссе стремно.

— Ну, шушки-то все одинаковые… А шошать хорошо в комфорте.

«Тебе видней», — хотел сказать Мартын, но сдержался. В конце концов, они действительно в одной упряжке. Не самое это почетное дело, сводить Шаш с шушками. Чем они лучше этих Шаш?.. Впрочем, деньги не пахнут.

— А комфорт — удовольствие дорогое. И только для самых лучших…

— Это ты о чем? — с постным видом спросил Мартын.

Кажется, он догадывался, о чем речь, но хотелось подтверждения.

— Да есть одно место, туда самых лучших девочек отбирают… И мальчиков… Пойдешь? — с усмешкой спросил Ялик.

— А в морду? — с улыбкой глянул на него Мартын.

Ялик хмуро покосился на него.

— Кому там в морду надо навалить?

— А-а… Я же сказал, отбой тревоги… Накладочка вышла, пацан свой…

Мартын махнул рукой. Что-то не хотелось морочить голову каким-то студентом, который, возможно, работал на Глухаря. Веществами мог торговать или студенток на мохнатое дело подбивать.

Видно, проштрафился паренек, и на него натравили Мартына, но потом кто-то передумал и дал отбой… А может, это на самом деле была дешевая проверка на вшивость. Если Мартын согласился на заказуху, значит, он и провернуть ее способен.

— И ты свой пацан… Не знаю, чем ты Кальяну понравился…

Ялик замолчал на полуслове и воровато глянул на Мартына. Вид у него был, как будто слово из клетки выпустил.

А ведь проговорился Ялик. Мартын целый месяц работал в системе и ни разу не слышал, чтобы говорили про Кальяна, Глухаря, как будто эти имена были под запретом. Все замыкалось на Карлсона, а все, что выше — темный лес. Конспирация.

— Да знаю я, кто такой Кальян, — усмехнулся Мартын. — Мне его портрет еще в зоне нарисовали.

— Ну да, ну да, ты же там что-то, от кого-то… Тебя пробивали, с тобой все нормально, пацан правильный, не наседка и не стукач… — Ялик, казалось, разговаривал сам с собой.

— Что ты там бормочешь?

— Работа у тебя новая, говорю. На Карлсона ты больше не работаешь.

Поселок Четниково тянулся вдоль федеральной трассы на несколько километров, начиная от самого МКАДа. Казалось, здесь должны были громоздиться роскошные особняки, но на пути попадались в основном убогие избы. Как объяснил Ялик, поселок давно предназначался под снос, новые дома строить не разрешали.

И все же здесь стояли и богатые дома. Построенные на свой страх и риск.

А в глубине поселка, у самого леса, со всех сторон огороженное забором стояло большое и длинное трехэтажное здание, обшитое пластиком. У откатных ворот дежурил охранник в униформе, а у парадного входа красовалась вывеска. Оказывается, это была гостиница. Там же, за стеклом входной двери, висела и табличка: «Мест нет».

— Места здесь только для своих, — с усмешкой сказал Ялик.

Он оставил машину в парковочном кармане с боковой стороны здания, под старым раскидистым вязом, который умудрились сохранить, когда осваивали участок.

Двор был выложен плиткой, ни газонов, ни клумб, только несколько старых деревьев вдоль забора. И еще пара молодых елочек у ворот сразу за сторожкой.

Из людей во дворе Мартын увидел только охранника в униформе и мужчину в рабочем комбинезоне, который катил перед собой садовый пылесос на колесиках.

С боковой стороны здания стояло несколько машин — обычных, подержанных, видимо, для персонала, парковку перед главным входом занимали автомобили премиум-класса. Возможно, это были машины клиентов. Мартын уже знал, куда он приехал. Это был тот самый «остров мечты», которым грезила Леся.

В здание они вошли через главный вход, в холле за стойкой стояла девушка далеко не самой роскошной внешности. Обычная серенькая мышка в белой сорочке с бейджиком. Там же в кресле сидел крепко сбитый парень в такой же белой рубашке, без бейджика, но с рацией в руке.

Девушке Ялик подмигнул, с охранником поздоровался. Парень поднялся, даже подобрался, как это делают, когда встречают начальство.

— Знакомьтесь, — сказал Ялик, кивком показав на Мартына.

— Олег, — кивнул парень.

Он протягивал руку Мартыну и смотрел ему прямо в глаза. Без вызова вроде бы смотрел, без нажима, но видел он при этом перед собой открытую книгу. Он читал Мартына — и не по слогам.

— Мартын.

— А по имени?

— Уже и не помню.

Мартын лукавил, но совсем чуть-чуть. В паспорте он был записан как Игорь, а в жизни его всегда звали Мартыном. Всегда и везде — в школе, в армии, в зоне. Даже лагерная администрация не называла его по имени, только по фамилии. Мартын, Мартынов… Иногда он даже забывал, что его зовут Игорем.

— Ну, в принципе, нормальный позывной, — улыбнулся Олег, продолжая сканировать гостя взглядом.

— Не позывной, — качнул головой Мартын.

