Похмелье не будет вечным. История о женском алкоголизме

Екатерина Селивёрстова

От пьющей женщины хочется отвернуться, сказать: «Это не про меня». А так ли далеко от бокала вина за ужином до алкоголизма и есть ли выход из пропасти?

Глава 1. Похмелье

Вера попыталась приоткрыть глаза. Ресницы не хотели разлепляться после крепкого, но тревожного сна. Где-то вдалеке навязчиво звучала мелодия. Мелодия — звонок мобильного телефона, который Вера поставила на свою бывшую свекровь — донимала Веру не первый раз. Она уже знала, что эта музыка звучит лишь в ее воображении. Почему-то звонок преследовал ее именно по утрам, заставляя просыпаться с бешено колотящимся сердцем. Через несколько секунд Вера вспоминала, что телефон, на котором был установлен этот звонок, лет пять как выброшен в прошлое, да и свекровь уже давно не звонит ей. Первое время после гибели сына она доставала регулярными звонками бывшую невестку, обвиняя в том, что смерть так рано забрала «ее мальчика». Как будто Вера была с ним в тот день в машине! Но мать продолжала искать виноватых…

Женщине все же удалось открыть глаза. Сквозь щелку между занавесками настойчиво пробивался желтый луч, оповещая, что утро уже наступило и погода, скорее всего, солнечная. Пора вставать, соня!

Вера оторвала голову от подушки и тут же со стоном плюхнулась обратно. В правый висок вонзилась раскаленная спица, а к затылку словно пришили гирю килограммов эдак с десять.

— Боже, моя голова! — прошептала женщина. — Опять, все чаще и чаще…

Где-то в сумке были таблетки. Черт, до сумки еще надо дойти, а это значит нужно как минимум встать и доползти до кухни, что представлялось совершенно невероятным. Позвать Мишку? Он должен быть дома. Или уже в школе. Черт, сегодня выходной. Какая школа?

— Миш! — слабо выдавила Вера, с трудом шевеля ватным языком. Крик получился больше похожим на шепелявый свист.

Вера ударила кулаком по стоящему рядом с диваном журнальному столику. Столик удара не почувствовал, а вот кулак противно заныл.

Вера прислушалась. Мелодия затихла и больше не давила на психику. В дальнем углу тикали часы. Больше звуков в квартире не наблюдалось. Наверное, Мишки нет дома. А вчера вечером был?

Вера усиленно наморщила лоб. События пятничного вечера постепенно разворачивались в более или менее ясную картину.

Лена-кадровичка в обед предложила немного посидеть — отметить повышение оклада. Тут же сбежались желающие повеселиться из соседних отделов. Сашка-водитель, который практически ежедневно возил девчонок из бухгалтерии то в банк, то в налоговую, по случаю предстоящего отпуска притащил торт, но узнав, что намечается сабантуйчик, изъявил желание вложить свой посильный вклад и перенести банкет на более позднее время, так как до конца рабочего дня вынужден быть за рулем.

Так и набралось человек десять народу. В обед Сашка с Леной доехали до ближайшего супермаркета и запаслись едой и выпивкой. По окончании рабочего дня накрыли стол. Собраться решили в кабинете бухгалтерии, комната была самой просторной, так как сидели там шесть человек. Только Екатерина, главная Верина помощница, не захотела участвовать во всеобщем веселье, ушла, сославшись на домашние дела.

Веру Павловну как финансового директора усадили в центре стола. Как-никак это она посодействовала, чтобы Леночке прибавили жалованье. Видела, как девчонка надрывается, тоже сыночка одна растит, на этой почве Вера почуяла к ней сострадание, и, хотя не в ее правилах было хлопотать за простых сотрудников, подошла к генеральному и всучила как бы невзначай проект новой «штатки»:

— Петр Егорович, Вам не кажется, что сотрудники кадровой службы у нас получают чуть больше уборщиц? Между прочим, ответственная работа. За охраной труда сейчас ого как следят, придет проверка из трудовой инспекции — мало не покажется. Это раньше кадровики в основном трудовые книжки заполняли да приказы на отпуск печатали, а сейчас на них дополнительная нагрузка легла, за трудовым законодательством следить, за соответствием рабочих мест текущим нормативам и за своевременной аттестацией сотрудников!

— Вера Пална, не вопрос, если Вы просчитали финансовую сторону вопроса — какие могут быть возражения? Давайте ваши оклады, подпишу.

Илья, сидевший напротив директорского кресла, недобро проводил взглядом гордо вышедшую финансистку.

