Сказки жизни

Галина Суслина

Рассказы и сказки этой книги основаны на реальном опыте людей. В них происходит волшебная трансформацию героев, с помощью обычных предметов, людей, событий. В основе большинства из них лежат истории людей, их болезненные переживания, и те волшебные изменения, которые происходят не в процессе терапии, а в обычно-необычных условиях.Они помогают посмотреть на жизнь, на людей, на отношения, на себя с другого ракурса, лучше понять себя и окружающих, через житейскую мудрость, с любовью.

Волшебные тапочки

— Где мои тапочки? — раздражённо воскликнула Лена.

Она сидела на краю кровати, беспомощно глядя на паркетный пол.

Рыжий кокер-спаниель Флиппер быстро шмыгнул в прихожую. Он виновато выглядывал оттуда одним глазом, подметая пол своими кудрявыми ушами.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не трогал мои тапочки! — истошным голосом закричала Лена, и сама испугалась своего крика.

Флиппер скрылся из виду, а Лена подумала:

— Чего я так взбеленилась? Он ведь всегда играет с моими тапочками. Что меня так взбесило? Ведь я испытываю настоящую ярость. Из-за чего?

Её сердце учащенно билось, скулы были напряжены. Она сделала усилие и перевела внимание на дыхание.

— Вдох: Раз, два, три, четыре! Задержка дыхания: Раз, два, три, четыре! Выдох: Раз, два, три, четыре! Задержка дыхания: Раз, два, три, четыре! Вдох… — вслух сопровождала она счётом своё дыхание, усиливая его успокоительный эффект.

Она посмотрела на пол и снова ощутила полную беспомощность, как будто перед ней не пол, а раскаленная лава или глубочайшая пропасть, скрытая под водой. И если она туда шагнёт, то непременно сгинет без следа.

— Какой-то бред! Что происходит? Почему я раньше не чувствовала этого?

— Потому, что муж вчера, по дороге на дачу, отвез ковёр в химчистку. А по ковру я могла спокойно ходить босиком! — ответила себе Лена.

— Но почему я не могу пройти босиком по голому полу? Почему? Почему? — Лена повторяла себе этот вопрос и не находила ответа.

Она уже не смотрела на пол и уже забыла про свою собаку, уигравшую её тапочки. Она вся была в состоянии поиска, поиска ответа на этот вопрос.

— Ковёр… — задумчиво перебирала она атрибуты.

— Ковёр! — воскликнула она голосом, означавшим найденный ответ.

Перед глазами у неё всплыла очень яркая картина из её детства.

Маленькая девочка Лена играет в куклы, сидя на ковре, который лежит посреди её комнаты. Ей стало скучно играть и захотелось пойти к маме на кухню. Она встала и побежала к двери, но у края ковра остановилась в поиске тапочек. Тапочек не было. А в голове звучали мамины слова, которая настрого наказывала:

— За край ковра без тапочек выходить нельзя! Босиком можно ходить только по ковру!

Мама не сказала почему нельзя босиком, без тапочек заходить за край ковра. А может, Лена не запомнила или не поняла. Но мама говорила таким строгим голосом, что Лена почувствовала опасность, которая оттуда, из-за края ковра исходит. И она сама придумала себе те страшилки, которых сегодня испугалась.

Елена поняла, что сейчас заново проживала все эмоции того момента. Она ощутила весь тот детский страх, всю беспомощность, с которой она стояла у края ковра и не могла сдвинуться с места.

Слёзы текли по её щекам, ком подступил к горлу. Она почувствовала, как тогда ей хотелось закричать, но она не могла. Мама просила не кричать, когда они с папой разговаривают. И она просто тихо плакала в ожидании, когда мама сама придёт с кухни в комнату.

А когда мама пришла, то стало ещё больнее и обиднее, потому что тапочки мама держала в руках. Она знала, что дочка не пойдёт босиком. Она специально их забрала, чтобы Лена им не мешала.

Лена вытерла слёзы. Она сидела молча, осознавая всё то, что достала из глубин своей памяти.

Через какое-то время она сказала:

— Конечно, мама боялась, что я заболею, гуляя босиком по голому полу, и учила меня беречь своё здоровье. Она всегда это говорила, и я это усвоила.

— В конце концов, у них с папой были разговоры, слушать которые мне было вовсе не обязательно, если не сказать, вредно, — продолжила она свои рассуждения. — А оставляя меня одну, она научила меня самостоятельности.

— Ну, ещё я научилась сдержанности, ответственности, дисциплине… — всё бодрее перечисляла она полученные навыки и, погрустнев, добавила: — Правда иногда это мешает мне делать то, что я хочу.

— Хотя, если подумать, я делаю то, что хочу. Просто в каком-то ограниченном пространстве. Надо снять уже это ковровое ограничение. Я из него выросла! — констатировала Лена уже уверенным голосом.

— Спасибо, мой дорогой, что ты увез этот ковёр в химчистку, — с искренней благодарность проговорила Лена обращаясь к мужу. Как будто с дачи, где он вчера остался ночевать, он мог её услышать.

— Спасибо мама! — обратилась она к их семейной фотографии, стоявшей на шкафу. — Пора уже отпустить эту обиду, она больше мне не нужна. Я поняла, что благодаря этому, многому научилась.

— Спасибо тебе, Флиппер, что упёр мои тапочки! — громко проговорила она, глядя в сторону прихожей. Но пса там не было видно.

Она оглядела комнату и засмеялась. Флиппер лежал у кровати, глядя на неё заискивающим взглядом, и вилял хвостом. Перед носом у него лежали её тапочки. За своими поисками и рассуждениями она не заметила, как пёс сюда перебрался. И, главное, он принёс тапочки, чего раньше никогда не делал.

Услышав, что хозяйка смеётся, поняв или почуяв (как там собаки это делают), что она больше не злится, пёс быстро вскочил и потянул к ней свою рыжую морду. Лена погладила его по голове, обняла и, нагнувшись, поцеловала в нос.

— Прости, дружище, что я на тебя так накричала. Просто мне нужно было выпустить весь этот подавленный крик, сдерживаемый годами. Я постараюсь больше так не делать. Думаю, что в этом не будет необходимости, — проговорила она подмигивая. В голосе её была любовь и нежность.

— Пошли завтракать, — потрепав пса за загривок, игриво сказала ему хозяйка.

Лена дотянулась до тапочек, поправила их, и пошлёпала босиком на кухню. Пёс радостно бежал рядом, выражая хвостом весь свой восторг.