Подружка бога

Екатерина Голубева

Здесь 12 коротких историй, которые случились на самом деле. Я рассказываю о том, как пить с богом капучино; как отгонять смерть пилочкой для ногтей; как убегать от жизни на междугородних автобусах; как ночью на Кипре умолять бога послать сосиску.И ещё вот о чём. Самый важный урок для ребёнка – это урок заботы обо всём окружающем. Ведь тот, кто не умеет заботиться и не чувствует своего влияния – никогда не обретёт дом.

Пустое кресло

14 августа, 2021

Я забегаю в кофейню в серебряном дождевике. На меня все смотрят. На меня всегда все смотрят в этом дождевике — я похожа на рыцаря в светящейся стали. Не даю Юле себя обнять, потому что дождевик весь вымок и на голове всё сырое и кудрявое. Юля смеётся — и я в который раз отмечаю, как много можно сказать о человеке по смеху. Юля смеётся всем сердцем и звенит так, как будто в её горле не застряло ни одной обиды. Как будто ничья рука не держит её за шею, контролируя звук.

Юля работает финансовым юристом, воспитывает сына и носит на пиджаке брошь жар-птицы. А ещё шаманит, ясновидит и на досуге болтает с умершими родственниками. Для живых Юля тоже прекрасный собеседник, поэтому я так люблю пить с ней кофе и рассуждать о вечном. Есть ли бог? Есть ли у человека предназначение? Какой смысл быть одарённым шаманом и отвечать людям на зудящие вопросы, если потом они идут домой и живут, как жили? Как объяснить клиентке, что в хронике её души не указано точное число, когда она выйдет замуж?

Мы сели за стол с тремя креслами. На свободное третье кресло я могла поставить сумку, но сумки у меня не было. Я не ношу сумок без крайней необходимости — ненавижу, когда при ходьбе что-то бьёт меня по плечу. Пустое кресло пустым и осталось.

К девяти вечера мы почти собрались расходиться, но Юля сказала, что у неё настроение открыть мою «хронику» и немедленно. Объясню. Речь про «Хроники Акаши» — это такая эзотерическая теория о том, что у каждой души есть своя хроника. Наши души постоянно учатся и выполняют разные земные задачки. Всё, что делает душа, пишется в книгу-хронику. И обученный человек типа Юли может эту книгу почитать. В чтении нет ничего религиозного или сектантского. Считайте, что это просто сеанс у психолога с непредсказуемым, но обязательно хорошим концом.

Мы с Юлей уже открывали мою хронику — и да, было здорово. Всегда приятно услышать из чужого рта всё то, что ты сам о себе знаешь, но боишься сказать вслух. И по сути, не было необходимости открывать хронику снова в людной кофейне, где ревела кофемашина и бегали чьи-то дети. Но в колонках Scorpions заиграли свою Still loving you. И мы открыли. И теперь я точно знаю — не надо вдвоём садиться за стол с тремя креслами, если никого не ждёте.

— Кааать. Помнишь, я тебе говорила, что читаю хроники по-разному? Иногда читаю, как книгу, иногда вижу картинки. Иногда приходит умерший родственник и подсказывает что-то полезное.

— Ко мне пришёл кто-то мёртвый?

— Нет.

— Живой?!

— Нет. У тебя тут бог в хронике, Кать. Он будет говорить, а я тебе передавать.

— Эээ… так бывает? Это нормально?

— Не знаю, Кать, у меня такое в первый раз, но значит, тебе так удобнее информацию принять.

— Юль, мне сейчас не по себе, вот честно.

— Закроем хронику?

— Нет. Закрывать бога — это, наверно, невежливо?

— Невежливо.

Я взяла у Юли блокнот и ручку. Бог наговорил на пять листов. Где-то в конце второго листа я заплакала, спряталась в ладошки и захотела домой. Потому что Юля сказала, что моя гордость мешает мне дышать. Что моя гордость — стена, достающая до МКС. Что на этой стене уместятся непристойные граффити от представителей всех внеземных цивилизаций. Как-то неожиданно и сдавленно я заорала, что защищаю себя, как умею, и никто не смеет меня осуждать. Соседние столики обернулись. Юля смотрела на меня с сочувствием. Я подумала, что орать на шамана — невежливо. На бога — тоже. Заткнулась, заказала ещё кофе и продолжила писать.

Я писала, а ум сопротивлялся и хихикал. Ум говорил — Катя, ну сама же понимаешь, как это нелепо. Ты — голодная до любви девочка, а твоя подруга — отлетевшая эзотеричка. Вы так хотите чувствовать себя значимыми и избранными, что готовы посадить небо к себе за стол. Хочешь слушать — слушай, я не запрещаю, но не дай сделать из себя дуру, Катя. Никому не дай сделать из себя дуру.

Мой ум как будто приоткрыл богу дверь, но в дом не пустил. Оставил мне маленькую щель, чтоб послушать и захлопнуть, когда запахнет обманом. Напрасно старался. Я знала, что слышу правду. Знала не головой, а ключицами, плечами и даже приятной щекоткой в дёснах. Я вам так скажу — в вопросах души уж лучше советоваться с дёснами, чем с мозгом. Больше пользы будет.

Я с самого начала поняла, откуда взялся бог в моей хронике. Мы и раньше общались, но обычно — я говорила, а он слушал. Я понятия не имела, что бывает наоборот.

Я думала — вот сейчас закончим чтение, и я расскажу шаманке про бога. Своего бога, с которым я дружила с детства, которого я любила, с которым торговалась за каждое своё желание и никогда не выполняла условий торга. Про бога, с которым мы давно потеряли связь.

Но я ничего не рассказала — сил не осталось. Было чувство, что я час плавала в бассейне без остановки, и теперь болят все мышцы.

Было чувство, что я не спала двое суток, но одновременно вышла с тайского массажа. Я сложила пополам пять исписанных листков, сунула в карман, и мы с Юлей молча пялились в тёмное окно, пока кофейня не закрылась.

— Юль, как выглядит бог?

— Как песня скорпионс — стилл ловинг ю.

— А бог любит капучино?

— Вне всяких сомнений!