Любить королеву. Случай из адвокатской практики

Екатерина Руслановна Кариди, 2017

Темный переулок, фонарь, одинокая девушка. Темная фигура в плаще нагоняет ее, и… Что будет, похищение, убийство? Нет, будут судебные слушания. А на кону История одной несчастной любви. Здесь судят мужчину, и адвокату Марише предстоит защищать его. Это ее первое дело, проиграть нельзя – подзащитный умрет. Значит, адвокату придется найти выход. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Долгий осенний вечер перетек в ночь. Толпа прохожих у выхода из метро уже значительно поредела, девушка в темном плаще вынырнула из дверей и остановилась, оглядываясь по сторонам. Постояла она недолго, взглянула сквозь черные очки на табло — 23.30. Зябко поежилась, подняла воротник и смешалась с толпой в людском потоке.

Городской шум. Фонари. Ярко-желтый свет. Неоновые витрины, последние троллейбусы, ряды машин на светофоре, остановка такси. Люди спешили домой, и девушке тоже надо было спешить. Но вот чего-чего, а спешить она не любила. От этого нервозность потихоньку разрасталась, и чувствовала она себя не в своей тарелке.

Половина двенадцатого. Времени в обрез.

К 24.00 нужно уже быть на месте, а место, указанное в уведомлении еще предстояло найти. Тихонько ворча про себя на тех, кто выдумывает такие диковинные адреса и назначает встречи по темноте, как будто нельзя сделать это в светлое время суток, девушка двинулась к подземному переходу.

Дохлые лампы горели через раз, плитка на полу вся выщерблена, пока доковыляла в лодочках на шпильках, несколько раз оступилась и сто раз помянула проклятый дресс-код, предписывающий дамам эту пыточную обувь. На выходе с другой стороны наткнулась на толпу подростков. Пацаны курили и что-то негромко обсуждали, смеясь и смачно сплевывая. Она невозмутимо прошествовала мимо. Парнишки только скользнули взглядами, однако ее не заметили.

Отойдя метров сто, девушка остановилась на перекрестке и вытащила из кармана сложенную в несколько раз бумажную карту и навигатор. Хотелось облегчить себе задачу? О, да. Навигатор показывал, что дома, отмеченного на карте кружком, не существует.

С досадой спрятала гаджет в карман своего элегантного плащика, подняла глаза, уставившись на звезды, и тихо выдохнула им свое озлобление. А потом пошла, высматривая ориентиры, указанные на полях карандашом мелким убористым почерком. По старинке.

И кто только придумал эти темные миры? Кому нужны эти запутанные темные переходы ночью, если потом все в итоге сходится в одной точке? Наконец, после нескольких поворотов на перекрестках, все дальше уводивших от оживленной улицы вглубь, в квартал старой двух-трехэтажной застройки, она заметила главный ориентир. Одинокий фонарь, скупо освещавший кусочек пустынного переулка.

Карта отправилась в карман. Дальше уже ничего сложного? Ведь так? Но именно сейчас волнение достигло предела. Девушка мазнула повлажневшими ладонями, отряхивая полы плаща, поправила косынку и очки. А потом выпрямилась и пошла по темному переулку прямо на свет фонаря.

Странные призрачные тени, пляшущие в темноте, все зыбко и ирреально.

Как будто в другом мире.

Здесь было тихо, сюда не долетал вечный шум города. Цокот каблучков по асфальту звонко отдавался в тишине, эхом отражаясь от стен домов, и, казалось, становился все громче. Вдруг по переулку пролетел порыв ветра, прогнал неизвестно откуда принесенные сухие листья, ведь деревья в этих каменно-асфальтовых джунглях не росли. И снова все затихло, оставив легкий шелест, как воспоминание о том, чего не было.

Спиной ощутила чужое присутствие.

Мужчина.

Она не стала оборачиваться, наоборот, ускорила шаг и почти поравнялась с фонарем. Успеть раньше! Уже почти…

Но в этот момент взметнулись призрачные крылья, ее подхватило вихрем, и…

***

Мгновенный переход. Вихрь тут же стих, и крылья убрались. Теперь они стояли в просторном холле здания суда, где неизменно проводились заседания коллегии по все спорным делам. Мужчина, что помог девушке пройти через портал (на самом деле просто возмутительным образом вторгся в ее личное пространство), был молодой, подающий надежды прокурор. И ее оппонент на сегодняшних слушаниях.

— Климова! Мариша, опаздываешь, как всегда? — весело подмигнул прокурор.

Марина Климова, самый юный член коллегии адвокатов, а также единственная женщина в этой самой коллегии, изобразила светскую улыбку. Отчего бы сейчас не побыть благодушными, рвать друг друга в клочья они начнут позже, когда начнется процесс.

— А, Джейми, привет! Безумно рада тебя видеть. И можешь уже выпустить меня, мы на месте, и я не потеряюсь по дороге.

