Ornamentum

Дмитрий Алексеевич Францев, 2019

Судный день наступил, учителя истории заковывают в цепи и отправляют на каторгу в Ад. Его ожидает долгий путь со множеством испытаний, предательств и сложных моральных решении. Найдет ли Адам верный путь, пока на Земле вовсю идет полномасштабная война сил Света и Тьмы?

Глава 7

Я открываю глаза, чувство безмятежности и полного спокойствия проходят и вижу перед собой длинный коридор, усеянный десятками дверей. Они отличаются друг от друга: дубовые двери, дальше современные, где-то и вовсе обычные входные; вдоль стен изящные скамейки, на стенах репродукции картин разных эпох. Все украшено с превосходным чувством стиля.

Осознание того, где я нахожусь, пришло быстро и я резко схватился за лицо. Я вспомнил невыносимое чувство боли, которое испытал перед смертью. Я убил…

Осматриваю себя: ран нет, глаза видят лучше прежнего. Я успокаиваюсь и сразу что-то манит меня — я знаю, куда мне нужно идти. Мне кажется, что я уже тут бывал, настолько сильно чувство дежавю.

Немного осмотревшись, я медленно бреду по коридору. У меня достаточно времени, чтобы вспомнить свою жизнь: вспомнить жену, друзей; вспомнить, как попал в плен; как был рабом и дрался за свободу; как думал, что умнее всех прочих и что мой план победы будет безупречным.

Правда жизнь не закончилась — я все еще думаю, все еще вижу. Я вижу двери, а значит есть выход. Я должен найти и спасти Бет. Да не только ее, я спасу всех, кого смогу. Я все бреду и бреду по коридору, периодически пытаясь открывать двери, но они все заперты.

Сколько прошло времени? Коридор не кончается. Встречаются повороты, меняются двери, картины и скамьи, но коридор не имеет конца. Усталости, жажды, всех тех человеческих особенностей, к которым я привык, больше нет. Все, что мне остается делать — это идти вперед и вспоминать свою жизнь.

Я прокручиваю ее с начала до конца несколько раз. Мне легко даются давно забытые воспоминания о школьных друзьях, первом поцелуе, первой драке, поступлении в институт, его окончании, о встрече с Бет и о том, как я её потерял. Одни воспоминания доставляют радость, другие заставляют грустить.

Я давно потерял счет времени.

Я смотрю под ноги и кажется, что вспоминать уже нечего. В голове образуется пустота, я ни о чем и не думаю. Я просто иду вперед, как вдруг упираюсь головой в двухстворчатую дубовую дверь. Я хватаю ее за ручки и распахиваю.

Яркий свет бьет в лицо, я захожу в него и когда распахиваю глаза, вижу необъятный зал чарующей красоты. Я стою в нише, под моими ногами мозаика: в центре планета, в которой я узнаю Землю; в верхней части другая планета, в два раза превышающая размеры Земли, вокруг нее вьются ангелы, смотрящие на Землю; снизу третья планета, самая мелкая, вокруг нее кишат демоны, так же смотрящие на Землю; все пространство вокруг представляет привычный вид космоса.

За пределами мозаики начинается подиум исполинских размеров. На нем полукругом расставлены восемь стульев дивной красоты — каждый украшен искусной резьбой с неповторимыми символами. В центре пьедестала девятый стул. Нет, трон. Он изготовлен из живого дерева, которое само приняло такую форму; красив трон исключительно природной красотой.

Оглядывая зал, обращаю внимание, что в правом углу за столом сидит великан. В нем около восьми футов роста, на спине аккуратно сложены белоснежные крылья, с груди свисает ключ. К столу прислонено копье. Онемев, я смотрю на него, но он меня не замечает. Тогда я решаюсь подойти чуть ближе. И еще ближе. И еще. Я понимаю, что он спит. Собравшись с духом, я произношу первые слова с того момента, как попал сюда:

— Извините, — я выдаю такой тихий и хриплый голос, что он даже не шевелится.

— Извините, сэр, — хорошо, уже выходит громче.

