Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи

Дмитрий Чадов, 2023

Я – Майкл Сабаи. Только так и никак иначе, несмотря на вопли моего учителя, упорно зовущего меня Микайо. В лучшем случае.Я – надежда моей семьи на возвращение превосходства клана Этанару, бла-бла-бла, ну вы поняли. В общем, на Кибере добывают кибернит (зацените, какие креативные у нас ученые), и кибернит нужен всем. Нашему Этанару тоже.Так что, едва проветрив свое похмелье, лечу на Кибер – вступать в Гвардию.Вот только с интендантом творится что-то неладное – бегает без штанов и орет, что он – девчонка, а убитому парню из другого отряда подбросили мой браслет…Но я вам не просто модный мальчик из богатой семьи, у меня свои способы достижения цели! Интенданту вправим мозги, разберемся с интригами враждебных кланов, а членовидным пришельцам… Стоп, что?!

Глава 3. Баллистика сверхтяжёлых тел

14-17 октября 2312 г. Цикл 156, день 53-56

Рекрутер не соврал, а Натан не ошибся — Корпусу явно не хватало людей. После построения большую часть прибывших определили в роту Альфа, находящуюся на том же уровне станции. Общая спальня моей казармы была просто необъятная, но фактически пустовала. Незанятые койки и тумбочки были сдвинуты в один угол и компактно уложены друг на друга. На их законном месте расположилось буквально всё, что можно себе представить. Видимо, чтобы далеко не ходить. Здесь были и спортивные снаряды с тренажёрами, и импровизированная ремонтная мастерская, и даже походная кухня стряпала на пищевом принтере подозрительную серую массу. Посреди казармы, разбросав запчасти, красовался потрёпанный боевой челнок, больше похожий на ископаемое времён Восстания машин. Несколько бойцов суетилась вокруг него. Оставалось только гадать, как челнок сюда затащили.

Приглядевшись, я заметил огромную кучу потрёпанных боевых экзоскелетов, и такую же — с искорёженными стволами различных калибров. Вооружение довольно старое, не энергетическое. Несколько человек разгребали это барахло, отбирая целые запчасти.

Нас, новобранцев, провели строем мимо всей движухи и развели по кубрикам, которые по идее должны принадлежать младшему руководящему составу, но судя по всему, тоже пустовали. Пустовали настолько, что в моей комнате, вместо пяти человек числился пока только я и ещё один чувак, с которым не удалось пообщаться. Он часто моргал, как от яркого света и то и дело хватался за уши. Он почти ничего не говорил, и явно не понимал мою речь. Позже выяснилось, что во время санобработки бедолага не отключил нейролинк и теперь ловил вспышки и шумы.

Обстановка кубрика впечатляла своим минимализмом. Тут не было ничего, кроме стопки спальных футонов в углу. Стены были выкрашены в элегантный серый цвет, навевающий мысли о тюрьме. Зато чисто и светло — благодаря гигантскому потолочному экрану, на котором перманентно крутились тексты уставов, чтобы было чем занять себя перед сном. Время от времени на экране пробегали сводки местных новостей и экстренные оповещения, сопровождающиеся резким звуком.

Я выбрал матрас посвежее и занял угол подальше от двери. Коробку с пожитками поставил в изголовье. Решил пока не обустраиваться полностью — неизвестно, надолго ли эта комната закреплена за мной. Контуженый сосед расположился рядом. Он долго рылся в подпространстве своего портмоне, потом выудил оттуда пузырёк с каплями, лёг и долго чинил глаза. Проблема с ушами, видимо, решилась сама.

— Фух, — облегчённо сказал он вскоре. — Наконец-то отпустило… О, привет, меня звать Джонни! Джонни Бритс.

— Майкл, — я коротко кивнул, — Сабаи. Ты откуда?

— Нихон-прайм.

— Шутишь?! С Киото?

— Ну да. Я приехал с друзьями, нас всего десять человек тут.

— Лихо. Никогда не был в секторе Патриарха.

— А сам откуда?

— Со спутника на Нихоне-5.

— Так это ж совсем недалеко от нас!

— Ну не знаю, к Млечному пути поближе будет.

— О, у вас наверное часто бывают эти говнюки из Третьей планеты, — Джонни скривился.

Я пожал плечами:

— Нечасто, но залетают. Но в нашей галактике они ведут себя тихо. Могут даже сойти за приличных людей.

— Ха! Думаю, здесь мы увидим их истинное лицо!

Он кровожадно рассмеялся.

— А что, — спросил я, машинально пролистывая текст контракта, — тут часто приходится сталкиваться с другими кланами? Вроде подразумевается, что всех сортируют отдельно.

— Не знаю… Брат говорил, так было до последней заварушки. Он тоже тут служит, в роте Дельта, но она в другой стороне. Сейчас идёт набор в Альфа, и вроде как её забивают всеми, кем придётся. В соседних ротах такая же история, но я слышал, что имперлеонцев сейчас на станции больше всего, они спаслись в том цикле и сейчас почти укомплектованы.

