Карантин любви, или Только не в Россию

Владимир Пиков (2024)

Говорят, случайностей не бывает. Правдивость этих слов проверят герои книги, судьбы которых переплетаются удивительным образом. Футбольный тренер Владимир, отправившийся в Чехию на поиски счастливой жизни, ни с чем возвращается к матери в Крым, ставший частью России. В аэропорту он знакомится с красавицей Никой, которую жизнь тоже не балует: муж-латыш уехал в Лондон, бросив ее с детьми фактически без средств, с работы уволили. Ей только и остается, что вернуться в Москву к деспотичной матери и безвольному отцу…

Глава 4

Ника разместилась на переднем сиденье, слабая вегетатика не давала возможности скромничать при выборе места в автомобиле. Владимир — а это было непривычно для водителя такси со стажем — расположился сзади. При этом он обратил внимание, что на передней панели не было карточки водителя, ведь для Европы это является правилом. Однако Владимир сам работал в нелегальном такси, поэтому в его машине тоже не имелось фотографии с данными. Водитель ловко встроился в бесконечный поток таких же такси, в основном это были авто марок «Хендэ» и «Фольксваген», в то время как в Европе для этих целей преимущественно используют старые «мерседесы». Водителю кто-то позвонил, он минуту поговорил на языке, похожем на арабский, потом прибавил громкость на волне «Нашего радио»: популярная во все времена «Машина времени» заголосила о мире, который должен прогнуться под нас.

— А можно включить что-то другое? Я сама музыкант и очень восприимчива к фальши, — немного капризно произнесла Ника.

Водитель молча переключил на «Русское радио»: на этой волне группа Serebro просила маму Любу поддать.

Владимир сразу узнал эту композицию — ее часто транслировали по радио в Чехии, правда, на английском. Однако этот выбор тоже не устроил его новую знакомую:

— Найдите, пожалуйста, «Монте-Карло», а если такой радиостанции у вас нет, давайте поедем в тишине.

Водитель как-то не по-доброму ухмыльнулся, но все же молча нашел то, что просила клиентка. Под скрипучий голос Крис Ри Ника погрузилась в сон.

Владимир, впервые расслабившись за несколько дней, сел поудобнее, откинул голову на подголовник, закрыл глаза и вспомнил свои первые дни в Чехии. Как и многие туристы, оказавшись на новом месте, он, приехав в Карловы Вары, стал примерять этот городок к себе — хотел бы он прожить здесь всю оставшуюся жизнь? Вначале ему все нравилось, он готов был до самой старости гулять по каменным улицам центра, кормить селезней и попивать живительную водичку. К ее вкусу он довольно быстро привык и искренне не понимал местных жителей, которые предпочитали источник № 16 — Бехеровку. Однако довольно скоро Владимир заметил, что после шести вечера в городе абсолютно нечем заняться. Молодой человек сделал скидку на то, что, пока он человек новый, его круг общения ограничен и это временно. Однако спустя время, когда он уже устроился сантехником и стал чаще общаться с местными, с удивлением для себя обнаружил, что чешские мужчины похожи на кротов. Да, на того самого, из чехословацкого мультфильма. Такие же трудолюбивые и местечковые. Спустя пару лет он заметил, они будто даже подслеповаты и дальше своего носа ничего не хотели видеть. В самом центре Карловых Вар, рядом с улицей Садовая, снесли дом в надежде возвести мини-отель. Однако кроты не могут строить быстро, поэтому за три года, что Владимир там прожил, здание и не появилось, зато возникла надпись «Иван, уезжай домой». Карловы Вары в то время были переполнены русскими: им принадлежали отели, квартиры, агентства… Чехов это изрядно раздражало, вот кто-то в сердцах и сделал эту надпись. Она была хорошо видна с главной пешеходной улицы, но местная мэрия даже не думала о том, чтобы ее стереть, — можно сказать, большинство жителей эту мысль поддерживали. Когда Владимир увидел надпись, то сначала развеселился: он-то не какой-то Иван, а практически европеец. Он каждый день проходил мимо и по мере учащения контактов с «кротиками» веселился все меньше. А перед самым отъездом в Прагу добавил еще одну строку. Теперь надпись выглядела так:

«Иван, уезжай домой!

