Лягушка Баскервилей

Дарья Донцова, 2007

Что можно подумать, встретив вдруг на улице Москвы, пусть и жарким летом, бегущую босую женщину? Первая мысль – она сумасшедшая. Вторая – не преступница ли? Последняя версия – в яблочко! Однако есть одна маленькая оговорка: Розалия Майкова пока только подозреваемая. Правда, не в чем-нибудь, а в убийстве. И бежит она из милиции, умудрившись скрыться во время допроса. А за ней по пятам, расследуя смерть мужа беглянки, идет любительница частного сыска Даша Васильева. Кстати, на сей раз не по собственному желанию! Дашу попросил о помощи полковник Дегтярев. Она и помогла… бежать Розе. Ох, что теперь будет?! Ужас! Даше явно не поздоровится! Ну, вперед, за работу, надо срочно найти Розалию, а заодно и других преступников и преступниц…

Глава 8

Учитывая остроту ситуации, я решила наплевать на приличия и сразу позвонила по одному телефону, который был указан на листке, данном мне Иваном.

— Алло, — ответил грустный голос.

— Позовите, пожалуйста, Волынкину.

— Слушаю.

— Мы не знакомы.

— Вполне вероятно.

— Меня зовут Даша Васильева.

— Что вам надо?

— Поговорить. Можно приеду?

— Сейчас?!

— Да. Конечно, понимаю, время позднее, но дело очень важное.

Из трубки послышалось покашливание.

— Девушка…

— Даша, — быстро напомнила я.

— Мне нет необходимости запоминать ваше имя, — схамила собеседница. — В базе ошибка. Вернее, не так. Я Волынкина, но не та. Ясно?

— Нет, — честно призналась я.

— Еще раз говорю, нет смысла приезжать. Я Волынкина, но не та, — вполне вежливо повторила Алина. — Вы откуда? Ювелирный бутик? Эксклюзивная мебель? Ничего такого не надо.

— Мне нужна Алина, дочь Зинаиды Райкиной, — терпеливо попыталась я объяснить проблему, — хорошая знакомая семьи Майковых.

— Ну, верно, — с огромным изумлением ответила женщина, — слушаю!

— Можно приехать?

— Нет.

— Очень надо.

— Девушка, — вышла из себя Алина, — немедленно объясните, по какому праву тревожите меня в столь поздний час! Ясное дело, я никогда не позволю незнакомой личности войти в свою квартиру! Тем более в такое время. Вы мне, правда, вреда не нанесете, дома муж, отец и два дяди.

Я ринулась в бой:

— Ваши последние слова — неправда. У Алины Волынкиной никого нет.

— Откуда знаете? Сейчас в милицию позвоню, — пригрозила собеседница.

— Я в некотором роде оттуда.

— Откуда?

— Фамилию Федосеева слышали?

— Нет.

— Это следователь, Иван Николаевич, он занимается делом…

— Вспомнила, — сердито перебила Алина. — А вы тут с какого бока?

— Федосеев заболел.

— Совсем не жаль! И при чем здесь я?

— Розалию Майкову вам тоже не жаль…

— Эту стерву?! — перебила собеседница.

— А себя? — закончила я свою мысль и быстро добавила: — Произошла случайность — Майкова убежала из-под стражи. Думаю, вам все же следует побеседовать со мной, я временно замещаю Федосеева. Если учесть обстоятельства дела, ваша жизнь может находиться в опасности.

— Жду, — коротко ответила Алина.

Волынкина встретила меня при полном параде — в красивом деловом костюме и с безукоризненным макияжем. То ли она недавно вернулась со службы, то ли не поленилась приукрасить себя ради неожиданной гостьи.

— Вы мало похожи на сотрудницу милиции, — констатировала она, окидывая меня взглядом. — А для полностью завершенного облика жены олигарха вам не хватает лишь сумочки от «Диор».

— Она у меня имелась еще утром, — усмехнулась я, — но, увы, погибла в сортире.

Алина прищурилась:

— Покажите удостоверение.

— Его нет. Выслушайте меня, пожалуйста.

— Ладно, начинайте! — холодно согласилась хозяйка.

Я постаралась быстро и внятно изложить цепь событий. Волынкина сначала молчала, но потом заявила:

— Я сразу поняла, сколько стоят ваши серьги.

— Если честно, они завещаны бароном Макмайером моей дочери Маше, — призналась я.

— Все равно в семье, — тихо возразила Алина. — Пошли на кухню.

Устроив непрошеную гостью за столом, Алина приветливо спросила:

— Хотите кофе? Варю очень вкусный, с кардамоном, корицей и какао.

Мне состав напитка не показался привлекательным, но, желая понравиться хозяйке, я быстро откликнулась:

— С огромным удовольствием!

