Шакал и волки

Владимир Колычев, 2003

Банда зловещего Шнура творит полный беспредел. Угоняет иномарки убивая их владельцев, грабит коммерсантов, насилует женщин заливает бетоном живьем своих врагов. Но когда Шнур похитил миллион баксов – общак конкурирующей группировки, терпение братвы кончилось. На него объявили охоту. Молодой авторитет Тимур Беспашный поклялся найти Шнура и уничтожить. Да еще за ним охотится бывший спецназовец Игорь Светлов, у которого Шнур убил невесту. Но отморозок неуловим. Он уходит из любой западни. Так, может, двум охотникам объединить свои усилия? Ведь они из одной команды...

Глава 9

Шнуру было все равно, когда быть в Москве, сегодня вечером или завтра утром. Все равно там его никто не ждал. И Товарняк в Москву также не торопился. Но при этом гнал машину как сумасшедший. Это его фишка, быстро ездить. А Шнуру нравилась такая езда.

Дорога была плохая. Две узкие встречные полосы, не разъедешься. А в попутном направлении машин мрак сколько. И среди них полно тихоходов. Это же тухлое дело попасть в «тещин язык». Навстречу идет нескончаемый поток машин, и впереди такая же хренова туча. Попробуй в такой ситуации обгони. Запросто лоб в лоб со встречной машиной можно состыковаться. Дорога смерти, иначе такую канитель и не назовешь.

Но Товарняку по барабану. Выходит на встречную полосу — и вперед. Обгонит одну тачку, нырнет в разрыв, снова на обгон. И так бесконечно…

Сейчас он обходил вереницу груженых фур. Дальнобойщики шли тяжело, плотно. И медленно. Товарняк пошел на обгон. И тут же из-за поворота навстречу выскочил «мерс» с включенными фарами. Ситуация знакомая, и у Товарняка был выход на этот случай. Он преспокойно направил машину в разрыв между фурами.

— Вот суки! — взревел он.

Одна фура вдруг резко догнала первую и закрыла разрыв. Товарняку некуда деваться. Только резко тормозить, пропускать вторую фуру и прятаться за нее. Так он и сделал. Но третья фура тоже прибавила ходу и закрыла путь к отступлению. А «мерс» уже метрах в двадцати. И скорость сбрасывать не думает.

Товарняк все же вывернулся. Пересек встречную полосу и съехал на узкую обочину, за которой начинался довольно крутой обрыв. Был бы Товарняк чайником, они бы или под «мерс» попали, или бы слетели с дороги в пропасть. Но все обошлось.

Фуры как ни в чем не бывало пошли дальше, «мерс» пронесся мимо, а их «бэха» осталась стоять на обочине дороги как неприкаянная.

— Вот ублюдки! — багровый от злости, рыкнул Товарняк.

— Не, в натуре, борзота! — вскипел Проша.

— Козлы, это без вариантов, — кивнул Шнур. — Вопрос в том, спецом они это сделали или чисто из прикола…

— Для прикола, — скривился Товарняк. — Знаю я этих уродов, спецом себя обгонять не дают, под встречных подставляют. Скучно им, бля. Счас ухохатываются с нас…

Товарняк в два присеста нагнал борзых дальнобойщиков. Но обгонять их не стал. Стараясь не привлекать к себе внимание, повис у них на хвосте.

Они плелись за фурами почти что до самой Москвы. И за все время машины ни разу не остановились. Или у дальнобойщиков запасные мочевые пузыри, или в кабинах биосортиры.

Первая фура была сама по себе. Две другие из одной шарашки. Что они везли, Шнура не колыхало. Его волновало только одно, как быстро он доберется до ублюдков. Правда, ему было немного не по себе. И еще такое ощущение, будто кто-то давит на его внутренний тормоз. Он не сразу понял, что с ним происходит. Но потом все же разобрался в себе.

Оказывается, в нем клокотал не абы какой, а праведный гнев. Водилы-дальнобойщики с головы до пят были виноваты перед ним и его пацанами. И это будет правильно, если он накажет их. Получалось, он должен был выступить в роли справедливого судьи. Но в том-то и фишка, что эта роль не для него. Ему больше по кайфу наказывать безвинных…

До Москвы оставалось чуть меньше ста километров, когда фуры с подлыми водилами остановились на ночлег. Это была охраняемая стоянка возле заправки и придорожной кафешки. Но здесь могли парковаться не только фуры, но и легковые машины. Поэтому, недолго думая, Товарняк нырнул под шлагбаум той же стоянки. Пятьдесят рублей с машины за ночь — деньги не такие уж и большие.

Или дальнобойщики никого не боялись, или с мозгами у них не все в порядке. Но они в упор не замечали «бэху». А может, они просто про нее забыли.

