Мой бывший темный

Екатерина Лира, 2021

Бывший узнал о моей беременности. Я думала, это худшее, что может случиться. Ведь для всего мира он – глава фармкомпании, самый влиятельный человек города, а на самом деле – монстр, погрязший в крови невинных и собственных грехах. Я хотела вырвать его из своего сердца, вычеркнуть из жизни. Все изменилось, когда на работе меня обвинили в краже секретных микросхем. Полиция объявила в розыск. У меня не осталось выбора. Пришлось умолять монстра о помощи. Если бы я только знала, чем все обернется! Новая реальность оказалась страшнее всякого вымысла: он – не человек, он – порождение самой тьмы… и теперь я принадлежу ему.

Глава 1

— Ника? — раздался до боли знакомый голос посреди парка, и я испуганно замерла на месте, прижимая к себе сумку с заветным свертком.

Обернулась на свое имя и не поверила глазам.

Нет, это не сон. Действительно он. Мужчина, от которого я забеременела шесть месяцев назад. Виктор.

Ему около сорока, но выглядит он при этом намного моложе. Высокий, красивый. Прямой нос, темные волосы, колдовские зеленые глаза, которые меня и покорили в свое время.

Только не он. Не сейчас. Господи, как же не вовремя. У меня ведь в сумке краденные с завода нерабочие микросхемы. Я спешила сбыть их, хотя умом и понимала, что за никому не нужные вещи столько денег не платят.

Но на вознаграждение, которое мне пообещали за списанные микросхемы, я смогу оплатить аренду жилья на полтора года вперед. Зарплаты мне всегда хватало в обрез. За последние полгода я даже ни разу не была в любимом театре, все время проводя на работе в надежде на сверхурочные.

И теперь представить не могла, как в скором времени буду выживать с маленьким ребенком на руках на одно лишь детское пособие.

Сейчас, уже на шестом месяце беременности, эта проблема стояла как никогда актуально.

Всего-то и надо было, что вынести микросхемы и передать их определенному человеку в условленном месте.

«Они ведь все равно списаны, — думала я. — Устаревшие, никому не нужные…»

Мне объяснили, что они содержат какое-то количество драгоценных металлов, поэтому и стоят так дорого, а завод у нас старый, переработкой там не занимаются, так что их бы все равно списали в утиль.

— Ника, — вновь окликнул мужчина, сокращая между нами расстояние, и от потрясения сумка выпала из рук. Пакет со схемами вывалился наружу и, оказавшись на парковой дорожке, чуть не угодил в лужу.

Вместе с ним по земле покатились несколько яблок, которые я брала на работу, да так и не съела из-за волнения.

Хороша конспираторша!

Я спохватилась и принялась подбирать все, боясь поднять голову и понять, что это не сон.

— Да брось ты! — фыркнул мужчина, за руку дергая меня вверх. — Кинулась так, будто яблок никогда не ела.

Нет, это не сон. Действительно он.

— Отпусти, — дернулась я, не желая иметь с ним ничего общего. Слишком хорошо я помнила, что представляет собой этот человек.

По спине пробежала нервная дрожь, я до боли закусила губу.

Господи, только бы он не заметил мой живот! Повезло, что сейчас зима, я в широкой пуховой куртке, еще и огромная сумка сбоку.

Сама по себе я достаточно высокая, так что даже без верхней одежды живот обычно не слишком выступал. Но от этого мужчины можно было ожидать все, что угодно. Моя первая любовь, человек, которого я теперь боюсь больше всех на свете.

— Да ладно тебе. Думал, ты все-таки уехала. Может, посидим где-нибудь? Расскажешь, как живешь. Я правда рад тебя видеть. Поехали, — хмыкнул он и махнул рукой в сторону расположенной неподалеку парковки, на которой одиноко стоял припорошенный снегом явно очень дорогой большой черный автомобиль. Я не разбиралась в марках от слова «совсем», но еще полгода назад у него была машина светло-серого цвета.

Он тронул за руку, и на меня потоком нахлынули воспоминания о наших поцелуях, как он отвозил меня к дому, и мы подолгу сидели, не в силах попрощаться друг с другом.

Нежность в нем всегда тесно переплеталась с каким-то звериным неистовством, ненасытностью, порой переходящей даже в нарочитую грубость.

А я и рада была дразнить его, шалея от этого сладкого чувства власти, которое дарит страсть. Он был старше, опытнее, богаче, но терял самообладание лишь от одной моей улыбки, взгляда.

А больше всего его сводило с ума, когда я с придыханием просила:

— Укуси меня…

Тяжело сглотнула, с трудом возвращаясь в реальность.

Судя по всему, с деньгами у него сейчас все было отлично, даже очень. А у меня совсем не радужно.

Злясь больше на саму себя, вырвалась у него из рук, а затем наклонилась подобрать упавший сверток.