Ян, я дома!»

Владимир открыл глаза и увидел огромный торговый центр «Мега» на Ленинградке. Сотни машин забили парковку, и тысячи озабоченных людей, как роящиеся пчелы, лавировали между ними. Он опустил окно, и гул машин ворвался в салон. Ника чуть застонала, он немедленно закрыл доступ постороннему шуму, охраняя ее безмятежный сон.

— Это уже Москва? — шепотом спросил Владимир водителя.

— Химки, Москва — за тем Мостом. — Тот указал на эстакаду в сотне метров впереди.

Такое расстояние машина обычно преодолевает за минуту, но это была Москва. Они двигались минут пятнадцать, и Владимир вспомнил свою первую поездку в Киев. Это был 2010 год, он приехал на соревнования, и им выделили куратора. Круглолицый Сергей был очень говорлив. Всю дорогу от аэропорта он не замолкал ни на секунду. Свое знакомство он начал с рассказа об удачной покупке нового «Ниссана», продолжил похвальбой о своих кулинарных способностях и достижениях, ну и наконец, где-то через час, закончил повествование историей о новой красавице-жене. У Владимира появился комплекс неполноценности, ведь его новый знакомый имел все, о чем только можно мечтать: крутой внедорожник, фуа-гра на завтрак и Ирину Шейх в постели.

— Сейчас остановимся на смотровой площадке, вы сделаете фото. Какие там виды! Память на всю жизнь. А сам пойду перекушу в машину, я ее рядом припарковал, — сказал Сергей, когда автобус привез команду к Памятнику дружбы народов.

Все вышли из автобуса и пошли искать место для совместного снимка. Первое, что попалось Владимиру на глаза, — это группа аниматоров, разряженных в костюмы а-ля Екатерина Вторая. Они не производили впечатления лакшери, скорее от них разило нафталином. Разочарование Владимира усилил автомобиль Сергея: внедорожником там и не пахло, это оказался рыжий Note, а когда куратор достал из пакетика бутерброд с салом, от былой зависти не осталось и следа. «Хорошо, что Сергей не стал показывать фото жены», — подумал Владимир и окончательно понял, что Киев — это не город его мечты.

Наконец их машина миновала пробку и вышла на простор. Владимир посмотрел в окно и с удивлением обнаружил, что сидит ровно и улыбается. Москва нравилась ему и одновременно пугала. Речной вокзал в стиле сталинского ампира, западный «Хилтон», прямоугольные свечки из девяностых и современные комплексы из стекла с видовыми пентхаусами. «Столица», — подумал он, когда тонированные квадратные «мерседесы» колонной обошли их по левой полосе.

Навигатор привел их точно по адресу проживания родителей Ники, которая, словно почувствовав приближение к знакомому месту, потянулась и достала кошелек.

— С вас одиннадцать тысяч пятьсот рублей, — сказал таксист, нажав какую-то кнопку на приборе, похожем на счетчик.

— Сколько? — голос Ники от шока стал на два тона выше.

— Вот, смотрите на счетчик. Одиннадцать тысяч пятьсот рублей. Платить наличкой или картой будете? — таксист будто издевался.

— Почему так дорого? У меня нет столько. Может, как-то в рассрочку можно? — интеллигентка в третьем поколении включила заднюю.

— Какая рассрочка, я вам не Греф, — водитель, оказывается, умел шутить. Однако юмор закончился быстро. Тем более пассажирам было не до смеха.

— Если отказываетесь платить, вернемся в аэропорт, там я вызову полицию, они-то видели, что вы со мной добровольно пошли, так что с ними будете разбираться, — пригрозил он.

— Ну и везите, я у родителей просить не буду, а больше мне взять негде, — неожиданно Ника заупрямилась, и ее голос стал тверже.

— Подождите, я сейчас.

Владимир вышел из авто и позвонил матери. Водитель опустил стекло, чтобы слышать его разговор. Ника стала невольной свидетельницей диалога «одноразового жениха» с родительницей.

