Жемчужина фейри. Книга 1

Галина Чередий, 2023

История жизни могучего деспота Грегордиана, архонта всея Приграничья, великолепного и непобедимого дини-ши завершена. Именно это вижу я, его друг, советник и верноподданный асраи Алево, непутевый сын Саффина, главного поставщика всякой экзотики ко двору Сиятельной четы. Мой родитель желал, чтобы я пошел по его стопам. Моя мать, узнав, что я от рождения оказался наделен даром соблазнения и внушения чувственного желания особой силы, прочила мне иную карьеру. Быть тем, кому подвластна похоть в мире Старших, где нет почти ничего превыше культа получения удовольствий, дорогого стоит. Но я разочаровал их обоих. Смысл заниматься тем, что дается тебе легче легкого, без борьбы, не возбуждая по-настоящему. Еще юнцом сбежал в Приграничье в поисках славы и побед совсем не в постельных баталиях (ладно, ладно, не только в них), умудрился проникнуться глупой преданностью к тогда еще совсем юному дини-ши и симпатией к его бешеному, но прямолинейному нраву, да так и остался. Но сейчас мы не об этом. А о том, что недавно Грегордиан женился. Не просто женился, а прошел обряд супружеского вечного слияния. Так что, да, история его жизни завершена. Что по-настоящему интересного может случиться теперь для него? Верно – ничего. Финал, мужик. Конец. Смертный приговор и никакой амнистии никогда. До конца дней одна и та же женщина в твоей постели, никакой интриги, игры, совращения и чувственных открытий. Страшный сон, кошмар… для меня. Так я думал все чаще и чаще, наблюдая за ним и Эдной. Но в мире Младших существует такое поверье, что чем больше ты о чем-то думаешь, тем скорее к себе воображаемое и привлекаешь. Итак, я – асраи Алево, и это моя крайне печальная история, прочитав которую многие скажут: «Так ему и надо». И, возможно, но крайне маловероятно, я с этим соглашусь.

Глава 3

«Крепитесь». Что это, черт возьми, за слово? Для чего его придумали? Хоть кому-то от них и правда стало легче перенести сбивающие с ног новости? В самом деле? Да ни за что в это не поверю! Или это дурацкое «мужайтесь»! Что за бесполезная хрень, сотрясение воздуха, призванное дать нечто вроде паузы или своего рода оправдания именно тому, кто обрушивает на твою голову тонну дерьма. Типа, он тебя предупредил, совершил обязательный ритуал псевдосочувствия и может больше не задаваться вопросом, как ты уползешь с его глаз, раздавленная в лепешку, с каждой разбитой костью и разорванным органом. В переносном смысле, да, но от этого не менее смертельно раненная.

«Положительная динамика отсутствует». «Локализации, на которую мы надеялись, не произошло, абсолютная невосприимчивость к медикаментозному воздействию, поразительно сложный случай». «Оперативное вмешательство в условиях отечественных клиник не гарантирует даже пятьдесят процентов успеха и сохранение нормальной двигательной активности. В лучшем случае — инвалидное кресло до конца дней».

Как, скажите, как у кого-то в двадцать шесть лет инвалидное кресло может быть лучшим случаем развития хода жизненных событий?!

«…Лишь одна клиника в Израиле, где вам дадут гарантию в восемьдесят процентов благополучного исхода операции… примерно десять с половиной миллионов рублей…»

Ну и с какой, на хрен, стати медицина в моей родной стране гордо именуется лучшей в мире, а гребаные врачи — светилами. За какие такие заслуги, если и я, и сотни других вот таких неудачников должны искать деньги и везти их забугорным ремесленникам, которые с легкостью дают гарантии — те самые, в каких мне отказывают на родине. Такое чувство, что обозванное тут сложнейшей филигранной операцией, там могут сбацать чуть ли не на коленке, только плати! А что? Делов-то: вскрыл чью-то черепушку, выдрал ненужное, заделал дыру, взял десяток лимонов. Все, следующий! Может, у наших пресловутых светил какой-то сговор об откате с этими иностранными конвейерщиками? У нас-то медицина бесплатная, и ореол святости бескорыстной помощи нищим соотечественникам может повредиться от озвучивания ценника, а так все шито-крыто…

Господи, что только в голову лезет от обиды и злости на судьбу! Вот почему я? В чем виновата? Ну, хорошо, в свете общепринятых норм морали и для уголовного кодекса виновата, но небось брали мы не у бедных, да-а-алеко не последнее и совсем не у паинек. Зажравшиеся чинуши, их пафосные любовницы, «простихосподибизнесмены», они же бывшие криминальные авторитеты. Как раз те самые, из чьих домов… да, ладно, дворцов вывозят бабки всех номиналов и государственной принадлежности гребаными «Газелями». Так почему тогда? Бессмысленный вопрос. Гораздо более насущный: где взять три ляма за два месяца, что озвучил мне доктор, до начала последнего отсчета, после которого и зарубежные лекари мне гарантировать ничего не смогут.

