Я всегда буду рядом. Часть вторая

Дина Мун, 2022

Тем, кого с нами больше нет, посвящается… С тех пор как его не стало, она начала играть роль «прежней и живой Лизы». Ее реальность путается на грани действительности и иллюзий, выбрасывая ее на скалистый берег надежды. В конце пути она найдет свое счастье, но сможет ли его удержать?

Врачебное решение

Через несколько дней Макса похоронили. В тот день я попросила Альку перекрасить мне волосы в медный и надела желтое платье. С тех пор я носила одежду только такого цвета, как знак разлуки.

Помню ли я похороны? Нет, потому что не была там. Я осталась дома. Не могла позволить себе прийти на могилу, в которую положили пустой гроб, так как от НЕГО остался лишь пепел. Папа был со мной и пытался меня приободрить. Но я не слушала его, я вообще больше никого не слышала. Мир стал похож на мрачное серое облако тумана, застилая своей пеленой мои глаза.

Когда меня охватывали сильные приступы, ко мне приезжал врач и ставил мне какой-то укол, который вновь погружал меня в реальность сновидений. Я не знаю, сколько это продолжалось, но мне это время показалось вечностью.

— Игорь Станиславович, так больше нельзя. Она уже начинает сходить с ума. Может, ее показать врачу? Я знаю хорошего психотерапевта, — говорила Алька.

— Не знаю, Аля, мне страшно от таких мыслей. Я надеялся, что она отойдет. Но уже месяц она без конца плачет, по ночам зовет Максима. Я уже сам начал сходить с ума.

— Давайте попробуем обратиться к специалисту. Так дальше нельзя.

— Ладно. Пригласи его завтра к нам. Я оплачу все расходы.

— Хорошо. Я договорюсь. Тогда до завтра, — сказала она и, поцеловав меня в щеку, скрылась за дверью квартиры.

Следующим вечером в мою комнату вошел полноватый мужчина, в сером строгом костюме. Его голова была наполовину лысой, от чего макушка блестела. На вид ему было лет пятьдесят. Он подошел ко мне и сел на кровать, с которой я практически не вставала.

— Здравствуй, — сказал он. Я молчала. — Меня зовут Федор Михайлович Грачинский, я психотерапевт, — продолжал он. — Как тебя зовут?

— Лиза, — прошептала я.

— Очень приятно познакомиться. Давай мы немного поболтаем, хорошо?

Я кивнула.

— Лиза, расскажи мне, как ты сейчас себя чувствуешь?

— Никак.

— Тебе снятся сны?

— Да.

— Что ты в них видишь?

— Его.

— Он зовет тебя?

— Нет. Он отдаляется с каждым шагом.

— Что ты чувствуешь, когда видишь его?

— Боль. Любовь. Радость. Разочарование.

— Давай, сейчас ты немного поспишь, хорошо?

Федор Михайлович сел ко мне ближе. Попросил открыть глаза, и передо мной закачался маятник. Он что-то говорил про тяжелые веки, считал от одного до десяти, и мое сознание покидало меня с каждым звуком его голоса. Я погрузилась в сон или в транс, так и не поняла.

Я оказалась снова на берегу. Лил дождь, но я его не замечала. Я увидела Макса и побежала. Чем быстрее я двигалась, тем он был дальше, и я вовсе потеряла его из виду.

— Нет! Вернись! — закричала я, тело забилось в конвульсиях, из глаз хлынули слезы.

— Десять! — сказал мой доктор, и я распахнула глаза.

— Что со мной? — жалобно простонала я, вытирая мокрые щеки рукой.

— Все в порядке. Это был всего лишь сон. Я сейчас уйду, а ты выпей это. — Он протянул мне таблетку и стакан воды. — Теперь отдохни.

Я послушно проглотила зеленую капсулу и снова закрыла глаза.

— Что с ней? Как она? — спросил папа у психотерапевта.

— Состояние пока тяжелое, но с этим мы сможем справиться. Я дал ей лекарство, сейчас она отдохнет. Вероятно, сны не должны приходить к ней в течение нескольких дней. В пятницу привозите ее ко мне. Лизе необходимо начать выходить из дома. Одну ее желательно не оставлять ни на минуту.

— Хорошо, конечно. Спасибо вам. — Пожав руку, отец отдал ему конверт и проводил до лифта.

Я погрузилась в темноту. Ничего яркого, серого, живого, я больше не видела в своих снах. Это дало мне возможность немного восстановить силы, боль где-то затаилась, рана перестала кровоточить. Я стала спокойнее, и мои родные смогли немного расслабиться.