— Мам, привет, — начал тот после того, как Зинаида Семеновна сняла трубку.

— Ну здравствуй, сын.

Владимиру показалось, что голос матери слабее, чем обычно. Хотя, может, он просто забыл, как тот звучит.

— Уже и не надеялась тебя услышать. О твоей жизни узнаю от посторонних, хорошо хоть мир не без добрых людей, передают мне информацию о тебе. — Ее слова звучали горько, но как-то без упрека, скорее просто как констатация факта.

— Мам, да нет успехов. Наоборот… Из Чехии депортировали за работу без разрешения, а в Москве паспорт отобрали за то, что визы просрочены и непонятно, что я делал и где жил.

Владимир ногой поддел камень и стал им жонглировать. Футбол его всегда успокаивал.

— Что же ты теперь собираешься делать? — после паузы спросила мать.

— Переночую у знакомых. — Он посмотрел на Нику. Та старательно делала вид, что не слушает, а играет в смартфоне.

— Завтра меня проверят, удостоверятся, что я не террорист, надеюсь, отдадут паспорт, — продолжил он, не решаясь перейти к цели звонка.

— Понятно. Ну а мне зачем позвонил? Деньги, вероятно, понадобились? — Зинаида Семеновна проницательно помогла сыну.

— Ну почему сразу деньги… Может, я так, просто! — по-детски вспылил Владимир, не приняв пас от матери.

— Да потому, что ты последний раз по поводу денег и звонил. Ну говори, не тяни за хвост скотину, — зная сына и его болезненную гордыню, Зинаида Семеновна продолжала его подталкивать к цели звонка.

— Мам, ты телепат просто какой-то. Мне срочно нужно двенадцать тысяч рублей. Прямо сейчас. Можешь выручить? Я потом все объясню. — На этот раз Владимир воспользовался протянутой соломинкой.

Возникла пауза, на том конце провода молчали минуту, две. Владимир не выдержал:

— Мам, что ты молчишь? Если нет возможности, ничего страшного. Выкручусь. Мам, не молчи, пожалуйста. У тебя все нормально?

— Знаешь, сын, как ни странно, а я рада, что у тебя проблемы. Не в том смысле, что мне хорошо, когда тебе плохо. Нет. Просто именно сейчас ты мне действительно необходим. Ты и твоя помощь.

Она старалась говорить без волнения, но дрожь и интонация в голосе выдавали ее состояние. Однако женщина взяла себя в руки и скороговоркой озвучила свое предложение:

— Выручить, сынок, я тебя могу, но не хочу. А хочу тебя попросить приехать к нам в дом и подменить меня на два, может, три месяца. Я тебе сейчас переведу пятьдесят тысяч, а ты завтра вечером постарайся прилететь в Симферополь и вечером на маршрутке сразу езжай домой в Ялту. Будешь управлять нашим отелем, на днях намечается наплыв туристов.

— Каких туристов? Еще же не сезон. И что значит «управлять отелем»? А ты? Что-то случилось? — До Владимира стало доходить, что с мамой происходит неладное.

— Случилось, не по телефону. Пятьдесят тысяч — это мои последние деньги, смотри не подведи. Согласен? — Зинаида Семеновна окончательно пришла в себя, и ее голос приобрел силу.

— Разумеется, согласен, что за вопрос. Конечно, я прилечу и буду помогать сколько нужно. Ты, главное, себя береги и не волнуйся. Я в деле!

Теперь уже голос Владимира стал подрагивать. Он хотел еще извиниться перед матерью, но услышал, что таксист запустил двигатель и показал ему на часы.

— Ну, так мы заплатим или будем лясы точить? — Словарный запас водителя был явно не из этой эпохи.

— Мам, а ты сможешь на карту по номеру телефона деньги перевести? Я слышал, вы же под санкциями и с переводами проблема? — Владимир сказал то, что совсем не собирался.

— Лови, чай не глупее Кудрина. Санкции — проблема тунеядцев и либералов. Я живу с этими категориями людей в параллельных мирах. Зинаида Семеновна была настроена снисходительно и понимающе.

