Люди в горах. Рассказы

Диамар Наумович Пясик

Автор был участником и руководителем восхождений на 70 вершин и 300 перевалов во многих горах мира. В его рассказах нет выдумки. Чаще всего это личный опыт жизни в горах, плод обработки путевых дневников.

МЯСО КОЗЛЁНКА

Этот день был особенно тяжёлым. Мы шли по плоскогорью Ингушетии, где не было ни леса, ни речки. Немилосердно палило июльское солнце, а отсутствие воды, тени и дров подгоняло нас всё вперёд и вперёд…

— Вот бы встретить пастуший кош! Может быть там достали бы мясо козлёнка и вязанку дров для костра, — мечтали мы в надежде на неизменное гостеприимство ингушей.

Только к шести часам вечера голодные, усталые, с потрескавшимися от жары губами вышли мы к пастушьему кошу, раскинувшемуся на берегу небольшой, но быстрой горной речки. Внутри небольшого коша действительно висела тушка козлёнка, а в большом чане на костре варилось мясо. Место было безлюдное, и появление здесь большой группы туристов было неожиданным развлечением для хозяев коша — двух молодых грузин. Косясь на наших белокурых девушек, они пригласили нас здесь переночевать, благо был костёр, дрова и мясо.

В процессе знакомства выяснилось, что пастухи братья, и что один из них именно сегодня приехал из Грузии в гости к старшему брату с большим бурдюком, а вернее, с кислородной подушкой, доверху наполненной свежей молодой чачей.

Быстро оценив обстановку, я сказал, что мы разобьём лагерь недалеко от коша и очень скоро придём к ним в гости — нам очень хотелось мяса и дров для костра. Мы прошли полкилометра, переправились по камням на противоположную сторону реки и разбили палатки. Оставив в лагере наших девушек, мы, семеро парней, пришли в кош и сразу же, не очень соблюдая восточный этикет, завели разговор о мясе и дровах… Грузины же повели неторопливый разговор. Откуда мы? Сколько нам платят за такие мучения? Кто мы по национальности? Кто из нас руководитель?

Старший брат Ираклий достал огромный рог в серебряной чеканке, налил до краёв двадцати пяти градусную чачу из кислородной подушки и медленно встал:

— За дружбу между грузинами и евреями! За дружбу Грузии и Украины! За то, чтобы между нами не было войны и крови! За то, чтобы мы, наши дети и внуки жили счастливо и богато!..

Тост был длинный, торжественный, чуть витиеватый, гладко произнесенный и плотно насыщенный такими словами, как «дружба», «любовь», «вино», «цветы», «счастье», «наши горы», «солнце»… А потом, чуть пригубив, грузины пустили рог по кругу, попросив меня начать…

Рог ходил по кругу много раз. В такую жару для каждого из нас, голодных и усталых, хватило бы и 50 грамм молодой свежей чачи, чтобы зашумело в голове. Но мы пили и пили… Тосты сыпались один за другим, мы почти ничем не закусывали, ибо мясо в чане скоро кончилось. У меня сначала не хватило мужества прекратить эту коллективную пьянку. Я что-то говорил о дровах, но меня как бы не понимали, что-то обещая…

Наконец, я обратился к Саше, инструктору по альпинизму, высокому и сильному парню, который тоже хорошо понимал ситуацию:

— Саша, пойдём в лагерь, дров, видимо, не будет!

Мы встали, чтобы уходить. Это смутило хозяев. Пошли какие-то уговоры, резкие слова. Саша пытался что-то объяснить хозяину коша, тот в ответ широко жестикулировал. Ребята по одному выходили на тропу…

…Драка вспыхнула внезапно, неожиданно для меня и для всех. Мы кинулись разнимать Сашу и Ираклия. У Саши из носа текла кровь, одежда была в крови… Младший брат пытался успокоить старшего…

Стемнело. Мы потянулись по тропе к реке. Я вдруг почувствовал, что из темноты мне в руки суют большую охапку дров. Хворост несли ещё несколько наших парней — Алик, Боря, Юра. Я до сих пор не понимаю, как я, совершенно пьяный, в полной темноте с большой связкой дров перешёл по камням на другой берег реки, не замочив ног…

Наши девушки полночи лечили парней, отпаивая чаем, приводя их в нормальное состояние.

Утром самочувствие и настроение у всех было плохое. Мы вяло собрались, кто смог позавтракал без аппетита. Я с тревогой думал о том, как группа будет подниматься после вчерашних событий на перевал. Самый младший из нас 18-ти летний Федя, токарь нашего завода, вообще не мог идти вверх с рюкзаком.

— Дима, смотри, — говорит Алик, показывая на другой берег реки. Кто-то шёл к нам, ведя на поводу двух лошадей. Это был младший брат пастуха, хозяина коша. Он подошёл, протянул руку для приветствия мне, Саше и всем ребятам. Я ждал, что же будет?

Гоги, так звали парня, вдруг начал рассказывать нам, что он учится в Тбилисском университете, что его старший брат — добрый человек, и Гоги его очень любит, что они живут в Тбилиси, а летом здесь арендуют землю под выпас своих овец… Я ждал…

— Извини, дорогой, за то, что случилось вчера, — говорит он мне.

— Бывает, — вяло отвечаю я.

— Слушай, у вас очень большие рюкзаки! Зачем такие таскать вверх? Есть лошади, так легче!

Мы соединили рюкзаки попарно карабинами, взвалили на лошадей, сверху ещё посадили бедного Федю и пошли вверх по крутой тропе на перевал. Мы поднимались молча, каждый думал о своём, каждый переживал случившееся по-своему. А я, неисправимый романтик и фантазёр, вчера ещё напившийся пьяным до бесчувствия, сегодня думал: по храму, который называется «Горы», нужно ходить с хорошим настроением!