Алина улыбнулась, повернулась ко мне спиной, вынула из шкафчика банку и начала колдовать над джезвой.

— Вам не трудно погасить в коридоре свет? — внезапно попросила она. — Боюсь отойти от кофе, еще убежит…

Я кивнула, выполнила просьбу и вернулась на кухню.

Алина поставила на стол красивые кружки с изображением кошек и неожиданно сказала:

— Сейчас странная мода пошла — разные торговцы узнают телефоны и адреса известных людей, а потом предлагают им свои услуги. Наверное, покупают в компаниях мобильной связи у чиновников мелкой руки, иначе откуда информация? Меня вот уже три месяца мучают.

— Вы звезда шоу-бизнеса?

— Издеваетесь? Телевизор смотрите?

— Очень редко, только детективные сериалы без особой крови.

— Сейчас показывают уже сотую серию фильма «Любовь во дворце», главную роль там играет Волынкина.

— Ой! Извините, не хотела обидеть, — зачастила я, — совсем не презираю сериалы. Просто больше люблю книги!

— Сама терпеть не могу идиотские фильмы, — хмыкнула молодая женщина. — Та Волынкина не я, мы однофамильцы, человек, торгующий телефонами, ошибся. Вы и не представляете, что мне предлагают!

— Бесплатно?

— Что вы! Наоборот, за большие деньги. Почему не пьете кофе? Он остынет.

Я, старательно навесив на лицо выражение восторга, чайной ложечкой зачерпнула малую толику жидкости и отправила в рот.

— Ну как? — осведомилась Алина.

С огромным трудом проглотив гадость, я заулыбалась:

— Великолепно!

— Всем нравится, — кивнула Алина. — Наслаждайтесь!

Я в полнейшей тоске уставилась на здоровенную кружку. Алина, похоже, не в курсе, что кофе подают в крохотных чашечках, мне придется наливаться дрянью!

И тут из прихожей раздалось оглушительное «ба-бах!».

Я подскочила.

— Что это?

Алина молча вышла. Я схватила чашку, вылила содержимое в раковину, осторожно смыла следы от кофе водой и с невинным видом устроилась на прежнем месте.

— Вчера картину повесила в прихожей, — пояснила, возвращаясь, хозяйка, — да, видно, у мастера руки-крюки, упало полотно, рама раскололась. Хотите еще кофейку?

— Нет-нет, — живо отозвалась я, — спасибо.

— Где может быть Розалия? Это ваш основной вопрос? — вернулась к теме беседы Алина.

— На самом деле их много, — быстро добавила я. — В частности, такие: какие отношения были в семье Майковых, любил ли Павел до встречи с женой грейпфрутовый сок, как относилась Розалия к мужу, могла ли она совершить убийство? Вы ведь близко общались с Майковым, дружили с детства. Он никогда не жаловался вам на тяжесть супружеского ярма?

Алина села в полукресло и скрестила ноги.

— Бывало порой, — неожиданно тихо сказала она, — но Майков практически перестал со мной общаться. Розалия постаралась, последний год наши отношения свелись к одному дежурному звонку в месяц. Ладно, начну издалека, а то не поймете.

Я уставилась на Алину, а та принялась изливать душу. Проводя много времени во Франции, я очень хорошо знаю: граждане страны первой революции ни за какие коврижки не станут вываливать на голову собеседника личные проблемы. Потомки д’Артаньяна теперь не размахивают шпагами и не живут по принципу «один за всех и все за одного». Если француз ощутит душевный дискомфорт, он отправится к психоаналитику и, не испытывая ни малейшего стеснения, превратит его в сливной бачок для своих негативных эмоций. Мол, деньги заплачены, теперь слушайте. Но россиянин отчего-то стыдится обращаться к специалисту, который много лет учился для того, чтобы стать полезным людям. Даже отдав нескромную сумму за прием, мы мнемся и до конца не перетряхиваем, не освобождаем свои чердаки и кладовые, забитые бедами. Наш человек становится откровенным лишь в присутствии незнакомцев: попутчика в вагоне поезда или соседки по больничной койке. Вот парадокс — женщины, живущие много лет на одной лестничной клетке, будут ограничиваться равнодушным: «Здравствуйте, как дела?» Но, сев в поезд, моментально сообщат о себе всю подноготную незнакомой тетке, сидящей на противоположной полке. Уже не знаю, сработал ли этот принцип, но Волынкина сейчас была предельно откровенна.

…Зинаида и Нелли дружили с детских лет, их родители жили в одной коммунальной квартире. Девочки ходили вместе в школу, почти одновременно вышли замуж, родили детей. У Зиночки появилась Алина, а у Нелли Павлик. И вновь история повторилась — теперь уже их дети росли почти неразлучно, они считали друг друга родственниками, двоюродными братом и сестрой, никогда не ссорились и ничего не делили.