— Может, ну их в пень? — осторожно спросил Проша. — Стоянка охраняемая. Как бы нас не повязали…

У Шнура тоже не было никакого желания лезть на рожон. Но и водил нужно было проучить.

— Ты, Проша, не ссы, все будет путем, — сказал он.

Торопиться не надо. Нужно выждать момент. Если представится случай, дальнобойщиков можно будет накрыть прямо на стоянке, и плевать, что там охрана. Если момент не выгорит, то хоть ночлег обеспечен. Машина — это, конечно, не номер в отеле. Но лучше что-то, чем ничего. Да и по деньгам экономия.

Фуры стояли в ряд на дальнем конце стоянки. Водилы преспокойно вышли из машин. Их было четверо. «По одному рылу на брата», — отметил Шнур.

Мужики по очереди сходили в сортир, умылись под рукомойником.

— Счас жрать пойдут, — решил Товарняк.

И не ошибся. Мужики толпой двинулись в кафешку. Обратно они пойдут к машинам, и спать будут в них, потому на стоянке нет даже вагончика для ночлега.

Кабины машин закрыты на замок. И когда улягутся, тоже все будет закрыто. Без шума к ним не вломишься. А шум — это палево. Но ведь не бывает безвыходных ситуаций.

— Шнур, смотри, там какая-то телка у дороги! — заметил Проша.

— Не какая-то, а плечевая, — уточнил Товарняк. — Надо бы поторопиться, пока бесхозная…

— Поторопимся, — кивнул Шнур.

Он взял с собой Товарняка и вместе с ним вышел на охоту. Жертва не убегала. Она как раз, наоборот, шла на живца. Вернее, не шла, а просто стояла на повороте в ожидании клиента. Только почему-то все машины проносились мимо.

Шнур ожидал увидеть перед собой какую-то образину. И был удивлен, когда баба оказалась молодой и даже симпатичной. Но затаскана она была капитально. Сто пудов, могла бы похвастаться трудовыми мозолями. Нет, не на руках, ведь работает она больше другими местами. Губы накрашены толсто и жирно, уж не для того ли, чтобы скрыть эту мозоль…

— Кого-то ждем? — спросил Шнур.

— Ага, парня из армии, — хмыкнул Товарняк.

Девка окинула их оценивающим взглядом. Натянуто улыбнулась.

— Я парня из армии уже ждала, — сказала она. — Сейчас я билетами торгую. Двести рубликов — час. Пятьсот — ночь.

— А не дорого?

— Ну пойди, походи по рядам, поторгуйся. Может, дешевле найдешь, — усмехнулась телка.

— Короче, мы тебя на час берем, — решил Шнур.

— Мы — это кто? Вы — вдвоем. Или еще кто-то есть?

— Еще кто-то…

— Группен-секс по двойному тарифу.

— А если по очереди? — спросил Товарняк.

— Тогда хоть накормите. А то есть охота…

— Без вопросов, — кивнул Шнур.

Товарняк совсем не прочь был бы бросить себе что-нибудь на зуб. Но Шнур отправил его в машину. Не потому, что было жаль тратить на него бабки. Просто он нутром чуял, что ему нужно побыть одному в обществе дамы. А похавать пацаны всегда успеют.

Водилам только подали хавчик, когда он с телкой приземлился за свободный столик.

— О! Любка! — узнал ее один из дальнобойщиков.

Шнур довольно улыбнулся. Приятно было осознавать, что чутье у тебя не фальшивое.

— Любаха, ты как здесь оказалась? — обрадовался второй мужик.

Двое других лапали ее жадными глазами и плотоядно улыбались.

— Хай, мальчики! — Шлюха небрежно махнула им ручкой. — Как знала, что вы здесь!

— Мы здесь, а ты не с нами. Почему?

— Извините, мальчики, я занята. Раньше надо было чесаться.

— Не, так не пойдет… Эй, мужик!

Самый здоровый из дальнобойщиков подошел к Шнуру, взял его под руку, потянул на себя.

— На пару слов, — заговорщицки шепнул он.

— Что такое? — для порядка вяло возмутился Шнур.

— Говорю же, на пару слов…

Они отошли в сторону.

— Слышь, мужик, тут дело такое. Любка наша баба…

— На ней это не написано, — без всякой агрессии сказал Шнур.

— Да я понимаю, что не написано. Но так получилось… Если бы мы ее первыми заметили…

— Если бы да кабы.

— Слышь, мужик, ну так нельзя. Я ж по-хорошему прошу.

— Ни о чем ты меня не просил, братан. Ты хочешь Любу себе забрать?

— Ну да… Слушай, хочешь, мы тебе другую телку привезем…

— Знаю я других, страшнее атомной войны. А эта вроде ничего…

— Так в том-то и дело… Слушай, хочешь, я тебе отступной дам. Сто рублей, нормально?

