Адмирал Империи – 15

Дмитрий Николаевич Коровников, 2023

Пограничные звёздные системы Российской Империи атакованы ударными флотами Американской Сенатской Республики. Мы начинаем наши «Хроники» с описания одного из самых кровопролитных и беспощадных столкновений начала 23 века. В мировой историографии этот конфликт назван – «Второй Александрийской войной». В наши учебники истории его первый этап вошёл под названием: «Отечественная война 2215 года»…

Глава 3

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: орбита центральной планеты Херсонес-9.

Дата: 28 февраля 2215 года.

В течение часа к «Одинокому» прибыли два десятка истребителей, каждый из моих капитанов послал со своего линкора по звену, так что часть пришлось отослать назад, все в ангары моего маленького крейсера не вмещались. Наэма, наконец, приступила к своим прямым обязанностям, начав заново формировать «каре» и пары своих новых «соколов». Из старого состава, с которым мы начинали кампанию вообще, кроме нее никого осталось, а из тех кто в последнее время присоединялся к нашей палубной эскадрильи были лейтенанты: Байбакулов, Величко и Равшанов, он же «Бенито». Остальных Наэма собирала по крупицам из экипажей погибших кораблей Черноморского флота, причем брала как всегда ни кого попало, а лишь проверенных, опаленных десятками, а где-то даже и сотнями космических схваток, асов. Большого труда это составляло, желающих пополнить состав легендарных «Соколов Белло» недостатка не было.

Мои новые МиГи, только прибыли, и уже плясали в скоростных маневрах около «Одинокого», майор Белло так засиделась без дела, что не могла ждать ни минуты, начав тренировки по слаживанию. Точно такие же игровые бои, только в тренировочном отсеке с голографическими мишенями проводили сейчас целых три взвода штурмовиков Кузьмы Кузьмича Дорохова. Полковник подобно Наэме взял себе в отряд так называемых «охочих» людей с крепости «Севастополь», где по его началом оказалось более тысячи космопехотинцев. Все они были «морпехами» тех же самых погибших и вышедших из строя вымпелов Самсонова — огромное количество космоморяков, в результате понесенных Черноморским флотом потерь сидели без дела, чем я и воспользовался, набрав сотни добровольцев в наш рейд к «вратам» на «Екатеринославскую»…

И сейчас Кузьма Кузьмич отобрав из них лучших, гонял свои новые три взвода по полигону в бесконечных тренировках. Да, сейчас на «Одиноком» находилось больше штурмовиков, чем в начале кампании, девяноста шесть космопехотинцев против пятидесяти шести, что полагались по штатному расписанию. Это было мое решение, по опыту первого месяца войны мне стало понятно, что абордажные атаки и рукопашные схватки внутри кораблей происходят все чаще, соответственно и «морпехов» на борту своего крейсера я хотел иметь достаточное количество. Остальным членам команды пришлось несколько потесниться, но в тесноте да не в обиде и думаю, что мое решение по увеличению штурмовой пехоты правильное. Моя бы воля, вообще таскал бы за собой батальон головорезов. Кстати, надо об этом подумать…

Итак, я поблагодарив Кроуна, Соколову и остальных, отослал им назад, «лишние» МиГи, которые чисто физически не имелось возможности впихнуть внутрь крейсера. Но тут же взамен выклянчил у капитанов для себя две дополнительные бригады техников, каждая с ремонтным модулем для выхода в открытый космос. У меня на борту была своя, причем отличная и большая по численности бригада под командой Михалыча, но я понимал, что «Одинокий», когда мы прибудем на верфь, нужно будет восстановить в кратчайшие сроки, поэтому лишние руки и манипуляторы не повредят. Елена Николаевна Соколова и Федор Кроун без проблем отдали мне часть своих ремонтников, благо на их новых линкорах недостатка в роботах и ремонтной техники вообще не существовало.

Затем, я переговорил со знакомым мне офицером с походного топливозаправщика и попросил его залить мне вне очереди полные баки. В интарии корабли Самсонова и Дессе в данный момент не нуждались, пополнение двух наших космофлотов всем необходимым в том числе и топливом шло без задержек и проблем, с императором и его эскадрой резерва в «Тавриду» зашло огромное количество кораблей поддержки, танкеров и сухогрузов…

Залезая без очереди на заправку и слушая недовольное бурчание в эфире капитанов стоящих рядом кораблей, которые «Одинокий» в наглую подвинул, я рассчитывал сократить время на подготовку к переходу до Херсонеса-3. До планеты лететь было около двенадцати–тринадцати стандартных часов, и это только в один конец, а еще неизвестно, сколько крейсер пробудет в ремонтном доке, поэтому терять драгоценные минуты мне не хотелось.

Зная боевой настрой командующего Самсонова, под начало которого я со своим экипажем возвращался, и зная, что Иван Федорович не теряя времени начнет готовить свой космофлот к следующему раунду разборок с «янки», я должен был как можно быстрей восстановить свой корабль. Какой-либо линкор или тяжелый крейсер из резервной эскадры, которую привели к Херсонесу-9 для восполнения потерь Черноморского флота, шансов мне получить под командование не было никаких, Самсонов скорее отдаст новый дредноут Дессе, чем позволит мне занять должность его командира.