— Интересно, как это им удалось? Такие крутые вояки?

— Да не, — Джонни мотнул головой, — у них проходили учения вдали от станции, не успели на подмогу. Как по мне, так эти дуболомы опять драпанули. Теперь, возможно, нас иногда будут объединять в команды. На учениях, и в патрулях, вместе со всеми.

Я отыскал в чемодане портативный холодильник и достал пару сандвичей. Поделился с Джонни.

И спросил:

— Так а что тут произошло-то? В новостях ни черта не рассказывают.

— Короче, — Джонни откусил как следует от бутерброда, растянулся поудобнее на своём футоне и рассказал.

Пришельцев было пятеро — рекордное число за последние несколько циклов. Двое — третьего класса (не такие огромные, как самые первые, но всё равно высокие, с радиомачту) приземлились первыми и отвлекали внимание. Трое других, поменьше, четвёртого класса, подкрались с обратной стороны астероида, где до тех пор ни патрулей, ни защитных башен не было. Поведение крайне необычное, раньше пришельцы никогда не приземлялись с тыла астероида. У этих троих были здоровенные дубины, что тоже оказалось для защитников в новинку. С уменьшением роста особей можно было предположить, что однажды они начнут пользоваться оружием для атаки, но армия оказалась к этому не готова. А напали они прямо на станцию. Двое осыпали пирамиду ударами дубин, а третий начал рыть подкоп снизу, у первых уровней, где располагались ангары и казармы. Фланг, где базировалась Третья планета, был разгромлен, большинство погибло на месте от разгерметизации. Потом пришельцы выпустили свои шланги и обшарили помещения. Неизвестно, что они искали, но закупорили все помещения прозрачной клейкой фигнёй, затвердевшей в считанные минуты, как смола. Но это плюс — утечка кислорода остановилась. Это же и минус — почти вся техника, принадлежащая клану Третьей планеты, была намертво запечатана в ангаре. Отряды подкрепления бросились в бой, мелких сволочей отогнали, крупные ушли сами вскоре после этого. Верхние уровни станции не пострадали, только внешняя обшивка кое-где помялась, да сломали несколько антенн. Численные же потери среди личного состава сопоставимы со вторжением монстра первого класса.

— Так Корпусу не люди нужны, — заключил я, — а техника!

— То-то и оно, — заулыбался Джонни. — На самом деле я поэтому сюда и сорвался. На вооружение Гвардии поступают новые боевые мехи! Крутейшая разработка Вор-Тэка. Домокл-10! Слыхал о таких?

— Более или менее.

— Убийственная вещь. По размерам сам как эти твари. Класс пятый, как мне кажется. Я просто мечтаю залезть в один из таких. Иииии, поскольку людей тут сейчас немного, шансы есть у всех.

— А откуда тут возьмутся эти новые Домоклы, да ещё и в таком количестве?

— Клан Третьей планеты. Людей они не скоро пришлют, но пытаются компенсировать техникой. Кучу кредитов теряют на перевесе, отбивают как могут, лишь бы остальные кланы не сильно тут нажились.

Я фыркнул. Не нравились мне эти автономные гробы. С ними любой дурак сладит, можно даже не тренироваться. Сел, завёл, подключил контакты к голове и бегай себе. Маши гигантской плазменной саблей. Конечный результат зависит только от навыков пилота. Если ты растяпа неуклюжий, то и твой Домокл мало на что сгодится. Да, я слышал, на необитаемых планетах и в биологически опасных зонах Домоклы незаменимы, но опасны сами по себе. Пилот, сидящий в кабине, управляет мехом через собственную нервную систему. Руки и ноги машины он ощущает как свои. Если, например, случится авария и Домоклу оторвёт манипуляторы, мозг пилота может отреагировать на это как на потерю реальной конечности, с последующим болевым шоком и прочими фантомными прелестями. Ноги отнимутся — и придётся ложиться под нож.

— Фигня это всё, — сказал я.

— Сначала посмотри на этих малышек, а потом уж говори, — снисходительно ответил Джонни.

Я искренне надеялся, что не увижу. Хотя и понимал, что обыкновенным пехотинцам на Кибере делать нечего. Заваливать пришельцев — при их-то размерах! — пушечным мясом контрпродуктивно, как говорит Морис.

Вскоре по роте объявили отбой, но касался он в основном новоприбывших. За дверью ещё долго слышался грохот металла и визг алмазных резаков. Это напомнило мне стажировку во Врачах без границ. Пожалуй, стоило предложить парням свою кандидатуру. В разборке механизмов и распиле корпусов я имел кое-какой опыт, хоть он никак не пригодился во взломе трусов моей наложницы. Перед сном я бегло изучил свой контракт, отыскал там реквизиты банка, куда буду получать своё жалование, а потом созвонился с Шином, Сифри и Лией. На «большой» земле всё было спокойно. Клан Этанару пока что не ощутил на себе благотворного эффекта от моего вступления в Корпус Гвардии. Ничего, я подожду. Чиркнул пару строк Берте. Не ответила. Собственно, как обычно.

