Леди Несовершенство

Дарья Донцова, 2019

Из чугуна его сделали, что ли? Новенький розовый холо-дильник, доставленный грузчиками, оказался таким тяжелым, что Евлампия Романова не смогла его даже на миллиметр сдвинуть с места. Пришлось звать на помощь Владимира Костина. Вовка, будучи мужчиной обстоятельным и неторопливым, для начала решил проверить, что у новинки холодильной индустрии внутри. Открыл дверцу. А там… труп мужчины! По документам – частный детектив Илья Рогов. Вот такое у следователя-дилетанта Лампуши впервые: работа с доставкой на дом! Вскоре телевидение растрезвонило новость о загадочном происшествии. А рано утром Лампе позвонила некая дама по фамилии Игрунова и призналась, что знает Илью Рогова очень хорошо, он занимался поиском ее пропавшего сына. Делать нечего, пришлось Евлампии и Максу приступить к расследованию. Но они и представить не могли, какие еще тайны скрывает розовый холодильник!

Глава 10

— Ну-с, Анна, — медленно протянул Макс, — пока Валентины нет…

— Забавный спектакль, — перебила его Михайлова, — заставили парня сок из киви давить, чтобы «случайно» на Игрунову пролить и увести ее. Валя добрый человек, но наивная Чебурашка, она это представление за чистую монету приняла.

— А вы нет? — прищурился Костин.

— У меня аналитический склад ума и отменная память, — пояснила Анна. — Мог косорукий парень пролить на посетительницу сок? Элементарно. Но! Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь, опрокинул стакан и закричал: «Вера, Вера». Возникает вопрос. Дверь не стеклянная, а деревянная. Как недотепа узнал, что в коридоре находится эта женщина? Он умеет зрить сквозь дубовые панели? Ну, тогда ему надо не у вас чай разносить.

Макс хмыкнул.

— Вы молодец.

— Что не удивительно, — подхватил Леша. — Анна, где вы работали до того, как стали психологом-консультантом для людей с разными проблемами в семейной жизни?

— Получила второе высшее образование, имею профильный диплом, веду группы, — ушла от прямого ответа гостья, — плачу налоги, оформила ИП. Никаких претензий ко мне нет. И вас это не касается.

— Вначале вы лаборантом работали, — продолжил Леша.

Михайлова усмехнулась.

— Раз вы все знаете, зачем спрашиваете?

— Работали в НИИ, — не утихал Алексей, — правда, давно и недолго. Вас выгнали. В трудовой книжке, поди, написано «по собственному желанию», но я начал искать информацию и отрыл Зябликова. Помните Виктора Алексеевича?

— Его забудешь, — мрачно произнесла Анна, — это мой бывший начальник. Начал приставать к молодой сотруднице. Я была тогда наивная, зафигачила сластолюбцу по башке пресс-папье и ушла. А он меня потом обвинил в подтасовке результатов экспертизы. Вызвал в кабинет и зашипел:

— С результатами экспертиз химичишь? Взятки берешь? Ну-ну. Под суд пойдешь.

Я его выслушала и ответила:

— Только вместе с тобой. Диктофон всегда при мне. И сейчас тоже. Да тебе его не вытащить. Если только приблизишься, я заору, в изнасиловании тебя обвиню. Знаешь, что с тобой на зоне сделают? И аудиозапись, когда ты ко мне первый раз лапы протянул, в надежном месте спрятана. Достать ее и следователю отдать не вопрос. Ну как? Меряемся танками? Или без крови вопрос решаем?

И я ушла по собственному желанию.

— Ой, ой, какие, однако, подлые людишки встречаются, — заохал Костин, — отвратный мужик вам попался.