— Двести, — заломил цену Шнур.

— Слушай, ты сам-то чего, как шлюха, ломаешься? Ты ж мужик…

Шнур проглотил колючий ком.

— Хорошо, давай стольник.

Мужик полез в карман, вытащил оттуда кипу денег. Тысячные, пятисотки, стольники. Не хило. Такая кучка штук на двадцать рваных потянет. Шнур воспрянул духом.

Он забрал деньги и с видом побитой собаки вышел из кафе. Теперь можно расправлять плечи и нести пацанам приятные вести.

Минут через десять он вернулся в кафе, подошел к водилам и швырнул сотню на стол.

— Не нужны мне ваши бабки! Любку давайте, да! — грубо потребовал он.

— Не, мужик, так не пойдет! — возмутился водила, обнимавший телку за плечи.

— Это ты не пойдешь. А она пойдет!

Шлюха удивленно смотрела на него. Наверняка она не привыкла к тому, что из-за нее разгораются такие страсти.

— Это еще почему? — багровея от злости, басом спросил водила.

— Тебя это не должно волновать, понял?

— Слышь, мужик, а если я тебе сейчас в дыню дам!

— Ну попробуй.

— И попробую! — взъярился мужик. — Давай выйдем, поговорим.

— Может, за монтировкой сходишь? — усмехнулся Шнур.

— Я тебя, козла, и без монтировки уделаю!

Идти далеко не пришлось. Метрах в пятидесяти от кафе было пусто и темно. Идеальное место для разборки.

— Зря ты за монтировкой не сходил, — разворачиваясь к мужику, сказал Шнур.

Резким движением он ткнул мужика пистолетом в живот. Бедолага чуть в штаны не навалил от ужаса. Даже при свете луны было видно, как побелело его лицо.

Шнур взвел курок и еще сильней вдавил ствол в пузо.

— Ну так что, отдаешь мне Любку?

— Раз такое дело — нет проблем, братан!

— А не нужна мне твоя Любка, понял. Мне ты нужен. И твои корешки тоже нужны… Сюда их зови, ну!

Мужики все втроем подгребли на стрелку. Но там их ждал не только Шнур. К ним со спины зашли Дятел, Товарняк и Проша. Все с «волынами». Глаза злые, агрессия лезет со всех щелей. Мужики были в трансе.

— Вы… Вы — братва? — выдавил из себя самый борзый водила.

— Не, мы просто мимо проезжали, — криво усмехнулся Товарняк. — Черную «бэху» помнишь, которую ты, гнида, под откос пустил. Так это я за рулем сидел…

— Н-не помню, — пискнул мужик.

— Беса не гони, да. Помнишь ты все!..

— Так вы… Так вы из-за этого?..

— А этого мало?

— Мужики, ну был грех, подставили мы вас. Ну так мы ж не нарочно…

— Это ты дома своей бабе расскажешь… Что везете?

— Так это, кирпич везем.

— Кого ты грузишь, козел? Кто в таких фурах кирпич возит?

— Ну так мы это, на обратном пути груз взяли. Коля вот строится, а там кирпич хороший по дешевке…

Шнура вовсе не интересовало, где именно они брали хороший дешевый кирпич. Его больше волновало, сколько наличности у них на руках. За основной груз они взяли бабки, закупили кирпич, должна была остаться разница. У одного бабки он видел, хорошо, если у каждого водилы есть такая кипа…

— Кирпич можете дальше везти. А бабки нам слейте.

— Какие бабки… — начал было и осекся любвеобильный мужик.

Какой смысл сотрясать воздух, если Шнур видел его бабки.

— Это наши деньги! — с остервенением прошипел второй водила.

— Были ваши — стали наши. Считайте, что мы вас оштрафовали за нарушение правил дорожного движения. Хреново ездите, мужики…

— Я говорю, что это наши…

Договорить мужик не успел. Шнур подал знак рукой, и Дятел рубанул его «волыной» по затылку. Водила крякнул и мешком осел на землю. Товарняк пошел дальше. Сделал вид, что сейчас выстрелит в бесчувственное тело.

— Погоди пока, — остановил его Шнур. — Если бабок не будет, тогда…

Мужики зашевелились. Полезли за бабками. Проша пустил свою кепку по кругу. С виду набралась приличная сумма.

— Повезло вам, мужики, что вы при бабках, — усмехнулся Шнур. — А то бы лежать вам с дырявыми черепами…

— А так мы только чайники ваши почешем, — добавил Товарняк.

И еще один водила ушел в отруб. Рядом с ним на землю рухнул третий, четвертый.

Шлюха Любка по-прежнему сидела в кафе и ждала своих кавалеров. Можно было уехать без нее. Но у Шнура чесалось в одном месте. А впереди целая ночь.