Чистый он, никаких контактов с ментами, и не надо его бояться.

— Кличка?

— Ты ничего не попутал? — стараясь не выходить из себя, спросил Мартын.

— Все, все! — Олег приподнял руки ладонями вперед.

Ялик взял у девушки какую-то карточку, сначала глянул на Олега, затем кивком головы поманил за собой Мартына.

Двор содержался в идеальной чистоте, и холл заслуживал внимания — кафель на полу блестел, пластик на стенах сиял, как будто его только что отполировали. Но ничего особенного в обстановке Мартын не увидел: не было здесь архитектурных изысков в дворцовом стиле, не «летали» ангелочки с луками, не тикали золотые часы с вензелями и прочими завитушками. На окнах — обычные офисные жалюзи, но никак не парчовые шторы с ламбрекенами и фестонами. И лестница вовсе не мраморная. Ступеньки бетонные, перила стальные, панели пластиковые, красным деревом даже не пахло.

— Олег у нас не просто так, — сказал Ялик. — Он человека насквозь видит. Мы его поэтому на вход поставили.

— Ментов отсеивать?

— Почему ментов?

— А кого вам еще бояться?

— Нам бояться! — поправил Ялик.

Они поднялись на третий этаж, холла за дверью не было, сразу начинался узкий коридор, который очень быстро заканчивался, упираясь в дверь, а не в окно. Не было здесь света в конце тоннеля, может, оттого и возникло ощущение тупика.

Ялик остановился возле третьей двери справа, приложил карточку к электронному считывателю. Едва слышно сработал замок, можно открывать дверь.

Мартын прошел в самый обыкновенный гостиничный номер. Коридор узкий — человеку с широкими плечами не развернуться. Санузел тесный, душевая кабинка едва помещалась в нем, раковину, видимо, покупали в магазине для карликов. И комната маленькая, чуть не половину пространства занимала односпальная кровать. И шкаф одностворчатый. Небольшое окно занавешено шторами-жалюзи.

— Здесь будешь жить, — сказал Ялик.

И повел рукой, будто бросал на кровать сумку с вещами.

Но не было никакой сумки, все вещи остались на квартире. Да и не было у Мартына ничего ценного — треники дешевые, тапки, мыльно-рыльные и полотенце.

— Неплохая одиночка. — Мартын обвел взглядом комнату.

— Почему одиночка?

Мартын предостерегающе глянул на Ялика. Номер после генеральной уборки, чужих вещей здесь не было, так что не надо заливать.

— Ну может, приведешь кого-нибудь, — усмехнулся Ялик.

Похоже, он правильно понял Мартына.

— Я думал, девочки приходят.

— Приходят. Но только сами.

— Ну кто-то же рожден, чтобы сказку сделать былью?

— Деньги не рождаются, деньги печатаются.

Ялик ушел, а Мартын прямо в одежде бухнулся на кровать. И закрыл глаза, оставив на губах насмешку. Сомневается в нем Ялик, через Олега протащил, теперь вот в номере закрыл. Может, здесь где-то и «жучок» спрятан или даже видеокамеры. Может, наблюдают сейчас за ним, ждут, когда он на связь с ментами выйдет. Но вряд ли Ялик верит в свои сомнения, если все-таки притащил сюда. Ворота в свой «сим-сим» он еще не открыл, но где пещера, Мартын уже знает. Но никому ничего не скажет, и Ялик зря поместил его на карантин.

А может, и не зря. Что-то устал Мартын за последнее время, вымотался, почему бы не отдохнуть, если есть такая возможность. Он же солдат, а в пехоте заповеди простые: «положили — окопайся», «посадили — спи».

Он уже засыпал, когда в дверь постучали. Это мог быть только Ялик. Ну или кто-то из администрации, в том числе из теневой. В любом случае у человека за дверью должен быть свой ключ.

— Да! — крикнул Мартын.

Дверь открылась, звонко цокнули каблучки по кафелю в прихожей. И комната наполнилась хрустальным сиянием порочной чистоты. Леся стояла перед ним с распущенными волосами, в длинном прозрачном халате на голое тело, запах желания, смешанный с ароматом французских духов, глубоко проник в его сознание. Можно сказать, овладел им. Мартын даже не понял, кто первый поднялся, он или его дружок, которого Ялик обозвал сегодня шушкой.

— Привет! — нежно улыбнулась Леся.

И сделала встречное движение. Он поднялся, а она оказалась у него под рукой.

— И что все это значит?

Появление Леси не могло его не насторожить, но рука сама по себе соскользнула с ее талии на попку. И почему-то вспомнилась сказка про старуху, которая назвалась волшебницей и пообещала исполнить три желания за палку секса. Мужик повелся, все сделал как надо, а бабка над ним смеяться: «Такой большой, а в сказки веришь!»

Леся далеко не старуха, и даже могла исполнять желания, но в самом ее появлении вряд ли обошлось без подвоха.

— Я — твой живой укор!

Она шлепнула его пальцами по ладони на своей задней опции, но руку от себя не оттолкнула и сама не отстранилась.

— А я твое живое раскаяние, — кивнул он.