Почему-то каждый считал своим долгом помочь ей добраться и старался сделать это поэффектнее. И каждый непременно должен был подчеркнуть, что она опаздывает, хотя приходили они одновременно с ней. Впрочем, к этому девушка привыкла, и выказывать недовольство бессмысленно.

— Уммм? — мурлыкнул Джейми, смерив ее взглядом и особенно оценив черные очки и косынку в горошек. — Если ты потеряешься, Мариша, с меня голову снимут. Потом воскресят и снова снимут. И так пять раз подряд.

А потом изогнул левую бровь и разжал наконец руки. Девушка выскользнула из его объятий и тихонько фыркнула, закатывая глаза. Ее оберегали, с ней носились как с писаной торбой и не воспринимали всерьез.

— Совершенно верно молодой человек, — раздалось сбоку.

Оба немедленно повернулись. К ним подошел куратор Мариши, адвокат Гершин Игорь Наумович, один из двенадцати заседателей президиума коллегии. Джейми подобрался, сделавшись серьезным и официальным. Мужчины церемонно раскланялись и пожали друг другу руки.

— Господин Гершин.

— Господин Аоринделл.

Мариша отвернулась, губы чуть дернулись в улыбке, ее драгоценный шеф мог, когда хотел выглядеть неприступным айсбергом, но она-то знала, что Игорь Наумович добрейшей души человек.

Проводив взглядом молодого прокурора, Гершин вопросительно посмотрел на нее.

— Мариша, — тепло и легкая тревога в голосе. — Ну?

— Все хорошо, Игорь Наумович, я в порядке, — потупилась, судорожно сглотнула и провела ладонями по полам плаща.

Джейми ненадолго ее отвлек, но теперь волнение вернулось снова. И не удивительно. Сегодня начинаются слушания по делу Мережкова. Ее первому самостоятельному делу. Конечно, куратор будет постоянно контролировать ситуацию, поможет советом и все такое. Но. Если она провалится сегодня, ей уже никогда не заработать у этих старых монстров авторитет, значит, другого дела ей попросту не дадут. И поэтому — нет. Провала не будет.

— Иди переодевайся, — Гершин взглянул на часы. — У тебя ровно десять минут.

Она кивнула, внутренне подобралась и пошла готовиться.

***

Стоило ей отойти, как к старому адвокату приблизился мужчина. Весьма представительный и интересный мужчина. Волосы с проседью, цепкий и властный орлиный взгляд, подтянутое тело, улыбка победителя. Дмитрий Дмитриевич Сабчаковский, один из двенадцати заседателей коллегии прокуроров.

Заклятый друг и оппонент. Знали они друг друга смолоду, нередко сталкивались в зале суда. Счет с небольшим преимуществом был в пользу Гершина.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Какая встреча, — приветствовал Сабчаковский, бросив косой взгляд в сторону удалявшейся девушки. — Все пестуешь своего ангелочка?

Адвокат изобразил кривоватую усмешку и предпочел не заметить скрытый в каламбуре сарказм. Ибо они, адвокаты, (защитники, хранители, те самые люди, которых природа наделила сверхспособностями и белыми крыльями), в просторечьи так иногда и назывались — ангелы-хранители. А у прокуроров, сиречь обвинителей, крылья были огненные, да и задача несколько иная. Они карающие. Но дело-то общее — решать судьбы человеческие.

— Рад видеть тебя, коллега.

До начала слушаний оставалось девять с половиной минут, Гершин сделал движение, желая направиться в зал суда. Однако коллеге явно хотелось выговориться:

— Думаю, наш парень сделает твою подопечную.

— Хммм?

— И это будет правильно. Посуди сам, Игорек, разве это женское дело? Всю жизнь мотаться по темным мирам, копаться в чьем-то грязном белье, писать бесконечные отчеты, выискивать улики, прецеденты? Оно ей надо? Вот ей бы замуж, народить детишек.У девочки наконец появится смысл жизни. А что? Было бы в самый раз. Ах, молодость, молодость… — притворно вздохнул Сабчаковски и покачал головой, мечтательно поднимая глаза к потолку.

Левая бровь адвоката изогнулась, а губы начали складываться в трубочку. А прокурор, не обращая внимания на мимику оппонента, продолжал философствовать:

— Вот скажи, разве женщина с ее тонкой и нежной нервической натурой может добиться чего-то в нашем деле?

Вообще-то, в словах прокурора был определенный резон, потому что до этого женщины в этом здании могли работать только техническим персоналом. Но у Гершина было неопровержимое доказательство.

— А как же ее белые крылья? Это ни о чем не говорит?

— Странный каприз природы, ничего более, — безапелляционно заявил прокурор, на лице которого возникло жесткое выражение.

Гершин смерил его нечитаемым взглядом и прищурился. Эге, подумалось ему, так вот кто приложил руку, чтобы провалить Маришкин дебют. Впрочем, он нечто подобное подозревал. Если раньше и были сомнения, теперь они благополучно рассеялись.