Утром в субботу играла бодрая побудка — психотропный кавер гимна Совета Пятидесяти, наполняющий не просто бодрящим патриотизмом, а неистовой яростью — к тому, кто это включил.

Лично я захотел вырвать себе среднее ухо штопором. Но сон и правда, как рукой сняло. Нас построили на площадке вдоль комнат отдельно от опытных бойцов, которые, казалось, были предоставлены сами себе и вообще не ложились спать. Некоторые тягали железо в импровизированной качалке, другие продолжали мучить несчастный челнок. С прошлого вечера он слегка изменился — сверху красовалась башня автоматической турели. Она вяло вращалась, бегая лазерным целеуказателем вдоль стен, и время от времени издавала короткий писк. Перед нами выступил командир роты, майор Голдвинг. Седоватый мужик с усталыми красными глазами. Казалось, он не спал лет пять, а своё жалование хранил в мешках под глазами. Голос его всё равно звучал твёрдо.

Нас поздравили со вступлением в Корпус и рассказали о том, что ждёт рекрутов в ближайшее время.

А именно: назначение на места в соответствии со штатными нуждами. Пожелания бойцов тоже учитывались, но в меньшей степени. Я очень быстро в этом убедился. Нас вызывали из строя по одному, на беседу с сервером по работе с личным составом. Это был чёрный серверный шкаф с монохромным выпуклым экраном и трескучим динамиком. Он находился в отдельном кабинете за пределами казармы, недалеко от приёмного блока. Стены в кабинете были увешаны разнообразными дипломами и грамотами в позолоченных рамках. Кто-то пририсовал над монитором фуражку.

— Сабаи! — проскрипел сервер.

— Я!

— Раздеться до пояса.

Я стянул китель и майку.

— Гражданская профессия?

— Финансист, сэр.

В недрах сервера надсадно загудели вентиляторы.

— Соболезную, — выдал он. — Финансизм — распространённый недуг в наши дни. Мы выпишем вам направление на расширенный медосмотр.

— Но..!

— Хотя с виду и не скажешь. Отличная мускулатура, парень. Так держать. Сколько жмёшь?

— Сколько угодно, сэр.

— Давай сто!

Сервер снова загудел. Я хмыкнул и отжался сто раз.

— Теперь пресс, сто пятьдесят.

Легко. Но малость запыхался. Эх, подзабросил я качалку.

— Отличный результат. Предварительная специальность — стрелок.

— Виноват, сэр. Стрелок?

— Так точно! Нам просто необходимы стрелки!

— Тогда зачем я отжимался, сэр?

— В боевых условиях — важный навык каждого стрелка это стойкость. С таким прессом, сынок, ты точно выдержишь удар инопланетной дубиной. А твои руки пригодятся, чтобы тащить менее удачливых сослуживцев. В условиях пониженной гравитации тебе не будет в этом равных! Вопросы есть?

— Э… Никак нет, сэр!

— Следующий!

После завтрака (та самая бесцветная вязкая протеиновая масса, но с чайной ложкой джема), я отважился подойти в ремонтный уголок.

— Чего надо, салага? — сходу спросил меня парень в сварочной маске. Он прилаживал к челноку новые броневые пластины.

— Да вот, хотел предложить свою помощь, вдруг вам нужны толковые ребята.

— Толковые — нужны. Варишь в сварке?

— Не, я вообще неплохо режу… В резке.

— О, это ж Майкл! — из-под челнока выкатился тощий парнишка с длинным носом и маленькими бегающими глазками. — Я вам про него рассказывал!

— Ааа, Столбняк! — остальные бойцы оживились, отложили свои железки, — так вот ты какой!

— Эээ, я не совсем понял.

Незнакомый парнишка подскочил ко мне и зашептал:

— Я просто рассказал им вчерашнюю хохму, как ты подшутил над имперлеонцем. Помнишь, на посадочной площадке?

— Это да, как не помнить. А ты-то кто?

— Так это ж я, Натан! Не узнал?

— Блин, — я сконфузился. — Без волос ты совсем другой человек!

— Ха! Я сам себя не признал, когда увидел! — Натан расплылся в улыбке и провёл ладонью в нескольких сантиметрах над головой, как бы приглаживая фантомную причёску.

Сварщик поднял забрало и оказался мужчиной средних лет, одноглазым и с довольно редкими зубами. Но при этом был очень довольным.

— Зачёт, Столбняк. Так им и надо, мордам сицилийским, — заявил он. — А ты не стесняйся, тут все свои. Камикадзе, принеси-ка табуретку!

На эту странную кличку отозвался Натан и подал мне стул. Одноглазый усадил меня за верстаком, притащил тяжёлый армейский резак и замысловатую многоколенчатую трубку, сваренную довольно неумело.

— Ну-ка, покажи класс. Распили эту хреновину по швам.

Я сосредоточился, проверил напругу резака, и показал окружившим верстак старожилам что-то, отдалённо напоминающее класс.