Когда Алине исполнилось шестнадцать лет, в ее жизни появился первый кавалер. Будучи домашней, хорошо воспитанной девочкой, школьница привела юношу домой, познакомила с мамой.

Зина встретила паренька без агрессии, мило напоила чаем, но, когда ухажер ушел, заявила:

— Симпатичный мальчик, только он не идет ни в какое сравнение с Павликом.

Алина согласно кивнула и прибавила:

— Такого, как Павел, не найти.

— А зачем искать, — хитро продолжала Зина, — протяни руку и бери.

Дочь растерялась:

— Не понимаю.

Мама вытерла руки фартуком.

— Ничего хитрого, мы с Нелли много лет о вашей свадьбе мечтаем.

Вот тут Алина окончательно изумилась:

— Мамочка, мы же близкие родственники.

— Кто? — распахнула глаза Зина.

— Ну… я и Павлик.

— С какого бока?

— Не знаю, — растерялась школьница, — вроде двоюродные брат с сестрой.

Зина засмеялась:

— Нет. Мы с Нелли никогда не были сестрами.

— Но как же… — заволновалась Алина, — в альбоме полно фотографий ваших, общих, совсем младенческих…

Зинаида покачала головой:

— Хороша! Как звали твоих деда и бабку? С материнской стороны.

— Я их никогда не видела.

— Но имена от меня слышала!

— Петр и Анастасия.

— А имена родичей Павла назовешь?

Алина кивнула:

— Семен и Елена.

— Ну и с какой поры мы одна кровь?

— Но, мамочка, — закричала Алина, — вы же на каждом празднике друг за друга тосты поднимаете и говорите: «За здоровье любимой сестренки»!

— Верно, — согласилась Зинаида, — именно таковыми себя и считаем, но общей генетики нет. Вам с Павликом можно пожениться.

— Обалдеть… — только и сумела ответить Алина.

Зина позвонила Нелли, та побеседовала с Павлом, но никакого романа у «кузенов» не состоялось, и подруги поняли, что совершили огромный просчет. Они воспитывали детей в тесной близости, внушая им мысль о родстве, и вот теперь девочка с мальчиком не способны к брачным отношениям, оба считают их инцестом.

Как ни старались матери, ничего не вышло: Алина и Павлик держались вместе, сообща решали возникающие проблемы, помогали друг другу, но имели интимные отношения на стороне. В конце концов Зине с Нелли пришлось смириться и похоронить мечту стать родней в прямом смысле этого слова. Алина замуж не спешила, она закончила институт, пошла в аспирантуру. Муж и дети могли помешать амбициозной девушке, поэтому она предпочитала легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Павел вел себя так же, но потом в его жизни появилась Розалия.

Известие о свадьбе упало на голову Алины, словно снег в жарком июле. Курьер доставил девушке красивое приглашение. Думая, что кто-то из бесчисленных знакомых зовет ее на день рождения, Алина вскрыла конверт и уставилась на слишком шикарную открытку, украшенную изображением двух тучных ангелочков. Волынкиной пришлось три раза перечитать текст, чтобы понять его смысл: «Павел и Розалия Майковы приглашают вас на ужин, посвященный бракосочетанию».

Алина кинулась к телефону и, услышав голос названого брата, заорала:

— Ты женишься!

— Да, — осторожно подтвердил Павел.

— Почему я ничего не знаю?!

Майков начал лепетать нечто невразумительное, а потом воскликнул:

— Давай вечером поболтаем, совещание начинается.

Алина помчалась к Нелли Семеновне.

— Деточка, — чуть не заплакала женщина, — я сама не в курсе. Пришел, привел жуткую особу и объявил: «Мама, знакомься. Розалия, поцелуй свекровь». Все тайком, тишком проделали, отстранили от забот, даже меню не я составляла, свадьба уже в субботу.

В оставшиеся до торжественного момента дни Алина тщетно пыталась поговорить с Павлом, но мужчина упорно увиливал от разговора. Новобрачную Волынкина увидела лишь на банкете. Алина ожидала встретить роскошную блондинку, тупую куклу Барби, силиконовую красотку, от которой у Павла помутилась голова. Вернее, не голова, она-то как раз тут ни при чем, у Павлика пришли в ажиотаж совсем иные части тела.

Представьте теперь разочарование Алины, когда под аркой, свитой из пошлых искусственных роз, она обнаружила тощую девицу, похожую на стиральную доску. В какой очереди стояла до рождения Розалия, когда добрый Господь раздавал будущим женщинам красоту, привлекательность и обаяние? Может, она толкалась за умом?

Но не успела Алина додумать мысль, как Розалия кокетливо протянула:

— Котик, не стой дурачком. Познакомь нас.

