Родные

Евгений Никуш (2023)

Они родные. У них нет имён, только родство и родственные роли. Они всегда сообща готовятся и вместе встречают Новый год.Он восьмилетний мальчик, испытывающий сильную привязанность к маме, из-за чего родные, включая отца, считают его маменькиным сынком.Алкоголизм отца, тяжёлая болезнь мамы, порванные семейные узы… Ему предстоит повзрослеть, обрести веру, чтобы удержаться на краю и познать, что родные способны обмануть, сделать больно и просто вычеркнуть из жизни.Он попытается возобновить прерванное общение, чтобы доказать им, кто он на самом деле. Но родные ли они?

ГЛАВА 2. НЕПОСЛУШАНИЕ

Мама рассказывала, что я был спокойным и послушным ребёнком, и она никогда не имела особых хлопот со мной. Думаю, она просто очень сильно любила меня, а я всегда чувствовал, что нужен ей. Со своей стороны, я любил маму не меньше и эмоционально был сильно привязан к ней, что в результате порождало во мне страхи, самым сильным, из которых был остаться без неё.

Очень хорошо помню с детства, если мама задерживалась на работе и не приходила домой в привычное время, это вызывало у меня беспокойство и тревогу. А если же мама задерживалась на более длительное время, часа три-четыре, то я начинал нервничать и плакать, листая альбом с её фотографиями.

В наши дни, это может казаться глупостью, поскольку телефон есть под рукой практически у каждого, даже ребёнка, и связаться с человеком, находящимся в городе, не вызывает затруднений. Но во времена моего общежитского детства домашнего телефона у нас не было, а мобильные ещё не продавали, поэтому возможности сообщить или предупредить меня о своём несвоевременном возвращении у мамы не было. Когда мама задерживалась, конечно, я был не один дома, а вместе с отцом, но его присутствие никогда не придавало мне спокойствия. Вспоминая детские ощущения, я никогда не чувствовал надежности и нужности рядом с ним. Успокаивать меня он не имел привычки, мог только сказать типа «Хватит реветь!» или «Успокойся!».

В ноябре 1994 года мама сообщила, что ей необходимо лечь в больницу для удаления двух кист из нижней десны, которые обнаружились при лечении зубов. Не знаю, было ли решение родителей совместным или только мамы, но с отцом на это время меня не оставили.

— Пока я буду в больнице, ты некоторое время поживешь у бабушки с дедушкой, — сообщила мама, глядя на меня с улыбкой. — В школу и из школы правда придется ездить на автобусе. Они живут далеко, но ты ведь у меня уже взрослый! Справишься?

— Да. Справлюсь, — неуверенно ответил я. — А кошка? С кем она будет?

— Кошка поживет с папой дома, — ответила мама, а помолчав недолго, продолжила. — Ну, если хочешь, можешь остаться с кошкой и папой.

— Ладно. Поживу у бабушки с дедом, — смиренно ответил я.

Спустя несколько дней утром мы вышли с мамой из дома. Я с рюкзаком за плечами, а мама с сумкой необходимых вещей для больницы. Проводив меня до школы и поцеловав напоследок, мама сказала: «Всё, давай беги на уроки. Сегодня после школы едешь к бабушке. Сядешь на автобус № 19 и доедешь до остановки «Центральный рынок», оттуда дойдешь до их дома. Помнишь, как дойти?».

— Да, помню!

— Ключи взял от квартиры?

— Взял, — нащупав ключи в кармане, ответил я.

— Ну всё, давай беги. Люблю тебя!

— И я тебя. А когда я приеду к тебе?

— Операцию сделают, потом придёшь с папой или с бабушкой, не переживай!

Мы попрощались и разошлись возле школы каждый в свою сторону.

Закончив уроки, я добрался до безлюдной квартиры. Дед с бабушкой были на работе, а меня радостно встретил их пёс, виляя хвостом.

Вечером следующего дня к бабушке пришёл отец, очевидно, навестить меня.

— Завтра маме делают операцию, — сообщил он.

