Про Машу и Глашу

Дмитрий Бергельсон

В одном обычном городе жили обычные люди. Жили, не веря в чудеса и волшебство. Однажды на окраине города появилась необычная пара: девочка и лошадка. И то ли девочка была волшебная, то ли её лошадка, но куда бы они ни приходили, всюду обязательно происходили какие-нибудь чудеса.Девочка и лошадка были маленькими, поэтому и чудеса у них случались небольшие. Но люди так долго жили вовсе без чудес, что были рады любому волшебству.

Майор Доронин

Не прошли наши волшебницы и пяти шагов, как встретили крупногабаритного милиционера с маленькой лысой головой. Того самого, который немножко разбирался в живописи.

— Майор Доронин, — представился милиционер, махнув правой рукой возле головы, на которой болталась большая фуражка, не упавшая только благодаря сильно торчащему уху.

Маша тоже зачем-то махнула рукой и сказала:

— Маша.

Её лошадка, видя такое дело, взбрыкнула передними копытами, подняв их довольно высоко, почти к самой голове.

— Глаша, — представила её хозяйка.

Майор Доронин сразу сообразил, что это та самая девочка, на которую жаловался художник Пышкин. Ему стало интересно: неужели её лошадка действительно такая волшебная, что может одну картину превратить в другую, и что она ещё может в таком случае?

— Конь зарегистрирован? — спросил Доронин.

— Это лошадь, — улыбнулась Маша, а Глаша иронично фыркнула.

— Неважно. Главное, есть регистрация или нет, — пояснил свою невнимательность майор и переложил фуражку на другое ухо. — Так, где номер?

— Вот, на копыте.

— Почему на копыте? Должна быть татуировка в паху.

— Понимаете, — стала объяснять Маша, — Глаша очень боится щекотки. И когда ей в паху попытались сделать татуировку, она начала ржать и брыкаться. После чего у ветеринара на лбу остался след от копыта, а у Глаши на копыте отпечатался номер. Так что у неё совершенно официальная копытная регистрация.

— Копытная?

— Да. Именно копытная.

— Ну, ладно. Копытная так копытная, — сдался Доронин. — А вот эти способности у неё врождённые или где-то обучались?

— Какие способности?

— Ну, вот, картины реставрировать? Тут заявление на вас поступило…

Майор, конечно, лукавил, заявление-то он не принял, о чём сейчас жалел.

— А-а-а, — Маша поняла, в чём дело. — Так Пышкину не понравилась его обновлённая картина? По-моему, Глаша очень хорошо её подправила!

— Знаете, честно говоря, мне картина понравилась. Я даже её к себе в кабинет повесил, — Доронин замялся. — А не могли бы вы мне журнал подредактировать?

— Какой журнал? — не поняла Маша.

— Да раскрываемость у нас низкая, — пожаловался майор.

— Извините, я, конечно, не понимаю, что там у вас за раскрываемость, но Глаша может и журнал лизнуть.

Маша взяла у Доронина журнал. Майор показал, на каких страницах лизать, а две страницы просил просто съесть. Что Глаша с успехом и проделала.

Радости Доронина не было предела! У него не просто раскрываемость повысилась — преступлений вообще не стало! Забегая вперёд, скажем, что район вышел на первое место в городе по борьбе с преступностью, а Доронин стал подполковником.