Песни Красных Ястребов

Вячеслав Черепанов, 2021

Дочь трактирщика Кейра бросает учебу, когда узнает о смерти своего отца. Ее мать сходит с ума от горя, и теперь девушке предстоит стать главой семьи и удержать на плаву отцовскую таверну. Все осложняется тем, что Кейра вынуждена подавлять мутацию, которая открывает ей чувства других людей. Если об этом узнают, то закон Империи отправит девушку в резервацию на далекие острова. Когда беда приходит на порог таверны, а правда выходит наружу, Кейра еще не подозревает, что стала игрушкой таинственных сил намного больше ее самой.Эта история об освобождении, полная трудных решений и неоднозначных персонажей. Начавшись в Дагроссе, городе корабельщиков, ураган событий захватит весь Каармор, Красную провинцию. Безумные культисты, большая политика, запретная магия – все в этом мире не то, чем кажется. Кейре предстоит найти в нем свое место или погибнуть, поглощенной тенью далекого прошлого…

Песнь II. Костры разгораются

9 Кейра

Кейра открыла глаза и увидела потолок. Она узнала его и почти сразу потеряла сознание.

Затем Кейра очнулась снова, и в этот раз продержалась дольше. Она лежала на скрипучей койке в Приюте Вечернего Костра. Комната была похожа на ту, где Кейра навещала свою мать. Кстати, о матери — она была здесь, дремала на стуле у изножья кровати. Кейра хотела окликнуть ее, но издала беззвучный хрип и скользнула в забытье.

Очнувшись в третий раз, она ощутила себя крепче. Боли не было — только слабость и ломота в теле. Кейра подняла руки и потянулась к своему горлу. Почему-то она ждала, что будет замотана в бинты, как мумия из некрополей Зеленой провинции. Но вместо грубой ткани ее пальцы нащупали нежную кожу.

От стилета Марвина даже шрама не осталось.

Только это не значит, что ничего не было. Ее разлучили с близкими. Ее объявили мутантом, изгоем Империи. А потом ей перерезали горло и выбросили тело в залив. Плевать как она выжила, врагов у нее меньше не стало. Она нигде не будет в безопасности.

Кейра услышала шаги — кто-то вошел в комнату. Кейра притворилась спящей — а пришелец подошел вплотную к ее кровати.

— Я слышу твое дыхание, доченька. Ты проснулась, зачем притворяться?

Кейра неловко поднялась на локтях — и Фрида заключила ее в теплые материнские объятья. Кейра расплакалась, словно ребенок. Она жива, в самом деле жива!

Юрген из Аскерми не обманул ее. Хотя… это был всего лишь сон. Глупая греза, о которой не стоит волноваться. Мало ли что померещится после той дряни, которой напоил ее Пирс. Единственное объяснение, почему нет шрама на горле — его никто не резал. Реален был только бред после той отравы — все остальное просто померещилось.

— Ты так долго спала… Я боялась, что не очнешься.

— Мама… тебе лучше?

— Обо мне не волнуйся. Что сейчас важно, так это ты.

Фрида была невысокой женщиной с пышной гривой каштановых волос. Пестрый платок, завязанный на затылке, и закатанные рукава делали ее похожей на морячку.

— Как я здесь оказалась? — проговорила Кейра мысли вслух.

— Тебя принесли в лечебницу две ночи назад. Ты была без сознания, одета в какое-то перепачканное платье. Я видела все своими глазами.

Значит, прошло более суток…

— Почему ты была не в постели? — забеспокоилась Кейра.

— Ты же знаешь, я плохо сплю. Иногда меня тянет бродить ночами. Помню времена, когда медички привязывали меня к кровати. Я всегда выпутывалась. Ах, ночь! Если ступать тихо, тебя никто не заметит. Я наблюдаю, как люди спят. Вижу всякое. Например, тебя.

— Мама, это странно! Погоди…

Кейра все еще соображала со скрипом. Голос матери убаюкивал. Она что-то упустила — сосредоточься, Кейра!

— Ты сказала, я была в платье. На нем была кровь?

Фрида недоуменно посмотрела на нее.

— Дорогуша, ты поранилась?

— Чем было перепачкано платье, мама?

— Я… я не знаю, — Фрида обхватила голову руками. — Обычно я не упускаю деталей. Как же так… не могу вспомнить, прости, прости!

Кейра ощутила острый укол совести — не стоило давить на мать.

— Ничего, ничего. Это неважно. Мы найдем его и посмотрим. Если сестры Костра передали одежду прачкам, то спросим у них.

Если на платье была кровь — значит вечер на вилле и впрямь закончился кровопролитием. Даже если никто не резал ей горло, могли быть и другие раны. Разве что кровь была не ее… но это было не легче.

И все-таки она упустила кое-что еще.

— Мама, а кто принес меня в лечебницу?

Это должны были быть люди Бальдвина — больше некому.

— О, его я прекрасно запомнила. Высокий, худой. Имени не знаю, но я видела его в городе. В смысле, до того, как оказаться здесь. Это был Лодочник.

Кейре хотелось потрясти мать за плечи и спросить, уверена ли та. Само собой, она сдержалась. Не стоит забывать о том, что ее мать — больной человек и вообще ненадежный рассказчик. Нужен был еще один свидетель…

— Лодочника встречали сестры Костра? Кто там был, мама?

— Дай-ка подумать… Их было двое. Смуглая толстушка Бет — она дивно поет, когда работает в саду. И еще немая Мойра с большими торчащими зубами. Да, это были они.

— А этот Лодочник… ты раньше с ним не общалась? — Кейра постаралась не упоминать отца.

— Может, встречала. А может видела во сне. Поди разбери, что у меня в голове!

Фрида помогла Кейре встать с кровати. Кейра сделала несколько шагов и поняла, что помощь ей не нужна. Силы возвращались.

Единственное зеркало в лечебнице, о котором знала Кейра, находилось в кабинете настоятельницы. Идти туда Кейре совсем не хотелось, так что поиск скрытых ран откладывался. Да, Фрида могла с этим помочь, но Кейра не хотела зря ее волновать.

Зато Фрида помогла быстро найти послушницу Мойру. Кейра худо-бедно знала язык жестов. Вот у Фриды был настоящий талант к языкам — до встречи с отцом она много путешествовала.

Разговор начался с того, что Мойра чередой возмущенных жестикуляций вернула Кейру в кровать. Затем Кейра спросила:

«Что со мной случилось?» — но Фрида поспешно зафиксировала ее руки в воздухе.

— Получается у тебя не очень. Я побуду переводчиком, ладно?

Сестра Мойра начала делать быстрые движения руками — Фрида пару раз просила ее «говорить» медленнее.

— Ночью тебя принес мужчина. Он сказал, что выловил тебя из Рыбачьего Рога и… помедленнее! — … оказал первую помощь. Тебе очень повезло, что он оказался рядом. Счет шел на минуты. Ты была жива, но не приходила в сознание. Мы убедились, что твоей жизни ничего не угрожает — тише, Мойра! — и оставили тебя отдыхать. Расскажи, как ты оказалась в воде? — перевела Фрида.

Кейра подняла руки, но почти сразу опустила и продолжила голосом. Ей определенно не хотелось втягивать сестер Костра в историю с Бальдвином.

— Я поскользнулась. Я не умею плавать. Попытки самоубийства не было. Я очень благодарна вам и тому мужчине. Вы можете сказать имя или как мне найти его, чтобы поблагодарить?

Фрида начала было переводить, но Мойра остановила ее жестом — все прочла по губам.

— В тот момент нас волновала твоя жизнь, а не имя мужчины. Полагаю, работает лодочником, раз оказался на канале. Тебе очень, очень повезло — Мойра, хватит повторяться! — перевела Фрида ответ послушницы.

— В моей одежде было что-то необычное? — спросила Кейра.

— Нет, ничего. Она была грязной, ты можешь забрать ее в прачечной. Есть еще вопросы? — перевела Фрида.

Кейра задумчиво покачала головой. Если верить Мойре, она чуть не утонула в канале, но на одежде не было крови. Если бы платье было окровавлено, сестры бы заподозрили преступление и донесли стражникам. Когда Кейра бы очнулась, у ее кровати сидела бы не Фрида, а капитан Винсент. Значит, раны и впрямь не было. Но как тогда она очутилась в канале? Лодочник, вот кто мог дать ответ.

Мойра что-то сказала, но Фрида не потрудилась перевести. Кейра смутно поняла, что эта была гневная отповедь ее матери за то, что «шляется по лечебнице и беспокоит других пациентов». Кейра помахала руками, напомнив о своем существовании:

— Если моему здоровью ничего не угрожает, могу я идти?

— Я — в смысле, Мойра — продолжила бы наблюдение. Ты долго не приходила в себя. Но пациентов очень много, поэтому рекомендую провести простые тесты и отправляться домой, — перевела Фрида.

Мойра проверила рефлексы Кейры, заставила ее ходить по линии, приседать и прыгать. По-видимому, ничего подозрительного послушница не заметила.

— Все хорошо. Ты можешь идти. Но если почувствуешь себя плохо — дай знать в лечебницу, мы пришлем за тобой людей.

— Еще вопрос. Я могу одолжить такую же мантию с капюшоном, как у вас? — спросила Кейра.

Вряд ли стражники опознают в ней преступницу, если она будет одета сестрой Костра.

— Если это важно, обратись к прачке, — посоветовала Мойра руками и ушла.

— Костюм послушницы? Я как-то его примерила. Слишком скромный, на мой взгляд, — заметила Фрида.

— Где здесь прачечная? Можешь проводить?

Кейре без труда удалось обменять платье с виллы Бальдвина на багровую робу с языками пламени. Прачка не принадлежала к ордену сестер Костра и имела тайную слабость к вульгарным нарядам. Кейра примерила обновку и вновь пожалела, что вокруг нет зеркал. Идти к настоятельнице в таком виде было как минимум странно.

— Если тебе нужно отражение, в саду есть водоем, — мимоходом заметила Фрида.

Сад во внутреннем дворе только казался скромным. Кейра слышала от постояльцев, что сестры выращивают очень прихотливые цветы, которым требуется ежедневная забота. Для сестры Бет сад видимо был делом всей жизни.

Кейра увидела свое отражение — случайный стражник точно не опознает сбежавшую мутантку. Кейра не сомневалась, что Бальдвин обставит ее исчезновение как побег — не сознаваться же, что твой племянник убийца. Стража уже ищет ее.

— Пора прощаться, — Кейра повернулась к матери.

— Знаешь, я могла бы пойти с тобой. Могла бы помочь, — задумчиво сказала Фрида.

— У меня все хорошо, мама. Ты же слышала Мойру. В смысле, видела.

— Может я и безумна, но я не дура. Думаешь, поверю в то, что ты просто поскользнулась? Не припомню ни одного моста через Рыбачий Рог, на котором это возможно, — проворчала Фрида.

— Мама, послушай меня, — Кейра взяла Фриду за руки. — Я контролирую ситуацию. Все будет хорошо. Здесь тебе безопаснее. А что будет потом, то… будет потом, — неловко закончила Кейра.

Она внезапно осознала, что опасность может грозить не только ей. Фрида, Келли, таверна — все сейчас под ударом. Возможно, им предстоит покинуть город. Что если просветление Фриды не затянется надолго?

Нужно было увидеть Келли. Убедиться, что с ней все в порядке. Бедняжка наверняка не находит себе места после того, как стражники схватили Кейру. Как они с Феликсом справились с таверной без нее? О чем сейчас думают?

Кейра покинула лечебницу сестер Костра и вышла на улицы Дагроссы — мерзкого города, который ее чуть не убил.

10 Винсент

Капитан Винсент чувствовал себя скверно. Его подставили, обманули! И чутье подсказывало Винсенту, что это только начало проблем.

Лучше бы той ночью он ничего не увидел. Ни этого дурня Эрика, ни заключенную. Тогда сейчас Винсент расследовал бы побег. Вместо этого капитан сам дал разрешение, а потом Кейра пропала. Испарилась. Эрик — чертов идиот, но у него родители-богатеи и друзья в окружении префекта. У Винсента не было ни того, ни другого. Он знал, кого в этой истории сделают крайним.

Лучше бы той ночью он остановил Эрика. Поступил бы по совести. Сделал свою работу. Честные стражники в этом городе не в почете. А что бы случилось? Да, мальчишка Марвин бы разозлился, но у Винсента было железное оправдание. Не стоит договариваться за спиной капитана с бестолковыми подчиненными. Особенно с этим дурнем Эриком. Хочешь, чтобы было сделано хорошо — поговори с капитаном.

Что касается самой Кейры… да, Винсент чувствовал вину. Бедная девушка скорее всего была невиновна. Хотя… в этом городе невинность не в почете. За каждым святошей бывают грешки. Вряд ли такие серьезные, чтобы высылать девушку на острова к оркам. Однако годы работы в городской страже научили Винсента, что жизнь редко с кем обходится по справедливости.

Да, Винсент чувствовал вину. Он не мог спасти эту девушку от ссылки — ее враги играли по-крупному. Но той ночью Винсент мог остановить Эрика, и тогда Кейра была бы жива. Капитан не знал, что случилось, но подозревал худшее.

Сейчас горчинка вины потерялась в кислом блюде с тревогой. Винсента обманули, и он был зол. Действовать нужно было быстро. Винсент начал с того, что притащил Эрика в допросную. Как же чесались кулаки врезать этому придурку!

— Я говорил, что Кейра под твоей ответственностью? — рявкнул Винсент.