Я поморщилась, в очередной раз досадуя, что поперлась в этот мегасупергигантский торговый центр всего лишь за чертовыми полотенцами и всякой мелкой кухонной утварью. Можно же было все это бытовое барахло заказать и по интернету или купить в любом магазинчике поменьше, пусть и дороже. А все моя, со времен нищенского самостоятельного существования накрепко впитанная черта — никогда не расфиськивать деньги, когда можно сэкономить, даже если нужды в этих самых средствах ты уже давно не испытываешь. Ну да, меня в полной мере можно назвать прижимистой… или даже скупердяйкой, мне пофиг. Проблемы обычно в этом не вижу, но вот сейчас… Бреду по хренову бесконечному коридору, где народу, как в проходах муравейника, и все галдят, мельтешат, толкаются, смеются, живут себе беспечно, а после приема у врача мне хочется оказаться в клятой пустыне, где на километры ни одной живой души, и спокойно упиваться там жалостью к себе, ни на кого не отвлекаясь.

Чужой пристальный взгляд я засекла, когда почти доплелась до входа в «Икею». Так, и что тут у нас? Атлетически сложенный, явно немалого роста блондин-красавчик, чуть ли не возлежал, вальяжно развалившись на черном кожаном мягком диване, широко раздвинув свои мощные бедра, и пялился на меня, не отрываясь.

Рядом в деревянной позе с идеально прямой спиной сидел еще один блондин, но не такого мощного сложения, и до моей персоны ему не было никакого дела, похоже, он не сводил глаз с входа в бутик белья. Я чуть замедлилась, выжидая, не отвернется ли первый. К тому, что на меня обращают внимание прохожие, когда я никак не стараюсь замаскировать свою внешность, давно привыкла. Мне это любопытство всегда представлялось чем-то сродни интереса к чему-то диковинному, вроде страхолюдных кукол Монстер Хай или жутких зверюшек, не соответствующих всеобщим канонам милоты. Смотрят и передергиваются, кто про себя, а кто, не стесняясь, и в лицо, типа, «славатегосподи, что я не такой». Но вот взгляд блондина был другим. Опасным. Поглощающим. И что уж совсем невероятно — восхищенным и вожделеющим. Чушь и глюки. Он не только не отвернулся, а еще и стал плавно подбираться с моим приближением, будто готовясь к атаке. С какой стати? Кем он может быть? Не полицейский, это точно. Мало того, что мы с Коксом в курсе личностей следаков, работающих над делами и на родине, и за границей, так еще и упакован этот тип был по высшему разряду — госслужащему точно подобный прикид не по деньгам. Одни шузы вон, сто процентов ручной работы от лучших европейских мастеров, стоят целое состояние. Частный сыщик? Кто-то из службы безопасности обобранных нами с Коксом крутых дяденек? Вряд ли. Перед тем, как провернуть свои дела, мы всегда тщательно готовились, изучали всех приближенных и вхожих на интересующую нас территорию, их личности, распорядок жизни, вплоть до того, что и где едят и с кем спят, тайно или явно. И вот этот мужской экземпляр, я бы точно запомнила. Такого не пропустишь, если ты зрячая и предпочитаешь в постели не девочек. Итак, он не из чьей-то охраны, которую мы поимели своими фортелями. Но вполне может быть гребаным охотником за нашими отчаянными задницами, посланным по следам, дабы найти, поймать и покарать за дерзость, исполняя волю некоей обиженной обворованной шишки, пренебрегая законными методами. А это очень-очень плохо. Гораздо хуже, чем даже оказаться пойманными копами. Конечно, в тюрьму мне не хочется, да и кто туда стремится, но лучше уж за решетку, чем в лапы какому-нибудь наемному мстителю, что заставит долго помучиться, прежде чем прикопает где-то в леске.