— Ишь, королева какая. Заходит без стука, сует свои бумаги посреди делового разговора. Петь, ты чего вот так сходу согласился? Надо было хоть расчёты поглядеть. Чего там у этой кадровички за работа — бумажки с места на место переложить! — Илья сам хотел затеять разговор о прибавке к зарплате своего отдела. А теперь неудобно. Петька хоть и был его школьным товарищем, но в фирме Илья появился всего два месяца назад.

— Илюх, ты человек новый, не суетись. Вере я доверяю, у нее голова золотая, ни разу меня не подводила. Поработаешь — сам узнаешь.

— Да что-то не похожа она на золотую голову. Ты ж знаешь, женщина либо умная, либо красивая, одно из двух. Или она своими зеленым глазищами посверкала — а ты и рад стараться. У вас с ней, случайно, не того?

— Ты это брось, друган. У Веры безупречная репутация. На работе — только служебные отношения.

— Чего ж твоя «золотая» Вера не замужем тогда, кажись, сына одна растит, чего мужик-то сбежал от такой бабы?

— Илья, Вера вдова, давно уже. И давай не будем больше об этом. Советую найти с ней общий язык. Финансовый директор — моя правая рука. Я ни одного решения не принимаю, с ней не посоветовавшись!

Начиналось все как обычно. Пару тостов за Ленку, пожелания хорошего отдыха Сашке, Леночка раскраснелась, подняла свой бокал:

— Вера Павловна!

— Лен, прекрати, рабочий день закончился, сколько раз просила — называй меня вне работы просто Вера. Я ж всего лет на пять старше тебя!

— Вера, да, извини! Вера, спасибо тебе огромное. Для меня это существенная надбавка, правда! И я очень Вам… тебе благодарна, что не осталась безучастной к моей ситуации.

— Ленок, ну ладно тебе, а то я не знаю, какова бумажная работа. Это мужикам все кажется, что мы только бумажки перебираем, а сами заявление на отпуск не могут правильно написать!

— Точно. — Леночка рассмеялась.

— Это кто тут не может заявление написать? — В дверь просунулась гладко причёсанная голова нового «продажника».

— Ой, Илья Сергеевич, заходите! — приветливо махнула Лена. На Илью заглядывались все незамужние дамы. Хорош собой. Не женат. Ростом под два метра. Одет всегда с иголочки. Говорят, давний друг директора. Значит, карьера хорошо пойдет. Завидный жених, одним словом. — А мы тут празднуем мое повышение зарплаты. Присоединяйтесь!

— Ну, если Вера Павловна не против… — Илья вопросительно глянул в сторону финансового директора.

— После работы я просто Вера. Конечно, не против! Познакомимся поближе!

Леночка услужливо принесла стул и поставила его к столу между собой и Сашкой.

— Что Вы, Леночка, я бы и сам справился! Женщина не должна поднимать тяжести, тем более в присутствии мужчин.

Леночка покраснела до ушей. Ей и так казалось, что всем вокруг заметно, как ей хочется завладеть вниманием Ильи. Она просто хотела проявить гостеприимство.

— Ну что, за прекрасных женщин? Очень рад, что заглянул к вам на огонек! — Илья высоко поднял стопку с водкой и не дожидаясь, пока женщины — а коллектив состоял в основном из них — поднимут свои бокалы, лихо опрокинул ее в рот.

Вера пригубила из своего бокала. На работе она никогда не позволяла себе расслабляться. Белое сухое вино — и больше ни-ни. Старалась уйти одной из первых. Она хорошо помнила свою предпоследнюю работу, откуда ее с позором уволили после новогоднего корпоратива. Теперь один-два бокала — ее норма в рабочем коллективе. Именно эта ее привычка и позволяла удерживаться в новом коллективе третий год и даже достигнуть карьерных высот.

Раскаленная спица с новой силой пронзила висок, и Вера вынырнула из воспоминаний. Все же надо доползти до таблетки. Или… у нее есть лекарство получше! Вспомнив о заначке, тщательно запрятанной в кухонном ящичке для круп и прочих запасов, Вера взбодрилась и даже почувствовала себя на минуточку здоровой. Она резво вскочила с кровати и босиком добежала до кухни. Опустилась на колени перед шкафчиком, открыла дверку и засунула руку в самую глубь. Рука безошибочно нашла маршрут и почти сразу наткнулась на знакомый обхват стеклянного горлышка. Бутылка незамедлительно была вытащена наружу.

Что это? Вера потрясла пустой посудиной, на дне не осталось даже капли. Кто? Кто мог выпить целительную жидкость?

Вера оглянулась по сторонам, словно надеялась увидеть обидчика, который посмел посягнуть на самое ценное, что находилось в шкафу.

На столе среди неубранных крошек стояли две стопки. Вера поднялась и заглянула в раковину: две вилки, две тарелки… В квартире Вера точно одна, в этом она уже убедилась, так кто же был ее ночным гостем и главное — кто выпил водку из шкафа? Неужели гость раскрыл ее секрет?