— Говорил, — кисло откликнулся Эрик.

— И где она, черт тебя дери?

— Не знаю.

Винсент врезал по столу, а затем стал медленно сжимать-разжимать кулаки.

— Знаешь что? Ты в дерьме, Эрик. Ты привык, что тебе сходят с рук мелкие проступки, но в этот раз ты вляпался. Вляпался по-настоящему. И самое скверное, ты тащишь меня за собой. А я ненавижу, когда меня тащат в дерьмо. Что было в резиденции этой гребаной ночью?

Одно утешало: Эрик раскис, и растерял былую заносчивость. Винсент не хотел, чтобы мальчишка чувствовал себя неуязвимым. Панцирь дал трещину — значит, в резиденции Бальдвина что-то пошло не по плану. Может, этот Марвин и Эрика тоже подставил?

— Мы привезли ее в резиденцию. На входе нас встречал Пирс, ты его знаешь. Он забрал девушку. Больше мы ее не видели.

— Чем таким важным вы занимались?

— На вилле что-то отмечали. Мы пошли в сад, к остальным гостям.

— Ты арестовал эту девушку как опасного мутанта. А потом решил, что ее можно оставить без охраны? В самом деле, что может случиться!

— Мы ведь оба знаем, что она обычная дура, — Эрик дерзко посмотрел снизу-вверх на капитана. — Пирс ясно дал понять, что мы свободы. Не мое дело, как Марвин поразвлекался с этой девчонкой. Да и не твое, — последнюю фразу Эрик произнес едва слышным шепотом.

— Что ты сказал?

Винсент прекрасно все слышал, но пусть повторит. Пускай даст ему повод.

— Ничего, капитан. Я не знаю, где заключенная.

— Если ты мне солгал, я узнаю.

Эрик… сколько в страже таких, как он? Тех, что служат не Императору, не народу Дагроссы, и тем более не закону. Они служат корысти Бальдвина и своей собственной. Ведут дела с преступниками и сами совершают преступления.

А сам Винсент — разве он не такой? Все мы считаем, что скроены из особого теста. Да только это не помешало Винсенту бросить за решетку невинную девушку. Он всегда считал себя человеком с принципами — что теперь с ними стало?

Винсент собрался выйти из допросной, но затем обернулся к Эрику:

— Я знаю, о чем ты думаешь. Заруби на носу: будут последствия.

Перед уходом из штаба, Винсент распорядился, чтобы Эрика подержали в изоляторе. Да, парень был мстителен, но полдня в одиночке пойдут ему на пользу. За это время Винсент обеспечит себе прикрытие.

Завалиться на виллу Бальдвина без предупреждения — звучало, как конец карьеры для капитана стражи. Одно утешало — карьера Винсента и без того висела на волоске. Спасибо Эрику. Впрочем, командор Губерт наверняка хотел заменить Винсента каким-нибудь лизоблюдом — вокруг начальника стражи всегда было их полно.

И вот Винсент стоял перед главным входом на злополучную виллу. Он взял с собой двух парней, которым мог доверять, но все равно медлил, поднимая дверной молоток. Вспомни, зачем тебе эта работа. Подумай о детях, Винс.

Навстречу Винсенту вышел дворецкий Бальдвина, избавив капитана от раздумий.

— Чем могу вам помочь?

— Я Винсент, из городской стражи…

— Прошу, без представлений. Мы знаем, кто вы, и кто ваши друзья. Другой вопрос — зачем вы проделали путь до виллы префекта.

— Я хочу поговорить с Бальдвином, — сглотнул Винсент.

В этот момент он подумал, что совершает страшную, губительную ошибку.

— Префект — занятой человек. Встречи по рабочим вопросам согласуются заранее. И крайне редко проводятся на его собственной вилле. О чем вы хотели поговорить, капитан?

— Вчера одна заключенная по имени Кейра пропала из временного изолятора. Ее след обрывается на этой вилле.

Теперь пути назад не было. Дворецкий посмотрел на Винсента долгим, задумчивым взглядом.

— Очень жаль, что городская стража не может уследить за заключенными в собственном штабе. Уверяю вас, если бы на виллу ворвалась преступница, я бы заметил.

— Она и не врывалась. Ее привели двое стражников по приказу Марвина.

При звуке этого имени дворецкий поморщился.

— Что ж, я передам префекту ваши слова. Дождитесь ответа в беседке.

Дворецкий впустил их внутрь и проводил по саду до небольшого павильона из белого камня. Затем он ушел — а Винсент принялся считать охранников резиденции. Разумеется, он сам с ребятами оказался в меньшинстве.

— Капитан, вы уверены во всем этом? — с беспокойством спросил стражник Рон.

Винсент сказал слова, которые нужно было сказать:

— Все под контролем, сержант. Как обычно — держись меня.

Если бы все было так просто. Винсент знал одно — он не мог сидеть в штабе и ждать, пока его судьбу решит кто-то другой. Бальдвин может вышвырнуть его из стражи, а может выслушать. И тогда Винсент узнает, что случилось с девушкой, которую он бросил за решетку.

Дворецкого пришлось ждать долго — Винсент пожалел, что не захватил из штаба игральные карты. Когда дворецкий вернулся, то сухо сообщил:

— Капитан Винсент, префект готов вас принять. Ваши друзья останутся здесь. Прошу, сдайте оружие.

Винсент и не думал перечить — охранники виллы пристально наблюдали за ним. Капитан готов был поспорить, что где-то на балконах притаился стрелок с настоящим имперским ружьем.

Дворецкий проводил Винсента до винного погреба и запер дверь за спиной капитана. Винсент пошел мимо аккуратных рядов из бочек — прямо на всхлипы. Глаза успели привыкнуть к скудному освещению, но Винсент все равно чуть не споткнулся о Губерта, командора стражи.

Начальник Винсента сжался на полу, подрагивая от глухих рыданий. Он был совершенно гол. Руки и ноги связаны, рот заткнут кляпом. Высший чин в городской страже не пошел Губерту на пользу — бедняга совсем заплыл жиром.

— Капитан. Вижу, вы нашли нашего общего друга, — раздался голос Бальдвина из-за спины.

Как Винсент мог его не заметить?

— Префект… кгхм… мы с командором не очень ладили, — Винсент не смог придумать ничего лучше.

— Какое совпадение! Я тоже с ним не в ладах. Ровно с тех пор, как этот ублюдок начал проворачивать свои грязные делишки у меня за спиной.

Бальдвин занес ногу, чтобы пнуть командора в печень, но передумал на полпути.

— Все знают, как я ценю преданность. Неужели я многого прошу? Люди порой так разочаровывают. Приходится напоминать, что вредно держать меня за идиота.

— Давно он тут? — спросил Винсент.

В погребе виллы было довольно холодно.

— Явно меньше, чем этот бларуорский мускат, — Бальдвин постучал по ближайшей бочке. — Как думаете, капитан, чем провинился старина Губерт?

Винсент мог долго перечислять грехи командора. Начать можно было с того, что Губерт был неприлично богат. Ходили слухи, что он обустраивает родовое гнездо в поместье, которое вдвое больше виллы самого Бальдвина. На такое никакого жалования не хватит.

— Думаю, командор начал брать деньги у ваших врагов, — предположил Винсент.

Бальдвин пристально посмотрел на него.

— Откуда предположения?

— У этого человека огромные аппетиты.

— У этого борова, ты хотел сказать, — хмыкнул Бальдвин.

Он прошелся вдоль бочек до неприметной двери и велел Винсенту втащить Губерта внутрь. Капитан едва не потянул спину.

— Это что, допросная?

Винсент словно вернулся в знакомую комнату штаба городской стражи.

— Я изучил ваше досье, капитан. В свое время вы были чрезвычайно хорошим дознавателем. Не боялись замарать руки.

— Теперь это в прошлом.

— Что изменилось? — полюбопытствовал Бальдвин.

— Я стал отцом, — Винсент пожал плечами.

— Значит, вы хотите для своего ребенка безопасный город. Так помогите мне очистить его от предателей.

Винсент не знал, что ответить. Зато знал, что пожалеет в любом случае.

— Старина Губерт и впрямь спелся с моими врагами. Вместо того, что быстро и чисто подавить волнения на верфи, он допустил, что люди вышли на улицы. И случилось это именно тогда, когда Империя должна видеть меня своим новым наместником. Слишком много совпадений, которые не объяснишь простой некомпетентностью. Мне нужны имена, капитан Винсент.

Бальдвин подошел к двери и добавил, не оборачиваясь:

— А еще мне нужны друзья, которым я смогу доверять. Я рассчитываю на ваши умения, капитан Винсент, — и Бальдвин вышел из допросной.

Винсент горько усмехнулся. Бальдвин загнал его в угол. Либо капитан выбьет признание из бывшего начальника, либо сам такой же предатель. Жестокая ловушка. А на что он рассчитывал, когда сам решил заявиться на виллу префекта?

Хотел получить гарантии. Хотел узнать судьбу Кейры. Ну и дурак.

Бальдвин решил замарать его руки. Сделать соучастником своих преступлений. Либо ты перестаешь притворяться хорошим человеком, либо отправляешься в утиль. Самое смешное, что у Винсента был выбор. Как прошлой ночью, когда он мог остановить Эрика и спасти Кейру. И Винсент ненавидел себя за то, что снова плывет по течению.

Бальдвин не ошибся — Винсент и впрямь был чрезвычайно хорошим дознавателем. И через несколько часов он шел в кабинет префекта, сжимая в руке подписанное Губертом признание. Через несколько часов, которые Винсент старался забыть, но не мог.

— Браво, капитан. Я впечатлен. Положите бумагу на стол, прочту позже.

Винсент коснулся своей шеи, словно надеясь протолкнуть комок в горле. Столько усилий — а Бальдвин даже не собирался читать это чертово признание.

— Теперь я расскажу вам, что случилось с девчонкой.

Кейра. Все началось с нее.

— Не хотите чаю, капитан? Восхитительный напиток. Жаль, что климат нашей провинции не подходит для чайного куста. Полагаю, всему виной холодные морские течения, — и Бальдвин налил Винсенту чашку — разумеется, не дожидаясь разрешения.

Как он мог считать, что поступает правильно? Винсент не знал, о ком была эта мысль — о Бальдвине или самом себе.

— Кейра мертва.

Винсент обжег чаем язык.

— Девушка напала на меня. Я не хотел ее смерти, но моя охрана оказалась слишком впечатлительной. Впрочем, Кейра и впрямь оказалась мутантом. Не волнуйтесь, капитан — никаких улик не осталось. Кроме слов, которые я не говорил, — бесстрастно закончил Бальдвин.

Винсент молчал — префекту были не нужны его слова.

— Вы скажите, что девушка сбежала. Наш доблестный командор попытался ее остановить, но недооценил противника. Такая потеря. Вручим герою посмертно почетный орден, и конечно не оставим в нужде его семью.

Одна ложь влечет за собой другую, одно преступление — целую череду…

— Ах да. Городской страже потребуется новый командор. Думаю, вы отлично подойдете на эту роль.

Несколько часов назад Винсент боялся, что командор Губерт вышвырнет его из городской стражи. Мир перевернулся — и только слово Бальдвина по-прежнему имело вес.

— Это большая честь, — Винсент с трудом нашел слова благодарности.

— Скорее большая ответственность. Вам предстоит много работы командор. И начать надо с того, чтобы раз и навсегда погасить костры этого жалкого восстания. Справитесь?

— Приложу все усилия, — пообещал Винсент.

— Ответ настоящего солдата, — оценил Бальдвин.

11 Кейра

Кейра нашла Акселя рядом с пекарней — мальчик больше всего любил запах свежего хлеба. Когда Кейра окликнула юного друга, глаза Акселя округлились от удивления.

— Это ты, Кейра? Что на тебе надето? — недоверчиво спросил он.

— Моя маскировка, — улыбнулась Кейра.

— Ух ты! Я испугался, что ты стала одной из сестричек, — перевел дух Аксель. — Это все из-за листовок?

— Каких листовок?

— Ну, плакатов «Разыскивается». Там и портрет есть, но ты совсем не похожа. Ух, я и раньше знал, что ты крута, но чтоб настолько! — Аксель расплылся в улыбке.

Худшие опасения Кейры подтвердились. Городская стража не забыла о ее исчезновении. Если в ход пошли листовки — значит от репутации Кейры мало что осталась. Теперь для всех она — преступница, беглянка.

— А на плакатах сказано, чем я провинилась?

Аксель пожал плечами. Кейра не была уверена, как хорошо он умеет читать. Сестры Костра старались обучать мальчишек из приюта, но учеба давалась не всем.

— А что ты сделала? Вот бы и мое лицо когда-нибудь оказалось на плакатах!

— Осторожнее, Аксель! Я… была очень упрямой. Стояла на своем, когда не нужно было.

— И наместника не ты убила?

— Это ты с чего взял?

— Ну, он же умер недавно. И твои плакаты вот появились, — объяснил Аксель.

По крайней мере, Бальдвин не повесил на Кейру убийство Хауриндского Льва — даром что она никогда не была в Хауринде.

— Аксель, мне нельзя попадаться страже. Поэтому нужна твоя помощь.

— Конечно! А ты была в настоящей тюрьме?

— А ты умеешь хранить секреты?

— Наверное, — засомневался Аксель.

Ему явно хотелось рассказать друзьям, что он встретил настоящую преступницу. Но любопытство было сильнее.

— Ладно, я ничего не скажу!

