За дверью – тайна…

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2000

Нет ничего интереснее разгадывать тайны! Особенно если их прячут за дверьми в старом доме… Откуда появилась странная парочка в квартире тети Люси? И куда пропала старушка? Гошке и его друзьям опять придется оказаться в центре событий. Они узнают много нового и даже столкнуться с конкурентами – частными детективами! Книга также выходила под названием «Неожиданная развязка».

© Вильмонт Е.Н., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Глава I

Пустая квартира

«До чего ж надоела зима, — с тоской думал Гошка, глядя в окно, — и потом, разве это зима? Зимой весело, снег, лыжи, коньки, а это… Начало февраля, а на улице слякоть, дождь со снегом, одним словом, гадость, да и только. Скорей бы весна.

Сегодня воскресенье, казалось бы, радуйся, но радости почему-то совсем не было. Неужели это из-за Сашки Малыгиной, которая втюрилась в чужого парня?»

Тоскливые Гошкины размышления прервал телефонный звонок.

— Гошка, здорово! — услыхал он жизнерадостный голос своего закадычного друга Лехи Шмакова.

— Здорово!

— Чо делаешь?

— Ничего. А ты?

— И я ничего. Вот решил звякнуть тебе, узнать, может, есть идеи?

— Какие еще идеи?

— Как воскресеньице провести.

— У меня никаких идей, и вообще…

— Чего?

— Какие идеи могут быть в такую погоду?

— Ты чего, друг, киснешь, как капуста в бочке?

— Вот-вот, именно!

— Ладно, кончай эту дурость, предлагаю куда-нибудь смотаться…

— Согласен! Смотайся ко мне, я один.

— А мамашка и в воскресенье трудится?

— Трудится, — вздохнул Гошка, — к очередной выставке готовится.

— Иду!

Через десять минут Леха уже звонил в дверь.

— Привет, вот и я! Ну, что делать-то будем?

— Давай видак посмотрим.

— Да ну его, надоело!

— В шахматы можно сбацать…

— Да ну тебя, Гошка, тоска смертная…

— Не понимаю, чего ты хочешь, — Гошка раздраженно пожал плечами. — Но я готов выслушать твои предложения!

— Во дает! — помотал головою Леха. — В таком разе я предлагаю…

Но он так ничего и не успел предложить, потому что в двери повернулся ключ и на пороге возникла Юлия Александровна, Гошкина мама.

— Не ждали? — улыбнулась она.

— Мам, что-то случилось?

— Да, и это просто прекрасно, что Леша тут.

— Почему? — вырвалось у Лехи.

— Мальчики, нужна ваша помощь!

— Всегда готовы! — тут же отозвался Леха. — Куда бечь?

— Не бечь, а бежать, — поправил его Гошка.

— Это верно, — кивнула Юлия Александровна, — но бежать-то нет нужды. Дело в том, что послезавтра возвращается в Москву моя подруга Люся…

— Ой, правда? — обрадовался Гошка. — Она тебе звонила?

— Конечно, и просила немного прибраться у нее в квартире, купить кое-что на первое время. Поможете?

— Еще бы! — воскликнул Гошка. — Леха, ты не против?

— Да нет, — без особого энтузиазма отозвался Леха. Гошку он, может, и послал бы куда подальше с таким предложением, но отказать Юлии Александровне никак не мог. — А когда надо-то? — поинтересовался он.

— Да хоть сейчас. Я вот только переоденусь, и поедем.

— Мам, а зачем тебе-то туда переться? Думаешь, мы сами не справимся?

— Сами? Да, пожалуй, справитесь, вот только… Нет, сделаем так — поедем туда немедля, я посмотрю, как там и что, а потом мы распределим нагрузки. Не исключено, что я вас и вправду одних оставлю, у меня много дел… А продукты купим послезавтра, она прилетает только к вечеру…

И они втроем отправились на квартиру Людмилы Викторовны Хворовой, школьной подруги Юлии Александровны. Чтобы не терять время, они поймали машину и через двадцать минут были на месте. Дом оказался старый, запущенный, в подъезде воняло кошками, и все его стены покрыты какими-то надписями и рисунками.

— Ох, и почему у нас люди не могут жить по-человечески, — вздохнула Юлия Александровна.

Лифт не работал, и они пешком поднялись на последний этаж. Юлия Александровна достала из сумочки ключи. На мгновение ей стало как-то не по себе, но она усилием воли прогнала это ощущение.

