Думы потаённые

Галина Вольская

В год пятидесятилетия советской власти я поступила на первый курс университета. У нас было торжественное посвящение в студенты в здании цирка. Говорили об особой судьбе нашего поколения, о предстоящем светлом будущем. Думал ли кто тогда, что в скором времени рухнет советская власть, рассыплется Советский Союз?В сборнике рассказы, очерки, размышления о своей судьбе, о судьбах тех, кому пришлось пережить перестройку, о нашей стране.

Офицерские жёны

Сейчас офицеры не так котируются, надо выходить замуж за предпринимателей, а тогда замуж за офицера — самое престижное. Высокая зарплата, обеспеченность жильем, особое снабжение. Ну, не все дожидались, когда нам, наконец, коммунизм построят, торопились сами построить для себя. А наше училище тыла особенно хорошо, все продукты и материалы в их руках, как там армию обеспечит неважно, а жену-то точно сумеет.

В нашей школе дети офицеров выделялись одеждой, ухоженностью. Форма вроде бы одинаковая для всех, но и она может быть разной, и носить её по-разному можно. Косметику не разрешали, но прически у всех тоже разные — у кого две косички, а у кого и модная стрижка. Впрочем, в школе я над этим не очень задумывалась, да и в училище тыла из нашего класса почему-то самые «двоечники», «троечники» пошли, скучно с ними. А на физическом факультете, где я училась, распределение в армию чуть ли не самым позорным считалось, это, значит, совсем голова не работает, только чужие команды выполнять способен.

А тут пришлось вернуться в родной город с ребёнком, и на работу устроиться с моей специальностью кроме как в воинскую часть некуда. Устроилась, работаю. В кабинете, где мне предстоит сидеть восемь женщин и всего один мужчина — офицер, начальник нашей лаборатории. Я училась и работала до этого преимущественно в мужском коллективе, здесь поразило в первый же день. Выходит кто-нибудь за дверь — «шу-шу-шу», обсуждают её, вернулась она — замолчали. Следующая вышла — теперь обсуждается она.

Часть лётная считается, хотя занимаются, в основном, аэростатами. Работа периодическая, то есть, если идут полеты, загружены все, а в промежутках можно расслабиться. Здесь и разговоры, кто-то журналы листает, кто-то вязать пытается. Начальник отдела забежит: «Девчата, не занимайтесь посторонними делами!» Прямо как кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно!»

Большинство женщин в части — жёны и дети военнослужащих, небольшое количество солдаток в штабе и есть со стороны, как я, но, разумеется, по знакомству, просто так сюда не берут, желающих много. Если кому что не нравится, хочет пригрозить увольнением, ответ один: «Идите, на ваше место просятся».

Расслоение во многом. Все члены профсоюза, платим взносы. Но на праздничные вечера, например, приглашаются военные с жёнами, очень небольшой процент семейных гражданских, одиноких не надо. Офицеры подвыпьют, станцуют с кем не надо, ревность, выяснение отношений — боже упаси! Хотя и в своем узком кругу ревности и выяснения отношений хватает.

Две пары дружат семьями, ходят друг к другу в гости, проводят вместе свободное время. Один из офицеров влюбляется в жену другого. Вызывают его, как водится, на заседание профкома.

— Я её люблю, хочу на ней жениться.

Спрашивают её.

— Я не собираюсь разводиться с мужем, меня моя семейная жизнь устраивает.

А пококетничать у нее в крови, так и стреляет глазками налево и направо, выгибается, наряжается.

Все сочувствуют жене влюблённого, у них двое детей. Усылают его на курсы, чтобы любовь прошла. А жена ему в отместку приглашает к себе на ночь другого. Того жена разыскивает, узнает каким-то образом где он находится. Стучит, ей не открывают, зовёт на помощь соседа, вскрывают дверь — вот они, голубчики! Сплошное веселье! Или, как говорит одна из наших служащих (она живет в другом военном городке на окраине): «Есть чему поучиться тем, кто в лесу живет!».

Конечно, не все такие. В нашей лаборатории Валентина Васильевна умна и тактична. Никогда не откажется помочь, объясняет так, что разве совсем тупой не поймет — в школе учительницей работала. Раиса Васильевна операцию по удалению желчного пузыря перенесла. Всё время на диете, спиртного нельзя, но ни стонов, ни жалоб. Иногда видно, что плохо, позеленеет вся, отлежится немного на сдвинутых стульях за шкафами и снова работает. Тамара Ивановна про свою дочку готова с утра до вечера говорить. Мы уже знаем, как Ирочка спит, как ест, на кого посматривает, кто ей симпатизирует, наверно и Ирочка много про нас знает.

Таню Болотникову я первый раз в столовой увидела. Беременная, бесформенное платье грязное на животе, сальные волосёнки стянуты в пучок на затылке.

— Она у нас кем работает? Уборщицей?

— Что ты, жена офицера.