— Не собирай… — поморщился Виктор. — Это же я виноват… может, денег тебе дать? Сколько там нынче килограмм яблок стоит?

Он фыркнул и полез в карман за бумажником.

— Пятьсот хватит?

В сознании снова вспыхнуло прошлое:

«Надеюсь, ты понимаешь, что с этим не стоит идти в полицию? Умная девочка… — похвала звучит как издевка, но я молчу, понимая, что с его способностями ему ничего не будет стоить избавиться от меня, да и от любого другого, так, что ни у кого и сомнений не будет, что это самоубийство. — Исчезни из города. Братьев попрошу тебя не искать и не трогать. Денег дать? Пятьсот тысяч тебе хватит?»

Я замотала головой и отшатнулась, буквально задыхаясь от страха и неприязни. Ни тогда, ни сейчас его кровавые деньги я брать не собиралась. Главное, не смотреть ему в глаза, не забывать, чем это может быть чревато.

Вот только Виктор одновременно с этим попытался снова помочь, но лишь ухватил за куртку.

Молния разошлась от моего резкого рывка.

Адреналин ударил в кровь. Неужели он все поймет?

Развернулась и бросилась бежать через парк, насколько позволяло мое состояние. С такими «хозяевами жизни», как он, лучше не иметь ничего общего. Особенно детей.

Остановилась только когда со всей дури врезалась в ветку дерева, пытаясь обернуться. Из-за распахнутого пуховика удар пришелся сразу по рубашке, над грудью сильно заныло.

Одной рукой зажала больное место, второй — живот. Отдышаться так сразу не получалось. Вот черт! Наверняка кожу в кровь содрала этой дурацкой веткой.

Еще раз обернулась. Никого.

Облегченно выдохнула. Кажется, пронесло.

Понадобилось несколько минут, чтобы выровнять дыхание. Может быть, зря я тогда все-таки не взяла эти чертовы деньги? Смогла бы позволить себе уехать в другой город и уже наверняка бы не столкнулась с бывшим даже случайно.

Вот только тогда я еще не знала, что кое-что все-таки от него получила. Беременность, о которой стало известно лишь почти два месяца спустя…

Съемную квартиру я меняла за последнее время уже дважды, так что где я живу, Виктор был не в курсе.

Если он не понял, что я беременна, значит повезло.

Переведя взгляд на сверток в руках, нервно сглотнула, принявшись теребить край сумки. Встреча была назначена уже через двадцать минут.

Застегнувшись, начала озираться, пытаясь понять, в какой части парка я, собственно, оказалась. Он был большим, и когда-то сразу за ним начиналась городская черта. Ходили слухи, что в девяностые тут даже несколько раз видели волков и находили трупы загрызенных людей. В основном это были почему-то женщины. А один раз даже медведь забредал. Но сейчас все было спокойно. Город разросся, и мамочки с колясками гуляли без опаски даже вечерами.

Условленным местом была городская набережная. Садилась на скамейку я с каким-то странным чувством нереальности. Но уже через пару минут ко мне подсела миниатюрная девушка. Короткая стрижка, волосы выкрашены в розовый, в носу пирсинг, макияж такой, что рок-звезды позавидуют.

Более приметного человека, пожалуй, стоило еще поискать.

— Принесли? — она улыбалась во все тридцать два зуба.

Коротко кивнула и положила сверток на скамейку.

— Отлично! — просияла розовая. — Вот деньги. Приятно было иметь с вами дело.

Мне на колени лег сверток, похожий на мой. Я сунула его в сумку, не став даже проверять. Сердце гулко колотилось внутри, готовое выпрыгнуть в любой момент.

Девушка бодро вскочила со скамейки и практически сразу же исчезла из поля зрения, и я торопливо направилась домой.

Никогда прежде мне не доводилось ходить по городу с подобной суммой. Все время казалось, что какой-нибудь придурок обязательно докопается до меня, кто-нибудь вырвет сумку, меня обворуют, или случится еще что-нибудь дурное. Сумка выскальзывала из вспотевших, несмотря на холод, ладоней.

Я шла и не понимала, кого боюсь больше. То ли случайных воришек, то ли того, что снова наткнусь на Виктора.

Но нет. До квартиры я добралась без приключений.

Первым делом закрылась на все замки. Скинула вещи в прихожей, убедилась, что действительно содрала кожу веткой в парке, помазала ушиб йодом. Затем пересчитала и спрятала деньги.

Лишь только после этого позволила себе упасть на диван, отдавая себя во власть прошлого.

Виктор Алмазов, владелец «Алмаз-фарм» и мой бывший босс, оказавшийся кровавым маньяком. Меня до сих пор бросало в дрожь от того, свидетелем чему мне не посчастливилось стать.