— Тетя Юля, почему у вас руки дрожат? — спросил наблюдательный Леха.

— Дрожат? Да нет, просто замерзли, погода уж больно мерзкая, — пробормотала Юлия Александровна, вставляя ключ в замочную скважину. «Как хорошо, что я не одна», — мелькнуло у нее в голове.

В этот момент открылась дверь квартиры напротив и на площадку вышла пожилая женщина в бумазейном халате.

— Вы к кому? — не слишком приветливо поинтересовалась она.

Юлия Александровна обернулась:

— Мария Харитоновна, вы меня не узнали?

— Юля? Ой, мамочки, и впрямь не узнала, богатая будешь. А это твой сынок?

— Да, тетя Маша, это Гошка, а это его друг. Мне Люся звонила, просила прибраться. Тут все нормально?

— Да не знаю, Юля, я только вчера из больницы, аж три месяца там провалялась, звонила Люсе, но никто не отвечал, ну, думаю, еще не возвратилась… А когда ж она приедет-то?

— Послезавтра.

— Вот и слава богу, а то одной на площадке боязно как-то, да и ходить мне после больницы много нельзя, а Люся, она завсегда в магазин сбегает…

— А давайте мы вам все купим, что надо, — вызвался Гошка.

— В самом деле, тетя Маша, — обрадовалась Юлия Александровна, — мальчики вмиг вам доставят все, что скажете.

— Неужто правда?

— Конечно.

— Ох, вот повезло мне, старухе! — Мария Харитоновна скрылась в квартире и вскоре вновь появилась с деньгами и старенькой хозяйственной сумкой. — Вот, деточки, купите мне… Я тут все написала!

Список был недлинный, и Гошка спросил:

— Мам, а может, мы заодно и для Люси уже все купим?

— Да нет, Гошка, надо сперва посмотреть, что у нее есть, и, вообще, лучше это сделать послезавтра. Бегите и возвращайтесь скорее, а я возьмусь за уборку.

Гошка с Лехой ринулись вниз по лестнице, а Юлия Александровна вошла в квартиру. «Как странно, — подумала она, — Люси нет уже столько времени, а в квартире запах какой-то жилой… Впрочем, это все ерунда. Ключи были только у меня, я их никому не давала, замки в полном порядке, квартира выглядит нормально… — И все же что-то тревожило Юлию Александровну, однако, если бы ее спросили, что именно ее тревожит, она не могла бы ответить. — Просто я переутомилась и мне мерещится невесть что…» И она решительно достала из стенного шкафа пылесос. За уборкой она вскоре забыла о своих ощущениях, а потом вернулись мальчики, и работа закипела. Внезапно раздался телефонный звонок.

— Мам, звонят, возьми трубку! — крикнул Гошка, стоя на стремянке. Он протирал люстру.

— Алло! Алло!

В трубке слышалось чье-то дыхание.

— Алло, говорите!

Но говорить не пожелали.

— Ошибка? — спросил Гошка.

— По-видимому, — нахмурилась Юлия Александровна. Почему-то ей этот звонок был неприятен.

«Черт знает что у меня с нервами, — подумала она. — Все ясно: кто-то не туда попал и не стал говорить, что тут особенного? Ровным счетом ничего».

И Юлия Александровна с остервенением принялась скрести кафель на кухне.

— Мама, — тихонько позвал ее Гошка.

— А? Что? — вскинулась она. — Фу, как ты меня напугал…

— Мам, ты что?

— Я? Ничего, просто задумалась, а тут ты…

— Мама, я же вижу, ты почему-то нервничаешь. У тебя какие-нибудь неприятности?

— Неприятности? Да нет, с чего ты взял?

— Ты какая-то странная… Дергаешься, вздрагиваешь…

— Да нет, тебе кажется, просто я задумалась…

Гошка не стал больше приставать с расспросами. Через полчаса телефон зазвонил снова. Юлия Александровна, чуть помедлив, сняла трубку:

— Я слушаю.

— Можно попросить Людмилу Викторовну? — произнес приятный женский голос.

— Людмила Викторовна приедет послезавтра, — с явным облегчением ответила Юлия Александровна. — А что ей передать?

— Нет, спасибо, я сама позвоню.

На этом разговор окончился. А Юлия Александровна отчего-то вдруг успокоилась, так же беспричинно, как и разволновалась. Еще через полтора часа квартира уже сверкала чистотой.

