Наследство

Екатерина Оленева, 2021

Что делать, если вас слишком пристально и невежливо разглядывает в упор красивый незнакомец? Полюбоваться в ответ? Ведь он такой красавчик! Или бежать от него без оглядки, потому что он явно знает о вас слишком много для первого встречного? К тому же незнакомец является управляющим имением вашего покойного дедушки… о котором вы узнали лишь из телефонного звонка адвоката.

Глава 11. Кто такая Мэри?

— Мэри? А кто такая — Мэри? — театрально приподнял Коул тёмные стрельчатые брови, и она легко, словно крылья у бабочки разошлись в стороны.

— Ты упоминал про неё в разговор с Сибил.

— Ах, вот ты о ком? А с чего ты вдруг заинтересовалась этим именем?

— А это важно?

— Конечно, — кивнул он буйной головой. — С чего бы тебе интересоваться особой, которую ты никогда в жизни не видела, чьё имя весьма банально и раньше было у каждой третьей англичанки? Не могу придумать ни одной причины… хотя, нет, постой! Одну, пожалуй, могу. Ты хочешь отделаться от моего внимания? Или… или тебе в первую же ночь явился призрак грозной Мэри, увлекая за собой.

Он смеялся, а вот Коре было совсем не до смеха. Потому что, в принципе, всё так и было.

— Так в этом доме жил кто-то с таким именем.

— Жил, — прислонившись спиной к широкому стволу дерева, парень достал пачку сигарет и, зубами вытянув папиросу, щёлкнул зажигалкой. — Даже больше того тебе скажу, не только жил, а жену первого владельца этого дома как раз и звали Мэри — Мэри Гордон, в девичестве… а вот этого история не сохранила. Никто не знал или забыл, кем она была до того, как вышла замуж за самого богатого землевладельца в округе. Словно бы возникла из ниоткуда, как и положено возникать прекрасной фее, — задрав голову, он послал к белым облачкам серое никотиновое. — Возможно, феей, пришедшей из царства снов?

— На это есть вероятность?

— Конечно, но — всего только вероятность. Мистер Гордон был на много лет старше своей красавицы-жены, что не редкость во все времена. Красота — товар, который всегда хорошо продаётся и неплохо окупается.

— В глазах окружающих. По мне, так тот, кто продаёт себя в этом случае теряет больше, чем находит.

Он вопросительно приподнял бровь, словно прося пояснений.

— Хотя покупатель в разы омерзительней покупателя.

— Ты о чём?

— Ну, молодость ведь не понимает, чем торгует. Вот мы сейчас с тобой молоды и красивы и, кажется, так будет всегда? Что, все эти дома, машины, смартфоны имеют цену, на самом же деле всё это безделушки. Представь, какого это — молодой девушке раз за разом ложиться в постель к старику, а для восемнадцатилетних все, кто старше сорока — уже деды! Старые развратники понимают, что настоящее богатство — это жизнь. Ни за какие деньги не вернуться светлой души и напрасно растраченные годы. Богатые упыри подзаряжаются, как на батарейках, за счёт чужой жизни. А ты свою красоту отдаёшь им на откуп, как и лучшие годы. Их не вернёшь ни за какие деньги.

— Всё оно, конечно, правильно, — кивнул Коул лохматой чёрной головой. — Только Мэри без второго имени, видимо, рассуждала иначе.

Коул неопределённо пожал плечами:

— Возможно, потому, что Мэри не придерживалась твоих твёрдых принципов, а может быть, просто питалась хуже? Но так или иначе, почти тридцатилетняя разница в возрасте с влиятельным мужем её не остановила. Брак сделал её одной из влиятельнейших женщин в округе и позволил прибрать к рукам почти всё состояние супруга. Поначалу скромная и незаметная, красавица быстро заматерела и обрела собственный голос. А вот её, далеко не юный, но и не то, чтобы престарелый супруг, внезапно занедужил. Болезнь подкосила его неожиданно и надолго, причём состояние было стабильным — больной потерял речь и возможность передвигаться, соответственно, забота о поместье и семейном состоянии легла на плечи его прекрасной юной жены и не то, чтобы положение дел её не устраивало. Мэри показала себя прекрасной хозяйкой, под её руководством поместье процветало, дела шли в гору. Она лично вела амбарную книгу, по её инициативе было приобретено несколько торговых кораблей, началась торговля с Вест-Индией — именно так был заложен фундамент под компанию, которая, хотя сейчас давно отошла от торговых дел, продолжает процветать и приносить богатство. Вскоре Мэри была представлена ко двору, где завела новые полезные связи, позволившие получить королевский патент на открытие сразу нескольких мануфактур. Всё, к чему она прикасалось, начинало цвести и приносить плоды. Даже её красота с годами не только не увядала, но словно бы становилась ярче. Происхождения она была самого простого, но умела использовать и направлять в нужную ей сторону и людей, и события.