— Давай, раскаивайся.

— Только после исповеди, — Мартын просунул руку под халат, нащупал грудь, почувствовал, как наливается горячим соком сосок.

— И кто кого будет исповедовать? — Ее слабеющий голос приятно зашелестел.

— Ты можешь быть сверху.

— Могу… А почему я могу?

— Потому что ты все можешь.

— Как я вообще здесь оказалась?

Леся и хотела возмутиться, но не смогла. У него у самого была масса вопросов и к ней, и к себе, но так хотелось отложить все на потом. Очень хотелось.

— Ялик пообещал мне сказку, — сказал Мартын, укладывая Лесю на спину.

Он не стал ее раздевать, просто распахнул халат, на который она легла как на простыню.

— Да, он мне говорил, — кивнула Леся.

В уголках ее губ таилась благостная улыбка, она хотела секса, но не грубого, а романтического, как будто не проститутку берут, а женщину, которую нужно добиваться. Тем более что сейчас она не совсем проститутка, Мартын ее не покупал, а получил в подарок. Конечно же, у Ялика имелся хитрый умысел, но все это потом. Сначала карандаш, потом все остальное. Точилка у Леси как новенькая, не разболтанная. И уж точно не чернильница, в которую можно только макать…

— Расскажешь? — спросил он.

— Сказку?

Мартын кивнул. Все правильно, сначала сказка, потом все остальное.

Сказка прозвучала на высокой страстной ноте, в какой-то момент Мартын даже поверил в искренность ощущений, которые переживала Леся. А потом ему стало все равно, имитация это была или нет. Главное, что он сам испытал все по-настоящему.

— Теперь можно? — спросила Леся, поднимаясь с кровати.

— Теперь тебе можно все, — кивнул он и поднял ногу, чтобы она не смогла перебраться через него. Что-то не хотелось отпускать ее.

— Чем-то ты не угодил Ялику, — сказала она.

— Может быть.

Не доверял ему Ялик, потому и подсунул ему Лесю. Возможно, чтобы Мартын вступил с ней в сговор против преступной системы — в пользу закона. Если Мартын — ментовский агент, он мог пообещать Лесе отпущение грехов. Ну а чем он еще мог ее купить?.. Вряд ли Мартын похож на идиота, но Ялик, похоже, готов был использовать любую возможность, чтобы спровоцировать его на ошибку.

Возможно, Ялик преследовал и другие цели, например, взять Мартына под свой контроль — через Лесю. И, в конце концов, вскрыть его замысел. Вдруг Мартын влюбится в Лесю, тогда он сначала предложит ей завязать с позорным прошлым, а потом признается в своей работе на ментов. И еще она могла разговорить его во сне.

Леся попробовала перебраться через подставленную ногу, но Мартын поднял ее еще выше. Лесе пришлось перелезать через спинку кровати, дело это непростое.

— Не знаю, что там у вас, — проговорила она, наклоняясь за тапкой на высокой танкетке.

— А что там у нас?

— А то же, что и у меня. Этим он и сказал тебя заразить.

Мартын усмехнулся. Сильные ощущения захлестывали его с головой, но все же он помнил момент, когда Леся распаковывала мини-комплект индивидуальной химической и биологической защиты. Не с ее профессией забывать о безопасности секса.

— Ты с ним спала?

— Нет. Не смогла заснуть, — съязвила Леся.

— Товар лицом показывала?

— Да нет. Хотел, чтобы ты приревновал. И помог бы мне сюда устроиться. Но ты не ревновал. А Ялик меня устроил! — в ее голосе звучали обида и злорадство.

— Я не мог его об этом просить.

— И не надо!

— Я сам только сегодня узнал… Да и не хотел я сюда, — пожал плечами Мартын.

А если и хотел, то не очень.

— А я хотела.

— И давно ты здесь?

— А ты не знаешь?

Мартын пожал плечами. Он очень хочет Лесю, но, получив свое, слегка остыл. Во всяком случае, на встречу к ней не рвался. И прозевал момент, когда она спуталась с Яликом со всем оттуда вытекающим.

— Ты ничего не знаешь. — Леся смотрела на него с упреком.

— Поэтому ты мой живой укор, да? — усмехнулся Мартын.

Возможно, Ялик подослал к нему Лесю, чтобы он осознал свою вину. Мартын должен был сказать ему, что у них с Лесей была договоренность. Но, во‐первых, это не совсем так. А во‐вторых, плевать он хотел и на Ялика, и на Лесю. Пусть мудрят, если считают нужным, а он будет делать вид, что ничего не понимает. Ну и по возможности извлекать удовольствие из этой игры. Если Леся снова пожалует к нему, он снова отдастся ей.

— Ты вот про меня забыл, а я сразу про тебя вспомнила. Когда увидела Ялика. И про тебя спросила… Ты меня не слушаешь? — сверкнула взглядом Леся.

— Ты ко мне еще придешь?.. — с самым серьезным видом спросил Мартын, но при этом зевнул в кулак. — Или я к тебе?

Конец ознакомительного фрагмента.