— Возможно, все так и было, — заметил Алексей, — но я поднял свои связи. Что-то мне тихий червяк сомнения в уши напел: «Леха, плохо попахивает история, ищи источник аромата». И пока вы к нам ехали, откопал ваш покорный слуга сладкую вату в канаве. Вот только не спрашивайте, как и кто мне помог. Сейчас вы Анна Николаевна Михайлова, но ранее были Людмилой Сергеевной Бошкиной. Вы вдова криминального авторитета, главы ОПГ «Лошаковские». С пятнадцати лет состояли в любовницах у ее главаря Егора Волынина по кличке Мяч. В восемнадцать лет зарегистрировали с ним брак, прожили не один год вместе, потом под машину Волынина подложили бомбу. Людмила Сергеевна через пару месяцев после гибели супруга связалась со следователем Николаем Олеговичем Никодимовым, встретилась с ним и сдала всю банду, сообщила адреса и телефоны всех ее членов.

Анна поджала губы, потом ее лицо расслабилось.

— Егор меня многому научил, в том числе и тому, как себя вести, если в угол загнали. Хорошо вы поработали. Все верно.

— Вы умерли, — сказал Алексей.

— Представляете, какая незадача? — улыбнулась Анна. — Людочка-то давно покойная.

— Не попали под следствие, — продолжал наш главный компьютерщик.

— Увы! — развела руками Михайлова. — Мила скончалась прямо в кабинете у Николая Олеговича. Успела все рассказать, записать, подписать. И бух-тара-рах! Инфаркт. В больницу ее отправили. Не довезли живой.

— Бошкину похоронили на деревенском кладбище, — не замолкал Алексей.

— Я всегда любила природу: соловьи поют, цветы пахнут, — закатила глаза Анна, посидела так секунду, потом посмотрела на нас. — Ну, мальчики… — потом взглянула на меня, — …и девочка. Давайте говорить прямо. Я никого никогда не убивала. И стрелять-то не обучена. Крови на мне нет. Обо всем, чем Егор занимался, понятия не имею. Да, жила с ним с малолетства, удрала от родителей, думаю, они пропажи не заметили. Девять детей сделали, хобби у них такое было. Пить и…! Простые крестьянские развлечения, на чтение Гегеля ума не хватало у предков. Егор мимо нашего дома ехал, деревня на шоссе стоит. Колесо у него екнулось. Шоферов, охраны он не держал. Джипов сопровождения не нанимал, говорил:

— Чем меньше людей вокруг, тем лучше. Захотят убить? Замочат непременно. Снайпер в башку стрельнет. Что, секьюрити пулю зубами поймает? Как ни прячься, а если решили тебя убрать, ты мертвец. Надо деньги не на дураков в черных костюмах тратить, а на разведку, чтобы знать, кто и что с тобой сделать собирается.

У Егора повсюду прикормленные человечки сидели. Ну, это я в сторону отползла. Колесо, значит, полетело. Он его поменял, изгваздался и в нашу избу толкнулся.

— Дайте руки помыть.

Отвела я его к умывальнику. Он меня взглядом окинул.

— Тебе тут жить нравится?

Я ему в ответ:

— А ты придешь в восторг, когда в дерьме очутишься? Чистенький такой дяденька. Мамка учительница?

Егор ответил:

— Не знаю, от кого родился, мать шлюхой на дороге стояла. А ты смелая, пустила в дом незнакомого мужика, да еще поздно вечером.

Я пустое ведро взяла и говорю:

— Только подойди, мигом огребешь.

Он смеяться стал.

— Мощное оружие. Чего платье в дырках? Леди Несовершенство.

Вопрос меня задел, я ответила незнакомцу достойно:

— Небось тебе каждый день новое покупали, ковер в комнате постелили, курицей жареной кормили. А у нас другие правила.

Он ушел. Минут через пять вернулся.

— Поедешь со мной? Чего тебе хочется? Серьги? Браслет?

Анна засмеялась.

— Я ему ласково матерком объяснила: дядя, вали лесом. Ничего мне не нужно. Уши не проколоты, браслет помешает дерьмо за пьяными мордами выносить. Катись, пока по башке коромыслом не схлопотал.