— Вообще сойдёт, — сказал чувак невысокого росточка. Он взял пару деталей и стал измерять углы распилов. — Блеск. Циклоп, зацени!

Сварщик кивнул:

— Да уж вижу. Ладно, сойдёшь за толкового. Кем тебя наш Гроб назначил?

— Какой гроб?

— Да шкаф этот, по работе с личным составом.

— Стрелком.

— Добро. Значит, будем вместе тусить.

— А меня пилотом! — просиял Натан.

— Уймись, Камикадзе, — усмехнулся Циклоп. — Уже все всё поняли.

— У вас тут у всех клички вместо имён? — спросил я.

— Не у всех. Только у самых заслуженных. — Многозначительно произнёс невысокий паренёк, вертя в руках свежераспиленные сегменты трубы.

— То есть я уже заслужил?

— Ага. Пока никто не умирает, на Кибере до чёртиков скучно. Вот меня зовут Пьер.

— А я Майкл.

— Сейчас не об этом. Моё имя мне не нравится. Для начальников я — капрал Висп, это вообще задолбало уже. Зато для своих я — Нанобот. Если имя и фамилия, по сути, ничего о тебе не говорят, то прозвище — высвобождает самую суть. Подчёркивает индивидуальность. Иногда придаёт загадочности. Пока ещё никто не знает, почему ты Столбняк. Но мы-то с тобой в курсе, ага?

Я пожал плечами. Мне вполне устраивало, когда мою индивидуальность и естество подчёркивало имя Майкл, хоть оно и не до конца настоящее. Но спорить по поводу Столбняка не стал. Первый день на службе, ну его нафиг…

Сварщик притащил ещё железок и разложил на верстаке. Затем он снял перчатку и протянул руку мне:

— Лоуренс. Можно просто Циклоп. Командир отряда Браво.

Очевидно, что своё замечательное прозвище Лоуренс получил за отсутствующий глаз. Как ни странно, ему не вставили новый, хотя на распределении обещали возмещение всех органов. Но, кто знает, может он потерял глаз не на службе.

— А почему Натан стал Камикадзе? — спросил я.

— Дык его батька — Брендан Нэш. Слышал, небось? Чёрную дыру оседлал.

Блин, а ведь и правда. Недавно же только вспоминал. До каких только уголков Вселенной не донеслась история Брендана Нэша.

Так началось моё вливание в коллектив. Помимо упомянутых выше Циклопа и Нанобота, отряд Браво представлял так же загадочный субъект по прозвищу Зоркий глаз. С виду — чистокровный японец, но с телескопическими объективами вместо глаз. Похоже, у него вся голова была забита электроникой не самого нового образца. Он подошёл ко мне, коротко поклонился и вымолвил:

— Кайоши.

Это было единственное слово, которое он сказал за весь день.

Эти трое парней вместе представляли многонациональный экипаж боевого челнока, останками которого был усыпан весь пол. Во время последнего налёта они вступили в бой в числе первых. В итоге остались без пилота и обоих стрелков. Формально — и без челнока. Не было похоже, что эта развалина взлетит в ближайшее время. Кроме, собственно, корпуса и вяло вращающейся башни, у челнока не было вообще ничего.

— Знаю, о чём ты думаешь, — сказал Нанобот. — Но кое-кому повезло ещё меньше. Имперлеонцы теперь вообще пешком летают! А мы свой уже почти починили. Пара дней и всё будет в лучшем виде, запчастей с прошлого вторжения осталось — как грязи. Через неделю новую партию челноков пришлют, а мы уже будем вовсю рассекать на нашей старушке.

— Главное, чтобы у этой старушки днище не отвалилось, а то рассечёт нас с тобой, — буркнул Циклоп и снова натянул маску.

Я оглядел железки: фрагменты экзоскелетов с трубками повышенной прочности. Такие вставлялись внутрь скафандров, для компенсации тяжести. Резак без труда справился с ними.

— Слушайте, — спросил я, — а эта штуковина наносплавы берёт? Титан там, или типа того?

— А как же! Это тебе не какая-то вшивая плазма. Запал с Домокла скрутили, — похвастался Нанобот. — Разрежет хоть ткань мироздания!

— О, круто! А то у меня дома одна загвоздка… с трусами верности.

Нанобот присвистнул:

— Что, девчонку запер и ключ потерял?

— Типа того. «Цитадель».

Нанобот присвистнул снова и рассыпался в целой прорве вопросов:

— Ого! Почём брал? Где достал? И как, надёжно?

— Настолько, что не знаю теперь, как избавиться.

— Нет… Резаком даже не пытайся, — Пьер помотал головой.

— Почему?

— Пояса верности минируют, на случай силового взлома.

— Есть такое дело, — подтвердил Циклоп. — Микрозаряды направленного действия, по всей внутренней поверхности. Девчонку — может быть — не зацепит, а вот ты, скорее всего не жилец, если заденешь активный контур.

— А в случае программного взлома они могут сработать?

Парни задумались.

— Если взламывать кое-как, то пожалуй что да.

— Твою мать!!!