— Молодцы, мальчики, вы отличные помощники, нет, даже не помощники, вы уже вполне самостоятельные…

— Уборщики! — подсказал Леха.

И все трое расхохотались, хотя ничего особенно смешного в этом не было.

Уже по дороге домой Юлия Александровна сказала:

— Послезавтра вам придется одним сюда прийти, я буду занята, напишу вам, что надо купить, а вы после школы заедете и положите продукты в холодильник. Кстати, обязательно загляните к тете Маше. Может, ей еще что-то надо будет купить. Она чудная женщина.

— Как скажете, тетя Юля, — кивнул Леха.

Во вторник, на большой перемене, Ксюша спросила у Гошки:

— Ты что сегодня делаешь?

— Когда?

— После школы.

— У нас с Лехой есть одно дело.

— Дело? Какое? — загорелись глаза у Ксюши. — Интересное?

— Скучнее не бывает, а что?

— Да у меня фильмец новый есть, отпадный, говорят, вот я и думала, может, соберемся, у меня сегодня никого дома не будет…

— Фильмец — это хорошо, но я уже обещал…

— Да что за дело? Ты скажи. Если надо, мы с Сашкой поможем, чтоб быстрей, а?

— Да просто мы с Лехой обещали купить продукты и забросить их в квартиру одной маминой подруги, только и всего.

— И правда неинтересно, — наморщила носик Ксюша. — И помощь не нужна. А давайте вы туда прямо после школы, а оттуда ко мне.

— Что ж, можно. Ладно, заметано.

— А ты Никите не позвонишь? — как бы невзначай бросила девочка.

— Слушай, Ксюха, если тебе нужен Никита, то сама ему и звони, и вообще…

Он уже понял: Ксюхе нужен Никита, а Сашке Никитин друг Зорик, а его приглашают так, для отвода глаз.

— Что вообще? — посмотрела ему в глаза Ксюша.

— Сами решайте свои… личные дела! Понятно?

— Гошка, ты чего? — удивилась Ксюша.

— Ничего! — отрезал Гошка. — Да и не надо нас с Лехой ждать. У нас еще одно дело есть, я просто забыл.

И он в негодовании отошел от нее. «Ишь чего выдумали. Вы влюбляетесь во всяких там Зориков-позориков, а я должен вам их явку обеспечивать? Нет уж, дудки».

— Гошка, чего Ксюха хотела? — полюбопытствовал Леха.

— Да так, ерунда, — отмахнулся Гошка.

— А ты почему злой?

— Да нет, Леха, я не злой, все путем.

Леха решил больше не допытываться, кажется, он и сам все понял.

После уроков они забежали к Гошке, съели по тарелке борща и не спеша отправились к метро.

— Слышь, Гошка, а там этой бабке опять чего-то надо покупать?

— Ага, надо, — кивнул Гошка. — А что?

— Да вот, думаю, давай сперва к ней зайдем, а уж потом в магазин двинем, чего лишний раз таскаться?

— Правильно соображаешь, — обрадовался Гошка.

Однако дверь им никто не открыл. Очевидно, Марии Харитоновны не было дома.

— Сама небось в магазин поперлась, — решил Леха. — Не такая уж, видно, инвалидка беспомощная… Ладно, пошли, затаримся.

Они побежали в расположенный неподалеку магазин и купили там все по списку, составленному Юлией Александровной, вошли в квартиру и загрузили холодильник. В этот момент зазвонил телефон.

— Не подходи, — почему-то шепнул Леха.

Гошка недоуменно на него взглянул.

— Это, наверно, мама, — сказал он и побежал в комнату, к телефону. — Алло!

— Попросите, пожалуйста, Ивана Иваныча! — произнес довольно грубый мужской голос.

— Вы не туда попали, — ответил Гошка и положил трубку.

— Ошибка, что ли? — появился в дверях Леха. — Ой, Гошка, смотри, что это?

— Где?

Леха не сводил удивленных глаз с дивана.

— Зуб даю, вчера, когда мы уходили, так не было… — растерянно проговорил он.

— Как? — не понял Гошка.

Сиденье дивана состояло из трех подушек.

— Глянь, вон та, в середке, неправильно лежит!

— Ты же вчера этот диван пылесосил, вот и положил неправильно.

— Ни фига подобного! Я именно все точно положил, как надо, а сейчас…

— Леха, у тебя, по-моему, крыша едет, — засмеялся Гошка.

