Изгои. Сделка с совестью

Денис Басацкий, 2023

Первый рабочий день младшего сотрудника конвойной службы Максима Жданова выдался весьма ответственным. В составе группы молодому человеку следовало сопроводить обычного арестанта из сибирской колонии до ближайшего города, желательно живым и без прочих форс-мажорных происшествий. Воодушевлённый будущей поездкой, конвоир забирается в кузов старенького автозака, ещё не догадываясь, что спустя несколько часов лицом к лицу столкнётся с неприкрытой коррупцией, человеческой трусостью и предательством, коими пропитан весь уголовный мир. Впрочем, Максим лично преступит закон, оказываясь втянутым в паутину криминальных интриг, повлёкших за собой смертельную опасность. А тот, кто виделся злейшим врагом, вдруг станет единственным спасителем.

кабинет начальника ИК — 13, полковника Ю. В. Дымова, утро.

Помощник громко отрапортовал о появлении визитёра, да так мощно, как учили в школе полиции, что ненароком заставил полковника Дымова вздрогнуть от неожиданности. Утренняя чашка крепкого кофе пролилась несколькими каплями на важные документы на столе, потому раздражённый начальник принялся размазывать кофейную жижу рукавом офицерского кителя. Как только Джавид Асатиани зашёл в кабинет, Дымов сменил причинный гнев на милость.

— Ах, Джавид, заходи дорого́й, давно не виделись.

— Дела, сам понимаешь, некогда штаны просиживать.

— Ну да. — будто смутился начальник, пододвигая на край стола свежую кружку кофе. Старый грузин проигнорировал услужливый выпад, облокачиваясь на спинку кресла и вытягивая правую руку на стол, слегка касаясь подушечками пальцев лакированного дерева. Медленно проводя пятернёй по скользкой поверхности, арестант вдумчиво наблюдал за начальником колонии, ожидая, покуда полковник первым заведёт разговор. Впрочем, довольно скоро так и произошло.

— Не буду томить, времени не так много, потому сразу к делу. И вот я по какому вопросу… — полковник замялся, втягивая полной грудью спёртый кабинетный воздух. Дымову категорически не нравилось, что он — бравый офицер, должен выслуживаться перед каким-то зэком, пусть и всегда получая завидный взяточный бонус, тем не менее чувствовал себя каждый раз весьма скверно. Хотя деньги, не учтённые в налоговой декларации, любил с особым трепетом, а Осётр имел возможность ими поделиться. Так что все разговоры сводились к тому, что Дымов давил на жалость, сопел и клянчил денюшку, словно маленькое капризное дитя возле юбки строгой матери.

— В третьем корпусе крыша потекла. Сейчас ещё сами справимся, залатаем как-нибудь, но на будущий год нужно кровлю менять полностью.

— Сделаем. — сухо ответил грузин.

— Ещё в бане душевые лейки прохудились, в трубах совсем напора нет, кафель отвалился — всякий банный день проходит словно каторга. Мужики беснуются, грозятся на работу не выйти, а у меня план, сам понимаешь, лес валить будет кто потом?

Асатиани вдруг нахмурил густые брови, чувствуя наверняка, что дело куда серьёзнее, чем обсуждение ремонтных работ, потому без утайки произнёс, прищуривая веки.

— С мужиками я вопрос решу да лейки твои сменю, вопросов нет. Только ты мне скажи, дорогой начальник, неужели просился о встрече по столь несущественным вопросам? Сам прекрасно знаешь, покуда я здесь, бытовые условия будут на уровне, я над арестантами глумиться не позволю.

— И то правда… Послушай, я знаю наперёд твоё мнение на сей счёт, ты — вор старой формации, «в законе», и я это уважаю. Но, быть может, настало время возобновить канал сбыта? Всё-таки большие деньги теряем, могли бы до конца жизни бед не знать. Я не жалуюсь, но пока ты не заехал к нам, времена были светлые, не то что сейчас, одни убытки. И не за себя радею, а за наше общее дело, потому прошу — прими для всех нас единственно верное решение.

Дымов оформил свой праведный спич закуренной сигареткой, нервно теребя потухшей спичкой возле пепельницы. Вот уже четвёртый год, как Джавид Асатиани попал в ИК-13, полковник терял баснословные деньги только лишь потому, что грузин запретил всякое распространение наркотиков в периметре зоны, а без согласия «смотрящего» никто не имел права заниматься столь грязным делом, даже, казалось бы, с благословения непосредственного начальства. Когда Дымов впервые намекнул на возобновление нелегального сбыта, Осётр и вовсе пригрозил всеобщим лагерным бунтом с погромами, поджогами и сменой режима, чего полковнику крайне не желалось. А достроить дачу в двести квадратов из мраморных скандинавских блоков на семнадцати сотках элитного лесничего угодия — ну уж очень. Более того, губернатор области, депутат Законодательного собрания и несколько высших чинов, будучи соседями по элитному товариществу, уже неоднократно намекали, что полковнику Дымову следует быстрее закончить со строительством и не портить девственные виды лесного массива своим каменным недостроем. Иначе прокуратора может заинтересоваться мутной схемой с присвоением национальных богатств в пользу личного обогащения, а полковник и вовсе выйдет крайним. И обязательно вернётся к себе на зону, но уже в качестве осуждённого. Так что Дымов совершенно точно заинтересован, чтобы ситуация с наркотрафиком разрешилась в его пользу, дом достроился и полковник, наконец, зажил «по-человечески». И на пути к счастливой пенсии стоял лишь старый и весьма упёртый грузинский вор.

— Нет, будет так, как есть сейчас, что-нибудь ещё? — произнёс авторитет, вставая из кресла.

— Больше ничего. — полковник поджал губы от злости и выпучил карие глазки так, что на щеках и переносице проступили багровые пятна. Его голос предательски задрожал в отличие от оппонента, излагавшего мысли взвешенно и без суеты.

— Хорошо, что мы друг друга понимаем. Тогда подготовь машину на завтра, мне нужно до полного вечера отлучиться по делам. А как приеду, будем решать вопросы с ремонтом, верно?

— Конечно, Джавид, как скажешь. — ответил полковник, опуская взгляд в документы. Он ожидал совсем иного решения, ещё надеясь, что не дойдёт до крайних мер, но Осётр не оставлял другого выбора. Когда арестант отдалился от кабинета на приличное расстояние, Дымов с горечью выдохнул, набирая номер в мобильном телефоне. Спустя несколько гудков, мужчина вкрадчиво произнёс:

— Завтра утром — выезжает, к вечеру будет в городе, да… По конкретному месту точности нет, будем ждать дополнительной информации… Сопровождение? Их тоже «в расход», если угодно, так даже правдоподобней выйдет. Ну всё, отбой.

Закончив разговор, полковник Дымов с силой ударил кулаком по деревянной шкатулке с позолоченными вставками, простоявшей весь разговор на столе, опрокидывая подарок на замызганный узорчатый линолеум.