А ведь если бы не тот злополучный вечер, я бы так и продолжала жить в наивных розовых мечтах, где я золушка, которой повезло встретиться с принцем. Вот только в моем случае принц оказался главным злодеем.

В душе вскипало по очереди то негодование, то злость, то раздражение на саму себя.

И ведь я думала, что смирилась. Вычеркнула этого человека из жизни и из памяти. Лучше бы я волка в этом злополучном парке увидела!

Всего одна случайная встреча, и хоровод воспоминаний встает в голове, не давая забыть, как с ним было хорошо.

Как мы гуляли, ходили вместе в кафе.

Я, стесняясь и смущаясь, рассказывала ему о том, как вчерашняя выпускница детдома возомнила себя великим талантом и решила попробовать поступить в театральное училище в нашем городе. Провалилась, конечно. Вместо этого пришлось идти в техникум на специальность «Делопроизводство», но мечта и любовь к театру так и остались…

Лучше бы все это забыть, те дни, те ночи, зализать раны и найти в себе силы жить дальше. Он оказался далеко не принцем. Просто богатый мужик, связанный с криминалом. А я сирота, давно распрощавшаяся со своей мечтой.

Взгляд упал на мобильный телефон. Я уже удалила его номер, перед этим добавив в черный список. Вот только из собственной памяти стереть проклятые цифры было не так-то просто.

«Быть может, позвонить?» — мелькнула малодушная мысль, но была тут же отброшена.

Этот мужчина может растоптать не только сердце, но и погубить жизнь. Мою и моего неродившегося пока ребенка.

В дверь позвонили. Дурное предчувствие забило тревогу практически сразу. Заглянула в глазок — это была всего лишь соседка, жившая этажом ниже.

— Так и параноиком можно стать, — прошептала я, потянувшись к замку.

Открыла дверь.

— Привет, Кать. Что-то случилось?.. — мой голос умолк сам собой. За дверью была совсем не Катя. — Виктор?!

Как такое вообще возможно?!

Попыталась закрыться, но он сунул в проем ботинок.

— Нам надо поговорить, — мягким успокаивающим тоном начал он. — Ника…

— Убирайся отсюда! Я полицию вызову! Если ты зайдешь, я буду кричать! — меня буквально колотило от волнения и нервов.

Нет, нет! Только не он! Он не должен был узнать! Не должен!

— Ты не будешь кричать, — шепнул он, на мгновение поймав мой взгляд.

Я замерла в оцепенении, не в силах оторваться от налившейся кровавым цветом радужки. В голове что-то щелкнуло, и я послушно повторила.

— Не буду…

— А теперь будь умницей и дай мне пройти.

Словно во сне я шагнула в сторону, пропуская мужчину в квартиру.

Он вошел и закрыл за собой дверь, отрезая нас от всего остального мира.

— Этот ребенок… — он указал на мой выступающий живот, — от меня?

Молча кивнула. Он нахмурился, напряженно что-то обдумывая.

Мне же в этот момент было… все равно. В голове пусто, руки безвольно висели вдоль тела, я смотрела перед собой, уставившись в одну точку.

— Ты уверена, что он от меня? — через какое-то время произнес он. — Других мужчин у тебя не было?

— Не было, — мой голос звучал безжизненно.

— Но… как такое могло случиться? Какой срок? Давно ты?.. — он явно начинал злиться, вот только я чувствовала абсолютное безразличие. — Почему мне не сказала? Я имел право знать! Как ты собиралась растить его одна? Это ведь даже не твоя квартира! Пока искал тебя сегодня, навел справки, у тебя нет никаких накоплений. Банковские счета пусты, несколько кредитов висит. Ника?!

Вопросы сыпались как из рога изобилия, а мой затуманенный разум просто не поспевал за ними, и я начала сдавленно мычать, принимаясь отвечать на один и сразу перескакивая на второй, третий.

Виктор, видя это, щелкнул пальцами, и я тут же очнулась от странного оцепенения. Встрепенулась, прижимая ладони к вискам.

— Что только что?.. — подняла глаза на стоявшего рядом мужчину. — Что ты со мной сделал?! Опять… твои штучки?! Как тогда… да?!

— Мы сейчас обсуждали совершенно другие вещи, — хмыкнул он, все еще озадаченно разглядывая мой живот.

— Уходи, — внутри клокотала темная ярость, и хоть я ничего не могла противопоставить этому мужчине, нестерпимо хотелось наброситься на него с кулаками. Как он смеет?! — Я тебе уже говорила, я не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Если ты не хотела иметь со мной ничего общего, то сейчас уже поздно для этого, не находишь?

— Выметайся из моей квартиры.

— Да, конечно, — он неожиданно сменил тактику. — Мне тут не место.

Я нахмурилась, не понимая, в чем подвох.

— Рада, что ты это понимаешь.