Он уехал, назавтра вернулся, привез коробку конфет. Я ее в огород запулила. Отвянь, папик, старый уже ко мне клеиться! Два месяца он вокруг меня круги нарезал, потом кошка моя заболела. Егор в очередной раз пришел, я над кисой рыдаю. Он нас схватил, в клинику отвез, сидел там несколько часов, пока Муське операцию делали. Потом назад поехали, Волынин сказал:

— Ты аж позеленела. Давай ко мне заскочим, поешь нормально, а то кости сквозь одежду светятся. Муся от наркоза оклемается. Приставать не буду.

Я согласилась, поняла, что мужик не злой, кошку чужую пожалел. Когда утром в кровати с ним проснулась, прямо в раю оказалась. Чисто вокруг. Красиво! Дерьмом, как дома, не пахнет.

Егор смутился, сказал:

— Не думал, что ты девушка. Тебе сколько лет?

Услышал, что пятнадцать, аж сел.

— Выглядишь на все двадцать. Высокая, фигуристая. И что мне теперь с тобой делать? Чего ты хочешь?

Ну и получил ответ:

— Честный человек жениться должен.

Анна улыбнулась.

— Ну он такого еще не слышал. Потом, когда мы на самом деле расписались, Егор сказал, что в тот день подумал: сейчас квартиру попросит, машину, денег. А малявка ему про фату и загс! Волынин прямо растерялся. Но не выгнал. Мы с ним вместе жить стали. Никто правды про мой возраст не знал, думали, девке Мяча восемнадцать стукнуло. Он меня попросил дуру из себя изображать, при любой ситуации вопросы тупые задавать, ресницами хлопать. Вслух говорил:

— Зая, ты у меня ума недалекого, леди Несовершенство, зато попа красивая.

И меня все стали глупышкой считать. Дом у Волынина огромный, народу к нему тьма прикатывала, все с просьбами. А у хозяюшки на ногах чувяки войлочные, хожу кошкой, неслышно. Егор побеседует с человеком и выйдет из комнаты, а я под дверью в коридоре притихну, слышу, чем там проситель занимается. Потом мужу докладываю.

— Только ты ушел, он давай в трубку гудеть: «Все, поверил! Говорил же, мне его развести ничего не стоит».

По карманам шарила. Люди верхнюю одежду в холле оставят, а я ее изучу. Егор очень мое мнение уважал, знал: жена даже близко не дура. Но остальные на мои голубые глаза с длиннющими ресницами купились. А я тем, кто Егора убил, отомстила после смерти мужа. Сдала их. Всех.

— В России практически не работает программа защиты свидетелей, — заметил Костин, — думаю, Николай вам по своим собственным каналам новую биографию устроил.

Анна оттопырила нижнюю губу.

— Понятия не имею, что да как, да с кем он танцевал. Меня временно поселили в обшарпанной квартире, потом дали другой паспорт, прочие документы, школьный аттестат, например, которого в реальности у меня не было. Да, после смерти мужа я выучилась на лаборантку. Да, работала в НИИ, пробирки там мыла. Да, ко мне пристал заведующий. Да, я поговорила с ним по душам. Вот это чистая правда. Что мужик с липкими лапами и кому обо мне потом трепал, понятия не имею, и не интересно мне это.

— Вы неординарная женщина, — заметил Володя.

— У меня множество талантов, — без тени улыбки заявила та, что теперь носила имя Анна, — я штучное изделие. Второй такой нет.

— Вы знаете, где Костик? — задал вопрос дня Макс.

— Нет, — отрезала Михайлова.

— С Валей вы по чьей-то указке познакомились? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Вульф.

Михайлова сложила руки на груди.

— Сейчас мы близкие подруги. Но из прошлого иногда выползают смрадные привидения. Ладно. Расскажу. Все. Честно. Мне жаль мальчика. Неизвестно, что с ним сделают, только ради ребенка рот открою, иначе бы вы фиг что узнали. Но! Беседовать мы будем не здесь.

— А где? — поинтересовалась я.

— Есть карта Москвы? — неожиданно спросила Анна.

— Конечно, — ответил Костин. — Какой вариант предпочитаете, электронный? Со спутника?

