Глава 3
Голова болела так, как не болела она никогда прежде. Я осторожно открыл один глаз, затем другой, чтобы осмотреться — где же я нахожусь? Солнечный свет ударил по ним, заставив снова зажмуриться. И все-таки понять удалось — в покоях, которые предоставил нам Олаф Твердобородый. И еще — Рейчел здесь нет. Где она?
Тогда-то ко мне и начали возвращаться воспоминания, смутные и расплывчатые. Нет, начало я помнил достаточно хорошо. Вот мы с Олафом оказываемся на противоположных краях стола. Посередине него стоит бочка, как вскоре выяснилось — с аквавитом. Рядом с ней — зажаренный целиком на вертеле баран. Все остальное пространство столешницы было заполнено блюдами так, как будто мы с Твердобородым не соревновались в тупости — кто кого перепьет, а вознамерились отметить какое-нибудь чрезвычайно знаменательное событие, причем всеми обитателями замка. Правил у предстоящего поединка, как удалось припомнить, было всего три.
Всегда выпивать полностью, тосты произносить по очереди и ни в коем случае не прятать руки под стол. Последнее меня озадачило.
— А это еще зачем?
— Чтобы не жульничал и не выливал, — пояснил Олаф, который, разминаясь, расхаживал по залу и размахивал руками так, как будто собрался не пить, а встретиться со мной в кулачном бою. — Спрятал хотя бы одну из них пусть на миг, и все, сразу же проиграл. А вообще можешь их в петли просунуть, видишь их?
— Вижу.
Две кожаных петли на самом краю стола, продетые сквозь столешницу. А я-то все голову ломал — они-то на какой ляд нужны?
— Ну так что, приступим? — спросил Твердобородый, усаживаясь на место и просовывая в петли руки по локоть.
— Приступим, — выполняя такую же процедуру, согласился я.
Самому наливать не пришлось: для этого у нас были помощники. Всего их оказалось четыре, и два из них следили за тем, чтобы наливалось поровну.
— Помоги мне сам Громовержец! — торжественно провозгласил Олаф, а из рассказа Блеза я знал, что тот у них — верховый бог во всем пантеоне. — Ну, как водится, за знакомство! — После чего вылил содержимое лафитника в рот, даже не глотнув.
— За него!
Крепостью аквавит оказался сродни рому, джину или любому другому напитку из того же ряда и довольно неплох на вкус. Я выпил, отправил в рот щепоть замечательной квашеной капусты с клюквой, а к тому времени лафитник вновь стоял передо мною полный до самых краев. И началось.
Конец ознакомительного фрагмента.