— Хорошо. Недаром же я надела маскировку. Да, я была в ужасной тюрьме, где заключенные звенят цепями, а стражники увешаны оружием с головы до ног.

— И ты сбежала оттуда? — ахнул Аксель.

— Мне… повезло. Никогда не стремись туда, ладно? В тюрьмах крысы, вонь и отвратная еда. Еще и гулять не всем разрешают. Так ты мне поможешь, Аксель?

— Проси что угодно!

— Я хочу, что ты доставил послание Келли. Сейчас она должна быть в таверне. Скажи, что со мной все в порядке. После закрытия я встречусь с работниками в доме Феликса. Запомнил?

Аксель все повторил.

— Я мигом. Вот Келли будет рада, что ты сбежала!

— Об этом говорить не надо. Наш маленький секрет.

Дети любят, когда им доверяют секреты и важную работу. Вот и Аксель похоже был просто счастлив, когда умчался в сторону таверны.

У Кейры было время до закрытия таверны. Оставаться на улице было опасно, но и идти было некуда. Кейра пошла в сторону Рыбачьего Рога, надеясь поблагодарить Лодочника за спасение.

Черные воды залива больше не пугали ее. Неужели она правда чуть не утонула? Лодки скользили мимо Кейры, но в них не было знакомых лиц.

— Мы делаем этот город богатым! — раздался голос за спиной Кейры.

Она обернулась и увидела рабочих. Один из них взобрался на ящики и похоже собирался толкнуть речь, а остальные столпились вокруг.

— Верфи Дагроссы — гордость Империи! Мы делаем лучшие корабли, которые даже морским чудищам не по зубам! Мы требуем уважать наш труд. Разве это так много? Разве мы не заслужили капельку уважения?

Толпа рабочих взорвалась одобрительными возгласами.

— Бальдвин. Кто он такой, чтобы вытирать о нас ноги? Мы — народ корабельщиков, он — не один из нас. Что мы получили за двадцать лет его правления? Моя маленькая дочь боится выходить на улицу — там стражники хватают людей! Бальдвин хочет, чтобы мы жили в страхе. Чтобы продолжали молчать и трудиться за гроши, пока его чиновники обворовывают нас.

Похоже, жители Дагроссы устали от «твердой руки» Бальдвина больше, чем подозревала Кейра. Еще недавно такие разговоры велись шепотом, а теперь вышли на улицу.

— Мы не опустим руки, и Бальдвину придется услышать. Наши братья-корабельщики не должны умирать в темницах. Мы построили корабли, с которыми Империя покорила орочьи острова! Мы продолжаем дело наших отцов, как они продолжали за своими дедами! Верфи должен возглавлять настоящий корабельщик, а не имперский чинуша. Дагросса достойна большего!

Кейра сообразила, что такие стихийные собрания редко остаются без внимания стражи. Когда появятся слуги правосудия, ей, беглянке, лучше быть на другом конце города. Кейра натянула на глаза капюшон мантии и торопливо скользнула в боковую аллею.

Когда Кейра добралась до дома Феликса, в окнах горел свет. Она подняла руку к дверному кольцу, но замерла в нерешительности. Что если внутри ее ждут не родные люди, а стражники капитана Винсента? Дверь распахнулась.

— Сестра!

Келли бросилась к ней в объятья. За ее спиной Феликс расплылся в улыбке.

— Я так рада, что тебя отпустили! Что за недоразумение! — Келли буквально повисла на сестре. — Погоди, что случилось? Где твоя одежда?

По глазам Феликса Кейра увидела, что он уже все понял.

— Я все еще преступница номер один для городской стражи. Аксель сказал, что даже видел пару плакатов «Разыскивается» с моим лицом.

— Это все глупая ошибка, — сказала Келли. — Сначала они нарекли тебя мутантом, потом забрали, а теперь еще это. Видела я один плакат. Ты там совсем не похожа, да и в имени опечатка. Я надеялась, все уже позади.

— Прости, что пришлось волноваться… — начала Кейра.

— Не вздумай извиняться, — посуровел Феликс. — Заходите внутрь, нечего стоять на пороге.

Феликс и впрямь получил в наследство большой дом. У Кейры защемило сердце, когда в гостиной она увидела весь персонал таверны — и не только.

Тимми-Бугай сидел на полу, обхватив голову большими руками. Уборщица и по совместительству прачка Соня до блеска натирала столешницу — снова не смогла устоять перед пятнышком. Ее сын Пит, помощник Феликса по кухне, играл в карты с Акселем и мадам Фран. Почтення гадалка, пусть и не работала на Кейру, не осталась в стороне.

— Ты пришла! — обрадовался Аксель, и все повернулись к ней.

— Привет, Кейра, — прогудел Тимми-Бугай.

— Все, как и должно. И вновь победа за мной, — заметила мадам Фран.

— Т-ты ж-ж-жуль… жу… жульничала, — заикаясь, обвинил ее Пит.

— Мне благоволила судьба, — гадалка не стала ничего отрицать.

— Кейра, что с тобой приключилось? — сочувственно спросила Соня.

Кейра замерла, не зная, с чего начать. Обычно речи давались ей легко, но не сейчас. Слишком многое с ней приключилось. Она стала кем-то другим.

— За всеми нашими несчастьями стоят люди префекта, — начала она, и Соня выронила тряпку. — Марвин, племянник Бальдвина, и хорошо знакомый вам Пирс. Они хотели отобрать мою таверну, и похоже им это удалось.

— Как это возможно? — удивился Аксель.

— С помощью лжи. Дядя с тетей, посудомойка Ильза — все они! — опорочили меня, и теперь я стала отверженной. Мое лицо на плакатах, и меня саму готовы выслать к оркам. Теперь у меня нет таверны, да и вообще никаких прав. И вряд ли мы добьемся правосудия, — Кейра изо всех старалась не дрогнуть голосом.

— Ты не права, — возразил Феликс, и Кейра подняла на него взгляд. — Ты говоришь, что потеряла «Под крылышком». Но таверна — это мы все. И мы с тобой.

Кейра не в первый раз подумала, что Феликс станет хорошим лидером. Сейчас он подобрал чертовски ободряющие слова.

— Спасибо, Феликс. Спасибо всем вам. Напомню, что против нас — Бальдвин. Весь этот город, его безжалостная машина. Нам не победить.

— Может и не придется. Может, скоро и Бальдвина никакого не будет, — нахмурился Феликс.

— Я видела в картах — костры разгораются, — кивнула мадам Фран.

— Страшные времена, — заметила Соня.

— Вы себя слышите? Нельзя строить планы на хаосе. Может, через месяц у нас будет новый префект. А может Бальдвин перевешает всех несогласных! — Кейра почти сорвалась на крик.

— Ты его боишься, — тихо удивилась Келли.

— Разумеется! Меня бросили в тюрьму. Не знаю, как я выжила, но больше судьбу испытывать не хочу!

Она ждала, что мадам Фран скажет что-то про судьбу. Что хоть кто-нибудь что-нибудь скажет. Но все растерянно молчали.

— Я хочу, чтобы вы поняли. Эта история началась давно. Грег, мой отец. Это Бальдвин приказал, чтобы его убили. Я не дам этому повториться. Никто больше не умрет.

Кейра поздно осознала, что не стоило пугать детей. Теперь Соня смотрела на нее осуждающе. А мадам Фран — захочет ли она жить в таверне, хозяина которой убили люди префекта? Тимми-Бугай непонимающе хлопал глазами. Келли громко всхлипнула.

— Он что, признался? — спросил Феликс.

— Можно и так сказать. Теперь понимаете? Я просто хочу, чтобы все закончилось. Если им так нужна таверна — пусть забирают. Если хотят выслать меня из города — уеду сама.

Как же она боялась говорить эти слова. Тяжелое решение. Сейчас быть на ее стороне — большой риск. Пока она не покинет Дагроссу, все в опасности — и она сама, и люди вокруг.

— Ты хочешь уехать? А что будет с нами? — спросила Соня.

— Мой дядя получит таверну, как и мечтал. Похоже они с Пирсом на короткой ноге, так что проблем у вас не будет. Конечно, Курт ни черта не смыслит, как управлять таверной, но я надеюсь на вас. Феликс, ты же не дашь всему развалиться? — с горечью улыбнулась Кейра.

— Думаешь, мы станем терпеть Курта? После того, как он тебя оклеветал? Пусть только появится, я его вышвырну, — пообещал Феликс.

— О чем ты? Она не может уехать! — запротестовала Келли.

— Подожди, Келли. Феликс, послушай меня. Не ссорьтесь с Куртом и Пирсом. Не провоцируйте Бальдвина. Не дайте ему все разрушить!

— А разве что-то осталось? — с горечью спросила Соня.

Кейра непонимающе посмотрела на уборщицу.

— Последняя мечта моего отца. Лучшая таверна Дагроссы. Пусть мое место займет Курт, но таверна будет жить. Где еще мадам Фран сможет снять комнату за бесценок? — улыбнулась Кейра.

— Этот дом весьма неплох, — хихикнула гадалка.

— Кейра, ты не понимаешь. Ты собрала нас вместе, и ты нам нужна. Нельзя делать вид, что после твоего отъезда ничего не изменится, — Феликс выразил общую мысль.

— Все уже изменилось, Феликс!

— Постой! Бальдвин — убийца и чертов ублюдок, но он не Император. И даже не наместник Каармора. Империя может призвать его к ответу, и тогда тебя восстановят в правах, — с сомнением предложил Феликс.

— Этот ублюдок правил Дагроссой двадцать лет. У него все схвачено, везде подмазано, а Империи нет дела до нас. И прежде чем ты предложишь мне еще что-то, скажу сразу: я не сяду с Бальдвином за стол переговоров. Не после того, что он сделал.

— Я никогда этого не предложу! Бальдвин ответит за Грега, за все свои преступления. Ты можешь приблизить его конец, а можешь уйти. Я не в праве говорить тебе, что правильно, да я и не знаю. После того, что ты пережила… скажи свое решение, и я тебя поддержу, — пообещал Феликс.

— Я тоже. Обещаю, что не подведу тебя, — сказала Соня.

— И я, — почти одновременно сказали Тимми, Аксель и Пит.

Мадам Фран хлопнула в ладоши.

— А знайте, я тожу хочу помочь. Если этот Курт, новый владелец, что-то напутает в цифрах, я ему подскажу. Тем более когда-то я работала в казначействе, а Курт женат на настоящей фурии, — мадам Фран мечтательно закатила глаза. — Что вы смотрите? Гадание — мое хобби. Люблю, когда люди заглядывают мне в рот, словно там ключи от их счастья.

— Спасибо вам всем, — Кейра украдкой смахнула слезу.

— Ты можешь на нас рассчитывать, Кейра, — серьезно сказал Феликс. — Сегодня будешь спать у меня дома. Это не обсуждается.

— Час и правда поздний. Я возвращаюсь в таверну, и надеюсь этот крепыш меня проводит, — мадам Фран кивнула Тимми-Бугаю.

— Пит, а можно к тебе на ночевку? — спросил Аксель.

— Только не бери в привычку, — ответила Соня, когда Пит спросил ее разрешения.

Гости разошлись, и с каждым Кейра тепло попрощалась. Она не знала, когда увидится с ними в следующий раз. Все-таки не стоило терять контроль и вываливать все так. Зря сорвалась и не удержала эмоций.

Кейра чувствовала, что Келли злится. Ей хватило такта промолчать и не впутывать посторонних в семейные дрязги. А Кейра, наверное, все испортила.

— Келли, ты на меня сердишься?

— Значит, ты приняла решение за всех? Исчезнешь, а мы будет жить, как ни в чем не бывало? — Келли недобро прищурилась.

Что ж, ей не понравится то, что Кейра собиралась сказать.

— Думаю, тебе нужно поехать со мной… хотя бы на время.

— Что?! Ты в своем уме?

— Я боюсь за тебя. И не знаю, что делать с мамой. Может, нам всем стоит оставить позади этот город и найти безопасную гавань…

— Ты сама себя слышишь? Этот город… я прожила здесь всю жизнь! Я была здесь с отцом, когда ты уехала. Была, когда он умер. Здесь я полюбила Феликса, наконец! Я никуда не уеду! Ты не в праве решать за меня, ясно? Хочешь бежать, беги. Но я остаюсь, — со слезами закончила Келли.

Кейра никогда не видела сестру такой злой и взъерошенной. Она хотела ее успокоить, но не находила слов. Феликс попытался обнять девушку, но она отстранилась и убежала в спальню.

— Кейра… Я знаю, у тебя есть причины бояться. Бальдвин ужасно поступил с тобой, со всеми нами. Но даю слово — я не дам Келли в обиду. Я смогу ее защитить. Пойду, успокою ее.

Феликс ушел, а Кейра осталась одна.

Кейра даже не пыталась заснуть. Хотелось рвать с треском ткани и разбивать зеркала. Хотелось прогнать тревоги и сомнения, что роились в голове как злые пчелы. Словно молитву она повторяла самой себе, что поступает правильно. Покинуть этот порочный город — единственный выход. Не в первый раз.

Она могла понять чувства Келли. Для родных и близких Кейра всегда была чуткой и понимающей. Понять собственные чувства, довериться им — вот где Кейра терпела поражения. Она снова и снова убирала эмоции в долгий ящик. Ведь когда настанет время действия, ей будет нужна холодная голова.

Кейра услышала тихие шаги босых ног, и спустя мгновение Келли забралась к ней на кровать. Лунный свет выхватил из темноты лицо сестры — на нем больше не было гнева.