Ангел, никак иначе назвать его просто не могу, приоткрывает один, потом второй глаз и изумляется. Он несколько секунд смотрит на меня.

— Невероятно, — он встает.

Его рост и величие становятся еще заметнее. Он разминается, а затем расправляет крылья:

— Пришел на суд, а судей-то и нет, — говорит он звенящим голосом.

Я стою, выпучив на него глаза.

— Не беспокойся, душа, я созову их. О, как же они будут удивлены твоему появлению.

— Простите, это Рай? Я в Раю?

Он размышляет несколько секунд:

— Нет, душа. Чтобы попасть в место, которое вы зовете Раем, сначала нужно пройти Суд, а это лишь место на пути к нему. Я не представился, — он вновь расправляет крылья, берет в одну руку копье, а в другую щит, который я раньше не замечал, — Я — Анафиэль, один из принцев, что охраняют ключ от Врат Небесных. Я провожаю души в нашу обитель, коли суд пройдут они достойно.

Он положил щит с копьем, сел за стол, достал из ящика трубу и заиграл в нее. Мощный звук разнесся по всему пространству, низкий и протяжный. Он закончил играть и убрал трубу в стол:

— Они скоро будут. Обычно один из них всегда здесь, но не сейчас. Иди встань в центр и жди.

— У меня много вопросов, мне нужно столько всего рассказать!..

— Остановись, душа, ты получишь ответы на все свои вопросы, но не от меня. Стой и жди, они скоро будут и, скорее всего, все. Такое событие они точно не пропустят.

Я смиренно иду в центр зала и жду. Кажется, что я догадываюсь, кто придет. И как верно отметил Анафиэль, ждать приходится недолго.

Я слышу гул, что-то стремительно приближается. Подняв голову, я впервые обнаруживаю, что крыши нет и видно небо — прекрасное голубое небо.

Мелькает первая тень и я не успеваю понять, когда он залетает. Он уже стоит возле стула на подиуме. Встряхивает крылья и садится. Так же стремительно появляются остальные. Один за другим они появляются у стульев и присаживаются.

Все божественно красивые: высокие, стройные и подтянутые. Они — архангелы. Наконец все стулья, кроме центрального, заняты. Я не осмеливаюсь заговорить, но этого и не требуется.

— Это удивительно, давно мы не проводили суд все вместе, — голос четко и громко звучит в помещении, но кажется, что внутри головы.

Восемь архангелов смотрят на меня, кто из них кто, мне не известно. Каждый в доспехах и при оружии.

— Мы будем тебя судить, душа, — раздается другой голос, — Знаешь ли ты, кто мы?

— Да, — отвечаю робко.

— Хорошо, тогда приступим. Мы разберем твою жизнь со всеми поступками и примем решение. Если ты достоин, ты пройдешь в наш Дом. Если ты еще не набрался мудрости и опыта, вернешься в свой мир. А если душа твоя грешна, отправишься в Нижний Мир.

Его перебивают:

— Михаэль, у нас нет времени копаться в его жизни, да смысла нет — он самоубийца, убийца крова своей души. Дело закрыто. Отправляй его.

Михаэль смотрит на того, кто его перебил:

— Хоть мы и равны, Рафаил, не забывай, что я старше. Мы не нарушим заветов, которые нам оставили, — он многозначительно взглянул на свободный трон, — Итак, душа, приступим. Ты прошел коридор воспоминаний и теперь мы просмотрим всю твою жизнь. Встань на колени.

Только вчера еще был в Аду, а теперь меня еще и судят. Меня начинает наполнять злоба, но его слова — приказ. И я выполняю его.

И вот я стою на коленях на мозаичной Земле; сверху на меня смотрят ангелы, в то время как снизу ждут демоны.

— Закрой глаза.

Я закрываю глаза и жду, когда все закончится. События не укладываются в голове, но я веду себя так, словно уже проходил через это.

— Можешь открывать, мы закончили.

Как ни странно, но я ничего не почувствовал, поэтому продолжаю стоять на коленях.

— Братья, вы увидели его жизнь и смерть. Кто-то хочет что-нибудь добавить до голосования?

Все отрицательно крутят головой.