Я бросил всё и убежал звонить Лии, чтобы выключила дешифраторы.

После окончания кадровой оценки, сервер разослал всем новобранцам их назначения. Я узнал, что зачислен во второй взвод, состоящий из ста с лишним человек. Нас так же обрадовали, что подготовка к полноценной службе будет проходить в ускоренном режиме, а часть необходимых знаний новички получат от старших товарищей уже после распределения по боевым расчётам. Первым же делом в наши неопытные головы вложат азы выживания на Кибере.

С этой целью всех новичков погнали на открытый воздух. В специальных трёхслойных скафандрах. Сперва натягиваешь подкладку с гелевым наполнителем для охлаждения, потом влезаешь в экзоскелет, а уже на него сам скафандр с хитрой системой регулировки силы тяжести. Полный комплект, с кислородными фильтрами, был настолько неподъёмным, что облачаться пришлось в шлюзе с нулевой гравитацией.

— Данные скафандры разработаны с учётом переменчивых особенностей боя, — пояснил нам инструктор, когда взвод построился снаружи. — И нацелены в первую очередь на обеспечение устойчивости в любых условиях. В обычном гражданском скафандре, не считая тех, что носят на сверхмассивных планетах, вы были бы здесь как пушинки. Это позволяет высоко прыгать. С джет-паком — даже летать. Но при стрельбе из тяжёлого оружия без гашения отдачи вы рискуете улететь в открытый космос — и это только в лучшем случае. При столкновении с противником, опять же, необходимо твёрдо стоять на ногах. На груди своего скафандра вы найдёте панель регулировки притяжения. Находясь в зоне естественной гравитации, можно изменять параметры и свести нагрузку до минимума. В противном случае вас расплющит. За пределами станции не рекомендуется превышать пороговые значения стабилизаторов. Внимательно изучите панели управления и измените значение на единицу. В меньшую сторону.

Я приоткрыл защитный клапан нагрудного интерфейса. Колёсико с цифрами и кнопка. Ничего лишнего. В окошке виднелась цифра 4. Сдвинул на 3. Костюм стал как будто легче — заработали встроенные антигравитационные приводы.

— По моей команде — всем подпрыгнуть! Ииии, раз!

Я подскочил минимум на метр. И приземлился чуть медленнее обычного. Прикольное ощущение.

Сверху раздался чей-то недружный крик. Я обернулся и увидел, как несколько бойцов улетают прочь с астероида. Один каким-то образом замедлился и медленно спланировал вниз, как нещадно матерящийся воздушный шарик. Трое других не вернулись.

Командир отделения устало вздохнул и покачал головой:

— Типичная ошибка. Когда я говорю — изменить на единицу — это значит: добавить или на крайний случай отнять единицу от текущего значения. Только что вы наблюдали, что будет, если выставить притяжение равным единице. То же может случиться и с вами. Поднимайся, боец! И намотай себе на ус.

— А что станет с остальными? — спросил кто-то из строя.

— Скоро они выйдут на орбиту, там их и подберут. Спасатели всегда дежурят поблизости во время учений, — пожал плечами инструктор. — А теперь верните настройки на исходную.

Некоторое время мы ещё упражнялись со скафандрами, меняя конфигурацию и совершая непродолжительные марш-броски по основательно утоптанному полю возле станции. Мне удалось разглядеть её получше.

Кибер-1 действительно был пирамидальной формы, с несколькими выступами на гранях для бронебойных турелей. Следов недавнего нападения лично я не заметил. Впрочем, может это была не та сторона станции.

Инструктор рассказал нам, как себя вести в случае повреждения скафандра и вообще, если вдруг кто-то из нас окажется без какой-либо защиты за пределами станции.

— Для начала, хорошие новости. Несмотря на то, что мы, фактически находимся на огромной каменной глыбе асимметричной формы, зачатки атмосферы у Кибера всё-таки есть. Настолько незначительные, что их можно не заметить. Но всё-таки, пять минут до начала гипоксии у вас в запасе будет. Кислород содержится на поверхности в пределах 15% от нормы. Кроме того, астероид окружён магнитосферой, защищающей от космических лучей и радиации. Тем не менее, оказавшись на поверхности без скафандра, вы рискуете заработать отёк конечностей и обледенение слизистых, а так же любых других органов, которые окажутся влажными. Старайтесь дышать через нос, но ни в коем случае не делайте глубокий вдох, и не пытайтесь задержать дыхание при резкой разгерметизации, будь то скафандр, или помещения станции. Из-за разности давлений вам разорвёт лёгкие, и могут лопнуть барабанные перепонки. Не то чтобы это проблема, но при массовых случаях поражений очередь в лазарет будет буквально километровая. И самое главное — не смотрите вон туда.

И инструктор показал на горизонт. Я воспринял приказ буквально и опустил голову. Многие сделали так же.

— Нет, сейчас смотрите и как следует, — терпеливо пояснил инструктор.

Над горизонтом светили два ослепительных солнца. Так называемый кратный квазар.

