Глава 4
Бандит заходит молча, окидывая меня прямым взглядом, а я машинально пячусь к стене, от него подальше.
Этот мужчина хищника мне напоминает. Вроде спокойный с виду, но в любой момент может растерзать когтями.
Сглатываю, но делаю еще одну попытку. Просто поговорить. Без истерик.
— Я всю ночь тут просидела. Здесь очень холодно. Вы не выпустите меня отсюда?
— Нет.
Хочется врезать ему туфлей еще разок, но я сдерживаюсь. Прекрасно помню, как этот зверь вчера скрутил меня сильными руками. За секунду!
— Скажите, как вас зовут?
— Хозяин.
— Это не имя. У вас есть нормальное имя? Человеческое?
— Есть.
— Какое?
— Бесаев. Тимур.
Так… имя есть. Тимур. Это уже что-то, однако обычно же преступники скрывают это, а этот открыто сказал. Словно знает, что я никому не расскажу. Или не смогу рассказать.
— Тимур, пожалуйста! Я все отдам. Я вам заплачу, найду любые деньги, только умоляю… дайте мне уйти!
Блефую, конечно, у меня нет денег и у родителей тоже, однако сейчас я готова все ему наобещать. Лишь бы он отпустил меня быстрее.
Бандит игнорирует, вместо этого подходит ближе к перевернутым мискам. Быстро окидывает их недовольным взглядом.
— Зачем все перевернула?
— Затем, что я вам не собака. Я не буду это есть!
— Я думал, ты умнее, а ты глупая. Ты собака. Моя собака. Ты моя сука, девочка.
Я аж рот открываю от возмущения. Это так… дико просто для меня!
— Ну, знаете! Я такого обращения не потерплю. Хотите — сами ешьте из этих мисок!
Черными ботинками он наступает на перевернутые гранулы корма, смешанные с водой, после чего усмехается, а у меня слезы собираются в глазах. Не улыбка это вовсе. Какой-то оскал звериный.
Сглатываю. Во рту дико сухо. Я пить очень сильно хочу и уже жалею, что не сделала хоть один глоток, хотя… нет. Ни за что! Я не стану лакать воду из миски, как животное!
— Тогда ты вообще не будешь есть, зверек, а проголодаешься — корм все еще ждет тебя.
Он кивает на остатки корма, по которым только что прошелся, превратив их в пыль. Боже…
— Слушайте, Тимур…
Договорить я не успеваю, так как этот демон молниеносно ко мне подходит и хватает за горло, поднимая с мата и вжимая в стену. В его руках такая мощь огромная, что я даже дернуться не могу. Как ни стараюсь отбиться, вообще ничего не выходит. Он силен. Очень.
— Никогда, слышишь, никогда не смей называть меня по имени!
— Пустит… те! А-а! Пус… стите!
— Как меня зовут?
От ужаса я даже дернуться не могу. Я вижу только его глаза. Впервые так близко с ужасом смотрю в них. Серебристые, арктически холодные, обрамленные чернющими густыми ресницами. Такие красивые, завораживающие и очень-очень жестокие.
— Как меня зовут, зверек? Говори!
— Пус… стите!
— Хозяин. Меня зовут хозяин! Скажи, сука!
— Хозяин…
Мои слезы капают ему на руку, и только тогда зверь меня отпускает.
Задыхаясь от слез и все еще чувствуя эту железную хватку на шее, я быстро отползаю от него.
Он не человек. Он просто демон какой-то. Настоящий Бес!
Вижу, как Бес разворачивается, чтобы уйти, но сама окликаю его в последний момент.
— За что… За что вы так со мной?
Бандит останавливается, но не поворачивается. Я вижу его мощную спину, понимая, что он явно отлично тренирован и сделать мне больно ему вообще не составит труда.
— За грехи твоей семьи, — бросает мрачно, не смотря на меня.
— Да за какие грехи?! У меня отец инженер, а мама учительница. Они обычные, как все!
Пытаюсь достучаться до демона. Все еще не верю. Этого быть не может. Какой-то криминал, долги, бандиты. Это все вообще не про меня.
— У меня простая семья. Я просто хочу стать музыкантом. Мои родители ничего плохого не совершили!
На это бандит разворачивается, и я жалею о том, что сказала. Он мрачнее грозовой тучи, свирепый, опасный.
— Это не твои настоящие родители, и ты никакая не Синицына. Ты Коршунова. Вспомнила? — чеканит каждое слово, и я вижу, как сильно напрягаются его плечи. Словно зверь готовится к прыжку.
— Не может быть… Я вам не верю. Это все ошибка!
— Мне не нужна твоя вера. Мне нужна ты.
Хватаюсь за ниточку. Последнюю…
— Пожалуйста, дайте хотя бы позвонить маме! Я не буду про вас говорить. Просто успокою ее. Она ведь волнуется, ей нельзя переживать.
— Нет, — басит, в голосе сталь плескается.
— Да что вы за человек-то такой?! Что с вами случилось? У вас что, совсем нет сердца?
Бес стихает, а после подходит и буквально сгребает меня за шкирку, поднимая с пола. Он держит за пальто, но ощущение такое, что за душу берет. Сжимает до боли.
Тимур… нет. Не Тимур это вовсе. Это Бес. Демон из ада. Люди не могут быть такими хладнокровными.
Встречаюсь с серебристыми глазами, и нет там ничего теплого. Сталь только одна расплавленная да серебро, увенчанное черными ресницами.
— Из-за тебя, сука, у меня ничего нет! Ты будешь искупать долг перед моей семьей, пока не сдохнешь.
После этого Бес отпускает меня, и я кулем сваливаюсь на колени.
Боже… как он смотрел на меня.
Будто я сделала ему что-то очень-очень страшное, вот только я не понимаю, что именно и откуда у этого мужчины такая лютая ненависть. Ко мне.