— Мы завтра поедем к ней? — поинтересовался я.

— Вечером тебя заберу и съездим.

От его утвердительного ответа мне стало веселее, и я уже с нетерпением ожидал завтрашний вечер.

— Как дела в школе? — продолжил он.

— Нормально, — ответил я воодушевленно.

— Уроки-то делаешь?

— Да, делаю, а бабушка проверяет. Если что не так — говорит об ошибках. Она же учительница!

Я продолжил делать уроки в комнате, а отец пошёл в кухню, где его родители пили чай. Из кухни я услышал, как отец спросил: «Ну как он вчера? Не ревел?».

— Грустный ходил весь вечер. Особо ничего не поел, — отозвался бабушкин голос. — Когда спать лег, всё всхлипывал, потом уснул.

На некоторое время в кухне повисло молчание и только доносились звуки отхлёбываемого чая.

— Маменькин сынок, — вдруг произнес отец.

— Наверно, — буркнул дед.

Затем последовали слова бабушки, которая начала что-то говорить на своём родном коми языке, после которых на этом же языке заговорил дед. Мой отец молчал. Я знал, что он всё понимает, хотя сам никогда не пользовался им для общения. Я же, в свою очередь, не понимал абсолютно ничего кроме того, что речь велась обо мне. Следует признаться, впоследствии, родные за глаза неоднократно употребляли в мой адрес выражение «маменькин сынок». Поначалу не понимая, я спрашивал себя с недоумением: «Чей же я должен быть, если не мамин?». Истинное значение этого понятия я узнал позже.

На следующий день бабушка, придя после работы, сказала: «Я звонила в больницу, сообщили, что маме сделали операцию. Всё хорошо. Она уже в палате отходит от наркоза». Я с нетерпением ждал отца, чтобы поехать к маме. Когда же он появился, я молниеносно оделся и заторопился с ним на автобусную остановку.

Поднявшись в палату, я поцеловал маму и сел на край кровати, взяв её руку. После перенесенной операции она с трудом говорила, произнося слова медленно и осторожно. Я просидел рядом до тех пор, пока часы приёма для посетителей не подошли к концу и нас уже попросили удалиться. Поцеловав маму на прощание, я сказал, что приеду к ней завтра.

— Мы завтра приедем к маме? — спросил я отца, выйдя из больницы.

— Не знаю, посмотрим, — ответил он.

— Почему? — с тревогой вопросил я — Я же пообещал, что приеду!

— Может с бабушкой или дедом приедешь.

— Ты скажи им, чтобы они со мной завтра съездили! Скажешь? — не унимался я.

— Да, — сухо ответил отец.

Когда отец привёз меня обратно, на пороге нас встретила бабушка.

— Ну, как съездили? Все нормально? — спросила она.

— Нормально, — произнес отец, стоя у двери.

— Как чувствует себя ваша мама?

— Ей говорить трудно, — снимая ботинки, ответил я. — Мы завтра поедем к ней?

— У меня, наверно, не получится, — вдруг озвучил отец. — Вон с бабушкой может съездите или с дедом.

— Хорошо, хорошо. Съездим завтра, — затараторила бабушка.

— Ладно, мам, я пошёл, — произнёс отец и взглянул на меня. — Давай, пока! Уроки делай!

На следующий день, вернувшись из школы, я быстро сделал все уроки и стал ждать с работы бабушку, которая пришла ближе к трём часам дня.

— Ты уроки сделал? — устало опустившись на диван спросила она.

— Да, — ответил я. — Когда мы поедем в больницу к маме?

— Ой, не знаю. Дед с работы придёт, посмотрим.

Теперь подобное смерти ожидание растягивалось ещё на пару с лишним часов, до появления дома деда.

В комнате, сидя за письменным столом, в привычное время я услышал, как своим ключом дед открыл дверь. Раздевшись, он прошагал в кухню, а затем проследовал в комнату, где была бабушка. О чём-то недолго поговорив на непонятном мне языке, дед вошёл в мою комнату.