— Бумажный, — уточнила Анна, — советских лет.

Володя вынул из шкафа карту и расстелил на столе.

— Получите.

Аня взглянула на меня.

— Закрой глаза и ткни пальцем куда угодно.

Я молча выполнил ее указание.

— Чистый лист бумаги и ручку, — приказала Михайлова.

Макс подал необходимое.

— Спасибо, — поблагодарила Михайлова. — Так, Евлампия попала в Бутово. Теперь вы, Вульф. Тоже с закрытыми глазами. Ага. Красная Пресня. Владимир, Прохор, Алексей.

В скором времени на листе появились несколько адресов.

— И который наш? — спросил Костин.

— А это выяснится, когда приедем, — заявила Анна.

— Мне дали брюки и свитер, — сообщила Валя, появляясь в комнате.

— Вам они очень к лицу, — похвалил наряд Макс.

— Едем на двух автомобилях, — велела Михайлова, — со мной Вульф, Прохор, Алексей. С Валентиной Лампа и Владимир.

— Что? Куда? Зачем? — занервничала Игрунова. — Ооо! Вы узнали, где Костик? Да?

— Пока нет, — сказала как топором отрубила Анна, — садись в машину. Молча. Отдай мне свой сотовый. Господа, вы оставляете в офисе сумки, айпады, айфоны, снимаете часы. Лампа, вы едете без серег, браслета. На вас на всех только одежда. Парни, задерите штанины.

— Да вы профи, — восхитился Костин.

Михайлова никак не отреагировала на его похвалу.

— Снимайте ботинки, осмотрю их.

— Нам не трудно и до трусов раздеться, — хмыкнул Алексей.

— Отличная идея, — одобрила Анна, — начинайте, всю одежду мне на изучение, потом оденетесь, и двинем. Чуть не забыла. Очки не берем.

— Все зрячие, кота Базилио среди нас нет, — решил шуткой разрядить обстановку Макс.

— Зато лиса Алиса не дремлет, — отфутболила мяч Анна.

Часа через полтора после того, как мы уехали из офиса, Анна притормозила у небольшого кафе.

— Переулок Викулова, — прочитал Макс, когда все вылезли из автомобилей, — его в списке не было.

— Конечно, нет, — усмехнулась Анна, — мне еще…

Михайлова внезапно оборвала фразу, подняла руку, схватилась за шею и стала опускаться на асфальт. Между пальцами у нее появилась темная полоска.

Прохор побежал налево, Макс и Костин кинулись за ним, Алексей полез в карман.

— Черт! Нет телефона.

Я села около Анны, сдернула с себя шаль, которая была повязана поверх куртки, и приложила ее к тому месту, откуда текла кровь.

— Что случилось? — спросила какая-то бабуля.

Я вздрогнула. Не заметила, как старушка подошла к нам.

— Ступайте отсюда, — буркнул Леша, — не ваше дело.

— Ой, у нее кровь течет, — перекрестилась необидчивая пенсионерка, — милые, тут у нас никогда связи нет, я отойду за угол, вызову «Скорую».

— Пожалуйста, — взмолилась я, — если можно, побыстрее.

Пожилая бабка засеменила вперед и пропала из виду. Вскоре раздался вой сирены, появился минивэн с красным крестом, из него вылезли мужчины.

— Слава богу! — обрадовалась я. — Как вы быстро!

— Рядом на вызове работали, — пояснил один из незнакомцев. — Мда! Саша, скорей грузим. Отойдите в сторону.

— Она жива? Жива? Жива? — безостановочно повторяла Валя.

— Пока да, — ответил врач, — может, довезем.

Носилки с грохотом вкатились внутрь фургона.

— Погнали, — приказал врач, садясь около Анны.

Валя попыталась залезть внутрь машины.

— Я с вами.

— Не положено, — отрезал доктор, — не задерживайте нас.

— Куда ее везут? — догадалась спросить я.

— Шестьдесят вторая больница, — ответил врач.

Санитар закрыл дверцы, громко воя, «Скорая» за секунду исчезла.