— Многие недооценивают мощь этих звёзд, между тем, курс, которым движется Кибер, проходит всё ближе и ближе к ним. Через три-четыре сектора их притяжение может изменить траекторию астероида, и если он не стабилизируется на орбите квазаров, то в конечном итоге притянется к ним и сгорит. В ближайшие четыреста лет нам это не грозит. Но вот ваши глаза в опасности уже сейчас. Как вы заметили, ваши скафандры защищает поляризационный слой. Те, кто имплантировал защиту в веки, тоже могут ничего не бояться. Остальные, во избежание развития слепоты, должны избегать прямого зрительного контакта с квазарами.

После обеда тасовка кадров продолжилась. Меня окончательно записали в стрелки. Мой сосед Джонни, к величайшему своему восторгу, был зачислен в отряд пилотов Домокла. Но при полном отсутствии свободных машин, временно загремел в стрелки, что нисколько не уменьшало его радости. Казалось, его триумф не могло заглушить вообще ничто, даже тот факт, что аборигены окрестили его Мажором, потому что он из центрального сектора.

— Они думают, на Нихон-прайме живут одни богачи и политики! — пояснил он. — На самом деле так и есть. Но я тут не при чём. Мы не выбираем, кем рождаться и где. А уровень достатка у моей семьи не выше среднего. Для Нихон-прайма. Всё-таки мы не из Сайшо и Идай. Так, косвенное родство.

На обед была та же самая протеиновая бурда, но теперь другого оттенка и с кусочком масла, по вкусу — машинного. Во время короткой передышки после него, некоторые рекруты побежали катать жалобы на столовую и непутёвого командира взвода. Ещё пятеро подали рапорт на увольнение. Среди них был Попрыгун — чувак, которому удалось не улететь в стратосферу. Но ни его, ни остальных не отпустили. Мы с Натаном поднялись в пустой зал брифингов, где находилась отличная смотровая площадка, и понаблюдали за отловом трёх летунов, а затем занялись рутинной работой. Нужно было пришить на форму знаки клана и специализации, а так же личные данные. Я исколол все пальцы наноиглой, потом плюнул и посадил все шевроны на клей. Довольно аккуратно. Натан не сдавался и в итоге прошил карман насквозь, прилаживая бирку с фамилией.

Потом мы зависли с Наноботом над ремонтом челнока. Циклоп и Зоркий глаз были в дозоре. Пьер показал, как устроен челнок изнутри. Довольно плачевно, учитывая огромную чёрную дыру на месте приборной панели.

— Электроника — дело наживное. Доварить бы корпус, а панелей, вон, навалом. Сапсана жалко. Это пилот наш бывший… Спёкся в миг, когда аппаратура загорелась. Надеюсь, Камикадзе у нас более везучий.

— Я небесный ас! — заявил Натан. — Сто из ста на симуляторе, столько же на полевых учениях.

Нанобот показал мне на люк в крыше:

— А это, в перспективе, твоё место.

Лаз был довольно узким.

— Я должен отсюда стрелять?

— Ну да.

— А в скафандре я тут помещусь?

— Не сцы, Столбняк! Как раз под скафандр всё и заточено. Тут вот пластины выдвигаются, и обхватывают пояс. Дополнительная герметизация кабины. Винтовка ставится вот на эти сошки. И стреляй в своё удовольствие. Но если ты герой-ковбой, то можешь воевать с задней площадки, снаружи.

— С какой площадки? Тут нет ничего.

— Дык, её оторвало к хренам, — крякнул Нанобот. — Как раз двоих снайперов с ней и прохлопали. Так что думаем от неё отказаться. Минус лишний вес, шустрее летать станем.

На ужин я не пошёл. Хватило и дневной бурды. В том плане, что она оказалась довольно сытной, хоть и мерзкой во всех остальных аспектах. Оказалось, что многие подумали так же. Вместо еды мы налегли на тренажёры. Но очередь в любительский уголок оказалась огромная, а полноценный спортзал, имевшийся в казарме, был на замке. Ключ потеряли, хранитель ключа тоже исчез, в последнем бою. Пока ротный ломал голову над этим вопросом, я завалился в кубрик на ежевечерний созвон с домом. К моему неудовольствию, в наш разговор с Сифри вклинился — кто бы вы думали? Мастер Вафу!

И как он только это делает?

— Ну что, тебя уже выперли с позором?

— Ничуть, учитель, всё проходит как нельзя лучше. Меня зачислили в стрелки.

— А звание?

— Рядовой.

— Ты недостаточно стараешься, — заявил Вафу, — Пока не станешь сержантом — не смей даже звонить мне.

— Но я и не звонил…

— Конечно, от тебя разве дождёшься такой чести? Приходится старику самому всё делать! Скажи, ты уже говорил с интендантом?

— Нет, учитель, даже не встречал такого.

— Странно. Пора бы уже, — задумчиво пробормотал Вафу. — Ладно. Пока свободен, Столбняк.

И отключился. И откуда он узнал о моём прозвище?