— Привет! — улыбнувшись, сказал он. — Как дела в школе?

— Хорошо! Все уроки я уже сделал.

— Молодец. Мы, наверно, в больницу не поедем, — не глядя на меня, произнёс дед.

— Как? Почему? — почти выкрикнул я от неожиданности.

— Но, поздно уже. Пока доедем…

— Каждый день что ли ездить? Вчера же были! — вдруг прозвучал голос бабушки, которая появилась в дверном проёме.

— Да! Я же обещал, что приеду! — дрожащим голосом произнес я.

— Завтра съездим. Я с работы приду и поедем — ответила бабушка.

Почувствовав, что к моим глазам подкрадываются слёзы, я уселся за стол, опершись головой на обе руки. Дед с бабушкой что-то ещё проговорили, а потом вышли из комнаты, оставив меня одного. Меня одолевала назойливая мысль, что мама меня ждёт, и я обещал ей приехать. Вместе с ней во мне кипели чувства обиды, несправедливости и злости.

Следующим утром я проснулся воодушевленным с чётким намерением идти в больницу после школы самому, что порождало внутри меня волнительный трепет. На уроках я вспоминал месторасположение и мысленно прокладывал дорогу к больнице, которая находилась относительно недалеко от моей школы. До намеченной цели было два маршрута: первый — длинный по малолюдным и грязным улицам; второй — более короткий через широкий пустырь и большие трубы теплотрассы. Досидев последний урок, полный решимости я сделал свой выбор в пользу более короткого пути, так как очень хотел успеть попасть к маме до начала тихого часа, во время которого в больницу уже не пускали.

На улице было ветрено и по-зимнему холодно. Морозы стояли около недели, но снег не спешил покрывать стылую землю. Я поспешил через пустырь по замершей тропинке. Дойдя до больших труб тепловой трассы, в стороне под ними я заметил кучу грязных вещей, матрасы и какие-то коробки. С наступлением морозов, здесь устраивали свои трущобы и обживались городские бездомные. Стремительно прошмыгнув под трубами, я сам не заметил, как оказался перед зданием республиканской больницы. Войдя внутрь, я прямиком направился к лестнице, но вдруг меня остановили.

— Ты куда? — раздался строгий голос из окна с надписью «Справочная».

— В девятую палату, — испуганно ответил я, произнеся мамину фамилию.

— Отделение какое? Здесь девятых палат много.

— Челюстно-лицевая хирургия, — запомнив непростое название, выговорил я.

Из окна послышалось шуршанье бумажных листов журнала.

— Она ходячая, может спуститься! Сейчас пригласим, жди! — ответили из справочной, проворачивая диск телефона. — Она сейчас на перевязке, потом спустится.

Через некоторое время мама увидела меня, сидящим в вестибюле больницы. Её большие глаза наполнились удивлением, а на лице появилась сияющая улыбка.

— Привет, дорогой! Ты с кем тут? — обнимая и целуя, спросила мама.

— Один! — переполняемый радостью ответил я.

— Как один? Почему?

— Я сегодня после школы решил к тебе прийти сам. Я обещал тебе, что приду вчера, но никто не захотел со мной ехать!

— Боже мой! Я, конечно, вчера ждала тебя, но потом решила, что, видимо, не получилось…

— Я хотел, очень хотел! Дед с бабушкой мне обещали, а потом не поехали, сказали: «Чего каждый день ездить!» — перебив маму, сказал я.

— Как ты добрался-то сюда?

— Пешком, через пустырь! Я вспомнил, что однажды мы с тобой и папой шли так и проходили мимо этой больницы.

— Да ты что! Не смей там никогда ходить один! — испуганно произнесла мама. — Слышишь? Пообещай мне!

— Обещаю. Больше не буду! А если вдоль улицы? Только так дольше будет.

— По улице можно, только через дорогу осторожнее, — произнесла неуверенно мама. — Может ты не будешь больше сам приходить после школы? Голодный ведь, да и идти долго и не удобно.

— Нет! — решительно ответил я. — Я лучше сам! Они потом опять будут говорить, что устали или слишком поздно!

