Мазок на мушку дрозофилу. Пьеса-газета

Гвасха Гвасхии

Книга от настоящего времени и о настоящем времени, в которой глаголы стараются не знать ни прошлого, ни будущего. Лицо постсоветского происхождения по неизвестным причинам попадает в центр австрийской столицы и случайно знакомится с албанцем из Эльбасана. Вместе они создают свою Австрию, полную цитат и домыслов, игры в ум и откровенного дурачества…

··· ·ХИКАЯТ

— И почему же нельзя? Ты мне запрещаешь? Я не позволяю. И молюсь, молюсь. Разговариваю с Богом, как только можно и нужно. Ничего не упускаю.

— Так кто же ты?

— В полном смысле слова верующий.

— Ну, конечно. Что тебе это даёт? Как смотришь ты в глаза всем людям?

— Даёт добро и любовь, а смотреть в глаза вовсе не обязательно. Главное — понять.

— Ишь ты. Но, впрочем, я оставляю этот образ обращения и спрашиваю: то ж побуждает тебя молиться, да ещё творить молитвы о четырёх (или трёх) верах и языках?

— Очень хорошо вижу и пристально смотрю на тебя, когда твой отец — мусульманин, мать православная от греков, а бабка агрессивная католичка. U. was zu machen?

— Ну, конечно, да, трудно. — язык становится, как резиновый. Мне влетает за неосторожность.

— Родина побуждает меня делать так.

География, история, природа Албании служат благодатной почвой для многоверия в Единого Бога. Так уж складывается.

Греки, римляне, опять греки, турки — мало ль их? И все — со своим уставом. Кто-то считает, что лучше резать всех чужим.

Я — объединяю всё. За разумным слиянием будущее.

Свадьба чаще всего чревата детьми, вот и я женю религии. Для себя. Ибо я доволен и волен их выбирать. И ничего и никого не заставляю делать то же. Любое насилие — зло, даже то, что во благо. Я не притрагиваюсь к ревностному кальвинисту утверждать тупость однобокой протестантской морали, ибо она хороша для всех, кто считает её хорошей. Не трогаю мусульманина — он прав тем, что мусульманин, и вера его выказывает многие преимущества пред иными верами и их толками. Человек сам идёт к вере, и лучше он пребывает безбожником до должной ему поры, нежели насильно обращённым. То же и с отказом от веры. Нет ничего хуже травли людей. Двойное сомнение доводит до края. Ставя под вопрос как существование, так и отсутствие Бога, человек задыхается.

Вот такой неказистый рассказ. Я надеюсь, он тебе нравится и ты его понимаешь.

— Ну да.