— Тоже не можешь уснуть? — спросила Кейра.

— Мы с Феликсом многое обсудили.

— Вдвоем могли заняться чем-то более веселым, — пошутила Кейра.

— Я не всегда поспеваю за тобой. Но кое-что я поняла, — Келли серьезно посмотрела на сестру и указала пальцем на ее голову. — Я совсем не понимаю, что у тебя в голове. А как еще может быть? Я видела, как стражники затолкали тебя в дилижанс. Видела, как ты вернулась. Но я даже близко не представляю, через что ты прошла.

А что Кейра могла рассказать? За последние дни было столько потрясений, что явь прочно переплелась с бредом. Эмпаты, мнимая смерть, двери во тьме и Юрген из Аскерми. Высказать вслух — значит дать этому бреду власть над собой.

Кейра отчетливо поняла, что не расскажет Келли все. Больше всего Кейра ценила доверие — и сейчас просто не могла открыть рта. Даже если ее замучает совесть — с ней Кейра разберется.

— Ты права. Мне пришлось пройти через ужасные вещи. Я страдала, боялась и сходила с ума — но теперь я здесь. Прости, сейчас я не хочу говорить. Воспоминания, они… еще слишком свежи.

Не будь Кейра худшей актрисой Каармора, то добавила бы в голос горя. Слова получились бесцветными. А еще они были правдой — Кейра ощутила, что и впрямь не хочет вспоминать.

— Я не заставляю. Просто знай, что я рядом, если захочешь поделиться, — сказала Келли.

В ее голосе были сочувствие и печаль.

— У меня самой в голове ничего не укладывается. Ты сказала, Бальдвин приказал убить нашего отца. Чем ему мог насолить простой трактирщик? И зачем отбирать нашу таверну? Как все это могло произойти?

— Бальдвин сказал, что отец предал Империю. Я не знаю, что это значит.

— Его просто зарезали. Без суда. Как какой-то скот, — всхлипнула Келли.

«Как меня» — подумала Кейра, и тут же отбросила эту мысль.

— Я думала, все будет иначе, — Келли смахнула слезу. — Все было хорошо. Феликс помог мне справиться с потерей. Я словно ощутила себя частью чего-то целого, прекрасного, большого. Не знаю, есть ли боги в самом деле, но похоже им нравится рушить мою жизнь.

— Думаю, у богов найдутся дела поважнее.

— Может для них мир — театральные подмостки. И они смеются, глядя на наши заключения, — Келли нервно хихикнула.

Кейра механически погладила сестру по руке.

— Ты и Феликс. Не знаю как, но вы должны это сберечь.

— Считаешь, мне нужно уехать с тобой? — в голосе Келли было отчаяние.

Кейра встала с кровати и подошла к окну — тень в лунном свете.

— Знаешь, когда-то я тоже полюбила одного дурака.

Келли шумно выдохнула. Она обожала любовные истории, а свою Кейра ей так и не рассказала. Тогда воспоминания еще были слишком свежи.

— Это случилось в Кьяргоне. Он тоже был студентом. Тогда я была так молода и, наверное, потеряла голову. Мне казалось, что я наконец нашла свое место. А потом все кончилось.

Приступы, ее ненавистные приступы. Один из них случился в самый неподходящий момент, когда Кейра была на пике эмоций. Для ее партнера это стало крайне неприятным сюрпризом.

— Он не смог принять меня такой, какая я есть. А я не смогла ему это простить. Мы не смогли сберечь то, что между нами было.

— И что было потом? — ахнула Келли.

— Ничего не было. Он бросил университет и отправился служить в Имперские войска. Я с головой ушла в учебу. Когда пришла весть о папиной смерти, я с кристальной ясностью поняла, что в Кьяргоне меня ничто не держит. Как видишь, я мастер бежать от дурных воспоминаний.

— Как это было тяжело… Подумать только, ты провожала отца, когда твое сердце было разбито, — голос Келли был такой, словно она сейчас заревет.

— У меня было несколько месяцев, чтобы оправиться от расставания. Да и чувства — не моя сильная сторона, ты же знаешь.

— И ты не пыталась с ним связаться? Даже письма не написала?

— А зачем? Все кончено, — Кейра пожала плечами.

— Ты была бы ужасной героиней для любовного романа, — хмыкнула Келли.

Стекло запотело от дыхания Кейры, и она коснулась его пальцами, словно желая что-то нарисовать. Но вместо этого убрала руку и повернулась к сестре.

— Ты и Феликс. Не повторяйте моих ошибок. Сберегите то, что у вас есть.

— Я согласна уехать, — прошептала Келли.

— Что?

Признаться, Кейра поделилась своей историей, потому что смирилась с отказам Келли. Поверила, что Феликс сможет ее защитить.

— Это же не навсегда, верно? Мы с Феликсом выдержим небольшую разлуку. Я слышала, многим парам это даже идет на пользу. Я хочу тебе помочь, Кейра. Ты больше не останешься одна.

Кейра заключила сестру в объятья. Эти слова очень ее тронули.

— Спасибо.

— Это что, слезы? А я думала, что твои глаза из камня.

— Как и мое сердце, — улыбнулась Кейра.

Через несколько минут Келли вернулась в спальню к Феликсу. Кейра лежала на кровати, раскинув руки от облегчения. Ее волосы разметались по подушке.

12 Кейра

Ранним утром Кейру разбудил восхитительный аромат с кухни. Что в темнице, что в лечебнице — как же ей не хватало нормальной еды! Все трое — Кейра, Феликс и Келли — собрались за кухонным столом.

— Добавки? — улыбнулся Феликс.

— Ох. Боюсь, тогда мне придется перед отъездом менять весь гардероб, — Кейра похлопала себя по животу.

— Никто не тянул тебя за язык. Давай обсудим, что нужно сделать перед отъездом.

— Мне точно нужно будет наведаться в таверну.

— Это первое место, где тебя будут искать, — резонно заметил Феликс.

— Знаю. Я надену маскировку. Думаю, стражники все еще гоняют рабочих и не обратят внимания на сестру Костра.

— А зачем рисковать? — не поняла Келли.

— Если что и понадобиться нам в пути — это деньги. Наши сбережения спрятаны в таверне. Все мои вещи — там. В том числе лекарства, без которых я не могу.

Была и еще одна причина — сентиментальная. Кейра хотела последний раз взглянуть на мечту своего отца, прежде чем расстаться на долгое время.

— Постой. Ты принимаешь лекарства? — удивился Феликс.

— Долгая история, — отмахнулась Кейра.

— А насколько хватит твоих запасов? — спросила Келли.

— Смогу растянуть на полмесяца. Не спрашивайте, что потом. Понятия не имею. Но я не пойду к Гаспару за добавкой. Лекарство готовится не быстро, да и этот трусливый говнюк меня сдал.

— Ну и черт с ним! Гаспар — не последний аптекарь в Каарморе. А куда мы поедем? — спросила Келли.

— Я подхватила папиных друзей по переписке во многих городах. Трактирщики — самые полезные знакомые, так он говорил. Но есть лишь один город кроме Дагроссы, друзья в котором знают меня в лицо. Это Кьяргон.

— Вот здорово будет увидеть твой Университет, — мечтательно заметила Келли.

— Ну, по крайней мере там есть порт. Можно добраться по морю, — одобрил Феликс.

— Я думала об этом. Кажется, снять каюту на корабле — лучший способ покинуть Дагроссу. Жаль, у меня нет связей среди капитанов. Вот у мамы, кажется, были знакомые.

— Точно! Мы забыли про маму, — испугалась Келли.

— Я думаю, Фриде лучше остаться в лечебнице, — заметил Феликс.

— Я согласна. Ей требуется уход. С ней мы не сможем двигаться свободно, — скрепя сердце, решила Кейра.

— Что если Бальдвин и до нее доберется? — засомневалась Келли.

— В лечебнице мама будет в безопасности. Я верю, что сестры Костра о ней позаботятся. Перед отъездом я бы хотела заглянуть к ней — и сделать весьма щедрое пожертвование. Если мама будет в трезвом уме, то может вспомнить кого-то из знакомых капитанов.

— Значит — таверна, лечебница, а затем порт? — Феликс задумался. — Я постараюсь управиться с таверной, но если вы обе не вернетесь к работе… Думаю, на время стоит закрыть ресторан для широкой публики и сосредоточиться на постояльцах. До тех пор, пока не заявятся Курт с Линдой и не начнут навязывать свои порядки.

— Разумно, — одобрила Кейра.

Все-таки Феликс прекрасно подходил на роль организатора — а может даже и лидера.

— Келли, у меня к тебе просьба. Здесь есть острые ножницы?

— Что ты хочешь? — с недоверием спросила Келли.

— Обрежем мне волосы. Было бы здорово их чем-то покрасить, но на это нет времени.

— Если ты уверена — давай.

Феликс притащил зеркало и поставил на кухонный стол. Отражение Кейры задумчиво повертело в пальцах медно-русые пряди волос. Они никогда ей особо не нравились. Келли унаследовала пышную красно-каштановую гриву матери, а Кейре досталось какое-то недоразумение.

— Как ты хочешь, чтобы я их обрезала? — Келли щелкнула ножницами.

— Быстро, — печально усмехнулась Кейра. — Не старайся слишком сильно. Возможно, я не сниму капюшона до самого Кьяргона.

Через полчаса Кейра уже вымыла голову, а Келли с Феликсом прибрались на кухне. Волосы Кейры были обрезаны чуть выше плеч и выглядели в зеркале вполне сносно. Говорят, островитянки не стригут волосы до самого замужества. А знатные дамы из Бларуора бреются наголо и меняют парики, как перчатки.

— Мы с Келли пойдем вдвоем. Тебе, Кейра, лучше держаться в отдалении — но так, чтобы мы совсем тебя не потеряли, — предложил Феликс, пока Кейра надевала сестринскую рясу.

— Прицепится стражник — славь Костер, и Прибежище, и Хлеб Насущный, — наставляла Келли.

За те полгода, что мать провела в лечебнице, и несмотря на все нравоучительные отповеди настоятельницы, Кейра совсем не прониклась религией сестер Костра. Сейчас ей пришло в голову, что граверы-художники часто изображают пламя на гравюрах в виде птицы с пылающим оперением. Феникс, символ перерождения. Воспоминания отозвались странной болью в груди.

— Я постараюсь притвориться, — пообещала Кейра.

И притворяться в самом деле пришлось. До таверны было рукой подать, когда Кейра наткнулась на плакат со своим изображением. Что за небрежная работа! Если называете человека мутантом, то изобразите хоть звериный оскал. Всем известно, что орков узнают по клыкам.

Патрульный вынырнул из-за угла как раз в тот момент, когда Кейра пальцем коснулась плаката.

— Сестра! Что это вы делаете?

Кейра запаниковала. Патрульный был ей незнаком — это хорошо. Но куда подевались Келли с Феликсом? Неужели они ее потеряли? Патрульный подошел совсем близко — что говорить? Просто представь себя кем-то другим. Перестань быть Кейрой. «Да славятся Костер, Прибежище и Хлеб Насущный»… что за дурацкий совет! Хозяйка таверны — вот кто ладит с людьми, и может разрешить любые дрязги.

— Приветствую вас, капрал. Я пытаюсь вспомнить, не видела ли где эту женщину. В ужасные времена мы живем.

— И то правда! Хорошо, что в Кругу Света с нами Костер, и мы дадим отпор ночным тварям!

Патрульный оказался верующим. Щекотливая ситуация.

— Единство — вот что поможет путникам пережить ночь, — Кейра буквально повторила все, что запомнила из бесед с настоятельницей.

— Точно! А зачем вы покинули Приют в такую рань? Может, помощь какая нужна?

Кейра надеялась, что если сделать упор на втором вопросе — первый забудется. Словно пузыри с болотным газом, слова Бальдвина всплыли у нее в голове.

— Ваша работа очень важна, капрал. Вчера я видела, как один из рабочих забрался на ящики и выкрикивал лозунги, а другие слушали. Не к добру это — сеять смуту среди горожан. Подстрекатели, провокаторы… Они не ценят мир, доставшийся нам дорогой ценой.

— И правда — ужасные времена, — согласился патрульный.

— Не смею отнимать ваше время. И спасибо за службу.

— Служу Империи, — патрульный удалился.

Когда его шаги стихли за поворотом, откуда не возьмись вынырнула Келли.

— Что ты ему сказала? — обеспокоенно спросила сестра.

— Я просто была собой. Глас рассудка и хорошая память, — улыбнулась Кейра.

— На твое счастье сестры Костра — самые скучные фанатички Империи, — с недоверием сказала Келли.

— Значит, моя маскировка и впрямь хороша.

Когда Кейра увидела родную таверну, ее сердце забилось чаще. Она любила эти стены, эти окна, эту красную дверь… Слишком хорошая память подсказала, что точно такую дверь Кейра видела еще где-то. Тогда вокруг были тьма и пустота, а ее плечо сжимали когти ястреба…

Что за бред? Мало ли на свете красных дверей?

Кейра вошла внутрь, Феликс и Келли — за ней.

— Я поднимусь наверх. Келли, бери только самое необходимое.

Ступеньки — те самые, по которым ее тащил Эрик. Второй ярус, комнаты постояльцев. Еще ступеньки — и дверь в комнату отца. В ее комнату. Или уже не ее?