— Твое слово, душа. Это твой шанс, смертному редко дозволительно заговорить с нами.

Долго думать мне не приходится:

— Почему вы нам не помогли? — произношу я тихо, а затем срываюсь на крик, — ПОЧЕМУ ВЫ НАМ НЕ ПОМОГЛИ?! Где вы были… Столько людей погибло и сколько еще страдает!

Они переглядываются.

— Мы не успели, — отвечает Михаэль.

Я удивленно смотрю на него. Только сейчас разглядываю, что он сидит в римских доспехах с красным плащом и мечом на поясе. Судя по броне, архангел повидал не одну битву.

— Мы узнали о случившимся только тогда, когда первые души добрались до суда и сразу бросили свои силы, но на Земле уже никого не было, кроме трупов и демонов. Там была ловушка для нас. Мы отправили на Землю весь гарнизон и тысячи ангелов пали, — его голос уже не такой громкий, — Тысячи моих ангелов, лучших воинов. Сейчас Земля — это поле боя сил Света и Тьмы. И на этот раз Тьма побеждает с большим перевесом. Мы пришли, но опоздали, — у него растерянный вид.

На этом берет слово Рафаил:

— Вот и ответ на твой вопрос, душа, а мы приступим к голосованию. Напоминаю правила: каждый отвечает, готов ли он пустить душу в Дом или нет; ничья считается отказом.

Первым встал архангел сидящий слева:

— Я — Иеремиил, голосую против. В Доме нашем нет места самоубийцам.

— Я — Уриил, голосую против. В Доме нашем нет места трусам.

— Я — Иегудиил, голосую за. В Доме нашем есть место мудрым.

Я радостно трепещу, кто-то сказал «да»? Надежда еще есть.

— Я — Селафиил, голосую за. В Доме нашем есть место справедливым.

— Я — Рафаил, голосую против. В Доме нашем нет места тем, кто нарушает заповеди Его. Ну и самоубийцам, — он сурово глядит на тех, кто проголосовал за.

— Я — Гавриил, голосую… против. В Доме нашем нет места слабым верой.

— Я — Варахиил, голосую против. В Доме нашем нет места самоубийцам.

Я закрываю глаза, последнее слово ничего не изменит. Интересно, как это будет.

— Я — Михаэль, голосую за. В Доме нашем есть место для надежды.

Вот и все — пять к трем.

— Голосование окончено. Душа отправится в Нижний Мир.

— Постойте! Я убил себя для того, чтобы демоны не поработили мою душу! Я сражался! Бой был неравным, я мог победить, если бы демоны не мухлевали! Что мне оставалось делать?! ЧТО?!

Я вскакиваю, обвиняя архангелов, что они опоздали и что из-за них я попал в беду, из которой не было иного выхода.

— Замолчи! Твое вранье тут не пройдет, мы видели правду — когда демоны напали, ты спрыгнул с крыши школы! Ты трус и самоубийца и прыгнул из-за страха за свою жизнь!

Я замираю:

— Что?! Нет, все было не так!

Я рассказываю как меня схватили, отправили в портал и как я работал на стройке среди других рабов. Потом про то, что бился с Минотавром и почти победил его, но пришлось убить себя. Если бы я этого не сделал, то черти бы забрали душу.

— Ты врешь! Трус, слабак, самоубийца, да еще и лжец. Лгать на Высшем Суде! Какое безумство! — прогремел Уриил.

Архангелы бурно обсуждают его слова и обвиняют меня во вранье.

— Я не лгу! Вы видели мою жизнь! Вы видели, кем я был! Я знаю, что такое Высший Суд. Неужели я бы смог вам соврать! ВАМ, АРХАНГЕЛАМ?! Чтобы что? Для чего мне это…

— Тихо. ТИХО! — раздается мощный, как гром, голос, — Души не поступали к нам уже давно. Я и раньше думал, что это странно. Что души, возможно, заплутали в коридорах воспоминаний. Конечно, бывали случаи, души там ходили и дольше… — замолкает он с задумчивым видом.

— Когда ты умер? — спрашивает Михаэль.