— Судя по рассказу интересная была женщина, — отломив тонкую веточку, Корнелия в задумчивости её прикусила.

— Да. Она не могла не вызывать восхищения одних и зависти у других.

— То же самое происходит и в наши дни. Зависть к чужим успехам и желание обесценить их порой даже неплохих людей толкает на ужасные поступки и ломает людям жизни.

— Верно. Возможно, всё дело в зависти. Люди часто принимают это чувство за желание справедливости. Я вот делал фактически всё тоже самое, почему у меня не вышло, а сосед как сыр в масле катается? Так рождается ненависть, сплетни. Но, с другой стороны, — лукаво ухмыльнулся Коул, — это ведь и правда несправедливо? Когда при равных возможностях, равных усилиях отчего-то один идёт в гору, а второй остаётся стоять на месте? Как тут не начать сетовать на судьбу?

Пришёл черёд Корнелии пожимать плечами.

— Значит, Мэри Гордон была хозяйкой этого дома?

— Он был построен по её проекту. Из столицы она вернулась глубоко беременной и, хотя клялась и божилась, что это ребёнок её престарелого супруга, в это, откровенно говоря, мало кто верил. Последний стал тенью — он был, но ни на что не влиял. Все, что мог делать мистер Гордон — это кушать супчик с ложечки и срыгивать на слюнявчик, да в особо сложных и решительных случаях царственным кивком подтверждать, что решение его супруги, заявленное на Совете, является изъявлением его собственной воли, а не бабским произволом. В том, что под покровом ночи он способен на нечто большее, чем этот кивок вызывало сомнение у всех, без исключения, люди шептались, говорили всякое, но очередным кивком мистер Гордон признал отцовство, так что остальным ничего иного не оставалось, кроме как смириться.

— Никогда не понимала, почему людей так сильно трогает чужая нравственность?

— За чужой нравственностью следить всегда проще и приятней, — подмигнул Коул, потянувшись за следующей сигаретой.

Учитывая поднятую тему Кора подавила в себе желание сделать замечание по поводу того, что много курить вредно.

— Вернувшись из столицы, прекрасная Мэри всю себя посвятила строительству нового дома, который обещал стать самым красивым в округе. Ребёнку, после рождения, по обычаям того времени нашли кормилицу, но, что поразило людей, не кормилица стала жить с семьёй, а ребёнка выслали вместе с ней в выбранную семью. Так делали только бедняки, знать всегда держала своих детей при себе. Поступив подобным образом, Мэри снова дала повод для сплетен.

— Вполне объяснимо. Телевидения в те времена не было и сериалов не показывали, а тут история развивалась прямо онлайн, — усмехнулась Кора.

— Когда дом достроили, все ожидали, что начнутся приёмы, балы, охота — все те развлечения, которыми не брезговала знать того времени, но — Мэри уединилась в его шикарных (по тем временам) стенах вместе с мужем и самым близким окружением, одной из которых была её любимая каМэристка, с которой она была столь близка, что по округе ползли сплетни и противоестественной связи служанки и госпожи.

— Люди любят трепать языком. И редко, когда способны увидеть в отношениях между людьми что-то хорошее. Почему опошлять считается нормой.

Коул коротко кивнул и щелчком отбросил дотлевшую до фильтра сигарету в ближайшие кусты самшита.

— Ну, о Мэри ходили слухи и похуже. Так случилось, что с её возвращением по округе стали пропадать люди, чаще — женщины и дети. Иногда их тела находили без сердца в груди, иногда — люди пропадали без следа. А потом нагрянула бубонная чума.

— И как это всё связывали с Мэри Гордон?