Мама ничего не ответила, только смотрела на меня любящими добрыми глазами, и я чувствовал, что она очень рада мне.

— У тебя послезавтра день рождения! Тебе будет 10 лет! Ты у меня уже такой взрослый!

— Да, только ты в больнице. Я не хочу праздновать. Мне без тебя будет грустно.

— Прекрати, — улыбнувшись, сказала мама. — Меня выпишут, и мы отметим вместе! Если будет грустно тебе, то мне тоже будет очень грустно.

Я просидел у мамы в больнице около часа, а когда вышел, на улице падал снег, начавший белить дорогу, землю и голые деревья.

Ближе к вечеру с работы вернулась бабушка.

— Сейчас дед придёт и поедем к маме! — почти с порога сказала она.

— Я уже был у неё, после школы! — с гордостью ответил я.

— Как так? Ты почему ничего не сказал?

— Вы же не смогли вчера поехать, поэтому сегодня я пошёл сам!

— Без разрешения? Это же далеко! — возмутилась бабушка.

Когда с работы вернулся дед, следом за ним появился отец, и бабушка незамедлительно поведала им о моих похождениях после школы.

— Тебе больше делать нечего? Ползаешь там! — сердито спросил отец.

— Почему? — не понимал я. — Просто я хотел увидеть маму. Они мне обещали, а потом не поехали!

— Не смей больше шляться там! После школы сразу домой! Понял?

— Понял, — ответил я, заведомо зная, что понимать не собираюсь.

— Ишь, чего придумал! — вставила бабушка. — Раз сегодня ты уже был, чего тогда опять ехать? Завтра поедем!

Я равнодушно согласился, не чувствуя ни малейшего разочарования или обиды от принятого ими решения.

По какой-то причине на следующий день в школе у меня отменили два последних урока, и я решил заглянуть к себе домой, потому как очень соскучился по кошке, которая наверняка тоже скучала по мне. Открыв дверь своим ключом, я увидел, как кошка спрыгнула с дивана и побежала ко мне навстречу с поднятым вверх пушистым хвостом. На моих руках она начала громко мурлыкать и тереться головой о мою шею. Насладившись объятиями, кошка спрыгнула на пол и стала стремительно носиться из комнаты в комнату. Обычно так она начинала игру в догонялки. Я, конечно же, с радостью составил ей компанию и стал бегать за ней. Удирая, кошка залезла за диван, в своё излюбленное место, куда заглянув, я увидел её два светящихся глаза и стеклянную бутылку. Обнаруженная находка оказалась раскупоренной бутылкой водки, добрая половина которой была употреблена по своему назначению. На кухонном столе одиноко лежал засохший кусок хлеба. В мойку была сложена грязная посуда, оставленная с вечера, а в мусорном ведре обнаружилась пустая бутылка из-под портвейна.

Изредка отец приходил с работы выпившим, объясняя свое состояние чьим-то днём рождения или каким-то праздничным событием, но я никогда не замечал, чтобы он распивал дома. Насыпав в кошачью миску корм, я отправился в больницу к маме, как обещал, не через пустырь, а прямиком по улице.

При встрече я рассказал ей, что заходил домой проведать кошку и обнаружил две бутылки.

— Может ты ошибся или не разглядел? — подумав, спросила мама. А потом настороженно продолжила. — Думаешь он выпивал?

— Я не знаю. Будто похоже на то, — неуверенно ответил я.

— Ладно, потом разберемся. Как твои дела в школе? Как поживает кошка?

— Всё нормально. Кошка тоже, правда скучает, — ответил я с досадой. Вспомнив наказ отца, произнёс. — Мама, только не говори, что я был у тебя! Отец, бабушка и дед, когда узнали, что я приходил вчера один, ещё и без разрешения, запретили ходить к тебе.

— Так может и не надо приходить? Я же не обижусь! — с улыбкой произнесла мама.

— Нет! Я хочу! Мне не трудно! Бабушка сказала, что мы сегодня вечером к тебе приедем, так что вечером я ещё раз приеду.