— Я вычеркивал дни на стенах темницы с тех пор, как попал в рабство. Прошло несколько недель и я перестал это делать, но к тому моменту прошло не больше двух месяцев. Когда меня принесли в клетку, друг сказал, что я прибыл последним из нашей партии. Новые пленники поступали и позже меня, но все помнили только день вторжения.

Михаэль оглядывает архангелов:

— Рафаил, проверь его.

— Нет, Михаэль, мы уже проголосовали. Проверка ничего не изменит, душа врет. У нас нет времени: на фронте бардак и тысячи гибнут, пока мы судим одну душу!

— Рафаил, ты единственный, кто может проверить, врет душа или нет. Или ты зря носишь свое имя?

Рафаил долго молчит. И поднимаясь со своего места, подытоживает:

— Михаэль, не трать наше время.

Гавриил молчаливее многих, поэтому каждое произнесенное им слово как гром звучит в моих ушах:

— Рафаил, братья, я предлагаю отправить душу в Ад за самоубийство и отправиться заниматься насущными делами. Если мы потеряем Землю, следом потерям Дом.

Архангелы кивают, соглашаясь с ним.

— Проверьте меня! Рафаил, прошу.. Что, если кто-то скрывает от вас правду? Я же был там, я пережил это!

— Извини, душа, но архангелы правы, времени мало. Вставай на колени, прими судьбу достойно.

Несколько секунд я пристально смотрю на Михаэля и остальных архангелов. Встаю на колени:

— Да будет это вашим самым позорным решением! Вы, Высший Суд, осудили душу, не узнав правду, — и закрываю глаза.

Ничего не происходит.

— Михаэль, что ты делаешь?

— Открой глаза.

Великий архангел стоит передо мной в доспехах.

— Михаэль, что ты делаешь? — еще раз спрашивают архангелы.

Он достает меч и помещение озаряет яркий свет солнца. Оно светит из меча. Михаэль поднимает его над головой и архангелы прищуриваются.

— Что ты готов сделать, чтобы спасти её?

Я понимаю, о ком идет речь.

— Все. Все, что возможно и невозможное тоже.

— Тогда обратись к Свету. Готов ли ты встать под моим знаменем?

— Михаэль, ты не посмеешь! Мы проголосовали! — возмущаются архангелы поступком.

— Готов! — выкрикиваю я.

— Тогда смотри на меч. Смотри и не вздумай закрыть глаза: чем дольше ты сможешь смотреть, тем выше шанс, что твои грехи сгорят и тем сильнее станешь ты.

Я поднимаю глаза, свет бьет мне в лицо ослепляющим пламенем. Он бьет по глазам так сильно, что обжигает мне лицо. Я смотрю через силу, с каждой секундой боль становится сильнее. Жжение передается из головы на спину, руки и ноги. Я хриплю от боли, но не отвожу взгляд.

Я чувствую, как на мне рвется плоть: руки, ноги и тело словно плавятся на костре. Я кричу, но не слышу своих криков, боль заглушает все. И вот, когда я готов закрыть глаза, я вижу её образ. Темнота. Я закрываю глаза и боль стихает. Я ничего не чувствую.

— С кем он говорил? — этот голос.. это.. это же Анафиэль.

— Не знаю, но на моей памяти немногим удавалось смотреть пять минут на меч.

— Все ушли, Михаэль. Что будешь с ним делать?

— Я? Ничего. А вот ты обучишь его.

— Слушаюсь.

— Анафиэль, в свете меча я попал в его сознание. Он нам не врал, его воспоминания подменили, пока он был в коридоре. Ты видел кого-нибудь?

— Нет. Сделать подмену крайне сложно, Михаэль. Даже принцам такое не под силу. Тем более я слежу за Вратами днем и ночью не смыкая глаз.

— Это значит, что проблемы у нас куда больше, чем мы предполагали. Будь аккуратнее. И, Анафиэль, не спи больше на посту.

— Как и Вы. Эм-м, я имею в виду будьте аккуратнее.

Я слышу взмахи крыльев. Ветер приятно обдувает мое обгорелое тело.