— Самым прямым образом. Успешная женщина, возникшая из низов, сумевшая пробиться на самые вверх, непотопляемая. Её врагов косил мор, уничтожал несчастный случай. Все знали, стоит поссориться с Мэри Гордон и скоро несчастья и мор посетят твой порог.

— Кажется, я догадываюсь, куда ты ведёшь? Мэри объявили ведьмой?

Прищурившись, Коул кивнул с лукавой усмешкой.

— И что дальше? Её сожгли на костре? Или утопили? И с тех пор её призрак ходит и напоминает о себе преступникам и их потомкам?

— Ничего подобного не случилось. Никто не посмел её убить, Мэри была очень влиятельной женщиной, настолько финансово-самостоятельной, что, даже когда она овдовела, её положение не пошатнулась. Она имела знатных и сильных покровителей при дворе, ни исключено, что один из них был не только любовником, но и отцом её ребёнка. Для тех, кто допускает возможность колдовства есть повод поверить в то, что она и в самом деле водилась с нечистыми. И, судя по некоторым записям не просто водилась — она была одержима идеей вызвать дьявола.

— Да неужели? Зачем бы ей это было нужно?

— Кто поймёт женщин? — деланно рассмеялся Коул. — Особенно таких женщин, как Мэри? Возможно, она ненавидела тот миропорядок, который существовал и хотела построить нечто другое? Может быть, для неё это было лишь забавной игрой. Но так или иначе, многие рассказывали о жуткой небывальщине, творящейся в этом доме. О странных и жутких животных, блуждающих около дома по ночам; об огнях; о ритуалах. Сохранились даже свидетельства о том, что около дома была огромная чёрная яма, полная огня. Описания похожи на нефтяную скважину, только есть одно «но»: нефти в здешнем округе никогда не водилось.

— Это все страшилки? Или есть что-то ещё?

— Это только присказка к легенде, а вот, собственно, и она сама…

— Что же это за легенда такая? — за насмешливым тоном Кора пыталась скрыть, что рассказ заставляет покрываться её тело мурашками в предчувствии… чего, кстати? Что её пугает?

Как будто она заранее знает финал, который знать никак не может.

Коул прищурился. На этот раз, то ли для стопроцентного попадания в образ он перестал зубоскалить и выглядел даже как-то мрачновато. На солнце набежали облачка, погружая окрестности в суровую тень. Потянуло влагой и запахом мха, как бывает тянет ими из приоткрытой двери подвала.

— Говорят, что у Мэри получилось.

— Что получилось?

— Открыть портал в ад.

Кора посмотрела на него внимательно, в ожидании, когда Коул расхохочется, но, если ему и было смешно, если это и задумывалось, как шутка, то лицо он держал прекрасно. Веселье в его лице «не просвечивало».

— Портал в ад?.. Ты серьёзно? — решила рассмеяться она сама и с облегчением увидела, как и его черты лица смягчаются.

— Ну, я этого не утверждаю — я говорю, по легенде. Вот эта самая чёрная яма-лужа и стала порталом. И сам дом тоже им был.

— И как же она всё это открыла?

— Я не знаю, — развёл руками Коул. — Я всего лишь весельчак, любящий бухло, кокс и девочек. Откуда мне знать таинственные ритуалы ведьм? — на мгновение в его голосе вновь зазвучали иронично-весёлые, игривые нотки. — Но, полагаю, какая-нибудь гадостная муть с жертвоприношениями обязательно должна была присутствовать. Возможно, парочка оргий. А может быть — даже не парочка.

— Последняя часть ритуала, что-то подсказывает, тебе бы понравилась?

— Зависит от участников. К слову, сама Мэри была прехорошенькая.

— Откуда ты знаешь?

— Её портрет до сих пор висит в галерее на третьем этаже. Любой может убедиться.

— Значит, ритуал был проведён?.. И?

— И дьявол вышел на землю. Наверное.

— И почему мир до сих пор как был, так и остался? Разве приход Сатаны не знаменует собой Конец Света?

— Прийти он пришёл, но видимо, ему не удалось остаться. По той же самой легенде Мэри не понравилось то, что она натворила. Она раскаялась и исправила свою ошибку, закрыв портал вновь.

— Каким же образом?