Кейра нашла самый свежий гроссбух. Издержки, прибыль — цифры и ровные линии. Банковские кредиты и жалованье для сотрудников. Хорошо, что она все записывала. Иначе не знала бы, сколько денег взять из сейфа. Курт загонит таверну в долги, если Феликс не помешает. Кейра избегала ростовщиков и брала ссуды только в Имперском банке. Если долги выйдут из под контроля, банкиры заберут таверну и устроят аукцион…

Хватит думать, как хозяйка таверны. Ты в опасности, твоя семья тоже — оставь прошлое в прошлом и действуй.

Кейра оставила пометки на полях — для Курта, Феликса, мадам Фран, или кто еще откроет эти страницы. Достала из тайника ключ, открыла сейф и разложила деньги по двум кошелькам — один для себя, один для Келли. Взяла пузырек с лекарством с прикроватного столика. Посмотрела мутное стекло на свет. Интересно, варево Гаспара когда-нибудь ей помогало?

Кейра собрала остальные вещи в сумку и заглянула в комнату сестры.

— Я закончила. Ты как?

— Ой! Мне нужно время.

— Мы же едем не на край света! Пойдем вниз. Думаю, Соня и Пит уже пришли. Я хочу кое-что сказать.

— Ладно, но я не закончила!

Все работники и впрямь собрались в главном зале. Тим двигал столы, а Соня ловко протирала под ними пол. Пит с обеспокоенным лицом что-то спрашивал у Феликса. Кейра привлекла их внимание.

— Феликс и Келли. Тим, Соня и Пит. Мои друзья и работники. Я хочу извиниться за то, что заставила вас переживать. Если бы я только знала, что дойдет до прощания — многое сделала бы иначе. Вовремя проглотила бы свою гордость, стала бы гибче. Я не смогла приспособиться — и теперь из-за меня придется приспосабливаться вам. Я подвела вас, и за это прошу прощения.

— Не надо, Кейра. Ты всегда поступаешь так, как считаешь правильным. Только поэтому таверна до сих на плаву, — заметил Феликс.

— Спасибо, Феликс. Я вернусь, как уляжется буря. Я не пообещаю, что все станет, как раньше. Я не скажу, что вам будет легко. Но я сама выбирала работников и знаю, что вместе вы справитесь. Позаботьтесь друг о друге, пока меня не будет рядом.

Кейра достала из кармана кошель.

— Не знаю, как будут идти дела у Курта, но сейчас у нас есть лишние деньги. Не хочу, чтобы Курт спустил их на какую-нибудь чепуху. Так что позвольте выплатить вам последнее жалование.

На лице Феликса Кейра заметила сомнения.

— Не вздумай говорить, что мне деньги нужнее. Я не останусь без гроша. Возьми — для меня это правда важно, — попросила Кейра, и Феликс принял ее последнее жалование.

— Кейра правда уходит? — Тим шмыгнул носом, принимая деньги.

— Спасибо, Кейра. Спасибо, — поблагодарила Соня.

Келли поднялась в свою комнату, а Кейра задержалась на втором ярусе. То самое место, с которого она заметила Лодочника за столиком в главном зале. Теперь трактирщица стояла и смотрела, как работники приводят таверну в порядок.

Ее работники… она была нужна им всем. Кейра не могла без этого — быть нужной кому-то. Готова ли она оставить семью, которую создала на развалинах отцовской мечты? А готовы ли они справиться без Кейры?

Размышления Кейры грубо прервал зычный голос тети Линды за дверями таверны:

— Курт, открой эту дверь!

— Мои руки заняты, Линда.

— Вечно приходится все делать самой!

Тетя Линда шумно вошла в таверну и уперла руки в бока. Кейра разжала пальцы на перилах и отступила в тень от балюстрады. Здесь ее не было видно с нижнего яруса — зато она видела, как тетя деловито обозревает свои новые владения.

— Вижу, почти все в сборе.

— Линда, ты можешь пройти вперед? — раздался с улицы дядин голос.

Тетя невозмутимо сделала несколько шагов, и Курт протиснулся внутрь. В руках у него был продолговатый предмет в холщовом мешке.

— Курт, я просила тебя подготовить речь, — напомнила Линда, и дядя прокашлялся.

— Кгхм, верно. Дорогие работники. Как вы знаете, с Кейрой случилось несчастье. Она в тюрьме и ждет решения суда. Мы надеемся, что это недоразумение разрешится. Когда случается худшее, мы не можем остаться в стороне…

Не успела Кейра подумать, что дядя не знает о ее «побеге», как Линде показалось, что ее муж говорит слишком долго.

— Эта таверна… — с надрывом начала она. — Грег, мой деверь, вложил всего себя. Кейра тоже старалась — по мере сил. Теперь их нет, но вы не останетесь одни. Теперь Курт понесет эту ношу. Для всех нас начинается новая глава. Курт, покажи им.

Курт снял холщовый мешок с продолговатого предмета у себя в руках.

— В честь нового начала я заказал для таверны новую вывеску.

Вместо привычного «Под крылышком» на вывеске было набито другое название — «У Курта».

— В таверну приходили несчастья. То есть, под прежним названием. С новой вывеской будет иначе, — неловко объяснил Курт.

Это было такое неуважение к памяти отца, что Кейра прикусила язык.

— Зачем вы пришли? Таверна закрыта, — Феликс сдерживался, как мог.

— И кто же это решил? — недобро прищурилась Линда.

— Я. Перед арестом Кейра поручила дела мне. И я буду их вести до тех пор, пока не увижу обвинительный вердикт, — терпеливо объяснил Феликс.

— Это формальности и буквоедство, — проворчал Курт, пока его жена набирала воздуха в грудь.

— Мы пришли с миром, мы хотим помочь! Да, между нами и Кейрой бывали размолвки, но мы должны сплотиться ради нее и сохранить таверну! Нет, нельзя закрываться. Как же посетители? Как же деньги? Нет, и речи быть не может!

— Деньги? Ну конечно, чего еще вы можете хотеть. О деньгах вы говорили с Пирсом, когда задумали оклеветать Кейру? — зло спросил Феликс.

Теперь пути назад не было.

— Что? О чем вы? — тетя была, словно сама невинность.

— Линда, постой. Они ничего не знают. Просто не могут… — с сомнением начал Курт.

— Заткнись! Что ты несешь?

— Что если нас обманули? Что если Пирс… — Линда зажала мужу рот.

Курт всегда был параноиком. Вот и сейчас он решил, что Пирс просто воспользовался ими, а свою часть сделки решил не выполнять. Спустя несколько долгих мгновений эта идея дошла и до Линды — ее глаза испуганно округлились.

— Не знаю, что вам наговорили. Если Пирс, или еще кто очерняет нас — верить не стоит! Мы всегда были на стороне Кейры. Кто, кто рассказывает про нас небылицы?

— Всего лишь я, — Кейра спустилась по лестнице.

Почему не осталась наверху? Не дождалась в безопасности, пока эти двое уйдут? Зачем было себя открывать?

Чтобы увидеть ужас на лице тети, услышать удивленный крик? Чтобы дядя схватился за сердце? Чтобы больше не слышать этой бесконечной лжи.

— Ты! Откуда ты здесь взялась?! — вскричала Линда.

— Вы что, не видели листовок? Сбежала из тюрьмы.

— Значит это правда. Зря ты сюда пришла, — Курт кисло смотрел исподлобья.

— Может, хотела посмотреть вам в глаза. Как вы могли? — Кейра понизила голос.

— И ты смеешь обвинять нас? Ты, преступница?! — побледневшее было лицо тети Линды вновь стало пунцовым.

— В чем мое преступление? В том, что родилась не такой, как вы?

— Кейра, тебе надо уходить, — предупредил Феликс.

— И правда. Вот что, «родственники». Мне нечего вам сказать. Прощаете.

Кейра решительно направилась к двери, но тетя преградила ей путь.

— Ты никуда не уйдешь! Тебе одна дорога — за решетку, где ты и должна быть!

— Да что вы, тетушка? Тимми, дружок, убери ее с моего пути!

Бугай угрожающе надвинулся — и тетя с визгом отпрыгнула. Дядя хотел вмешаться, но Феликс заломал ему руку за спину:

— Иди, Кейра! Мы не позволим им тебе помешать.

Не так она хотела попрощаться с таверной. Кейра вышла на крыльцо, прошла несколько шагов по брусчатке — и на ее запястье сомкнулась бульдожья хватка. Тетя Линда схватила ее и не собиралась отпуска.

— На помощь! Стража! Стража! — завопила тетя.

Кейра дернула руку со всей силы, и тетя упала на колени. Она буквально повисла на Кейре, второй рукой схватившись за сестринскую робу. И все это время Линда не переставала вопить:

— На помощь! Преступница!

Прохожие все видели. Зеваки на балконах — тоже. Стража будет здесь совсем скоро.

Пальцы тети больно впивались в кожу. Кейра пыталась разжать их свободной рукой — все без толку. Линда тянула ее на землю и истошно голосила.

Не зная что делать, Кейра влепила ей пощечину — и пальцы женщины разжались. Она осела на землю, и ее крики стали рыданиями.

— Не б-б-б-лаго… дарная, ж-ж-жестокая… беги, это умеешь… от себя-то убежишь?! — тетя захлебывалась рыданиями.

Феликс и Курт пытались поднять ее, поставить на ноги. В руке женщины был обрывок сестринской рясы. Щека побагровела от удара. Но для тети у Кейры не было жалости. Сейчас — ни капли.

Кейра поправила сумку на плече, развернулась и пошла прочь. Волны жара и озноба столкнулись у нее внутри — и не оставили ничего.

13 Винсент

Командор. Винсент и не думал, что дослужится до такого звания. Большая ответственность… которая ничуть не тяготила предыдущего командора.

Винсент не понимал бунтовщиков — не видел смысла. Канцелярия Бальдвина считала иначе. Кабинетные клерки завалили командорский стол бумагами — и некоторые Винсент даже прочитал.

Дагросса — старый город с вековыми традициями. Когда Империя пришла на восток, Дагросса долгое время обеспечивала Каармору преимущество на море. В конце концов старый Каармор пал, и в Империи появилась Красная Провинция. Но жители Дагроссы не забыли, как горели их корабли в заливе в ночь осады.

Мастерство корабельщиков передавалось среди коренных жителей города от отца к сыну. Это был гордый народ с крепким цеховыми традициями. Они недолюбливали Бальдвина — но уважали. Затем старого начальника верфи сменил пустоголовый чинуша и рьяно начал наводить свои порядки. Ну что за идиот! Винсент ни на секунду не поверил в то, что Рольфа Оренбара утащили мутанты-рыболюди. Сговор цеховых и убийство чиновника — дурное предзнаменование, и Бальдвин никак не мог его спустить. Начались аресты, дознаватели приступили к работе — семьи корабельщиков потеряли кормильцев. Но это был лишь первый костер.

Другим очагом стали вольнодумцы. Молодые юноши и девушки, которые грезили переменами. Многие родились уже во время правления Бальдвина — и все это время жизнь не становилась свободнее. Кто-то мечтал о независимости Каармора, кто-то боролся против воинской повинности — но всех вольнодумцев объединяло то, что мечтали они громко и вслух.

А еще были бедняки. В Дагроссе было не просто свести концы с концами. Сестры Костра не могли прокормить всех голодающих, а чиновники ратуши не спешили им помогать. Бедняки винили в своих бедах всех остальных — но грозный Император был далеко, а Бальдвин гораздо ближе. Если восстание наберет силу — понятно, против кого пойдут бедняки.

Работа верфи остановилась. Стражники подавляли одни беспорядки — вспыхивали другие. За каждого человека в тюрьме на улицу выходило двое других. Готовилось что-то крупное — и Винсент не знал, как это остановить.

К счастью, советчиков у него хватало. Депеши из канцелярии Бальдвина приходили одна за другой. Новая тактика была в том, чтобы разделить «корабельщиков» и «вольнодумцев» — миловать одних и сажать других. Винсент покорно раздал указания подчиненным.

Цепная собачонка. Гав-гав.

Кто-то постучался в двери нового кабинета. Винсент медленно обошел стол и потянул дверную ручку. На пороге стоял Рон — один из тех ребят, которым Винсент по-настоящему доверял.

— Что случилось?

— Винс… ты просил доложить, если будет что по девчонке.

Кейра. Похоже, рыбаки все-таки выловили тело бедняжки.

— Похоже, девчонка жива.

Что за чертовщина? Бальдвин… солгал?

— Откуда сведения?

— Она заявилась в таверну. Дядя с теткой видели своими глазами. Они сейчас здесь.

— Я сам с ними поговорю.

Тетка Кейра обладала не в меру живым воображением — могла просто обознаться. Не может быть, чтобы Бальдвин солгал. Какой может быть мотив признаться в убийстве?

— Рон, напомни, как зовут этих двоих.

— Сухощавый — Курт. А его дражайшая женушка — Линда. Эй вы, двое! С вами хочет поговорить командор, — позвал Рон.

— Наконец-то! — Линда всплеснула руками. — Только гляньте на мое лицо! Видите щеку? Она уже синеет! Эта мутантка подняла на меня руку — а ведь когда-то я сама качала ее на руках!

— Успокойтесь, — с нажимом сказал Винсент, и указал пальцем на Курта. — Ты! Рассказывай!

— Я? — удивился Курт, и получил локтем в бок от жены.

Винсент подождал, пока Линда закончит яростно шептать на ухо мужу.