Да… Ну, ладно платье тяжело постирать, но хотя бы волосы помыла, неужели самой приятно? А у мужа в отделе Наташа Лебедь работает. Она не только по фамилии Лебедь, фигурка, походка, прическа, личико — все при ней. Муж Тани на Наташу заглядывается, Таня, естественно, в политотдел. Пожалели, утешили, приняли к нам на работу, в нашу лабораторию. Помылась, причесалась, приоделась, сидит. Про местную флору и фауну рассказывает: змей очень много. Я старшим инженером работаю, поручила ей написать исходные данные для перфоратора. Нацарапала, как курица лапой, «тут играем, тут не играем, тут селедка лежала…»

— Таня, ты же это людям понесешь, как они разбирать будут?

Ой, что тут началось! Все вокруг злодеи, я больше всех остальных, отношусь к ней предвзято. «Вас и Галиной Павловной никто кроме меня не называет!» Ну да, не называют, все в лучшем случае мне ровесники или немного моложе, а некоторые в матери годятся, это я их по имени отчеству называю. Ладно, сиди, найдется кроме тебя кому написать.

Так и сидела. Муж всё равно с ней развелся. Она посидела ещё, потом в свой город уехала, другого мужа искать, наверно.

Галя Терекина у нас уже в другом корпусе появилась, когда мы с БЭСМ на ЕС-1018 перешли. Николай — редкий умница, во всех хитрых устройствах, в операционной системе разбирается с легкостью, а Галю научить работать хотя бы оператором никому не удалось, даже ему. Слушает, кивает, он только отошёл, она тут же бежит: «Ой, а как здесь? У меня не получается!» Готовить она не умеет, мясо при распределении продуктов не берёт, только колбасу, языком она брезгует, про печень и почки и говорить нечего. Была бы красавица, а то и по внешности он намного интереснее. С детьми он занимается, дочку из школы встречает. Сын внешне на неё похож, а по уму — на отца, дочка красивая, в папу, а по уму, похоже, в маму. Участки для посадки картошки у нас рядом оказались. Посадили все вместе, а потом Николай в длительную командировку уехал, и мы с другими соседями по участкам замучились с колорадским жуком бороться. Нужно всем одновременно обрызгивать ядохимикатами, машину дают от части, привозят на поле, назад забирают. Я с десятилетним сыном еду, у Гали сыну уже четырнадцать, она не может. Жук с их участка на наши участки переползает. Женщины про неё говорят: «Это какой же надо быть умной, чтобы такой дурой прикинуться!»

Виктор сюда еще не разведённый приехал, но нелады с женой, за что и «сослали» из Звёздного городка. Где он с Ниной познакомился, я не знаю, только слышала (городок у нас небольшой, все про всех знают), что она давно мечтала за офицера замуж выйти, с другими не хотела встречаться. Повезло, наконец! Он развелся с женой, женился на ней, ребёнок родился, живи и радуйся.

А тут Света! Тоже в наш отдел приняли. С мужем, офицером тыла развелась, отец у нее бывший начальник политотдела. Хотя и в отставке, но все связи сохранились, живёт в военном городке, жена продолжает в части работать, да и сам вроде где-то у нас работает, часть еще большая, много разных служб. Виктор к ней сразу стал симпатию проявлять, стихи на её день рождения сочинил, я сама не читала, но какие-то там строчки были, говорят, вроде бы смотрит на неё и мечтает «все сорвать». Нина в панике, соседку свою подключила, которая тоже у нас работает. Та организовала Светке бойкот, никто с ней не разговаривает, не общается.

Я не поддерживаю, не сторонник таких методов, да и вообще считаю, что работа не место для выяснения личных отношений. Не нравится тебе человек, можешь его к себе на чай не приглашать, а на работе нужно находить общий язык со всеми. Светка мне всё рассказывает. Как Нина с ней драться пыталась, как на двери квартиры «здесь живет сука» написала. Света там не одна живет, вообще-то, здесь её мать, дочь. Наверно, все суки по понятиям Нины. Бойкот и изоляция их только больше с Виктором друг к другу подтолкнул. Развелся он с Ниной, женился на Свете.

А первая жена у него была больна полиартритом с детства, при замужестве это скрыла, а при разводе сумела доказать, что в браке заболела. То есть Виктор в её болезни виноват, ему помимо алиментов присудили ей компенсацию выплачивать. Вот мне пришлось голову ломать, как всё это в программу выплаты денежного довольствия включить. Так и пришлось писать условный оператор «если Сабутин, то…» Хорошо еще он один такой в части.

Света и потом женщинам про Нину рассказывала, такая она, сякая, да и вообще б… Наташка сидит и бормочет: «Это какой же надо быть б…, чтобы у б… мужика отбить!»

Так, в принципе, нормально работали. Близких подруг не было, но отношения со многими и сейчас после увольнения хорошие. На юбилеи приглашают, на новоселье. Я двадцать четыре года в общей сложности проработала в воинской части.