Вера достала мусорное ведро и разворошила его содержимое. Витька-сосед, всю жизнь проработавший опером в районном отделе, рассказывал, что прибыв на место преступления, оперативники в первую очередь проверяют мусорное ведро. Мусор, как правило, копится не один день и многое может рассказать о хозяевах жилья.

В глаза сразу бросилась пузатая бутылочка из-под коньяка. Такие гости редко захаживали в Верину квартиру. Ага, вот и чек из супермаркета! Вера, забыв про мигрень, быстро побежала глазами по бумажке:

«Коньяк армянский — 780 рублей

Ананас — 230 рублей

Сыр Маасдам — 210 рублей

Буженина — 320 рублей

Сок гранатовый — 120 рублей».

Вера в жизни не пила гранатовый сок. У нее еще во время беременности обнаружилась аллергия на сей фрукт, и с тех пор она обходила все продукты, в составе которых мог быть гранат. Да и сыр она любила более острый, типа Пармезана. Кто же делал покупки?

Явно не Витька был ее ночным гостем. С Витькой они подружились давно, когда он расследовал дело о гибели Вериного мужа. Вера пребывала в таком плачевном состоянии после смерти любимого, что Витька стал захаживать после работы, чтобы успокоить вдову. Жил он в доме напротив, странно, что раньше они не были знакомы, ведь в эту в квартиру Вера с Владом переехали еще когда Мишке исполнилось полтора года. Муж погиб спустя пять лет. Все эти пять лет Вера была занята исключительно семьей и работой, соседи ни сбоку, ни напротив ее совершенно не интересовали.

После трагедии Вере было совершенно все равно, кто приходит, кто остается в ее квартире, но она понимала, что кто-то должен позаботиться о сыне-первокласснике, поэтому не гнала соседа. Вера не воспринимала его как мужчину, хотя некрасивым или непривлекательным его трудно назвать. Витька обладал крепкой фигурой, черными, как смоль, волосами, правда, он не брился под ноль, как это принято у его коллег. Он не был столь смазливым, как Влад, но цепкий внимательный взгляд сразил наповал не одну женщину. На Веру, однако, его взгляды не производили ровно никакого впечатления, она упивалась своим горем и не хотела замечать ничего вокруг.

Витька приносил незатейливые продукты, сопровождая набор либо бутылкой пива, либо портвейна. Пиво он выпивал почти залпом, потом слушал Верины причитания о том, как же они теперь будут жить. Витька знал, что не только смерть мужа доставляет женщине мучительную боль. Он как член оперативно-следственной группы был осведомлен, что в машине Влад находился с беременной любовницей, по совместительству подругой жены. Такое предательство и при жизни трудно простить. А теперь даже некому высказать укор, предъявить претензии и даже поплакаться некому — подруга теперь на другой стороне баррикад. И вообще — почему она выжила? Зачем и кому нужен теперь этот ребенок — сводный брат ее Мишки? Все эти вопросы не давали женщине покоя.

Однажды Вера коротко приказала:

— Налей мне!

— Ты уверена? — Витька равнодушно пожал плечами и достал прозрачный стакан. В этот раз он принес портвейн.

Вера выпила залпом и даже не поморщилась. Села с гордо поднятой головой, а потом завыла во весь голос. Вот чего боялся Витька — так это женских истерик. Он бы сразу вскочил и ушел, если б не был тайно влюблен в печальную вдову. Даже слезы и тусклый серый взгляд не могли испортить статную черноволосую женщину, в лице которой явно сквозила порода. «Молодая, красивая, ей бы жить да любить, а она все по своему козлу убивается! Жаль, при жизни его не встретил, оторвал бы одно место негодяю!» — думал Витька, а сам подливал женщине темно-кровавого напитка. Вера уже успокоилась и только чуть всхлипывала.

— Витюш, ну скажи, почему? Что ему не хватало? Почему именно Оксана? Мы ж с ней с института дружили… Она всегда говорила, что такие, как Влад, не в ее вкусе, слишком надменный, слишком себя любит, мужчина не должен так за собой ухаживать. И получается, что все врали? Вообще все? Кому теперь верить, Витя?

— Мне верь. — Серьезно ответил мужчина. — Ты же Вера, значит, судьба твоя такая — верить несмотря ни на что. Я тебя никогда не обижу, и никому другому не позволю!

Вера подняла глаза и посмотрела на мужчину так, что он сразу все понял. Лучшая участь, которая ему светит в этом доме, — быть жилеткой или собутыльником, когда это потребуется. Ну что ж, Виктор готов и на это.