Поэтому воевать дальше мне судьбой написано на моем старом–добром крейсере, а он как известно находится сейчас не в лучшей форме. Если выходить в поход с такими пониженными характеристиками, что сейчас были у «Одинокого», в сражении ты не только ничего не сможешь продемонстрировать в сравнении с новенькими дредноутами резерва, скорее тебя самого нужно будет оберегать и из второй «линии» ты точно за все это время не вылезешь. В охранении какого-нибудь авианосца следующий месяц мне служить почему-то не хотелось, поэтому восстановить «Одинокий» стало для меня первоочередной задачей.

Как только баки и две подвесные цистерны моего крейсера были наполнены до краев, я тут же отдал приказ на отбытие из расположения 27-ой «линейной» дивизии, стараясь ускользнуть под шумок как можно незаметней, так сказать «бочком» вдоль орбитальных промышленных модулей Херсонеса-9. Расчет мой был на суету и неразбериху вокруг. В одной точке пространства, где собрались полторы сотни боевых кораблей, и это еще не считая гражданских судов и военных кораблей поддержки, действительно царил некий хаос, связанный с маневрированием, перестраиванием и всеми прочими организационными моментами. Именно сейчас, когда Самсонов со своими дивизионными адмиралами был занят введением с состав Черноморского космофлота новых кораблей, можно было попытаться ненадолго смыться.

Однако сделать это незаметно у меня не получилось. Чертов глазастый Аркадий Эдуардович Гуль — наш новый, он же старый начальник дивизии, в которой, казалось, ни один космоморяк не был рад возвращению данного персонажа на его прежнюю должность, видимо на радостях так резво принялся за работу, что всюду совал свой нос. В составе 27-ой «линейной» к большой радости Гуль увидел «Афину», (пока княжна отсутствовала, гвардейский линкор нес службу в дивизии), а так же недавно затрофееный «Абдул Кадир». Покинув тяжелый крейсер «Меркурий» Аркадий Эдуардович быстро перешел на последний, на «Афину» он полезть не посмел, зная что будет нещадно побит Тасей, а вот вроде как ничейный и никем не занятый «Абдул Кадир» можно было преспокойно занять и сделать своим новым флагманом.

Освоившись на новом месте и почувствовав себя гораздо в большей безопасности, чем на «Меркурии», контр-адмирал Гуль, в ожидании прибытия новых номерных дредноутов, начал проводить ревизию и наводить порядки в своем подразделении, чем еще больше настроил против себя офицерский состав дивизии. В частности Аркадий Эдуардович полез туда, куда ему лезть было не положено, а именно в быт каждого отдельного экипажа, причем делал это в своей манере — очень неделикатно и топорно.

Боевой корабль — это без преувеличения дом, а команда корабля — семья со своими привычками, договоренностями, микроклиматом, сложившимся за месяцы и годы службы. И когда кто-то грязными сапогами выбивает дверь и ходит по твоему дому, разнося грязь и демонстрируя, что, оказывается, он здесь хозяин, кому подобное поведение понравится? Именно этим и занимался последние сутки, как только прибыл в расположение космофлота и 27-ой дивизии контр-адмирал Гуль. Откуда у этого человека вдруг появилось острое желание лично заниматься всем и сразу, непонятно. Возможно, во время путешествия от «Новой Москвы» к «Тавриде» насмотрелся на своего патрона — великого князя Михаила Александровича — шефа Гвардейской Императорской Эскадры, который точно так же совался во все мелочи и строжайшим образом следил за тем, чтобы на гвардейских кораблях все было строго по уставу…

Именно поэтому Гуль, безвылазно находящийся на своем командном посту, первым и заметил отсутствие в составе дивизии одного из своих крейсеров.

— Васильков, какого черта вы покинули координаты дивизии? — Аркадий Эдуардович быстро связался с рубкой «Одинокого». — И куда это вы собрались, не поставив в известность своего непосредственного командира?

— Простите, но я не могу вам этого сказать, — протянул я, бешено соображая, что же мне такого наврать, чтобы Гуль не поднял шум и не принялся жаловаться всем, до кого дозвонится.

— Что значит «не могу»?! — еще больше удивился командующий 27-ой дивизией.

— Секретное задание, — ответил я. — И если я вам о нем поведаю, мне придется вас ликвидировать.

— Перестаньте паясничать, Васильков, — возмутился Аркадий Эдуардович. — Над вашими шуточками уже давно никто не смеется…

— А это не шутка, господин контр-адмирал, — я максимально серьезно посмотрел при этом с экрана на своего собеседника, не боясь расколоться потому, как видеть эту слащавую физиономию мне было действительно неприятно.

— В смысле? — насторожился Гуль.

— В том смысле, что «Одинокий» на самом деле получил специальное задание, на которое в данный момент и отправляется, — продолжал я. — Вам разве Иван Федорович ничего не сообщил по этому поводу? Странно… Тем не менее, несмотря на ваши возражения, я продолжу выполнять приказ моего командующего. Если вы не возражаете, конечно, и не ставите под сомнение его приказы…

Конец ознакомительного фрагмента.