Хайаса. Земля Богов

Давид Корюнович Галфаян (2020)

Мобильная Группа “Гарпунный” ГРУ СССР, заступившая на боевое дежурство, во время операции американских войск в Ираке “Буря в пустыне” попадает в переделку. Вырвавшись из под бомбардировки позиций американской авиацией и избежав уничтожения батальоном охраны, действующем по протоколу обнаружения, группа советских солдат попадает в прошлое, во времена строительства Вавилонской башни. Теперь им надо собраться и преодолев все трудности, найти дорогу домой.

Глава 1.«Курорт»

— Ну что, дембеля, наливай. Проспиртуем внутренности, на дежурство скоро, — Потапов плеснул по кружкам спирт из канистры, — последняя командировка. А, армян, скоро домой — на Арарат, кушать спелый виноград?

Никита, в миру — рядовой Никитенко, с Ромкой Рабиновичем смачно заржали.

— Начнем с того, чурка, что ты не русский, правильно говорить не «армян», а «армянин», а закончим тем, что мы уже полканистры выжрали, а нам через час заступать.

— Да ну, на фиг, сейчас дежурный тоже, небось, бухает, уже который день, даже приказ не зачитывают, — отмахнулся Никита.

— А если что пропустим?

— Да тишина в эфире уже неделю.

— Это-то и настораживает, что-то слишком уж тихо, то круглые сутки не умолкали, то тишина… Заметили, за сутки ни одного F-16 не пролетело?

— Не кипишуй, братан, может, устали америкашки, отдыхают, — Ромка поднял кружку.

— Да уж, на отдых приехали. Ладно, проехали. Живы будем — не помрем. Допиваем и собираемся.

Уже полтора месяца мобильная группа особого назначения ГРУ Советского Союза «Гарпунный» дислоцировалась у границы Ирака с Кувейтом, ведя сбор данных о переброске союзных войск в операции «Буря в пустыне». Жара, сухой паек, нехватка воды и развлечений — вот и все, что ожидало команду до конца командировки. Пожалуй, самая нудная за два года командировка четырех дембелей, «погулявших» от Спутника — на финско-норвежской границе, до Анголы. Выпили-закусили, и самое главное — опять не поспали, ну да хрен с ним, на гражданке отоспимся. А сейчас подъем — строиться.

Бегло осмотрел заступающую на боевое дежурство смену: молодняк, к тому же невыспавшийся, как всегда. Да и остальные не особенно бодрые. На зубах песок скрипит, жара адская, а еще шесть часов дежурства. Но все равно, ребята — орлы: финн Кукконен, кореец Ким, англичанин Смит, узбек Рабинович, короче, двадцать пять человек смены, заступающей на боевое дежурство, и я — «злой армян», как меня называли в шутку, командир «Гарпунного», рядовой… Должность старшинская, но рядовой. Сержантские курсы меня выплевывали три раза с аргументом «советской армии такие сержанты не нужны». Советской армии, может и нет, но должность за мной закрепилась прочно и уже больше года. Самый низкорослый и, чего греха таить, слабый (вон Никита — аж 2.20 росту, кулак с мою голову), знание английского — с грехом пополам, хотя все члены команды знали как минимум два иностранных языка. Но авторитетом пользовался беспрекословным, особенно после того, как чуть не загремел в дисбат — не выполнил идиотский приказ начштаба, чуть не положивший всю смену. Ну да ладно, чего прошлое ворошить — скоро дембель.

АКСы, магазины — все на месте, вещмешки в зубы и — по машинам, десять минут, и мы на позиции. Главное, без происшествий. Лениво вылезли из КамАЗа. Собирался уже отпустить всех по своим местам, как со стороны станции показался дежурный — капитан Закржевский, бывший афганец, раненный в ногу, но не демобилизовавшийся после ранения. Хромота до сих пор заметна, но что всегда было заметно больше — его абсолютный пофигизм. Но, кажись, не в этот раз.

— Для зачтения приказа министра обороны о заступлении на боевое дежурство: с-с-стройсь!

Все обалдело посмотрели на меня, я — на капитана (что самое невероятное — трезвого как стеклышко). Ну, две минутки погоды не сделают, поэтому я продублировал приказ:

— Стройсь! Товарищ капитан, смена для заступления на боевое дежурство построена!