Почти перед отбоем прибыло пополнение, ещё несколько десятков рекрутов. В наш кубрик заселился ниддлеанец. Точь-в-точь как Лия, только мужик. Черты лица вполне мужественные, рогов не было и в помине, как и копыт. Я не до конца разобрался, как работают видовые особенности их расы, но у парня не было и хвоста. В остальном — типичный ниддлеанец, с полным ртом зубов и бледной, с синеватыми прожилками, кожей. Ладно, я бы не скоро понял, что это за фрукт, если бы не заметил клеймо Рудников на его вещах. Он был из клана Ниддла — самого малочисленного в Совете. И звали паренька Н’гхак Рках. Представьте, что вы подавились и кашляете. Звук, который у вас получится, скорее всего окажется какой-нибудь фразой на рухти — ниддлеанском наречии. Я задумался, а нет ли у моей Лии этнического имени в таком же стиле. Н’гхак не был особо разговорчивым. Когда я сказал, что встречаюсь с представительницей его расы, он вздёрнул бровь и спросил:

— Что она в тебе нашла?

— Да я это… В карты её выиграл.

— Приемлемо, — кивнул Н’гхак и углубился в чтение электронного журнала. Он делал это стоя, а потом стоя же и уснул, свесив голову на грудь и не удостоив вниманием матрас. Вроде и не копытный, а туда же. Лия первые пару дней после доставки спала так же.

В среду, 16 октября — хотя межгалактический календарь не играл на Кибере никакой роли — всех, кому выпала честь быть стрелком, малыми группами отправили на знакомство с местным арсеналом. Казарменный тир был не меньше общего зала по размерам и походил на мини-полигон с толстыми бетонными укрытиями, имитациями скал и различных сооружений. Ростовые мишени были стандартного размера. А я уж думал, что стрелять будем по манекенам монстров в натуральную величину. На полигон нас, однако, не пустили, собрали с краю, у стенда с учебным оружием.

Инструктор по стрельбе поочерёдно показывал пушки и кратко описывал характеристики.

— Итак, бойцы. В ходе службы вы будете применять следующие образцы вооружения. Первый экземпляр — самый простой в обращении, самый надёжный и самый же бесполезный при битве с инопланетянами. Плазменный пистолет. Его удобно носить с собой, у него совершенно нет отдачи, а ёмкости батарей хватит на самый напряжённый бой. Один выстрел со средней дистанции способен лишить человека конечности, или, скажем, обуглить голову. Увы, монстры класса выше шестого не чувствуют никакого дискомфорта. Шестого класса пришельцев официально не существует, но учёные прогнозируют их появление в дальнейшей перспективе. Тогда и поглядим, сработает ли на них. Но лично я обольщаться не стану. Пистолет нужен на тот случай, если на станции случится конфликт, эм… внутреннего характера. А теперь прошу пятерых добровольцев пройти со мной к пункту стендовой стрельбы.

Я вызвался из чистого любопытства. Никогда не держал в руках настоящего оружия. Был разочарован. Плазменные пистолетики не только выглядели безобидно, но и по ощущениям были как игрушечные. Пластиковые и совсем лёгкие. Инструктор показал, как нужно правильно держать ствол, как целиться и спускать курок. Накапливая заряд, пистолет едва ощутимо вибрировал и слегка потеплел. Затем из сопла вырывался крохотный мерцающий огонёк и со скоростью пули (ха-ха), летел в цель. Хотя в основном мимо цели. Я попал в краешек мишени с двадцати метров и только. Не лучше выступили и остальные. Все стрелки в моей группе впервые имели дело с оружием, но проблема заключалась в другом.

— Точность — главный недостаток данного оружия. Заряд плазмы нестабилен и подвержен колебаниям. Чем дальше цель — тем труднее в неё попасть. Поэтому боевые экипажи оснащаются лазерными прототипами. Принцип действия схожий, точность попадания зависит только от человеческого фактора. Подробнее мы рассмотрим нюансы обращения с энергетическим оружием на расширенном курсе стрелковой подготовки, когда — и если — вам представится возможность его посетить.

Затем нам продемонстрировали оружие дальнего боя. На контрасте с плазменным пистолетом, снайперская винтовка выглядела оружием массового подавления. И весила прилично. Инструктор сказал, что в условиях пониженной гравитации на Кибере используются утяжелённые снайперские патроны с повышенной начальной скоростью и детонирующей пулей. На монстров класса три и ниже она действовала неплохо. Винтовка официально входила в семейство рельсотронов, и отдача у неё была просто смертельная. Без экзоскелета с режимом осадного орудия или утяжелённого скафандра её не использовали, поэтому обошлось без демонстрации, на первый раз.

Дальше нам показали несколько турелей и стационарных плазмомётов, основная задача которых скорее отвлечение внимания.

— Вымотать врага в условиях командного боя — крайне важно. Наши боевые челноки способны нанести монстру некоторый урон, но и сами долго не выдерживают. Штаб командования делает ставку на манёвренность боевых единиц, в то время как толстая броня сильно замедляет как технику, так и солдат. Исключением является новейшая линейка боевых мехов Домокл-10, которые скоро поступят в наше распоряжении.