Через секунду на смартфоне Владимира раздался давно забытый сигнал, который он установил на пополнение счета.

— Упс, это что-то новенькое.

Он вошел в приложение банка, где впервые за долгое время пришло сообщение о поступлении платежа на пятьдесят тысяч рублей.

— Наш народ не победить, — весело присвистнул он, почувствовав себя акционером «Газпрома».

— Жду дома. Тебе предстоит много работы.

Зинаида Семеновна дала отбой. Ее сын наклонился к открытому окну:

— Ника, выходите, а ты диктуй номер карты.

Та поспешно покинула машину, а Владимир перевел деньги разводчику, и через мгновение такси растаяло в потоке таких же безликих авто.

Ника стояла во дворе дома своего не очень счастливого детства. Точнее, оно было счастливым до ее лет десяти, а потом у родителей начались ежедневные ссоры и пришлось сначала болеть, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание, а потом срочно убегать замуж за иностранца.

— Владимир, вы уж меня извините, — она обратилась к нему с неким чувством вины и неловкости. — Я не хотела подслушивать, но так получилось, что слышала о вашей сделке. Сочувствую, теперь вам предстоит нелегкое лето! — Ника попыталась его поддержать.

— Знаешь, психологи говорят, что частица «не» не воспринимается мозгом. Так что будем считать: впереди у меня ЛЕГКОЕ лето, — Владимир неожиданно перешел на ты. — Если нам предстоит изображать влюбленную пару, то предлагаю перейти на ты. Для усиления конспирации.

Владимир снял шапку и задрал голову. В этот момент один отважный луч солнца обыграл облака и приземлился на его лице. Улыбка блаженства озарила лицо.

— Почему вы… — начала Ника, но быстро исправилась: — Чему ты радуешься? — она приняла его правила игры. — Ведь ты сейчас потерял одиннадцать тысяч.

Недолго радовался солнечный лучик, тучи его снова накрыли. Владимир опустил голову и посмотрел в глаза новой знакомой:

— Как ни странно, мне в Москве понравилось.

Они зашли в подъезд после того, как Ника набрала код от входной двери.

— Может, все, что произошло, обернется к лучшему, — сказал он, когда она звонила в родительскую квартиру. — Я чувствую, что во мне проснулась злость. Такая спортивная злость и азарт, — он продолжал говорить то ли ей, то ли уже самому себе.

Родительская «сталинка» давно ждала современного ремонта, она помнила и книжный дефицит советского времени, и первые автобусные туры в Европу. Поэтому на кухне и в гостиной все углы и полки были заставлены «писающими мальчиками», пустыми фигурными бутылочками из-под ликеров и более крепких напитков.

Лимончелло, альбомы с русскими иконами и живописью Третьяковской галереи — это были предметы гордости Натальи Михайловны, которые достались ей большой ценой. В том числе ценой отношений с мужем, который был вынужден хлопотать по дому, пока жена доставала дефицит и зарабатывала на заграничные поездки.

— Что-то вы долго, — встретила она молодых, накрывая стол новой шотландской скатертью, которую купила на Рождество. — Мы все уже поели, пока вы ехали.

Наталья Михайловна начала разливать первое блюдо по тарелкам.

— Мамины чинахи — это шедевр, — сказала Ника, приглашая Владимира к столу.

После первой же ложки гость признал ее правоту.

— Вам нужно мишленовскую звезду вручить, — искренне воскликнул он, продолжая жевать и не в силах остановить движения руки со столовым прибором. — Причем звездой наградить навечно! — закончил он с тарелкой, пока Ника только еще нарезала свежую зелень.

— Подожди, ты уже все съел? Ведь для полноты вкуса нужно добавить кинзу и базилик!

— Ничего, я много приготовила, — Наталья Михайловна гостеприимно налила еще один половник в пустую тарелку потенциального зятя.

— Вот теперь дегустируй, только не торопись. Давай с чувством, с толком, с расстановкой, — Ника улыбнулась, добавив зелени себе и Владимиру.

— Вы сильно первым не наедайтесь, — сказала Инга, которая сидела в наушниках, откинувшись в кресле. — Бабушка приготовила «Пищу Богов», — добавила она интригующе.