Решив, что свалить от греха подальше — это всегда верное действие для мне подобных, вне зависимости от того, реальна угроза или воображаема, я резко поменяла направление, даже не пытаясь замаскировать свое бегство под что-то другое. И тут же убедилась в правильности выбранного поведения, как только блондин сорвался следом за мной. Твою же мать, какой он все-таки здоровенный бугай! И как двигается! Стремительно, ловко, словно и пола не касается, с потрясающей для такого громилы грацией уклоняясь от столкновений с прохожими. И все это продолжая удерживать на мне свой взгляд, точно он был крепким связывающим нас канатом. Каждый раз, когда я оглядывалась, натыкалась на эти безошибочно нацеленные, зеленющие глаза. Мой преследователь был настоящим бойцом, смертоносным и беспощадным — вот какая мысль осенила меня, пока я ныряла между людьми и сворачивала за углы. Против такого никаких шансов с моими-то посредственными навыками самообороны. Неужто добегалась я? Нет, ну не безумец же он, чтобы хватать меня на людях в открытую и тащить куда-то. Камеры опять же. Ну, а, с другой стороны, если нас сразу никто не остановит, то кто потом станет мое бренное тельце искать? Только Кокс, и то по своим каналам, со стороны ментов моему преследователю опасаться нечего. Еще раз глянув через плечо, я осознала, что этому локомотиву в человеческом теле, что несся за мной, вообще, наверное, бояться никого не приходилось. Господи, успеть бы звякнуть Коксу, чтобы поберегся, раз мне уже кранты… А вот и нет.

Я увидела вывеску средненького ресторанчика и заметила дверь, открытую в подсобку, а там и следующую, скорее всего ведущую в склады или на парковку. Ошибусь — окажусь в ловушке, но не до жиру. Пронеслась мимо персонала так быстро, что они толком и разглядеть меня не успели, уж я-то в этом разбираюсь. И-и-и, бинго! Вторая дверь выходила в невзрачный коридор со всякими воздуховодами под потолком, а потом и на парковку. Не сразу сообразила, где в этом море тачек моя ласточка, но сориентировавшись, мигом добежала до нее и стартанула оттуда с визгом покрышек, проклиная весь бытовой хлам в мире вместе взятый.

Долго приглядывалась по зеркалам, нет ли блондинистой громадины на хвосте, нагло подрезая недовольно сигналящих и показывающих непристойные жесты водителей, кружила по городу и только через час более-менее успокоилась и поехала к нашей с Коксом квартире. Ну как нашей… он арендовал эти роскошные и очень недешевые апартаменты, а я так, прицепом. Моя скупердяйская душонка восставала против такого транжирства просто ради крыши над головой. Вот зачем нужна квартира едва ли не на весь этаж, если мы вполне себе нормально раньше жили в двухкомнатных? Чтобы пыль в глаза пустить всем тем телкам, которых он день через день таскал сюда? Или чтобы хватало места для тех вечеринок, что он закатывал по выходным? Впрочем, это его дело, на нашу дружбу и совместную «работу» ничего из этого не влияло. К тому же на совместном проживании настаивал сам Кокс, испытывая комплекс старшего бдящего за мной брата, а разве я дура отказываться от халявного жилья? А то, что продуктами и бытовыми мелочами приходилось обеспечивать нас мне, не напрягало.

Уже когда влетела в лифт, зрение стало искажаться, свет ламп начал расслаиваться на весь радужный спектр, ясно предупреждая о приближении приступа. Дверь кабины, бывшая всего на расстоянии вытянутой руки, вдруг показалась безумно далекой. Тихий скрип механизмов буквально резал слух, заставляя втягивать голову в плечи.

— Ко-о-окс! — закричала я, вваливаясь в квартиру, и тут же была вынуждена отвернуться. Даже с подпорченным восприятием перспективы мне не хотелось видеть голого друга, долбящего какую-то девицу в весьма причудливой позе, не сразу и поймешь, в какое естественное отверстие. Черт, как же я могла забыть, что он предупреждал меня не возвращаться до шести. Ну что у него за пристрастие к сексу на грани эквилибристики в любых местах, кроме постели и его спальни? Как он вообще находит баб, желающих в этом поучаствовать, учитывая, что все его связи одноразовые?

— Снежка, ну я же просил! — без особого раздражения пропыхтел он, похоже, и не думая останавливаться на полпути к оргазму. Его партнерша, судя по всему, меня даже и не заметила или не сочла нужным отвлекаться от своих истошных воплей, что указывало на то, что рот у нее, по крайней мере, не занят.

— Прости, но мне, блин, очень надо с тобой поговорить, — пробормотала я, стараясь удерживать свой взгляд строго на расплывающемся сейчас коридоре к спальням, преследуя сразу две цели: не сбиться с пути и не рассмотреть лишнего. Почему гребаная мебель и интерьер расплываются, а вот два обнаженных тела совсем нет?

