Я буду надеяться на чудо

Евгения Черноусова, 2021

Город, в который Валька приезжал на отдых, на этот раз выглядит иначе. Оказывается, взрослые верят в ведьм, предсказания и сверхъестественные способности. Бабушка вдруг стала учить его хамить взрослым и заговорила о борьбе со злом, и после этих слов он со злом то и дело сталкивается. У взрослых проблемы и секреты, а у ребят серьёзные испытания.

Я хочу, чтоб все друг друга понимали

— Инструменты в руки — и вперёд! Предстоит работа над ошибками, — скомандовала мама.

Это пришёл дядя Андрей. И они пошли вставлять подвальное стекло. Конечно, вставлял его дядя Андрей, Валька просто стоял у него над душой со штапиками в руках. Когда Валька в очередной раз вздохнул, тот оглянулся на него вопрошающе, мол, не пойти ли тебе домой.

— Педагогический момент, — пояснил ему Валька. — Вроде как я исправляю ошибки. А на самом деле отдуваетесь вы за меня.

Дядя Андрей хмыкнул и вернулся к работе. Вот так с ним всегда. Он и дома молчит. Говорит за двоих тётя Люся. «Не семья, а единство противоположностей без борьбы», — смеётся мама.

Утром, когда Шпильманы складывали сумки в багажник машины дяди Андрея, послышался звон, топот ног и ругань тёти Насти. Валька пробежался до угла и, вернувшись, сказал:

— Ну вот, стекло продержалось одну ночь.

Когда такси свернуло на Чирка, Валька сразу всё узнал и обрадовался. Вот и бабушкин дом, кирпичный, с высокими окнами. Деревянные некрашеные ворота, ветхий штакетник. Они вышли из машины, мама потянулась, вздохнула, огляделась вокруг и вдруг возмущенно спросила:

— А это что за монстр?

— Где? — но Валька уже понял, что она имеет в виду. За домом Шпильманов, там, где раньше стоял дом тети Аллы, возвышался кирпичный забор высотой метра три. А за ним высилась трехэтажная громада с башенками.

— Вот морды тюремные!

— Почему тюремные?

— Видишь забор? Они как привыкли к тюремным оградам, так иную архитектуру и не приемлют. Осталось на углах вышки с часовыми поставить и по ограде спираль Бруно пустить.

Мама открыла калитку и шагнула во двор. Он был пуст, только у крыльца сидел малыш и копался в песке. На скрип калитки он повернулся и уставился на них во все глаза.

— Никитка! — сказала мама и присела на корточки, бросив сумки. — Ты меня узнаешь? Валька, это твой брат двоюродный. Ты его, наверное, не видел?

— Видел, в коляске катал, — сказал Валька и протянул ему руку. — Здорово, братан! Меня Валька зовут.

— А я тетя Лена. Забыл меня?

На крыльцо выскочила бабушка и обняла Вальку. И сразу все стало привычным и родным. Он боялся, что отвык, а оказалось, что бабушка всё та же.

— И тётя Еня, и баба Еня, — сказал Никита и засмеялся.

— Я блины жарю. Думала, вы трехчасовым подъедете.

— А мы на такси.

— Ну ладно, я уже заканчиваю. Пошли в дом!

— А можно, я на речку сбегаю? Я только на минутку.

Бабушка с мамой ответили одновременно:

— Ладно!

— Нет!

Переглянулись, рассмеялись, и бабушка сказала:

— Сбегай на минутку, но не купайся. После обеда все вместе пойдем.

Валька пошел к воротам, но вслед ему донеслось жалобное:

— Вайка!

— Ладно, пошли! Только у бабушки отпросись!

Малыш встал и полез на крыльцо. Валька удивился: оказывается, он сидел не на песке, а на деревянной шахматной коробке.

— Ну, ты нежное создание, — сказал он вернувшемуся Никитке. Никитка ревел. — Что, не пускают?

— Ты что придумал, ребенку спать пора. Только расстроил его, — сказала вышедшая вслед за племянником мама.

— А вам только бы отказать! Ну, сходим на пять минуток и тут же вернемся.

— До мостков и обратно!

— Немножко постоять можно? Дайте маленькому ребенку камушки в воду побросать!

— Бросай, маленький ребенок, только никого не изувечь!

Валька взял брата за руку. Они перешли через дорогу и по тропинке стали спускаться к воде. Знакомые деревянные мостки под ивой, склоненной над водой. Если бы не Никитка, Валька, конечно, сейчас полез на иву и нырнул бы в Чирок непременно. Что делать, после обеда искупаемся! Сунул брату в руку камешек: на, брось в воду! Никита не добросил. «Ладно уж, пошли», — сказал Валька и ступил на мостки.