— Принеся себя в добровольную жертву. Естественно же? Согласно сказкам, гуляющим по местным деревьям, она сама бросилась в яму, ведущую в преисподнюю, после чего та превратилась в озеро. Его ты, кстати, тоже можешь увидеть. Оно до сих пор цело, хоть и обмелело изрядно, зарастя камышником.

Коул говорил весёлым голосом, но у Корнелии сердце заныло. Было такое чувство, что кто-то стоит за спиной и толкает силой мысли, за неимением рук: «Вот! Это — оно! Это причина, по которой ты здесь».

— Мэри утонула? — в задумчивости проговорила Корнелия, непроизвольно накручивая локон на палец. — Как странно…

— Что именно кажется тебе странным? На самом-то деле странностей тут воз и маленькая тележка.

— Ты веришь в том, что рассказал мне?

— Почему ты спрашиваешь? Ладно, не важно, я всё равно отвечу. Я не верю в это сейчас, когда светит солнце, поют птички и рядом красивая, цветущая девушка. Но ночью, особенно под кайфом…дом бывает таким мрачным, в нём всякое мерещится, — нахмурился Коул. — В туманные, холодные ночи я готов поверить во что угодно. Но к рассвету это обычно проходит.

Облако отнесло от солнца в сторону и всё вокруг снова засветилось под солнечными лучами. А Коул старательно улыбался, сверкая белыми зубами и чёрными глазами.

— Ты в самом деле что-то видел в доме?

— Если такое и случалось, меня убеждали, что всё дело в том, что кокса нужно принимать меньше, тогда и чёртики досаждать перестанут. И — знаешь, что? Чаще всего рецепт действительно был действенным. Рациональная часть меня убеждает, что всё дело в слишком богатом воображении, потому, что в доме кроме меня почти нет молодых лиц и всё тут провоняло стариной. Дом сто раз отреставрирован, но всё равно так стар, что это ощущаешь кожей…

— А не рациональная?

— Что? — переспросил Коул, явно затерявшись в своих мыслях и на миг потеряв нить разговора.

— Не рациональная твоя часть — что она говорит?

— Что в доме нечисто. Что там действительно есть «нечто», зло, как дремлющая спора, что может проснуться и поглотить.

— Кого поглотить?

— Меня. Оно будет жутким и страшным настолько, что этого не может представить даже моё богатое воображение, но, когда утром меня найдут, все решат, что это была передоза и остановка сердца.

Он говорил всё это лёгким, весёлым голосом, словно иронизируя сам над собой. Казалось, всего лишь шарж, насмешка, шутка — но в чёрных глазах Кора с тревогой читала: он что-то видел в этом доме такое, что напугало его. Что пугает до сих пор.

Но если её подозрения верны, зачем возвращаться к источнику своих страхов?

На самом деле причин может быть много. Он может сильно нуждаться в деньгах и слишком сильно зависеть от тётки, а сила воли Коула может быть недостаточно сильна для того, чтобы найти в себе силы для сопротивления.

Мистика тем и страшна в реальном мире, что притворяется отсутствующей. Как признать людям, что тебе являются потусторонние сущности, чтобы не вызвать подозрения в шизофрении? Нас старательно убеждают, что ничего того, что мы порой чувствуем и почти осязаем, нет. Раз нет беса, то нет и соблазна, излучаемого им, а если нет и соблазна, то нет ни греха, ни наказания.

Но есть места, которые и правда источают зло, как соты — мёд. Например, этот дом.

Почему она чувствует свою связь с ним? И совпадение ли похожая смерть Мэри Гордон и её матери? Та тоже утонула и, по словам Дориана, вошла в озеро сама, добровольно. Да ещё и её, Кору, с собой тащила.

Внезапно в памяти встала картинка: она кричит и отбивается, а мать затаскивает её в воду, всё глубже. А когда поднимает на Кору лицо, то её глаза… у них нет белков — сплошная тьма, как в фильмах ужасов.

— Что с тобой? — встревожено спросил Коул, не отрывая от лица Коры пытливого взгляда. — Ты ведь не принимаешь мои россказни за чистую монету? Это всего лишь местный фольклор. Мэри не любили, вот и сочиняли про неё всякие басни. К тому же, ей не повезло утонуть в собственном пруду…

— Ты действительно веришь в эту версию.