Он чуть поклонился, словно бы актер в каком-то фильме о средневековье, и недобро улыбнулся.

— Не знаю, остался ли у тебя мой номер телефона, — он протянул визитку, но я не притронулась к ней.

Постояв немного, он положил ее на тумбочку около двери.

— Это и мой ребенок тоже. И раз уж ему суждено родиться, я намерен быть его отцом. Не знаю, проходила ли ты соответствующие обследования… Тебе придется обратиться в мой центр, чтобы я убедился, что все в порядке. Но я дам тебе время свыкнуться со всем этим. Если надумаешь пообщаться раньше, позвони. Нет — найду тебя сам. И не вздумай снова убегать. Это может быть вредно для ребенка.

Произнеся эту пафосную речь, он снова манерно поклонился и наконец вышел, оставляя меня одну.

Я же лишь прижала ладонь к лицу, чтобы не завыть в голос, и медленно сползла по стенке. Какая же я дура!

Ребенок, словно ощущая мои эмоции, толкнулся в животе, я приложила к этому месту руку.

— Тише, маленький, тише… У нас все обязательно будет хорошо. Я не дам тебя в обиду этому уроду!

И ведь он снова сделал это. Это чертово подчинение, которое он каким-то образом мог использовать! Что это было? Гипноз? Паранормальное явление? Магия?

В юности я всегда относилась скептически ко всяким шарлатанам, называвшим себя экстрасенсами. Считала их фокусниками и обманщиками.

А потом, в один из самых тяжелых моментов, когда я по глупости лишилась положенной мне от государства квартиры, я познакомилась с Виктором.

Девчонке, выросшей в детдоме, он казался рыцарем в сияющих доспехах. Не таким, как все. Богатство, манеры, власть. И еще театр, в который, как мне казалось, мы оба были с ним влюблены.

Я верила всему, что он говорил, не задавала вопросов. Он сказал мне уволиться с работы — и я сделала это. Сказал переехать, и я послушалась. Носила то, что нравилось ему, послушно бросала все дела, если ему хотелось увидеться.

Я никогда в юности не мечтала о большом богатстве или неземной любви, но его страсть, забота, нежность разбудили во мне то, о существовании чего я и не подозревала.

Он встречал и провожал. Звонил без повода. Всегда следил, чтобы мне не было холодно, спрашивал, как я себя чувствую. От одного его взгляда внутри теплело, а по телу пробегали мурашки. А уж когда мы оставались наедине, когда его руки блуждали по моему телу, в голове буквально вспыхивали фейерверки наслаждения.

У него были свои странности, первые звоночки, которые должны были насторожить еще тогда.

Но влюбленные слепы.

Он обожал кусать меня. Шея и грудь всегда были покрыты красными пятнами от его поцелуев. «Метки», как он называл это тогда, а я смеялась, млея от чувства принадлежности.

И сейчас, стоит закрыть глаза, я как наяву могу ощутить прикосновение его горячего языка к коже. Он сжимает зубами и чуть оттягивает, затем отстраняется и дует холодным воздухом.

— Проси… — бархатный голос ударяет по нервам, и я послушно отвечаю:

— Укуси меня…

Несколько раз он прокусывал даже до крови, но было совсем не больно, и тогда это меня не беспокоило.

Тогда меня вообще мало что беспокоило.

Лишь столкнувшись с изнанкой его жизни, я поняла, что от этого мужчины нужно бежать как можно дальше.

Зажмурилась, не желая пропускать в сознание полустёртые сцены уже минувших дней.

Клуб на окраине города. Вся мебель перевернута, стулья поломаны. На полу безжизненные тела нескольких человек. Рядом громилы с оружием. На меня направлено сразу несколько стволов.

Как я там оказалась? Виски болезненно ломит, когда пытаюсь вспомнить.

Перед глазами лицо Виктора. Он весь в крови. Даже лицо запачкано алым. На лице садистская улыбка.

— Не трогать ее. Я сам разберусь, — чеканит он, больно впиваясь в плечо пальцами и затаскивая в подсобку.

Стряхнув наваждение, я поняла, что все еще сижу на полу в прихожей. Медленно поднялась, пытаясь хоть как-то себя успокоить.

Пусть мой план никогда в жизни больше не видеться с отцом моего будущего ребенка с треском провалился, но, может быть, все не так плохо?

Я ведь сама выросла в детском доме, поэтому прекрасно знала, что такое жить без семьи, что такое желать узнать о своих корнях.

Рано или поздно малыш начал бы задавать вопросы, кто его отец и как так получилось, что его нет в нашей жизни. Можно было бы, конечно, сочинить какую-нибудь слезливую историю про погибшего летчика-испытателя.

Отец-манипулятор, убийца, владеющий гипнозом и не чурающийся им пользоваться, это ведь гораздо хуже, чем выдуманный летчик.