Владимир вопросительно посмотрел на Нику.

— Это мамин мега-хит. Мой самый любимый торт, — ответила та на его беззвучный вопрос. — Кстати, а где Раймонд? — она только заметила, что сына нет в комнате.

— Он вышел во двор, поиграть с мальчишками в футбол, но быстро вернулся заплаканный и закрылся в комнате, — ответила Наталья Михайловна явно расстроенно.

— Я видела, что он отцу звонил, но тот, как всегда, вне зоны, — добавила Инга, не открывая глаз.

Удивительно, но она слушала не только музыку, но и разговор взрослых. Наушники ей совершенно не мешали, скорее, наоборот, помогали включиться в беседу, только когда она считала это необходимым.

— Вне зоны Шенгена? — сострил Владимир, посмотрев на девочку.

— Нет, действия сети! — огрызнулась Инга, помня, что последнее слово всегда должно остаться за ней.

— Я к нему заходил, но он разговаривать со мной не стал, — вступил в разговор Юрий Павлович, который до этого что-то чертил на планшете.

Ника поднялась и пошла в комнату, где закрылся Раймонд. Мальчик лежал, накрывшись подушкой, его плечи вздрагивали.

— Сынок, что случилось? — Она присела на край кровати и положила руку ему на плечо.

— Ничего, — заплаканным голосом ответил Раймонд.

— Зачем ты меня сюда привезла? Я хочу домой, в Ригу. Я хочу к папе! — он перешел на крик.

— Ну подожди, сынок, может, ты расскажешь, что произошло? — Ника пыталась успокоить его.

— Уходи, не трогай меня, не хочу никого видеть.

Ребенок забился в угол и накрылся одеялом с головой. Ника на цыпочках вышла, бесшумно закрыв за собой дверь и оставив сына наедине со своими проблемами.

— Накрылся подушкой, плачет и не хочет ни с кем разговаривать, — проговорила она растерянно, вновь садясь за обеденный стол.

Владимир подошел к окну и увидел во дворе довольно взрослых ребят, они были явно старше Раймонда и очень хорошо играли в футбол. Он их заметил, еще когда разговаривал с матерью по телефону.

Мужчина посмотрел на Нику, ее родителей и Ингу: они все были обескуражены и не знали, что делать. Он решил действовать и решительно направился в комнату к Раймонду.

— Я с тобой, — предложила Ника, еще не доверяя Владимиру в полной мере, но тот остановил ее движением головы.

— Я один, поговорю с ним по-мужски, — его голос звучал тихо, но так уверенно, что даже Инга открыла глаза и сняла наушники. — Все будет хорошо, у меня есть опыт общения с детьми. — Он закрыл дверь, и все с надеждой посмотрели ему вслед.

Раймонд продолжал неподвижно лежать в той же позе, в которой оставила его мать, только перестал плакать.

— Расстроился, что в состав не прошел? — неожиданно дерзко начал Владимир.

— Вам-то какое дело.

Мальчик был удивлен, такого вопроса он явно не ждал от едва знакомого мужчины.

— На первый взгляд — никакого, но если подумать, то, мне кажется, они правы. Зачем в команду брать того, кто не умеет играть, — продолжил в том же духе Владимир.

— Я не умею? Вы-то откуда знаете? Я, между прочим, умею, — с вызовом ответил Раймонд и повернулся к нему.

Владимир почувствовал, что его заход удался, поэтому решил завершить переговоры и мгновенно перешел к предложению:

— Ну раз умеешь, тогда пойдем вместе и сыграем с ними.

— С кем? С ними? Они, во-первых, старше, а во-вторых, и правда хорошо играют, — уже по-деловому ответил мальчик, но сменил позу и сел на край кровати.

— Во-первых, они старше тебя, но не меня, — как опытный коуч, Владимир моментально снял первое возражение. — Во-вторых, ты сам сказал, что играть умеешь, — он начал работать со второй проблемой, пытаясь выяснить истинную причину расстройства.

— Ну а вы-то умеете играть? Я один их не обыграю, — Раймонд еще не сдался, но был явно заинтригован.