Время идет, а я лежу. Я чувствую, как по венам в лихорадочном темпе движется кровь. Я открываю глаза и жадно хватаю ртом воздух. Какой же он приятный! Я чувствую, как он спускается в легкие и наполняет их.

— Наконец-то, ты очнулся!

Я пытаюсь что-то сказать, но только хриплю.

— Послушай, сейчас ты переродишься. Осталось совсем немного. Этот способ конечно не самый лучший, но единственный. Михаэль поверил тебе, не подведи.

Анафиэль сидит за столом, сложив на него ноги.

— Моргни, если слышишь и понимаешь меня.

Я с болью смыкаю обугленные веки.

— Отлично, через пару часов ты станешь ангелом и я смогу открыть врата. На этом я тебя не покину — Михаэль попросил помочь тебе освоиться. Рассказать, что к чему и что тебя ждет впереди.

То, что вы зовете Раем, мы называем Домом. Он наше все, наш оплот. Ты, наверное, думаешь, что здесь вечная жизнь на облаках, вино рекой, ангельская музыка и благодать, но нет.

Как Дома может быть беззаботно, если ты знаешь, что есть извечный враг, который хочет уничтожить тебя?

Он перекладывает ноги, вздыхает и продолжает:

— Еще до моего появления Дом поделили на касты. Кто-то должен был защищать нас и появилась первая каста — воины-защитники, их возглавляет самый приближенный к Отцу, Михаэль. Отец ниспослал ему дар — меч «Око Бога». Михаэль собрал воинов, обучил и дал достойный отпор Тьме. Так мы обрели спокойствие. На время.

Пепел и черная корка опадают с меня. Я чувствую как восстанавливается тело.

— Следующая каста — управленцы, их возглавляет Гавриил, мудрый и сильный. Он создал крепкую систему: каждый делает то, что нравится, принося пользу обществу. К нам непросто попасть, поэтому люди удостоенные чести, всегда деятельны и не тратят свое время зазря. Так у нас появилось общество.

Потом Рафаил и его каста лекарей. Поначалу его приставили к Михаэлю, воинам понадобились лекари. Ангелы Михаэля часто получали ранения и им потребовалась помощь. Но постепенно и в Доме стали нужны целители — раны бывают и на душе.

Я чувствую, что тело становится крупнее: пальцы распухают, на коже образуются трещины, а на спине бугры.

— Дальше, кто в каком порядке, я не особо помню. Появилась каста пацифистов, ее возглавил Варахиил — не все воины и солдаты, прошедшие через бойни, захотели вернуться на поле боя; некоторые навсегда сложили оружие и Варахиил возвел для них сад, где они работают, забывая ужасы войны.

Потом Уриил, каста рабочих — они строят здания, таскаются с поручениями, следят за порядком, делают оружие и многое другое. Самая многочисленная каста на сегодняшний день.

Иегудиил и Иеремиил — касты ученых и изобретателей. Ну и Селафиил, каста веры. В нее входят монахи и прочие служители веры. В общем те, кто не терпит насилия, но и не любит работать руками, — он улыбнулся уголком рта,

— Ну что, как ты?

Я поднимаюсь на корточки. Тело голое, в красных пятнах, из спины торчат крылья, их оперение алое от крови. Пытаюсь встать, но чуть ли не падаю. Ко мне подходит Анафиэль и помогает подняться. Странно, я не ниже его.

— А ты вырос. Пойдем, тебе нужно помыться и приодеться, ты же теперь воин. Не завидую, конечно. Ну ничего, скоро привыкнешь. Тут все не так, как ты себе представляешь.

Анафиэль ведет меня к двери и толкает врата. Они распахиваются и я вижу прекрасный сад: под ногами журчит ручей, повсюду растут цветы и стоят широкие колонны, уходящие в облака, их обвивает плющ. Неподалеку разговаривают, я слышу женские голоса. Мы медленно двигаемся по саду, под ногами идеально ровная каменистая кладка. Несколько минут мы идем молча.

— Анафиэль, а в какой касте ты?

Он улыбается и поддерживает меня: я еле волочу ноги, крепко держась за него, еще и крылья постоянно мешают.