Он только пальцем ее поманил, и она без разговоров села в машину между Прошей и Дятлом. Вопросов она не задавала. И даже не пискнула, когда машина с дороги свернула в ночной лес…

Машина стояла на поляне с включенными фарами. Шнур уже сделал свое дело и сейчас просто смотрел порнофильм. Дятел, Товарняк и Проша с энтузиазмом занимались шлюхой. А у Шнура в руках шелестели купюры. Он подсчитывал добычу. Сумма выходила приличная. Можно было поздравить себя с почином. Они с пацанами еще не в Москве, но уже сколько капусты срубили. Что будет дальше…

Утром Любка запросила расчет. Пятьсот рваных за ночь и еще столько же за групповуху. У Шнура не было особого желания убивать Любку. Но он решил, что один патрон стоит меньше, чем штука рублей. И этим подписал ей приговор.

Закапывать проститутку не стали, слишком хлопотно. Бандиты забросали ее ветками и прошлогодней листвой. И как ни в чем не бывало отправились дальше.

Москва встретила их шумом Кольцевой автострады. Как будто в бурную реку попали. Со всех сторон машины, машины, несутся как угорелые. Товарняк с ходу вписался в этот поток. Стрелка спидометра ниже ста не опускалась.

— Класс! — восторженно протянул он. — Атас, в натуре!

— Ты вообще куда нас везешь? — спросил Шнур.

— А хрен его знает. Куда скажешь, туда и поедем… А ты знаешь, куда ехать?

— Да куда угодно, лишь бы только хату снять.

— Так это без проблем. Москва большая, квартир здесь навалом. Надо только газету купить…

На МКАД газетных киосков не наблюдалось. Поэтому Товарняк свернул на первое попавшееся шоссе, ведущее в город. Им оказалось Дмитровское шоссе. Это название Шнуру ни о чем не говорило. Зато Товарняк был доволен так, как будто всю жизнь мечтал попасть именно на эту улицу.

Он остановил машину возле ближайшего киоска «Роспечати», купил карту Москвы, несколько газет по недвижимости и телефонную карточку. Шнур внимательно наблюдал за ним, ему нравилось, что Товарняк быстро въезжает в ситуацию.

Неподалеку от киоска находился телефон. Товарняк полчаса висел на трубе, затем вернулся в машину.

— Квартир хватает, — не очень весело сообщил он. — Только тут такая канитель. Все хаты через агентов сдаются.

— Ну так в чем проблема? — спросил Шнур.

— Минимальная цена двести баксов за месяц. Это самые фуфловые варианты.

— Ну так нам хоромы и не нужны.

Однокомнатная квартирка на четыре рыла в принципе будет нормально. В тесноте, зато вокруг пылит и грохочет Москва. Шнур знал, что в этом городе гуляют огромные бабки. Банки, офисы, торговые центры, богатеи на «мерсах», народ при бабках, и всего этого валом. Только успевай разгребать… Найдут они свое место в этой громаде. Будет у них серьезное дело и конкретные бабки. Надо только осмотреться, освоиться, просчитать все, взвесить.

— Да хоромы-то нам не нужны. Но и четыреста баксов — это много…

— Ты только что говорил про двести, а уже про четыреста несешь, — подозрительно покосился на Товарняка Шнур. — Я не понял, ты чо, двести баксов замылить хочешь?

— Не, ты чо, в натуре, я ж не крыса… Крысы в этих газетах живут. Знаешь, какие здесь комиссионные за съем хаты? Сто процентов, понял? Если хата двести баксов стоит, ты все четыреста за нее отдашь…

— Двести баксов навара с одной хаты, не хило, — завистливо причмокнул Шнур.

Да, Москва — это поистине золотое дно. Куда ни ткни, всюду бабки. Надо только суметь их поднять. Те же квартирные агенты качают бабло из воздуха. Может, ему с пацанами тоже подключиться к этому процессу?..

— Есть, правда, другой вариант, — сказал Товарняк. — Пятьдесят баксов, и тебе дают наводку на хозяина хаты. Я уже звонил на эту фирму. Они двухкомнатную хату всего за двести пятьдесят баксов предлагают, место, говорят, отличное. И всего пятьдесят баксов за наколку…

— Всего? — усмехнулся Шнур.

Они Любку грохнули за меньшие бабки. Не рано ли Товарняк начал швыряться деньгами?.. А может, иначе в этом городе и нельзя. За все нужно платить…

Товарняк по карте московских дорог лихо вычислил маршрут. И на посредническую фирму вышел всего за пару часов.

В «Аренде-сервис» их встретила симпатичная барышня. Важная такая, вся занятая. Но клиенты — это прежде всего. Как начала грузить… Шнур скоро понял, что абсолютно не понимает, о чем она базарит. Зато Товарняк внимал каждому ее слову.

Конец ознакомительного фрагмента.