— Умение — это понятие относительное, смотря с кем сравнивать. Если, предположим, с Мессии или Роналду, то скорее нет, а если с кем-то другим, то это покажет только практика.

Владимир был уверен и убедителен в своих доводах. Теперь ему осталось лишь взять мальчика «на слабо»:

— Так пойдем и выясним, сможем мы их обыграть или нет. Если, конечно, не струсишь.

— Не струшу.

Раймонд вскочил и побежал обуваться. Владимир последовал за ним к своему рюкзаку, его бутсы всегда были с ним. Удивленная, но довольная Ника вышла за ними в коридор.

— Мы ненадолго, — ровным голосом сказал ей Владимир, когда закончил шнуровать видавшую виды спортивную обувь. — Сыграем с местными в футбольчик и вернемся. Не забудьте нам оставить тортик. Как там он называется? — спросил он с явным чувством гордости и предвкушением предстоящей игры.

— «Пища богов».

Ника посмотрела на возбужденного сына — от плаксивого мальчика не осталось и следа. «Обычно у меня так быстро не получается привести сына в чувство», — подумала удивленно она и увидела в зеркале свое довольное лицо.

В узкий коридор вошла Наталья Михайловна — она переживала за внука, но воспитание детей не было ее сильной стороной:

— Вы куда собрались? Ника, скажи Раймонду, что мы не спортивные, мы музыканты и педагоги. Нечего время попросту тратить. Смотри, не станешь музыкантом, одна дорога — в «тренерье», — закричала вслед внуку бабушка, когда тот с Владимиром выскочил на лестничную клетку.

— Мам, да они просто во двор погулять, — сказала Ника, закрывая дверь.

Удивительно, она знала этого мужчину всего пару часов, но совершенно не боялась отпустить с ним сына. Возможно то, как Владимир говорил со своей матерью, вселило в ее сердце уверенность, что он порядочный человек. «Порядочный», — она вспомнила это слово из лексикона своего отца и отметила, что за последние десять лет ни от кого его больше не слышала.

— И хватит навешивать ярлыки, мы не спортивные и все такое… — ответила она матери, явно не намереваясь оставаться безответной овечкой. — Мои дети очень спортивные, кстати, и я тоже. Например, начала кататься на лыжах, хотя в школе их ненавидела.

Ника все же решила обозначить свои границы в общении с матерью. Обычно это перерастало в словесную перепалку между ними, поэтому Юрий Павлович и Инга решили удалиться. Они перешли в другую комнату и, встав возле окна, увидели, как Владимир и Раймонд подошли к футбольному полю. Там несколько мальчишек от пятнадцати до десяти лет со знанием дела жонглировали мячами. Среди них выделялись двое блондинов, похожих друг на друга. Один был одет по-спортивному, на другом были джинсы и белая рубашка с длинными рукавами, однако это не мешало ему повторять трюки а-ля Роналдиньо.

— Н-да, придется попотеть, — пробормотал Владимир себе под нос. Раймонд, увидев их навыки, тоже притих. — Так, не дрейфь, победа будет за нами. — Неожиданно для него самого подсознание выдало слова Сталина. Он по-свойски хлопнул мальчишку по плечу. — Пацаны, может, хватит пижней заниматься? Футбол — не цирк. Давайте разделимся на две команды, и в игре покажете, на что способны, — Владимир начал разговор с места в карьер.

— Мы-то знаем, на что способны, а вот против вас двоих нам играть неинтересно. Блондин в спортивной одежде был явный лидер у ребят.

— Может, вы нам кого-нибудь выделите, чтобы интересней было, так и сыграем, — Владимир не собирался сдаваться.

— Ну а что, может, и правда сыграем, делать все равно особо нечего.

Блондин собрал своих около ворот. Они начали совещаться, кого им отдать в команду Владимира и Раймонда.

— Давайте Юльку за них отдадим, — предложил один из дворовых пацанов и показал пальцем на блондина в рубашке.

«Юльку…» — не поверил своим ушам Владимир. Он присмотрелся к блондину в джинсах, и округлости под рубашкой разъяснили ему, кто есть кто.