Дальше я не слушал. С нами был Бритс, который едва не запищал, когда услышал про своих боевых роботов. Я был уверен, что вечером он мне несколько раз в красках перескажет эту лекцию. Всё свободное время он только о Домоклах и вещал, как Натан — о полётах. В пику им обоим я начал на досуге разглагольствовать о выпивке. Рассказал о собраниях нашего клуба и пятничных упражнениях с «Кринжем».

Моим новым товарищам эти рассказы не зашли, так же как и мне — их. А Циклоп проникся и стал называть меня Стопарём. Блеск. Он рассказал, что как-то раз тоже попробовал «Смерть от Кринжа», малюсенькую рюмочку, для общего развития.

— Не отпускало сутки. Второй лучший день в моей жизни! — мечтательно сказал он.

— А какой был первый? — поинтересовался я.

Он не ответил, сделав вид, что занят ремонтом.

На следующий день мы снова боролись с гравитацией в неуклюжих скафандрах, но на этот раз занятия были более комплексными и уже не казались краткой экскурсией. На первом этапе мы упражнялись с действующим челноком. Он был полностью исправен и в штатном режиме парил в паре метров над землёй. Суть была в том, чтобы правильно запрыгнуть на подножку, залезть внутрь и задраиться. Затем обратно. И так несколько раз. Обошлось без жертв.

Потом условия усложнились. Мы разбились на пары и учились запрыгивать на движущийся челнок. Тут очень кстати пришлась внешняя площадка для стрелков. Требовалось запрыгнуть на неё на малом ходу и быстро пристегнуться, не забыв изменить нагрузку перед прыжком и после. Затем челнок набирал максимальную скорость. Это было уже веселее. Коллекцию дурацких прозвищ пополнили бойцы Вентилятор и Пропеллер. Они не успели пристегнуться и слетели с площадки. А поскольку нагрузка скафандров была в этот момент ослаблена, чуваки просто зависли в воздухе, бешено вращаясь, как сюрикены. Сам я успел накинуть специальный карабин на дужку в последнюю секунду, а гравитацию не нагрузил и провисел весь полёт на прицепе, не касаясь ногами площадки. Напарник по манёврам назвал меня Сёрфером, но в моей маленькой команде кликуха, увы, не прижилась. Остался Стопарём и иногда Столбняком.

Под занавес были стрельбы в условиях невесомости — из пресловутой снайперской винтовки. Стреляли по скале на километровой дальности. Это был целый ритуал. Сначала стреляющий нагружает скафандр до предела — так чтобы и шагу нельзя было ступить. Главное, чтобы трещины на камнях не появились. Затем — оружие наизготовку, приклад — к магнитному захвату на плече. Взгляд в высокоточный прицел, задержать дыхание. Поправкой на ветер и дальность в условиях слабого притяжения можно пренебречь. Камень-мишень был выкрашен в кислотно-зелёный цвет.

Огонь по готовности.

Первый выстрел делал инструктор. К нему не был готов никто. Даже через скафандр был слышен этот резкий хлопок, сродни тому, что издаёт корабль, уходящий в варп. У нас заложило уши, дальнейшие слова инструктора не были слышны. Пришлось усиливать громкость динамиков.

Дошла очередь до меня. Я стоял, как истукан. Костюм потяжелел весь и тут мне пригодились мои тренировки: поднять винтовку и дотянуть её до плеча было делом непростым. Инструктор, видимо, накачался за годы службы.

Но я справился. По ощущениям, как будто поднял стокилограммовую штангу со дна океана. Прицелился. Контрастная линза усилила свечение мишени. Нейролинк просчитал траекторию полёта пули вывел на сетчатку. Я дослал патрон в патронник. Затаил дыхание. И плавно нажал на спусковой крючок. В следующий миг на мишени возникла новая чёрная точка. Брызнули струйки пыли. Пуля достигла цели и отколола кусочек. А потом меня оглушил выстрел. Шумоподавление у шлема было неважное.

— Рядовой Сабаи стрельбу закончил, — отрапортовал я сквозь звон в ушах и обернулся на инструктора. Тот смотрел на строй бойцов и качал головой. Бойцы медленно заваливались друг на друга, как цепочка домино: сначала равновесие потерял первый, и повалил второго, тот упал на третьего и дальше почти до самого конца. Боец на крайнем фланге усилил притяжение костюма и остановил собой неконтролируемую лавину из неуклюжих тел.

— Что произошло, сэр? — опешил я.

— Гильза стукнула рядового Мияги в шлем, а он не откалибровал силу тяготения. И кажется не только он… Мда.

Он взглянул в бинокль на мишень.

— Хороший выстрел, Сабаи. Я отмечу это в личном деле. Встаньте в строй. А вы, бойцы, получили только что дополнительную мотивацию следить за нагрузкой скафандров. И наглядно проследили баллистику гильзы… и рядового Мияги. Полезное наблюдение.