На мостках Никита присел на корточки и потянул руку к воде. «Но-но!» — прикрикнул Валька.

Послышался треск мотора. Со стороны озера из-за ив вылетела моторка и ткнулась в берег рядом с мостками.

— Это кто, Никита? А с кем ты? Неужто Валька?

— Вайка!

— Здрасьте, Василий Тихоныч! — обрадовался старику Валька. — Вы меня с собой на рыбалку когда-нибудь возьмете на острова?

— Если бабушка разрешит. А здесь, и вправду, весь берег хрущи заняли. Одно слово, Хамские выселки. А давайте сейчас прокачу!

— Давайте!

Старик подхватил Никитку и посадил в лодку. Следом прыгнул в лодку Валька и уселся рядом с Никиткой. Тихоныч оттолкнулся от мостков и запустил мотор. Никитка, сидящий рядом с Валькой, полез к нему на колени, и Валька увидел, что он плачет. Обняв брата, Валька замахал старику рукой.

— Что? — выключив мотор, крикнул старик.

— Он боится.

— Я тусишка, — сказал Никита.

— И ничего не трусишка, ты просто маленький. Вырастешь, и будешь смелым.

— Ты чего испугался, малой?

— Тям шюмит…

На берегу их ждала мама.

— Лен, не сердись, я их покатать решил. А малой, вишь, испугался, даже описался.

— Да меня мама уже предупредила, что он у воды всегда штанишки намочит. Вот и пришла…

Переодетый Никитка взял Вальку за руку и пошел по тропинке. Когда они выбрались на тротуар, он вдруг руку бросил, закричал «Папа!» и побежал через дорогу. По противоположной стороне шел дядя Юра.

— Валь, приехал? — крикнул он Вальке, подхватывая сына. — А мама где?

Выбравшаяся на тротуар мама тоже кинулась к нему.

— Что малый, что старая, — кисло прокомментировал Валька. — Чешут через дорогу, не оглядываясь. Дело кончится ДТП.

— Какой сознательный, — протянул ему руку дядя Юра. — Здоров, племяш!

Валька пожал ему руку и некоторое время стоял, ожидая, когда на него обратят внимание. Но мама и дядя Юра стояли обнявшись и увлеченно разговаривали. Валька махнул рукой и пошел домой.

— А где все? — спросила бабушка.

— С дядей Юрой разговаривают.

Бабушка как-то грустно покивала и сказала:

— Не будем их ждать, давай обедать.

За обедом Валька рассказывал о школе, о дневнике, о Люсипе и её четвертом муже…

— Господи, почему ты его как царя порядковым номером именуешь? — смеялась бабушка.

— Потому что у нее первый и второй муж тоже Андреи были.

После обеда Валька сказал:

— Пойду, разгоню родственников…

Вышел за ворота. Взрослые все так же упоённо шептались, Никитка сопел, пытаясь отломать штакетину.

— Пойдем, братан, поедим, — громко сказал Валька.

— Кашку-малашку, — заулыбался малыш и ухватил его за руку.

Наблюдая, как Валька умывает, а потом кормит брата, бабушка удивлялась:

— Ты прямо как взрослый. Откуда такие навыки няньки?

— У Люсипы сыну полтора года. Они, когда ходят куда-то, меня за няньку оставляют. С Никитой легче, он сам есть умеет, только супом обливается. А Егорка только руками ест. А если ему вилку дать!

Никитка сосредоточенно гонял куски блина вилкой по тарелке. Потом жалобно сказал:

— Вайка, надень!

Валька наколол на вилку оставшиеся куски, сунул ее Никите и сказал:

— Пойдем к папе, а то заснешь сейчас!

Малыш стал засыпать прямо на ходу. Не дойдя до калитки, Валька взял его на руки, и Никита сразу уткнулся ему в плечо и засопел.

— Дядя Юра, Никита пообедал и уснул.

— Ой, Валька, я с тобой даже не поговорил, — переложив сына себе на плечо и закидывая ремень сумки на другое, сказал дядя. — Пошел я, до завтра!

— Мам, чего это вы? — спросил Валька, когда дядя Юра скрылся за поворотом.

— Ох, Валька, подрастешь…

–… поймешь! — с обидой закончил Валька.

— Я хотела сказать, может, и тогда не поймешь. Я-то не очень понимаю…

«Мы приехали в Утятин. Здесь здорово. Но искупаться не удалось, после обеда пошел дождь. Все немного странные, и бабушка, и дядя Юра. Мама говорит, подрастешь — поймешь. Я хочу, чтоб все друг друга понимали».