— Дай мне пять… о-о-ох, блин… кайф… детка, как хорошо ты там сжимаешь… у-у-уф-ф-ф… нет, пару минут! — пробубнил Кокс, постанывая, и в этот момент я впоролась бедром в долбаную тумбу слева от входа в коридор, сшибая чертову бесценную вазу, которую мой сожитель и подельник захватил в одном из обчищенных домов из соображения «просто так, пусть будет». Практически наощупь, я все же продолжила путь куда надо, чувствуя, что волны головной боли накрывают все круче и круче, но сзади наступила тишина.

— Гадство, Снежка, зараза, почему мне не сказала, что тебя прикрутило опять? — Сильная рука друга обхватила меня за талию, поддерживая и направляя.

— Ты, мать твою, голый же! — зашипела я, стараясь не думать, где только что побывала удерживающая меня от падения конечность.

— Да тебе-то и в обычное время до моего роскошного тела дела нет, а сейчас и при желании не рассмотришь, — фыркнул он и уже просто подхватил и донес до моей комнаты, укладывая на постель.

— Это не меняет того факта, что я об этом знаю и буду потом вонять сексом, — уже откровенно проныла. Хотела приподняться и нашарить в тумбочке таблетки и всегда припасенную бутылку воды.

— Лежать, сказал! — цыкнул Кокс, сам подал все нужное и придержал голову, пока глотала и запивала.

— Зайчик, ты не сказал мне, что у тебя есть подружка, которая нам все обломает! — недовольным голосом промямлила чрезвычайно гибкая гостья нашей квартиры.

— Зайчик? — тихо хрюкнула, тут же схватившись за виски. — А я всегда думала, что ты гребаный кролик-энерджайзер.

— Милая, вернись в прежнюю позицию, — похабно хмыкнув, велел сюсюкающим голосом Кокс. — Я вернусь через минуту и продолжим с того же места.

— Боже, скажи, что ты не сидишь прямо сейчас, сверкая стояком на моей постели, чертово ты похотливое животное! — простонала я, не в силах рассмеяться нормально и накрывая горящие глаза ладонью.

— Не скажу, раз ты настаиваешь. Так что там за срочность?

— Сегодня в торговом центре за мной гонялся мужик, — сообщила, прислушиваясь к и не думающей отступать мучительной пульсации в голове.

— Симпатичный хоть? Неужели в кои-то веки это мне придется тебе хату освободить для всяких непотребств?

— Придурок! Я серьезно. Он был похож на профи — бывшего вояку или настоящего охотника за головами, у меня от него аж мурашки по всему телу были!

— Ты не напридумывала себе? Мы вроде нигде пока сильно не наследили. — Тон друга сразу стал серьезным.

— Нет, у меня, конечно, есть зачатки паранойи, связанные с нашим родом деятельности, но он реально гнался за мной и выглядел так, будто живьем сожрать собирался.

— Мля-я-я… Думаешь, пора нам менять место жительство и все контакты?

— Не исключаю такой необходимости. — Лекарства начали работать, и язык мой стал заплетаться.

— Это из-за того, что перетряслась, тебя сейчас так бомбануло, Снежка? — заботливо погладил Кокс меня по запястью.

— Не только. Похоже, пора тебе подбирать другого партнера для работы, братец кролик.

— Чё городишь-то? — возмущенно рыкнул он.

— Ты знал — я от тебя ничего не скрывала, — стараясь не поддаваться эмоциям, рассказала о своем посещении онколога и его вердикте.

— Ой, блин, нашла проблему! — фыркнул друг нарочито легкомысленно, но я уловила дрожь неуверенности в его голосе даже в таком состоянии. — Я мигом найду нам заказ пожирнее, и раздобудем тебе эти три ляма, как два пальца об асфальт.

Спорить я не собиралась. Кокс — криминальный гений, бесспорно, но настолько жирный заказ нужно искать месяцами, а готовиться к нему иногда и еще больше. Мало того, что у меня нет этих месяцев, так еще, если приступы участятся и усилятся, из меня подельник никакой. Только обуза и подстава. Да и в случае везения с деньгами не обязательно операция пройдет удачно и я смогу вернуться к прежней жизни. Господи, а что тогда буду делать? Я же ни черта не умею, кроме как воровать.

— Так, спи, Снежка, — деловито велел Кокс, вставая с постели. — Давай приходи в себя, и будем тебя спасать. Мне никакой другой компаньон в наших грязных делишках и на хрен не нужен.

Тихо стукнула дверь, закрываясь и донесся уже приглушенный голос друга.

— Детка, облом, одевайся и на выход! У Зайчика есть срочные дела.