— Ну… мы с женой пришли в таверну. Я принес новую вывеску. Знакомый столяр закончил ее всего за день. И денег взял по-божески. Что-то я отвлекся… Кейра была там. Взялась ниоткуда. Осыпала нас обвинениями и попыталась уйти. Дражайшая Линда попыталась ее задержать, позвать стражу…

–… но эта мерзавка влепила мне пощечину! Прямо посреди улицы! Как мне жить с таким позором?! — Линда хватилась на сердце.

— Молчать! — рявкнул Винсент. — Вы уверены на все сто?

— Ее лицо, ее голос и уж точно ее мерзкие манеры, — кивнула Линда.

Кейра жива. Либо Бальдвин солгал, либо сам не знал правды. Неужели доносчики проглядели оживший труп?

— Что ж… Рон запишет ваши показания. А мне нужно подумать…

— Постойте! Вы что, оставите нас без защиты? — побледнела Линда.

— Я могу запереть вас в темницу. Поверьте, в этом городе надежнее защиты нет.

Винсент развернулся, чтобы уйти, но рука Курта легла ему на плечо.

— Моя жена имела в виду… дадите нам человека для охраны? Хотя бы одного?

Винсент грубо стряхнул руку Курта и воздел очи горе.

— Мои люди нужны мне на улицах. А ваша Кейра… если у нее не туман в голове, то вы ее больше не увидете.

— Но она же мутант! И убийца, убийца! — возопила Линда.

Винсент не сразу понял, что она имеет в виду. Губерт, бывший командора стражи. Винсент сам сделал Кейру преступницей номер один в городе. Значит, нельзя игнорировать показания даже ненадежных свидетелей.

— Вы знаете свою племянницу. Куда она может пойти?

— Есть несколько мест. То есть помимо таверны, — припомнил Курт. — К нам домой она вряд ли пойдет, тут вы правы. Но ее мать, моя невестка, проходит лечение в Приюте Вечернего Костра. Говорят, иногда сестры дают убежище даже преступникам!

— Есть еще место! Одна подруга мне сказала, что наша Келли крутит роман с Феликсом, Кейриным поваром, — впервые в голосе Линды прозвучало сомнение.

— Кто такая «наша Келли»? И причем тут роман?

— Келли — наша вторая племянница. Они с Кейрой очень близки, хотя и совсем не похожи. А роман… у этого повара есть добротный дом. Нет лучше места, чтобы приютить беглянку.

— Лечебница, добротный дом… Рон, запиши все. Кейра — как она выглядела?

— Была одета в рясу, как у святых сестер, — примпонил Курт.

— Отлично. Рон, созови ребят через полчаса. Вы двое хорошо послужили Дагроссе, но никакой охраны не получите. На этом все, — сказал Винсент и быстро вышел из комнаты.

Кейра, Кейра, что же ты делаешь? Если ты смогла бежать с виллы, то зачем так глупо попадаться? Винсент не понимал эту девушку — но она точно не была дурой. Кто же тогда дурак во всей этой истории? Винсент поморщился.

Он найдет Кейру, схватит ее — и что дальше? Винсент снова бросит ее за решетку, а затем девчонка получит смертный приговор? Или Бальдвин захочет получить свою мутантку назад? Сейчас она на свободе, и если в голове не туман — пытается покинуть Дагроссу. Помедли денек — и девчонка растает, как дым…

Винсент не мог выкинуть Кейру из головы. Однажды он ее отпустил — и с той ночи его терзало чувство вины. Он и сейчас мог ничего не делать — пусть головорезы Бальдвина ловят свою беглянку…

Бальдвин. Все крутится вокруг него. Он любит испытывать верность своих цепных псов. Не хватило ему треклятого Губерта — шлет Винсенту еще одну весточку. Что ему остается — так это делать свою работу.

Рон собрал стражников на летучку, и Винсент взял слово:

— Сегодня мы узнали, где скрывается беглянка Кейра Алькарбо. Вы знаете, что девчонка обвиняется в сокрытии опасной мутации… а также в убийстве.

— Это правда? — спросил Эрик. — Как она смогла прикончить старого борова?

— Так говорят очевидцы с виллы префекта, — заметил Винсент.

Он сам не верил ни одному своему слову. Но как же бесил этот заносчивый ублюдок, который не мог спокойно выслушать приказ.

— Я же был на вилле в ту ночь. Не помню, чтобы видел там старого борова. Хотя он наверняка бы не пропустил вечеринку, — усмехнулся Эрик, и его поддержал гогот нескольких ребят.

Винсент подошел к Эрику вплотную и встретился с ним глазами. В этих глазах не было ни страха, ни уважения — мальчишка восстановил свою былую браваду. Девчонка жива — значит не о чем переживать. Поймаем, и об инциденте на вилле никто не вспомнит.

Да только Винсент все помнил. Свою растерянность, свои колебания. Вечная дилемма — остаться честным человеком или плыть по течению. В ту ночь Эрик поставил его перед выбором. Но не будь Эрика — был бы кто-то другой. Эта дилемма вставала перед Винсентом каждый день.

Эрик смотрел ему в глаза и не понимал, насколько стал беззащитен. Нет больше командора Губерта — остался только Винсент. Какие бы отношения не связывали Эрика и семью префекта, сам Бальдвин поставил Винсента на новое место. Да, префект мог также легко отнять привилегию — но прямо сейчас все карты были у Винсента на руках.

И наконец Эрик прозрел. Улыбка в рыжей бороде погасла. А затем Винсент резко ударил ублюдка в живот. С хлюпающим звуком Эрик сложился пополам и рухнул под ноги Винсента. По счастью, свой завтрак Эрик смог удержать внутри.

— Рон, отведи беднягу в лазарет.

Винсент почувствовал себя намного лучше. Столько лет своей жизни он был дознавателем, что насилие стало его языком. Он обещал себе измениться — ради жены и детей. Но прямо сейчас, в эту минуту — он чувствовал себя превосходно.

— Если кто хочет высказаться — прошу.

Но друзья Эрика не спешили за него заступиться. Понимали язык силы без переводчика.

— Напоминаю, что наша главная задача — порядок на улицах. Эти указания неизменны. Поимка Кейры Алькарбо — второй приоритет. Если девчонка сбегает из штаба стражи и убивает одного из нас — чего мы стоим? Ничего — вот ответ. Бунтовщики нас не боятся, дерут горло своими лозунгами — потому что даже девчонка смогла от нас улизнуть. Мы покажем этому городу, что никто не уходит от правосудия.

… а еще не позволим громилам Бальдвина устроить свое собственное.

— Девчонка вряд ли вернется в таверну, но больше мы не оставим «Под крылышком» без внимания. Мы удвоим патрули у Приюта Святого Костра и на Гребешковой улице — там стоит дом, в котором может скрываться Кейра. Беглянка использует сестринскую рясу для маскировки, так что не забывайте заглядывать под капюшон.

Только этого всего будет мало. Кейра не дура. Теперь она знает, что ее маскировка раскрыта.

— Работники таверны помогают ей скрываться. Проследите за ними сегодня — кто каким маршрутом возвращается домой, кто с кем говорит. Пособничество — тоже тяжкое преступление…

— Так может, стоит придержать их за решеткой? — Рон вернулся из лазарета один.

— Нет, уж лучше мы загоним туда бунтовщиков. Но знаешь… у Кейры есть сестра, Келли. Тетка сказала, что они очень близки. Я допрашивал Кейру — и мне показалось, что она будет стоять горой за близких. Возьмем сестру — беглянка сама явится к нам.

Винсенту не нравилась эта идея — но лучше у него не было. Кейра не дура — но из такого капкана даже она не выберется.

— Так ты отдаешь приказ? — спросил Рон.

Проклятье, почему им приходится повторять именно тогда, когда ты сомневаешься?

— Да. Арестуйте Келли Алькарбо. Предъявите обвинения в пособничестве. Обращайтесь с ней по-человечески — все-таки многие из нас ужинают в таверне «Под крылышком».

Винсент распустил летучку. Как все было просто, когда он ударил Эрика в живот! И как запутано стало все сейчас. Будет время — он сможет договориться с совестью. Сейчас важно сохранить лицо городской стражи. Важно не дать Бальдвину повод сомневаться в верности Винсента.

Кейра допустит ошибку или сдастся сама. Винсент не сомневался, что скоро они двое будут сидеть по разные стороны стола в допросной комнате. И тогда он узнает, через что заставил ее пройти. Узнает, как она смогла выжить. Узнает, почему простая хозяйка таверны оказалась в центре кипящего водорота Дагроссы.

Он посмотрит в ее глаза и увидит, что она о нем думает. Может, тогда он узнает правду о себе самом. Может, в кои-то веки выберет быть честным человеком — или все останется, как было всегда. Винсент знал одно — он выберет сам, не позволит никому решать за себя. Раз ему жить с последствиями — значит ему и выбирать.

14 Фрида

За час до рассвета Фрида пришла в келью настоятельницы. Почтенная матрона не запирала двери на ночь, а скрипучие петли были смазаны жиром. Фрида бесшумно ступала босыми ногами по холодным каменным плитам.

Настоятельница металась во сне. Ее кожу покрывали красные бляшки инфекции. Простыни были мокры от пота. Это было забавно — даже самые благочестивые из нас бессильны против заразы. Почтенная матрона изрядно наскучила Фриде. Ей больше нравились безумцы — с ними легко было найти общий язык.

Как обычно, Фрида пришла в келью из-за зеркала. Оно было большим — даже выше Фриды. Когда-то зеркало показало сыпь настоятельницы, но сейчас отражало только Фриду. Солнце еще не раскрасило небо — но у островитянки было хорошее ночное зрение.

У Фриды был секрет, о котором не знали ее дочери. Они считали свою мать безумной, но Фрида таковой не была. Одержимая — вот верное слово.

Когда Боги забрали у Фриды мужа, она была безутешна. Она рвала себе волосы и забывала значения слов. Ее песни звали Богов — и Боги ответили на молитвы. Костлявый ангел спустился к ней — и предложил утешение. Разве Фрида могла отказать? Теперь и она служила Богам, а в особенности — ее глаза.

Фрида не помнила, что попросила взамен. Да и не все ли равно? Больше ее не мучила пустота в груди. Соглядатай — вот ее новое предназначение. И покуда из груди не выйдет последний вздох — она останется глазами Богов.

Фрида смотрела в зеркало и видела Соглядатая. Она, другая выглядела почти как сама Фрида — буйная грива волос, крепкие руки, широкие бедра. Но одно отличие было — в глазах, разумеется. Вряд ли на лице самой Фриды зияли две темные бездны.

Соглядатай говорила редко — голоса у нее не было. К счастью, руки имелись. Хорошо, что Фрида умела быстро выпутываться из смирительной рубашки и отлично знала язык жестов.

«Твоя дочь пала в Лимб и вернулась назад» — сказала Соглядатай.

— Знаю… я не хотела этого, — беззвучно ответила Фрида.

«Значит, у него получилось. Теперь в твоей дочери горит пламя погребальных костров».

— А если бы у него не вышло? Она осталась бы там — совсем одна…

«Не одна» — ответила Соглядатай, и Фриде стало не по себе.

— Страшная участь.

«Мы все послужим Богам» — Соглядатай пожала плечами.

— Ну, наш Бог хотя бы жив. О другом такого не скажешь.

«Нам не постичь того, каковы Боги. Они за гранью всего».

— Да я и не пытаюсь. Так можно и с ума сойти, — пошутила Фрида, но Соглядатай не смеялась.

«Теперь ты приведешь к Богам свою дочь. Там найдется место для нее самой и для ее пламени».

— Я не стану ей вредить, — заупрямилась Фрида.

«Это ее спасение. Иначе ты потеряешь ее. С каждым днем она будет слабеть — а затем исчезнет. Даже сила Богов ее не вернет»

— Я помогу ей. Но как? Что я должна сделать?

«Ты будешь мной. Большего Боги не требуют».

Тщетно Фрида задавала вопросы — больше Соглядатай ничего не сказала. Только стояла и смотрела — сколько бы Фрида не царапала стекло.

Кейра сама не знает, в какой она опасности. Девочка боится стражников и головорезов — но настоящий враг намного коварнее. Он затаился и ждет момента, чтобы нанести удар. И только Фрида может этот удар отвести.

Нужно было уходить. Фрида в последний раз посмотрела на спящую настоятельницу. Может, стоит прекратить ее мучения? Фрида сделала шаг к кровати — и передумала. Бедняжке и так недолго осталось. Она столько раз унижала Фриду своим фальшивым состраданием, что заслужила немного мук.

Фрида бесшумно двинулась обратно в крыло лечебницы, отведенное под душевнобольных. Его охраняли ночные сторожи. Они прогуливались по коридорам мимо запертых палат — лампа в одной руке, дубинка в другой. Все камеры запирались на один ключ — именно его Фрида сжимала в зубах. Выкрала — давным-давно. Сейчас он потребуется ей в последний раз — чтобы устроить маленький переполох.

Ночной сторож Арчи как раз патрулировал коридор с пустой камерой Фриды. Дверь была заперта — он не увидит пустую постель. Но Фриде было нужно, чтобы старичок увидел ее саму.

— Эй, Арчи! Меня потерял?

Арчи поднял лампу и всмотрелся в фигурную арку, где стояла Фрида.

— Снова гуляешь по ночам, Фрида? Забирайся в постель. Думаешь я хочу каждый раз привязывать тебя к кровати?

— О, я думала, тебе это нравится. Иначе ты вязал бы меня понадежнее, — рассмеялась Фрида.