Но тот его уже не слушал. Он ринулся в кухню, открыл шкафчик под раковиной и заглянул в мусорное ведро.

— Ты чего, Шмаков?

Леха только отмахнулся от него. Но почти тут же выхватил веник и с торжеством протянул его Гошке:

— Ага, что я говорил! Гошка, тут кто-то был!

— Ничего не понимаю, — рассердился Гошка, — можешь толком объяснить?

— Смотри, веник сырой!

— Ну и что?

— А то, что вчера его никто не мочил!

— Почему ты так уверен?

— Потому! Уверен, и все!

— Ну допустим… И что из этого следует?

— А я почем знаю? Только, боюсь, ничего хорошего…

— То есть?

— Гошка, да пойми, тут кто-то был…

— Ну и что?

— Как это ну и что? — растерялся Леха.

— Почем ты знаешь, может, у кого-то еще есть ключи?

— Но твоя мама тогда бы знала.

— Так, может, она и знает, — предположил Гошка.

— Слышь, Гошка, а ты помнишь, как вчера твоя мама нервничала, когда мы тут горбатились, а?

— И ты думаешь…

— Нет, я не думаю, я чую!

— Что? Что ты чуешь?

— Тут, Гошка, просто воняет…

— Воняет? Чем?

— Преступлением!

— Ну ты даешь! Каким преступлением?

— Кабы знать…

— Но в таком случае что мы тут делаем? Надо уносить ноги!

— Да? Ишь какой умный! А вечером приедет женщина, можно сказать, одна-одинешенька, а к ней преступники заявятся…

— Зачем?

— Кабы знать!

— Что ты заладил — кабы знать, кабы знать! Ну с чего, с чего ты взял, что тут воняет преступлением? Веник мокрый? Его запросто могла мама намочить, а ты просто не заметил. Подушка диванная не так лежит? Сам же ее и своротил!

— Я?

— Ты!

— Ни фига!

— Хорошо, тебе кажется, что тете Люсе грозит опасность?

— Ну!

— В таком случае идем сейчас же в ментуру, ты им все там расскажешь…

— Нашел дурака! Козе понятно, что никто со мной и разговаривать не станет.

— Действительно, никто не станет. Но что же ты-то предлагаешь?

Телефон снова зазвонил.

Леха буквально вцепился в Гошку.

— Не бери трубку!

— Да почему?

— Пусть думают, что тут никого нет.

— Кто?

— Преступники!

Гошка покрутил пальцем у виска и схватил трубку:

— Алло! Я слушаю!

— Гошка? — раздался мамин голос. — Молодец! Вы все купили?

— Да, мамочка. Сейчас уходим уже.

— А к тете Маше зайти не догадались?

— Догадались, но у нее нет никого.

— Да? Ну ладно, сегодня уже Люся приедет, хотя погода, по-моему, нелетная. Ну а в школе все нормально?

— Конечно.

— Гошка, спроси, она веник мочила? — прошептал Леха.

Но Гошка только рукой махнул.

— Почему не спросил? — накинулся на него Леха, когда Гошка повесил трубку.

— Что я, дурак? Она же начнет спрашивать, что да почему, волноваться будет, кому это на фиг нужно?

— Вообще-то да, — почесал в затылке Леха. — Ладно, пошли отсюда, мне тут не нравится.

Они вышли на площадку и закрыли дверь. Гошка шагнул к двери тети-Машиной квартиры и позвонил. Но ему опять никто не открыл.

— Если чем тут и воняет, — проговорил Гошка, когда они спускались по лестнице, — то кошками, а насчет преступлений…

— Разит! — заявил Леха. — Слышь, Гошка, а во сколько эта тетка приезжает?

— Тетя Люся? Часов в восемь, кажется.

— А где она была вообще-то?

— На Дальнем Востоке.

— И что она там делала?

— У нее там мать живет, она тяжело болела…

— Понятно… А кто она по профессии?

— Сценаристка.

— Это чего? Она для кино сценарии пишет?

— Ну да.

— Свободная художница, значит?

— Ага. Леха, ты чего прицепился? Тебе не все равно?

— Нет, интересно, понимаешь ли, почему у нее в квартире преступники тусуются…

— Ну ты меня достал! — взорвался Гошка. — Сколько можно всякую чушь талдычить?

— Ладно, молчу.