Зато возникло непреодолимое желание щелкнуть заклятого друга по носу. Адвокат мельком глянул на огромные механические на часы в глубине холла, провел ладонью по лицу, скрывая улыбку, и проговорил:

— Не знаю, Дима, как там что сложится, — он сделал паузу, дождавшись, пока Сабчаковский на него взглянет, и только после этого продолжил. — Неисповедимы пути Господни. А насчет сегодняшних слушаний… Хочу предложить тебе пари.

— Это ты о чем?

Часы в холле показывали без семи минут двенадцать. Надо закругляться.

— А вот о чем. Значит так, если моя подопечная, ангелочек, как ты говоришь, добьется оправдательного приговора…

Прокурор не дал договорить. Разведя ладони перед лицом адвоката, мягко, но четко и раздельно произнес:

— Нет, нет и нет. Этого не будет.

— Ну почему же, — миролюбиво протянул Гершин. — Слушания еще не начинались. Кто знает, как оно пойдет? Так вот, если приговор будет оправдательный, ты выставляешь мне ящик белого цолерианского*. Того самого. Урожай 1812 года, южный склон.

На сей раз Сабчаковский согласился без возражений, даже радостно хохотнул в предвкушении:

— Готовь цолерианское, Игорек. Вместе разопьем.

А потом, засунув руки в карманы, прошествовал в зал.

Гершин остался один. Беглый взгляд на часы — до начала еще пять минут, по идее Мариша уже должна успеть переодеться к заседанию. Старый адвокат потер руки и быстрым шагом направился в сторону служебных помещений.

Он не ошибся, Мариша, наряженная в традиционные белые адвокатские одежды, как раз выходила из комнаты. Вид у нее был взъерошенный, взгляд нервный, даже призрачные белые крылья топорщились, как у воробья. Гершин вздохнул. Боится.

Поманил пальцем, чтобы подошла поближе. Подольше сохранить интригу.

— Игорь Наумович, вы почему не в зале? Что-то случилось? — она затравленно оглянулась. — Только быстренько. Не хочу опоздать.

Игорь Наумович сделал озабоченное лицо и зашептал, оглядываясь по сторонам:

— Мариша, я хочу тебе сказать…

— Что?! — тут она забеспокоилась всерьез.

— Ой, Маришенька… Я… — все бормотал старый артист, а потом словно в прорубь бросился. — Короче, я на тебя поспорил.

Рот у Мариши глупейшим образом открылся.

— Что?!

— Ну… Я поспорил на тебя с Сабчаковским. На кону ящик белого цолерианского. Урожай 1812 года, южный склон. Ты же понимаешь…

— Шеф! Вы…! Ящик цолерианского?! Да вы же мне обещали!

— Маришенька, короче, бес… э… Сабчаковский попутал. Но теперь, если ты не выгрызешь оправдательный приговор, придется…

Дальше он мог бы и не продолжать. Глаза девушки зажглись воинственным огнем, а крылья расправились и даже как-то засветились.

— Спокойно, шеф, — проговорила она, пряча глаза под черными очками. — Но о вашей страсти заключать пари мы еще переговорим.

Тряхнула головой и пошла вперед, только каблучки по мраморному полу зацокали. Адвокат смотрел вслед своей подопечной, и улыбался доброй улыбкой старого аллигатора. Отличная мотивация, прием сработал на все сто.

***

Две с половиной минуты оставалось до начала слушаний.

У самого перехода в зал суда Мариша опять столкнулась с Джейми. Точнее, это он опять чуть на нее не налетел. Еле успела переместиться в сторону. Молодой прокурор осмотрел ее пристрастным мужским взглядом, судя по выражению лица, увиденным остался доволен.

— Шикарно выглядишь, Мариша, мои комплименты.

Адвокат Климова слегка покраснела и царственно кивнула в ответ.

Надо сказать, он и сам в блестящих стальных латах обвинителя смотрелся просто потрясающе. А его огненные крылья переливались, будто их трепал ветер. Сразу видно, прокурор рвался в бой. Но перед этим просто не мог отказать себе в удовольствии позубоскалить, потому что там, за дверями зала суда шуток уже не будет. И только открыл рот, сказать Марише, что она опаздывает, как та его опередила:

— Джейми, хочешь пари?

— Пари?

— Да. Если приговор будет оправдательный, сразу после слушаний ты идешь со мной в бар.

У него даже глаза округлились от изумления.

— А если нет?

— Тогда я иду с тобой в бар, — улыбнулась Мариша.

— Э… Кхммм… А разница в чем? По-моему, я в выигрыше в обоих случаях?

— Нет. Если выиграю я, — она ткнула в него пальцем. — Я за тебя плачу.

Джейми понял, что девушка имела в виду, однако сдаваться не собирался. Протянул ей руку в латной перчатке и произнес, чуть склонив голову набок:

— Идет. Я в любом случае собирался пригласить тебя на свидание, так что…

Ей ужасно хотелось закатить глаза и фыркнуть на коллегу, но тут прозвенел третий звонок. Слушания начались, и они все-таки опоздали.

Примечание:

— Цолерианское белое* — очень редкое иномирное игристое вино, весьма ценимое судейскими, производится только в Аламоре.