— Ни в какой.

— Как? Ты же сказал…

— Ну, видишь, все намного сложнее — я здесь родился.

— Как? Я думал, что сюда можно только попасть.

Я пребываю в болевом шоке, пока мое тело восстанавливается, а сейчас испытываю еще и эмоциональный.

— У ангелов могут рождаться дети, но это происходит очень редко. Таких детей крестят принцами, потому что только рожденный здесь сможет занять трон, который покинул наш Всеотец, когда раздал всем архангелам указания.

Вот и я — принц Анафиэль, один из множества других принцев. Мне доверили кучу почестей, званий и обязанностей, о которых я даже не просил. Сначала я был великим хранителем ключей от Небесных Залов, но я даже не знаю, что там такое. Ну я и потерял их, да. Весело тогда было, — улыбка не сходит с его лица.

— Ключи нашли — оказывается, я их обронил, когда был на горячих источниках. Меня наказали, сказали «научись ответственности» — он корчит гримасу и меняет голос, подражая кому-то из архангелов, — Ну и поставили охранником у Врат Небесных, через которые мы впускаем в Дом души и дали этот ключ, — он показывает на древний золотой ключ с большим ушком, — Хочешь подержать?

— Что? Нет, я не достоин.

— Да успокойся ты, — он снимает ключ и протягивает его мне.

Я завороженно смотрю на артефакт древних богов.

— Ну, что видишь?

— Ключ. Невероятной красоты.

— Знаешь, что самое смешное?

Я заинтересованно гляжу на Анафиэля.

— Что ключ этот нафиг не нужен. У врат даже нет замочной скважины, — и он заливается смехом.

Я не понимаю, почему он мне это рассказывает, отдаю обратно ключ, он вешает его себе на шею и провожает меня до природных горячих источников.

— Спуститься сам сможешь?

— Думаю, да.

— Отлично, а я пойду прикажу, чтобы тебя омыли и принесли одежду.

С этими словами он двигается дальше по тропе. Я опускаюсь в источник. Тело жжет, но мне все равно безумно приятно от того, как вода зализывает раны. Я смотрю на чистое небо, как же тут красиво и спокойно. Закрываю глаза и погружаюсь в раздумья.

Все, что происходит пока не укладывается в голове. Сознание становится шире, тело крупнее. Я чувствую на спине мышцы, о существовании которых раньше не знал. Интересно, а я смогу летать?

Поток мыслей сбивают пришедшие девушки в белых туниках. Они примерно одного возраста, красивые, юные; они смеются, разговаривают между собой и начинают омывать меня. Одна предлагает выпить, другая свежие фрукты, третья предлагает расслабить меня. Я отказываюсь от всего, кроме вина. Ох, я не выпивал тысячу лет. Изумительное вино по вкусу будто молоко природы.

Проходит немало времени прежде, чем мне приносят одежду. Девушки одевают меня и приводят в порядок. Только когда я стою у высокого зеркала в комнате украшенной цветами, я понимаю, что у них нет крыльев. Я беру одну девушку за руку, когда она поправляет мое одеяние:

— Почему у вас нет крыльев? — смущенно спрашиваю я, чувствуя себя ребенком, который резко стал взрослым.

Девушки смеются надо мной, будто такой вопрос может задать только глупый невоспитанный мальчишка.

— Неужели у девушек нет крыльев? — задаю я очередной, по их меркам глупый вопрос, который не позволяет мне думать ни о чем другом.

Одна девушка проводит мне по лицу рукой и отвечает нежным и игривым голоском:

— Ты еще такой юный, такой глупый.

Они смеются.

— Мы тут не потому, что мы мудры или достигли высшей точки осознанности; не потому, что мы герои или спасли ценой своей жизни кого-то. Мы тут, потому что в прошлой жизни мы были мучениками.

Они снова смеются и подают мне бокал вина.

— Расскажи мне.

— Люди, которые страдали при жизни на Земле больше, чем могли выдержать, погибали в муках, в пытках или в рабстве, так и не познав вкуса жизни. Их пускают в качестве мучеников в Рай и тут мы обретаем спокойствие и навсегда отказываемся от возвращения на Землю. Для нас она ужасна.