— Вернись в камеру. Третий раз повторять не буду.

— А ты подойди — и повтори, — хищно улыбнулась Фрида.

Она приподняла полы рубахи и присела будто бы в реверансе — на деле же освободила ноги. И когда Арчи подошел — резким ударом ноги вышибла дубинку у него из руки. Хрустнула кость — и Арчи застонал.

— Ты ее сломала, дрянь! Сука психованная! Пар…

Прежде чем он крикнул «Парни!..», Фрида затолкала рукав рубахи ему в рот.

— Ты здесь один, Арчи. Ирвин придет сменить тебя через полчаса. Я могу лупить тебя по руке, сколько влезет. Или ты мирно зайдешь в мою камеру и я закрою тебя там.

В ответ Арчи попытался сунуть пальцы здоровой руки ей в глаз. Фрида отклонилась, размахнулась и треснула его в челюсть. В трактирных потасовках она была настоящей фурией — даже взрослые полупьяные детины не решались ей дерзить. Арчи до них было далеко — он сполз от удара по стене и радостно скользнул в забытье, прижимая «сломанную» руку. Фрида была готова поклясться, что у мужчины случился обычный вывих.

А затем Фрида отперла камеры — одну за другой. Некоторые безумцы еще спали — а некоторые провожали ее глазами и бормотали невнятно. Один из них, Горошек, потянулся к Фриде — он был ее давним приятелем.

— Я знал, что ты придешь за нами.

— И на кой черт вы мне сдались? На, возьми, — и Фрида сунула ключ Горошку.

— Ты куда-то спешишь? Спешишь, да?

— Открой побольше камер. Пусть как следует побесятся, прежде чем явится стража.

— Прощай-прощай, — энергично закивал Горошек.

— Болван, — попрощалась Фрида.

Фрида покинула камеру Горошка и бесшумно двинулась в прачечную. Если она собирается покинуть этот дом скорби, то сделает это не в ночной рубашке.

В прачечной размещались до ужаса примитивные «стиральные машины» — бочки с рифлеными стенками и вращающимися крестовинами внутри. Механизмы приводились в движение рычагами, взбивая грязные вещи в мыльной воде. И это в век, когда корабли двигались с помощью пара! Что ни говори, когда мужчина захочет что-то изобрести, он в последнюю очередь подумает о стирке.

В годы путешествий Фрида слышала, что центральные регионы Империи намного превосходят провинции в плане технического прогресса. Новшества столичных изобретателей добирались до задворок Империи с большим запозданием. Технологии объединяют людей и срезают расстояния — а это последнее, что нужно Богам.

Фрида отыскала каморку, в которой хранились личные вещи пациентов, и нашла коробку со своим именем. Белая рубашка и юбка до щиколоток, а главное — ее любимые серьги-кольца. Фрида беззастенчиво скинула больничное рубище и принялась приводить себя в порядок. Перед уходом она заглянула и в другие коробки — и прикарманила себе в сумку пару полезных вещиц.

Где же сейчас Кейра? Соглядатаи видят многое — но не все. У девочки с детства был талант к избеганию острых углов. Главная ошибка Фриды в ее воспитании — подавленные способности. На Орочьих островах девочка могла расти среди других эмпатов — но вместо этого отрицала собственную природу. В те времена Фрида не знала Богов — и совершала много ошибок. Грегу его таверна была важнее, чем сломанная судьба дочери.

Девочка снова попытается сбежать. О да, она покинет Дагроссу, ее убийцы останутся позади. Но Фрида по опыту знала, что от самой себя — не убежишь. Смертельный враг Кейры пустил корни в ее собственной душе — а значит с ним остается только сражаться.

Но если добрался до прачечной — считай, дело сделано. Здесь на окнах не было решеток. Фрида открыла ставни и вылезла на карниз — а затем двинулась вверх. Архитектор Приюта Вечернего Костра явно видел гладкие отвесные стены в своих кошмарах — повсюду были архитектурные излишества, названий которых Фрида не знала. Ей хватало того, что ловким пальцам было, за что уцепиться.

Когда Фрида добралась до крыши Приюта — как раз занимался рассвет. Фрида встретила его в компании горгулий. Этот архитектор точно был чокнутый — его каменные монстры слишком походили на людей. В тех монстрах, что являлись Фриде во снах, не было ничего человеческого.

Воздух пах гарью — ночью бунтовщики подожгли несколько зданий, и пепел разлетелся над городом. Фрида втягивала воздух полной грудью, вдыхала эту восхитительную непокорность. Первые костры восстания. Люди думают, что сражаются за свободу, права и прочую чушь. На самом деле они приносят жертвы Богам. Самое сладкое подношение на алтаре — руины старого порядка, из которых прорастает порядок новый.

Сегодня вместо бессонницы Боги послали Фриде целый клубок разрозненных сновидений. Она не пыталась его толковать. Она знала — знание придет само, когда будет нужно. И сейчас Фрида знала — дочь идет к ней, и больше никто не сможет ей помочь.

Что бы Кейра не решила — она вернется в лечебницу. Чтобы попрощаться — или просто сказать, что все в порядке. На этот раз Фрида не отпустит дочь одну и отправится с ней. Сейчас остается только ждать и держать глаза открытыми.

Зрение Фриды острым и цепким, как у хищной птицы. Она видела простых прохожих, попрошаек, лоточников, бродячих артистов. Видела сестру Мойру в колокольной башне — немая дева звонила в тревожные колокола. А еще Фрида видела патрули городской стражи и запоминала их маршруты. И наконец она почувствовала свою дочь — сквозь стены домов и изгибы улиц. Только слепой бы не разглядел пламя у нее внутри, но многие с радостью выбирают слепоту.

Фрида начала свой долгий спуск по водостоку. Ее легко было заметить — да только народ Дагроссы редко решается поднять глаза. Лишь у самой земли ее заметила пара зевак — Фрида приветливо помахала им рукой, прежде чем спрыгнуть на землю.

Звонили тревожные колокола. Сторожа Приюта оставили пост у главных ворот и бросились в лечебницу, чтобы скрутить сбежавших сумасбродов. Фрида толкнула не запертые створки и беспрепятственно вышла вон.

15 Фрида

Кейра шла навстречу Фриде, растрепанная и погруженная в себя.

— Меня ищешь, девочка?

Кейра остановилась как вкопанная — узнала. Испугалась. После всего того, что с тобой было — как ты можешь бояться, девочка? Ты ступила в ад — и даже он не смог тебя поглотить.

— Мама, что… что ты тут делаешь?

— Гуляю по стенам и потолкам, — Фрида пожала плечами.

— Что?! Лечебницу же охраняют… Как, мама? — надрывным голосом спросила Кейра.

— Своими ногами. Шаг, шажок, еще один. Безумцы вырвались на волю. К счастью, я оставила это хаос позади.

Двояко прозвучало… когда из этих глаз исчезнут вопросы?

— Помнишь, я предлагала свою помощь? Пришло время действовать.

— Мама, ты не должна…

— И этим все сказано. Когда тебя принесли в лечебницу, я почуяла беду. И сейчас этот запах еще сильнее. Что произошло девочка?

Кейра невнятно что-то пробормотала, но Фрида схватила дочь за плечи и встряхнула.

— Ну же, соберись! Что случилось?

— Они… узнали о моих приступах.

Вот, уже кое-что. Девочка начала говорить. Полуправду.

— Тебе достался великий дар, доченька. Это всегда было так — любой островитянин подтвердит. Больше всего я жалею о том, что не дала тебе его развить. И что позволила твоему отцу и аптечной крысе пичкать тебя всякой дрянью. Ты могла погибнуть, ты понимаешь? От каждой его вшивой пилюли!

Когда Фриду терзали сомнения, эту картину рисовали ей Боги. Девушка, разбитая приступом — одеревеневшие пальцы тянутся к бутылочке из зеленого стекла. Разливают на пол ядовитую росу. Девушка силится изогнуться, чтобы дотянуться языком до капель. А потом пена идет у нее изо рта — и глаза стекленеют. Не, этого не случится. Теперь — никогда.

— Мама, ты родилась на островах. Что ты знаешь об эмпатах? Сколько еще таких, как я?

— Таких, как ты — лишь ты одна. Эмпат — имперское словечко. Ярлык для непонятного. Империя, Искоренители — они стирают культуру провинций, переписывают историю. Но их битва уже проиграна, слышишь? Потому что… ты стоишь передо мной.

Потому что все в руках Богов — вот что хотела сказать Фрида. Но сейчас у них не было времени говорить о Богах.

— Мама… я покидаю этот город. Отправлюсь в Кьяргон морем. Я пришла, чтобы увидеть тебя и сделать пожертвование для Приюта…

— Даже не думай. В Приют я не вернусь. Тухлое место. Я еду с тобой. Ты полгода держала меня за руку — мой черед тебе отплатить.

Она ожидала спора, борьбы — но Кейра просто кивнула.

— Мама… хорошо. Сейчас нет времени спорить. Я рада, что тебе стало лучше. В этом городе опасно. Поедем втроем — ты, я и Келли. Мы двое сможем за тобой присмотреть.

А если Фрида будет рядом — то Боги присмотрят за ними.

— Каков твой план? Уже купила место на корабле?

— Я еще не была в порту. Мы с Келли договорились встретиться в доме Феликса, моего повара. Они встречаются.

— Хорошо. Веди, дочка.

За поворотом Фрида и Кейра наткнулись на бедняков, которые разнесли витрину магазина с дорогими тканями и одеждой для богачей. Предводитель банды напялил на себя длинный меховой плащ, а его подпевалы рылись в остатках былого великолепия. Хозяина магазина заставили голыми руками убирать разбитое стекло.

— Помнишь, как прошлой зимой мы замерзали на этих улицах, а ты даже не пустил нас на порог? Помнишь? — спрашивал вожак.

Фрида прошла мимо, но Кейра остановилась как вкопанная. Фрида знала этот недобрый, решительный взгляд. С детства Кейра окружала себя жертвами великой несправедливости и давала им свое покровительство. Что ж, даже сирым и убогим нужны свои лидеры. Хочешь постоять за справедливость — выбери момент. Обычно Кейра думала холодной головой, но похоже падение в Лимб сильно перетряхивает мозг.

— Дамы! И… и-ик… сестрица! Располагайтесь, выбирайте себе наряд. Шелка из Желтой провинции, изыс… и-зыс-кан-ная золотая парча! Как по мне, безвкусица страшная. Я Митч, а этот бездельник — Клайв, здешний… и-ик… хозяин. И я чертовски рад, что теперь он на коленях, а я… и-ик… кутаюсь в тепленькое. Выпьем за это!

Митч нашарил на полу бутылку самогона — но она была уже пуста.

— Вот зараза! Вылил все на голову этому… и-ик… снобу, — огорчился Митч.

— Пойдем отсюда, — прошипела Фрида на ухо дочери.

— Митч, так? Кем вы были до того, как оказались без крова, без работы? — спросила Кейра.

— Тебе п-правда интересно, сестрица? Я не шутил, выбирай что хочешь. Раньше я был… и-ик-каменщиком, как и отец. Мне нравилось, когда ты… ну, работаешь на высоте. Я много п-пил, но меня терпели — из-за брата. У него руки были… и-ик… просто золотые. Да только это ему не п-помогло… Он нашел себе девушку из вольнодумцев, стал сам ходить на собрания, и в один день их… и-ик… всех повязали. Брата отправили на рудники — а меня выгнали из бригады. Если бы не Приют, я бы п-п-помер с голоду. Спасибо сестрицам — накормили и отогрели!

Что Кейра унаследовала от своего отца — так это умение слушать истории.

— Ты не рассказал про Клайва. Чем он провинился?

— Встречал его на этом самом месте. Тогда я был… и-ик… на дне — ни гроша за душой, а на улице холод собачий. Я увидел, как Клайв закрывает магазин. Попросился… и-ик… переночевать. Клайв послал меня искать собачью будку. Он забыл — а я запомнил.

— Ты решил свести личные счеты? Как это поможет твоему брату? Всем людям, которых сослали на рудники — ни за что?!

Кейра сказала это так, что Фрида ощутила жар. Мурашки по коже. Какие сила, запал! Как редко Кейра бывает такой… настоящей. Как часто закутывается в саван из мыслей, сомнений и ожиданий и засыпает неподвижно.

— А где мне быть? Что я, пьяница… и-ик… могу сделать? Сегодня мы свободны, но завтра Империя снова возьмет нас за горло. З-зато Клайв не досчитается своего шмотья!

— Если останешься здесь, твой брат издохнет на рудниках. Борись за него — и за себя. Будешь молчать — Империя не услышит. Сколько мужчин умрут в застенках у Бальдвина? Сколько женщин выбросят в Рыбачий Рог? — глаза Кейры полыхали.

— Знаешь, а ты п-п-права. Ребята, кончайте здесь. Идем… и-ик… к штабу стражи. Потребуем, чтобы освободили наших! — позвал Митч.

— А если мы будем там одни? — спросил подпевала Митча.

— Сегодня все будут там, — звенящим голосом прошептала Кейра.

Митч рывком поднял Клайва с земли и плюнул ему на рубашку.

— Беги в свою конуру… и-ик… Бальдвинова собачонка!

Клайв последовал совету — и банда Митча с гоготом его проводила.

— Я нашла пару вещиц твоего размера. Примеришь, ммм? Боюсь, твоя маскировка изрядно поистрепалась, — заметила Фрида.