Мама заулыбалась и крепко обняла меня, прижав к себе.

— Хорошо, если тебе так хочется, — ответила она и протянула мне деньги. — Если завтра соберешься, купи мне, пожалуйста, кефир, творожный сырок и какую-нибудь булку или слойку.

— Конечно! Обязательно зайду в магазин и куплю! — обрадовавшись, ответил я, будто от этого события зависела дальнейшая участь.

А вечером с отцом, бабушкой и дедом я навестил маму во второй раз. Перед нашим уходом, отведя отца в сторону, мама о чём-то недолго поговорила с ним.

Следующим утром бабушка разбудила меня и, поцеловав в честь дня рождения, подарила красивый джемпер с орнаментом. Войдя следом, дед пожал мне руку и поздравил от себя. Я с удовольствием надел обновку и поехал в школу, а после, купив, что попросила мама, взял привычный курс на больницу.

С небольшим пакетом в руках ко мне спустилась мама.

— С днём рождения, сынок! — нежно произнесла она и, поцеловав, вручила пакет. — Извини, что так. Подарок за мной, но чуть позже.

— Спасибо! — ответил я с восторгом, открывая пакет, в котором лежали два яблока, апельсин и плитка шоколада. А после вручил ей свой пакет.

— А это тебе, что ты просила!

— Спасибо, дорогой мой! Тебя поздравили сегодня? — поинтересовалась мама.

— Да! Бабушка с дедом утром подарили джемпер! — ответил я и, скинув куртку, продемонстрировал полученный подарок. — А ещё меня поздравили в школе всем классом!

— Красивый джемпер! Здорово!

— Мам, но твой подарок лучше! — сказал я, разворачивая обёртку шоколада.

— Сегодня вечером отпразднуете, — крепко обнимая меня, произнесла мама. — Вечером папа придёт и родственники. Поздравят тебя.

–Да, но тебя не будет! Я хочу с тобой!

— Не переживай и не расстраивайся. Сегодня же твой праздник! Я думаю меня скоро выпишут.

После работы к бабушке и деду пришёл отец с тортом, который, я думаю, он купил по маминой просьбе, а также подошли тётя с двоюродной сестрой. Бабушка накрыла праздничный стол, и мы отметили мой десятый день рождения, который хотелось побыстрее закончить.

Спустя несколько дней мама сообщила, что её выписывают. С отцом мы договорились, что после школы я пойду домой и подожду его, чтобы вместе встретить маму из больницы. В назначенный день я с радостью побежал домой, где громко мурлыча, меня встретила довольная кошка. Дома было прибрано, а в холодильнике, кроме куска сыра и открытой банки с майонезом, больше ничего.

Около трёх часов дня пришёл отец, от которого тянуло алкогольным душком.

— Привет. Ну чё, идём за мамой? — произнёс он.

— Привет! Может я лучше сам?

— Почему?

— Ты вроде бы выпил.

— Дурак, что ли? Одевайся, пошли!

По морозной улице мы шагали рядом друг с другом, не произнеся ни слова на протяжении всего пути. Только хруст снега под ногами сопровождал наш молчаливый дуэт. Выйдя из больницы с сумкой в руках, мама поприветствовала нас и поцеловала меня, а потом отца.

— Ты выпил что ли? — тихо спросила она.

— Да нет. Немного! На работе угостили, — произнес отец, взяв мамину сумку из рук.

Мама тяжело вздохнула. Было заметно, что она явно не в восторге от такой встречи. Отец с сумкой зашагал впереди, а мы, взявшись за руки, поодаль от него.

— Мам, надо будет зайти в магазин. Дома ничего не приготовлено, — тихо сказал я. — Можно купить пельменей и сварить по-быстрому!

— Как? Хорошо, давай зайдем. Придумаем что-нибудь, — недовольным голосом ответила мама.

По дороге мы зашли в магазин, чтобы купить продукты и пачку пельменей на ужин, а после наконец-то были дома вместе.