Они продолжают веселиться, а я смотрю на них и не могу представить, через что должны были пройти эти девушки, через какие страдания. И все же сейчас они полны жизни.

В комнату заходит Анафиэль:

— Ну что, готов новобранец?

— Готов-готов, — с хохотом отвечают девушки, выталкивая меня наружу.

— Отлично, тогда пойдем. Я покажу тебе где ты будешь жить.

Мы выходим из садов, территория Дома огромна. Проходим еще немного и заворачиваем за холм, где моим глазам открывается потрясающий вид — тысячи белых домиков с красной черепичной крышей. Рынки, амфитеатры, храмы — повсюду кипит жизнь. Мне кажется, что я слышу звуки оживленного города.

— Теперь это твой дом. Наш дом.

— В Раю много таких городов?

— Что? Нет, Рай — это и есть один большой город. Поэтому мы и называем его Домом. Пойдем, я покажу.

Мы спускаемся с холма и проходим через исполинские ворота в каменной стене. «Так, если я футов восемь, то сколько же тогда футов эти ворота», — думаю я. Сверху стоят вооруженные ангелы. Эта картина напоминает мне античный Рим с нотками современных решений. Повсюду множество величественных статуй и фонтанов, я заворожен этим местом. Мы идем по протяженным улицам и паркам, ангелы вокруг занимаются своими делами: кто-то устраивает пикник, кто-то рисует, лепит фигуры, занимается спортом, дети играют. Я обращаю внимание, что у одного ребенка есть крылья, а у другого их нет.

— Они сами отказываются, — замечает мое удивление Анафиэль.

— Почему?

— Они пережили мучения и не знали покоя, для них Земля навсегда останется местом боли и страха. Мы даем им выбор — переродиться на Земле или навсегда остаться Дома. Объясняем, что они смогут вернуться сюда не через мучения. Но они редко соглашаются переродиться.

Мы проходим парк и выходим на рынок. В сотнях палаток продают все, о чем можно мечтать: изысканная еда, затейливые украшения, одежда разных эпох и фасонов, а также оружие и доспехи.

— Если есть рынок, значит есть и деньги?

— Перестань строить предположения, ты никогда не угадаешь, — он засмеялся, — Наша система построена на бартере, ты — мне, я — тебе. А рынок скорее дань традиции. Всем нравится торговаться, шуметь и спорить. Все, что они продают, ты сможешь достать сам.

Дом не лишен труда, так что если ты захочешь перекусить, тебе нужно будет поработать, сходить на рыбалку или на рынок. Хотя ты воин Михаэля, а им всё дают просто так. Вы рискуете жизнью ради их спокойствия. Поверь, они знают это и ценят.

— Я еще ничем не рисковал.

— Значит еще предстоит.

Мы проходим еще множество занимательных мест, пока не подходим к шикарной вилле.

— Тут ты будешь жить, — Анафиэль хлопает меня по плечу и на меня нахлынывают воспоминания. «Как же ты там, Бет?». Я должен торопиться.

— Этот дом весь мой? — я все же удивляюсь, вилла великолепна.

— Нет, не только.

Он улыбается и идет внутрь, я иду за ним. В доме живут еще ангелы, пара женщин без крыльев и дети. Мы проходим множество пустых комнат, в которых точно еще недавно кто-то жил.

— Ты будешь спать здесь, — Анафиэль показывает комнату, — пока располагайся, поразмышляй, можешь сходить погулять. А завтра начнем, — и он начал закрывать дверь.

— Постой, начнем что?

— Начнем твою подготовку, парень. Ты же хочешь помочь людям?

Его слова задевают меня:

— Еще как!

— Тогда тебе нужно быть готовым к тому, с чем столкнешься. А пока отдыхай, твое тело еще не полностью восстановилось.

Он уходит, прикрыв за собой дверь. Замков нет. Я подхожу к окну и вижу на площадке окруженной скамьями двух ангелов, сражающихся на мечах. Их поединок выглядит грациозно и недосягаемо для меня.