Капитан открывает папку с приказом, минутная пауза, а далее — фраза, вбившая нас всех в глубокий ступор

— Цыгане… дружною толпою… толкали жопой студебеккер… что доказывает техническое отставание Соединенных Штатов Америки. Р-р-разойдись!

И, не дожидаясь, развернулся и утóпал к себе в машину. Все в глубоких непонятках. Смотрят на меня.

— Ну что вам непонятно? Приказ есть, бегом по местам — родину защищать!

Да, думаю, что-то странно день начинается, да и тишина эта напрягает, надо с пацанами поговорить, подготовиться… пока не знаю, к чему, но надо.

— Никита, Потапов, Ромка! Принимаете смену, и сразу ко мне в машину, базар есть. Остальным — ухо востро, слушаем эфир, пока не скажу, что дальше. Оружие при себе держать, и чтоб без расп…ства.

***

— Ну, чего звал, ара¹? — в машину завалились все трое. — Чего темнишь? Говори уж, — Потапов захлопнул за собой дверь

— Злой, опять предчувствия мучают? — усмехнулся Никита.

— Давай, брателла, выкладывай, что там, — нахмурившись, выдавил Ромка

— Да нечего выкладывать, просто предчувствия нехорошие.

— Да-а, твои предчувствия не раз задницу нашу спасали, — заржал Никита, — только раньше расклады попонятнее были, а что сейчас?

— Да говорю же, ничего конкретного. Просто не нравится мне эта тишина.

— А мне так вообще по кайфу, курорт, — перебил Ромка.

— Курорт, твою мать. Ром, объясняю для особо одаренных: в паре сотен километров америкосов с ихними пукалками больше, чем у себя в Америке.

— Ну ни фига себе пукалки, я недели полторы назад Б-52 вел, этот если разрядится, пол-Ирака сотрет, — весело сообщил Потапов.

— Не суть, сейчас не Ангола, батальона морпехов, которые в случае чего прикроют, под боком нет — это раз, нас здесь официально не существует — это два, рота охраны, которая не охраняет нас, а пасет — это три.

— Я этому патрулю пару раз накостылял уже, — почесал кулак Никита.

— Подзатыльники раздавать — это одно, а протокол — это другое.

— Че за протокол такой?

— А такой, что в случае обнаружения они обеспечивают, что нас здесь вроде как и не было.

— Не понял.

— Объясняю для Никитенко: первым делом устраняют четырех шифровальщиков со всей документацией и аппаратурой…

— Это этих бедолаг из спецов?

— Ну да — их… дальше возьмутся за нас, а в конце подрывают всю позицию, вот и весь расклад.

— Н-да-а, весело, ничего не скажешь, — прервал Никита повисшую в воздухе тяжелую паузу.

— А с чего это ты взял, что так и будет?

— Ни с чего, но береженого бог бережет.

— Так чего делать-то будем?

— Сейчас пройдетесь по машинам, посчитаете, сколько у кого магазинов. Жрачку всю собрать и держать под рукой. Предупреди всех, что по тревоге собираемся у моей машины. Да, и без особого распоряжения: любой, кто без гарпуна — враг, стрелять на поражение.

— Че, по патрулю тоже?

— Я же ясно сказал: без особого распоряжения, кто без гарпуна — тот труп.

— Злой армян, — поставил точку Ромка.

— А теперь — разошлись по машинам, через час собираемся у меня, а я на доклад к Закржевскому.

Ребята вылезли из машины и потопали выполнять приказ. Из угла послышался какой-то шорох. Повернул голову: а-а, Ден, стажер, сидит бледный — салабон. Я улыбнулся, подмигнул, мол, не ссы, салабон, все хорошо будет.

— Разговор слышал?

Ден кивнул.

— А что делать — понял?

Опять кивок.

— Ну так, а что сидим? Шуршим, боец, шуршим… или я тебе сопли собирать буду? Да, и вот еще что: если что, держись рядом, понял? От меня — ни на шаг! Если меня нет, держись дембелей, понял? Они, если что, из задницы вытащат, и главное — не кипишуй, и думай головой, а не жопой. Понял?

Кивок.

— Ну, вот и молодчина.

Примечания

1

Армянское обращение к мужчине, примерно равнозначное русскому «эй». Безобидно и даже дружелюбно в кругу близких, но вне этого круга воспринимается как выражение пренебрежительности, враждебности и даже может стать причиной конфликта.