Алину передернуло. Называть Павла «котиком» и «дурачком» при посторонних — проявление крайней невоспитанности. Похоже, Павел заболел вялотекущим менингитом, иначе как объяснить столь поразительный выбор жены? У Майкова имелись ранее вполне достойные любовницы, допустим Вера Райх.

Пожав влажную, похожую на дохлую рыбу ладошку новобрачной, Алина отошла в сторонку. Окружающие люди великолепно знали о тесной дружбе между Павлом и Волынкиной, кое-кто искренно считал мужчину и женщину близкими родственниками, поэтому сейчас к последней пошли с поздравлениями.

— Спасибо, — кивала Алина, — рада вас видеть! Конечно, счастлива. Да, Павлу пора иметь семью. Очень, очень приятно! Подарки кладите на стол, букеты в вазы…

— Ну и уродина! — вдруг рявкнули сзади.

Алина нервно обернулась, злая Вера Райх сдвинула брови:

— Хорошую замену он мне нашел!

— Милая девушка, — стараясь сохранить радостный вид, ответила Алина.

— Можешь не стараться, — хмыкнула Вера. — Ужас, да?

— Ага, — призналась Алина.

— Чем она его взяла? Явно не внешностью, — кипела Вера.

Алина была очень расстроена и отчаянно устала, изображая перед толпой радость. На секунду она перестала владеть собой и ляпнула:

— У Павла никак бизнес не развернется — наверное, Розалия богата.

Райх захихикала:

— Не. Платьишко напрокат взято, туфли и фата тоже, все в комплекте идет. Даже агентство назову, в котором невеста прибарахлилась.

— Откуда знаешь? — удивилась Алина.

Вера усмехнулась:

— Ленка Ковригина в этом уборе венчалась. Ты ведь в церкви была, не узнаешь шмотки? Глянь, на подоле цепь мелких дырочек — Ковригина слегка повредила каблучками.

— Точно! — взвизгнула появившаяся как из-под земли Лена. — Только я не выдрючивалась, пальцы не распускала, честно сказала: «Нет у нас с Юркой бабок — для таких, как мы, прокат и придуман». Юрка с Павлом вместе работают: думаю, он ему адресок и подсказал. А эта Розалия, дура, всем говорит: «Ах, ах, ах, мой наряд делал сам Юдашкин». Ха! Она слегка перепутала!

— И вообще… — продолжила беседу Вера, — угощенье ерундовое, шампанское российское, остальная выпивка тоже не ахти. Можете поверить, я в бутылках хорошо разбираюсь!

— У Павла в самом деле с деньгами напряг, — стала оправдывать лучшего друга Алина, — он пытается бизнес поднять.

— Чего тогда кучу гостей позвал? — фыркнула Вера.

— Не знаю, — призналась Алина, — может, родители невесты настояли? Бывают такие люди, им необходимо на свадьбе армию накормить. Глупость дикая, лучше на море съездить или в Париж, остались бы хоть воспоминания.

— Где ты тут видишь родственников невесты? — перебила Райх. — Хоть одного покажи!

Алина завертела головой. Перед глазами мелькали знакомые лица — коллеги Павла, общие знакомые, подруги Нелли Семеновны…

— Вот так фишка! — покачала головой Волынкина. — Ни одного чужого.

— Невестушка у нас, похоже, совсем одинокая, — хмыкнула Лена, — ни одной завалященькой подружки.

— Букетик некому бросить.

— Ой, кстати, глянь на него! Страхолюдские цветочки.

— У метро веник купили!

— За сто рублей.

— Ха-ха…

— Ха-ха-ха…

Оставив Веру и Лену точить языки, Алина нашла Нелли Семеновну и осторожно тронула ее за плечо.

— Я так счастлива! — слишком весело и бодро заговорила новоиспеченная свекровь. — Мечтаю о внуках. Ах, это ты…

Улыбка сползла с губ Нелли, когда женщина увидела Алину.

— Ну и стол! — сердито воскликнула она. — Праздничный ужин образца семьдесят девятого года. Позор! Мне Павел не дал ничего организовать. Сам за дело взялся и сделал жуть!

— Вы уже познакомились с родителями Розалии? — осторожно спросила Алина.

— Тут какая-то ее родственница ходит, но мне ее не представили.

— Где?

— Вон.

— Не вижу.

— У окна стоит, в жутком платье из занавески, — буркнула Нелли и, увидев очередного поздравляющего, принялась изображать бьющее через край счастье.

Алина окинула взглядом тетку в бордовом одеянии и с крутой «химией» на голове. В душу змеей вползла тревога. Ни Розалия, ни ее родственница категорически не походили на людей, с которыми Павел мог свести знакомство. Что заставило Майкова столь спешно жениться на Розалии?