— Рациональная часть меня — безусловно!

Коул галантно протянул ладонь к Коре и она, опершись на неё, легко спрыгнула с ветки.

— Покажешь мне Зловещий пруд?

— Я покажу тебе что угодно! Только изъяви желание, — рассыпался мелким бесом он. — Но купаться там я бы не советовал. Дно илистое, а вода затхлая. Словно в болото нырнул — никакого удовольствия.

— Я не планирую купаться. Хочу всего лишь взглянуть на него при свете дня.

— А что? Ночью вы им уже успели полюбоваться?.. — мышцы на руке под пальцами Коры были твёрдыми, а кожа — горячей.

Ветер трепал чёрные вихры, придавая парню задорный, живой вид. Но Коре все время казалось, что стоит ветру подуть чуть сильнее, как маска шута и балагура будет сорвана, а что под ней?..

— Полюбоваться? Это вряд ли! — в тон ответила она. — Скажите, а с Дорианом, управляющим вашей тёти, вы хорошо знакомы?

Вот и тот самый порыв ветра! Улыбка сошла с лица Коула, вернее трансформировалась в злой оскал.

— Был бы не против не знать его вовсе.

— Почему?

— Вам откровенно?..

— Что мне ответить? Соврите мне, пожалуйста? — вопросительно приподняла Корнелия бровь.

— Ну, обычно я не люблю нелестно отзываться о людях за их спиной. То есть, это касается людей, не живущих в «Райских садах», конечно.

— Какая ирония, что Дьявольский дом называют «Райский садом».

— Что в это особенного? Змей-искуситель чувствовал себя в Эдеме неплохо. Ему ничто не мешало.

— Так что насчёт управляющего?

— С чего такой интерес к его особе? Мне стоит начать ревновать?

— К тому, что состояние, которые вы намерены получить через меня, может ускользнуть к нему? Я ещё не решила. Может быть, и стоит.

— То есть, моё мнение поможет вам определиться? Как мило! — съязвил Коул.

— Меня учили не слушать то, что говорят о человеке, а слушать того, кто говорит. О нём и мнения составлять.

— Тогда я лучше благоразумно помолчу.

— Перестаньте! Я серьёзно.

— И я — тоже.

Поймав себя на желание по-детски надуть губы и притопнуть ножкой, Корнелия едва подавила смех.

— Ну, не хотите — как хотите. Не силой же мне добывать у вас информацию?

— Идея любопытная. Точно не хотите приступить к реализации?

— Не люблю начинать дело, в исходе которого не могу быть уверена на сто процентов, — отмахнулась Кора.

Присыпанная красным гравием тропинка, обогнув кусты самшита, стоящими ровной стеной, нырнула между рядами стройных сосен и цветущего шиповника, а потом упёрлась в широкую лужайку, на которой, с одной стороны, стоял небольшой домик, а с другой открывался вид на пологий сход к воде.

— Вот и ваш Зловещий пруд, — довольно проворковал Коул.

Вода в нём действительно была чёрная. Как смоль. Удивительно! Ведь над ними было синее, в данный момент практически безоблачное небо — облачка теснились с двух сторон горизонта, как рамка у картинки, но само небо над их головой было чистой лазурью. Но вода в водоёме словно выпивала свет.

— Возможно, из-за этих его свойств, каким-то особенностей в составе воды водоём и получил своё название. Раньше он был больше?

— Наверное. Не уверен. А вот и ваш управляющий, — градус веселья Коула словно прибавился, но в глазах промелькнуло неприязненно выражение.

Кора тоже ощутила лёгкий укол смущения. Она надеялась, что Дориан останется в стороне, но её надежды не оправдались. Напротив, стоило ему завидеть их, Дориан поспешил приблизиться.

— Здравствуйте, Корнелия. Оглядываете окрестности владений? — улыбка Дориана была скупой, как внезапный штрих на белом холсте.

— Да. Коул любезно согласился взять на себя роль гида, — смущённо отвела она глаза в сторону, отводя бьющуюся в лицо прядь волос под дыханием взметнувшегося ветра.

— Не сомневаюсь. Коул может быть весьма любезным, когда захочет.

Конец ознакомительного фрагмента.