— Ты права, мама. Тетя Линда наверняка доложила страже, как я была одета.

— Линда? Тогда я даже не сомневаюсь — она все пропела в цветастых подробностях!

Фрида помогла дочери снять одежду послушницы.

— Митч! А ну хватит глазеть! Какого черта ты еще здесь? — крикнула Фрида.

— Хах, уже ухожу. Парни, идем. Кто, если не мы? — и Митч ушел.

Кейра надела практичное розовое платье с острыми плечами, верх которого был стилизован под жакет. Оно шло девушке — хотя на взгляд Фриды было слишком строгим.

— Постой-ка… здесь бирка. Это платье предназначалось для резиденции префекта, — Кейра с сомнением повертела бирку в пальцах. — Бальдвин не женат. Зачем ему платья?

— Тайная любовница, полагаю, — Фрида пожала плечами.

— И зачем ему утаивать любовницу?

— О, тут я могу придумать тысячу причин!

Кейра достала из ризы послушницы кошелек.

— Город горит, а ты собираешься заплатить? — кисло спросила Фрида.

— Простая порядочность, — Кейра пожала плечами, и выложила сумму на прилавок.

— Любопытно, как ты это сделала? Я боялась, ты бросишься защищать бедолагу Клайва. Но ты распутала ситуацию так, что каждый подумал — ты на его стороне. Сильная была речь! — восхитилась Фрида.

— Порой слова идут из глубины… Пойдем, мама. Келли будет волноваться.

Они торопились, но пришли слишком поздно. Дом Феликса был уже опустошен, и дверь болталась на одной петле. Внутри — следы грязных сапог и ни одной живой души.

— Этот дом видел лучшие времена. Хотя он все еще лучше лечебницы, — признала Фрида.

— Что здесь произошло? Почему? — Кейра побледнела, на лбу выступила испарина.

Она взяла с полки расческу своей сестры и вертела в руках.

— Кейра, это ты? — раздался детский голос.

Открылись дверцы старого серванта, и наружу выбрался незнакомый Фриде светловолосый ребенок. Он подбежал к Кейре и обнял ее со всей силы.

— Аксель! Как ты там оказался? — спросила Кейра.

— Как все кончилось, я зашел сюда. Хотел дождаться тебя, но одному было страшно. Я спрятался и смотрел через щелку.

— Что ты видел? Перед тем, как все кончилось?

— Келли пришла сюда с вещами из таверны. А потом появились стражники. Они хотели попасть в дом, но Келли не хотела их пускать. Тогда стражники сломали дверь, затолкали Келли в дилижанс и уехали. Я остался, чтобы тебе рассказать.

— Спасибо, Аксель, — Кейра снова обняла мальчика, но на лице ее Фрида заметила настоящую боль. — У меня к тебе просьба, ладно? Только ты можешь мне помочь. Постараешься?

— Конечно, что угодно, — кивнул ребенок.

— Беги в таверну, что есть силы. Найди Феликса. Расскажи все. Передай, пусть идет к главному штабу стражи. Передай, что я буду там. Запомнил?

Мальчик повторил — и Кейра его отпустила.

— Я не ослышалась? Ты собираешься идти в штаб? Что ты там будешь делать, штурм возглавишь? — с недоверием спросила Фрида.

Соглядатай сказала привести дочь к Богам. Что будет, если Кейра пойдет прямо в огонь? Кем она выйдет оттуда? А если она погибнет? Кейра была сердцем для Фриды — ее первенцем и избранницей Богов. Во чтобы то ни стало — Кейра должна жить.

— Я должна. Там моя сестра — и я ее вытащу.

— Это одна большая ловушка! Твою сестру сделали наживкой, никто ей не навредит — потому что охота идет за тобой! Это безумие.

— Не тебе говорить о безумии, мама. Ты не знаешь, через что я прошла. Меня тоже бросили в тюрьму — а затем все рухнуло. Я не позволю, чтобы с Келли повторилось тоже самое. Я вытащу ее.

— Ты права — мне неведомо, через что ты прошла. Я могу лишь догадываться. Еще утром ты хотела бежать — лучшей возможности не будет.

— Я знаю, мама. Прямо сейчас этот город поднимается против Бальдвина, его тирании. Из-за него ко мне приходили рэкетиры. Из-за него меня бросили в темницу и объявили врагом общества. Из-за него я… чуть не погибла. И прямо сейчас Келли у него в руках, одинокая, но не покинутая. Я не могу ее оставить!

— Ты боишься его, Бальдвина. Что он сделал с тобой? Расскажи, — попросила Фрида.

Она видела, что Кейра вновь на грани срыва. Что девушка колеблется, боится сказать. Неужели это Бальдвин отправил ее в Лимб? Фрида ощутила ядовитую, жгучую ненависть.

— Это Бальдвин… убил папу, — всхлипнула Кейра.

Вот оно что. Девочка щадила ее чувства. Вся жизнь Фриды делилась надвое — до и после смерти Грега. Он умер — и она прошла на самое дно по лестнице отчаяния и боли. Она так жаждала заполнить эту пустоту, что впустила в себя Богов и их Соглядатая. Рана на ее душе зарубцевалась — но шрам останется с ней навсегда.

— Иди, дочка. Спаси свою сестру. Если у кого и хватит сил — то только у тебя, слышишь?

Кейра утерла рукавом одинокую слезу.

— Оставайся здесь, мама. Я приведу Келли — и мы вместе покинем этот город.

Она выбежала наружу, не прощаясь.

Нет, Фрида не будет сидеть сложа руки. Она любила дочь, чтила Богов, но теперь ей двигало еще одно чувство — ненависть. Бальдвин — кто он такой? Грязь на ступенях, недостойная гласа Богов! Жалкая подстилка для Императора. И он посмел решать, кому жить, а кому умереть? Посмел забрать ее Грега и лишь чудом не забрал дочь? Нет, Фрида этого так не оставит!

Для мести ей нужно оружие — послушное и смертоносное. В этом городе такое было — да только не каждый мог и управлять. Соглядатай — вот кто сможет.

— Будь сильной, девочка моя. Я иду за тобой — и я буду не одна, — пообещала Фрида.

16 Винсент

Однажды утром город проснулся и сошел с ума. Вот как начался этот день.

Винсент заночевал на рабочем месте. Кресло командора было удобным и мягким — но к утру Винсент его возненавидел. В постели с женой — вот где он должен был провести эту ночь. На старом, твердом матрасе у себя дома. Но вместо этого Винсент заснул над бумагами, которые давно перестал понимать.

Почему Астрид до сих пор от него не ушла? Сколько терпения, сколько выдержки в этой хрупкой женщине! Сколько дерзости в ее измученной улыбке… Астрид была его утешением, несла ему мир. Почему он не ценил этого, принимал как должное? Почему раз за разом давал ей клятвы — и нарушал их? Винсент не знал ответов. Может, он ее не достоин?

Помнят ли его дети, как выглядит папа? Когда он уходит — они еще спят, когда приходит — уже видят первый сон. Винсент твердит себе, что строит для них лучшее будущее. И как, получается? Все, чего добился Винсент — это город в огне. Он взял будущее своих детей — и вычеркнул оттуда самого себя, вот что он сделал.

Так почему он до сих пор здесь? Почему не вернется домой, к жене и детям? Горький ответ вертелся на языке. У него есть ответственность — перед городом и его жителями. Такими же, как Астрид. Или как Кейра, где бы она не была. Слишком много раз Винсент подводил их — может в этот раз он сделает все правильно?

Стук в дверь вырвал Винсента из задумчивости.

— Войдите.

На пороге появился Эрик. После того, как Винсент отправил его в лазарет, бедолага поубавил спеси. Эрик прокашлялся и заговорил:

— Командор. Прибыл человек от Бальдвина. Я провожу.

— Зови его сюда.

— Вам нужно это увидеть.

Винсент поднялся из своего удобного, мягкого кресла и почувствовал боль в спине. Эрик привел его на нижний ярус штаба, к скрытой лодочной станции — именно отсюда Кейра когда-то отправилась в логово зверя. Теперь незнакомые грузчики разгружали с лодок таинственные ящики — и правил этим балом один человек.

Винсент увидел лощеного юношу. И это человек Бальдвина?

— Приветствую, командор. Мы не знакомы лично. Мое имя Марвин.

Винсент знал это имя. Друг Эрика в свите префекта, племянник Бальдвина. В ту злополучную ночь именно он отдал Эрику приказ доставить Кейру на виллу префекта. Зачем, Марвин? Что ты с ней сделал?

— Чем могу…? — спросил Винсент.

— Я привез указания от Бальдвина, моего дяди. Они чрезвычайно важны, поэтому префект не доверил их никому другому.

— Что за указания? Говори.

— Бунт нужно жестко пресечь. Городской стражи — мало. Бальдвин договорился об участии частных лиц, больших патриотов Каармора. Они помогут страже утихомирить толпу.

— И кто же эти патриоты? — скривился Винсент.

Он уже догадался. Вспомнил фигуру с ружьем на балконе префектовой виллы. Бальдвин не доверял свою безопасность городской страже — его охранял личный взвод головорезов. Влиятельные семьи Дагроссы часто пользовались услугами таких «наемников», особенно если зарабатывали свое влияние по ту сторону закона. Дурные люди — и хорошие бойцы.

— Неравнодушные граждане, которые желают помочь. С ними вы сможете удвоить присутствие на улицах, командор.

Этого должно хватить. Вот только…

— У нас не хватит амуниции на всех. Твоим патриотам придется вооружаться из собственных запасов. Как тогда мы отличим их от бунтовщиков?

— Уверен, вы придумаете, командор. Добровольческий взвод уже направляется сюда. Постарайтесь не потерять слишком много людей. Лучше избегать прямых столкновений.

— Что-то еще? — нахмурился Винсент.

— Да. Все это, — Марвин жестом указал на ящики.

Грузчики как раз закончили разгружать лодки. На вид — обычные деревянные коробки без опознавательных знаков. По сигналу Марвина Винсент вскрыл одну из них — внутри были незнакомые боеприпасы.

— Это что, бомбы?

— Почти. Убить человека такими сложно, оглушить — запросто. Хлопок получается громкий, но слух восстановится через несколько часов. Против толпы действует безотказно.

Марвин говорил так убежденно, как говорят теоретики, никогда не бывавшие в уличной заварушке.

— Взрыв провоцирует панику. Люди могут погибнуть в давке, — напомнил Винсент.

— Постарайтесь уменьшить количество мучеников. Видите зачинщика — хватайте первым. Делите толпу на части, перекрывайте пути отхода. Надеюсь, ничего нового я не говорю? — улыбнулся Марвин.

— В самом деле, — мрачно кивнул Винсент. — Где мы разместим столько заключенных?

— В квартале отсюда есть склады, которыми владеет семья Оренбар. Они сдают помещения частным лицам — там много тесных кабин с дверями и замками. Не лучшие условия, но и мы не приглашали людей раздувать костры на улицах. Еще вопросы?

— Достаточно.

Винсент ощущал к Марвину стойкую неприязнь. Костюм, перчатки, блестящие туфли — все это была шелуха. Высокомерие, притворная забота — дешевые маски. Когда чистишь луковицу — за шелухой тебя ждёт белая сердцевина. В случае Марвина — Винсент даже не хотел знать, есть ли там вообще что-то.

Зачем этому ублюдку Кейра — вот что Винсент хотел знать. Он почувствовал себя одиноким — все его друзья остались наверху, а здесь были Марвин и его головорезы. Винсент не сомневался, чью сторону выберет Эрик — если дойдет до драки.

— Командор, тогда у меня есть к вам личная просьба, — Марвин нарушил молчание.

— Слушаю.

— Мне известно, что вы продолжаете поиски мутантки по имени Кейра. Вы отдали приказ схватить сестру Кейры — и сейчас она у вас в камере. Чего вы добиваетесь, командор?

Все началось с Марвина, и вот он наконец поднял эту тему. Он приказал Эрику похитить Кейру из штаба стража. Затем девушка исчезла — а Бальдвин признался, что она мертва. Винсент знал — это ложь. Непреднамеренная? Кусочек головоломки стоял прямо перед Винсентом, спрятав по четыре пальца в карманы своего пиджака.

— Дежурная проверка. Хочу понять, не причастна ли Келли к побегу своей сестры… и прочим ее злодеяниям. Мы все скорбим по командору Губерту, разумеется.

Это было похоже на покер — Винсент решил пока придержать карты.

— Командор, оставьте эти игры… Город горит, и у вас есть дела важнее, чем допрос официантки. Очевидно, это наживка. Вы верите, что Кейра придет добровольно?

— Похоже, вы знаете больше своего дяди. Он сказал мне, что Кейра мертва.

Винсент сделал ход — и вот Марвин достал руки из карманов и воздел их к темному своду.

— Кто знает, на что способны эти мутанты? В детстве дядя рассказывал мне, как они с отцом сражались против орков. Крепкие ребята, живучие. Если в Кейре есть капля порченой крови — кто знает, на что она способна?

— Когда ты видел ее в последний раз — она была мертва? — Винсент стер улыбку с лица собеседника.

— Это что, допрос? Время уходит, командор. Если хотите знать, что случилось на вилле — спросите саму Кейру. А потом верните ее мне.

— Что? — яростно выдохнул Винсент.

— Если ваша затея с наживкой выгорит, и вы схватите Кейру, немедленно доставьте ее на виллу префекта. Это приказ Бальдвина.

Конец ознакомительного фрагмента.