— Я за них не пойду, я с братом хочу в одной команде играть, — сказала Юлька-футболист и подошла к блондину в спортивном костюме.

Ее сопрано не оставило сомнений, что этот техничный футболист — девчонка. Пацаны начали спорить, но никто не захотел играть с чужаками. Вдруг блондин свистнул и махнул рукой в направлении дороги. Владимир посмотрел в том же направлении и увидел паренька в желтом жилете «Яндекс доставки».

— Икс, айда к нам! Нам одного не хватает! — прокричал блондин.

— Не могу, у меня срочная доставка! — с сожалением ответил тот.

— Да ладно тебе, успеешь доставить, чай не лекарство несешь.

— Я не знаю, может, и лекарство, — голос Икса говорил о том, что тот готов дрогнуть перед заманчивым предложением.

— Да не канючь, тут суеты на пять минут от силы. Мы вам быстро закатим, и ты свободен. — Блондин знал, на что надавить. — Вот твоя команда. — С улыбкой во все тридцать два зуба он показал на Владимира и Раймонда.

— Вова, — мужчина протянул парню пятерню.

— Мага, — ответил Икс и крепко пожал руку.

— Раймонд, не просто Рома.

Раймонд и Мага пожали друг другу руки. Икс положил рюкзак и со знанием дела встал в ворота, постучав по штангам ногой. Он явно имел вратарские навыки, хотя зрители с этим не соглашались. Форма ног Маги не оставляла сомнений, что послужило причиной его прозвища, но он привык к насмешкам и уже не реагировал.

— Скоро стемнеет, поэтому играем до трех голов в любые ворота. Согласны? — предложил Блондин и ловко перекинул мяч с головы на плечо.

— Вы здесь хозяева, как решите, так и будет.

Владимир обернулся и посмотрел на окна квартиры родителей Ники. На балконе расположилась его названная возлюбленная с отцом и дочерью.

Местные жители, среди которых были и родители блондинов, перестали обсуждать новую машину одного из соседей и стали подбадривать своих в игре против разновозрастной команды Владимира, а заодно подтрунивать над Магой, который снял желтый жилет, чтобы в случае поражения не опозорить работодателя.

— Ты зачем в ворота-то встал? Икс, тебе же щас забьют, — закричал один явно не трезвый зритель.

К счастью, тот оказался не робкого десятка и свел ноги вместе:

— Это мы еще посмотрим. Многие пытались, да не у всех получилось, — Мага был явно настроен дать местным бой.

— Споемся! — уже во второй раз подсознание удивило Владимира фразой Маэстро из популярного фильма.

Игра началась, и Владимир с удовольствием отметил, что Раймонд хорошо координирован и — самое главное — любит мяч, а мяч его слушается. Матч был интересен не только участникам, но и жителям двора. В наши дни — большая редкость, когда целый квартал бросает свои дела, чтобы посмотреть игру. Люди, обычно спешащие по своим делам, вдруг останавливаются и смотрят на поле, где бегают знакомые и незнакомые мальчишки. Каждый болеет за своих азартно и беззлобно. Раньше такие матчи проходили почти каждый вечер и жители знали и уважали тех, кто хорошо играл. Сейчас у каждого собственное поле — это экран смартфона. Однако старый московский двор еще помнил, что такое общая радость от простого детского футбола. Может, это произошло случайно, а может, нет. Однако лучшего знакомства с красивой девушкой Никой Владимир не мог себе представить. При счете 2:2 он подошел к Раймонду и тихо сказал:

— Иди на дальнюю штангу к их воротам и жди.

Дальше все произошло как часто в его лучших играх, когда он жил полной жизнью и был центром любой команды. Владимир выманил партнеров-блондинов на себя и, когда они уже были уверены, что отнимут у него мяч, перекинул его над их головами в сторону Раймонда. Тому оставалось лишь вогнать мяч в пустые ворота.

— Г-О-О-О-О-Л!!! — счастливый крик Раймонда на мгновение заглушил гул Ленинградского шоссе.

Конец ознакомительного фрагмента.