Витька никогда не пил коньяк, да и не мог он позволить так разбрасываться деньгами на ментовскую зарплату. Его наборы были неприхотливы: водка из тех, что подешевле, колбаса по акции, селедка — любимое блюдо на все времена с головкой репчатого лука.

Голова разболелась с новой силой. «Нет, так я ничего не вспомню. — Женщина продолжала сидеть на корточках перед мусорным ведром. — В магазин я точно не дойду, значит, осталось найти таблетку и заварить себе крепкий чай».

Обычно таким лекарством она спасалась по понедельникам, когда хочешь не хочешь, а надо собираться на работу, в субботу женщина могла себе позволить не выходить из пике.

Вера поднялась, хватаясь правой рукой за край раковины, открыла кран и подставила лицо под струю ледяной воды. Левой рукой она нащупала кнопку чайника.

Умывшись, достала упаковку с таблетками, запила все той же водой из-под крана, взяла дольку лимона, который с вечера остался на столе. Видно, коньяк закусывали.

А может, Юра приезжал? Но Вера сразу отбросила эту мысль. Юра, во-первых, всегда за рулем, во-вторых, предупреждал о своем визите заранее, в-третьих, он не пил коньяк, он вообще редко пил что-то кроме чая. Вере чудом удавалось скрывать свое пристрастие. А собственно, почему чудом? По выходным Юра к ней не наведывался, выходные — время для семьи. У них был свой день — среда. В остальные дни они просто созванивались. Иногда могли съездить днем пообедать в тихое местечко. Часто этим тихим местечком служила Верина квартира. Шеф не контролировал обеденное время начальников отделов. Юрий тоже сам себе хозяин — небольшой магазинчик автозапчастей в центре города позволял безбедно существовать его семье.

Вере удивительно удавалось контролировать себя в присутствии любовника. Если они вместе ужинали в ресторане, Вера ограничивалась бокалом сухого вина. Потом, когда Юра высаживал ее возле дома, она заходила в свой подъезд, дождавшись, пока мужчина уедет, бежала в маленький магазинчик, что находился за углом. Продавщицы знали наизусть Верины запросы. Четверка водки. В пятницу и в субботу пол-литра.

Нет, так было не сразу. Начинала Вера с легких напитков. Когда она поняла, что стакан портвейна хорошо приглушает душевную боль, но вызывает головную, Вера озаботилась поиском оптимальной дозы и крепости алкоголя. Она ко всему привыкла подходить рационально, с полным логическим обоснованием.

Вполне безобидным ей казалось пиво, но она быстро перестало давать анестезирующий эффект. Только вызывало лишнюю слезливость и чувство жалости к себе. Перед Витькой раскрываться больше не хотелось. Да и пить с ним тоже. Какое-то время Вера держала мужчину на расстоянии, ссылаясь на занятость.

Попробовала вино. Сначала белое, потом красное. Сладкое она не любила, брала полусухое. Тянула вечером один бокальчик, потом другой. Незаметно за домашними делами в течение вечера стала уходить вся бутылка. Зато настроение приподнималось, ей даже хотелось разговаривать с сыном.

У него как раз наступило интересное время. Первые школьные друзья. Увлечения, книги. Вера почувствовала, что может сменить работу. Она работала бухгалтером в крупной компании, когда главбух ушла в декрет, ее попросили временно заменить сотрудницу. Работа Вере понравилась, она прекрасно справлялась. Мысли о предательстве мужа уже не тревожили, она поверила, что все еще впереди. Светила неплохая карьера, забота о сыне, новые впечатления. С зарплатой главного бухгалтера они смогли бы себе позволить, как все семьи, ездить два раза в год за границу.

Тогда в ее жизни появился Максим — приятель их коммерческого директора. Отношения складывались теплые, Максим обещал похлопотать за подругу, чтоб ее утвердили в новой должности насовсем.

Однажды Максим приехал к ним офис под конец рабочего дня. С заговорщицким видом вызвал женщину в коридор.

— Ну, милая, я тебя поздравляю! Вчера в баньке парились все вместе, и генеральный ваш был. Тебя не только утвердили на место главбуха, но и оклад обещали поднять! Это дело надо обязательно отметить!

— Ой, как здорово, Макс! Я тебя обожаю! — Женщина запрыгнула на шею к любимому. — Какой шикарный подарок к моему дню рождения!

— Верочка, ну что ты, подарок будет отдельно! Ты меня плохо знаешь! Тридцать три года отличный возраст для женщины — самый расцвет. И мы должны куда-нибудь уехать! Если хочешь, и Мишку с собой возьмем. — Учебный год как раз подходил к концу. Все складывалось как нельзя лучше.

— Какой ты у меня! Макс, а как же Нина Сергеевна, ей же из декрета скоро выходить, куда она, если меня на ее место утвердили?

— Да не переживай, Вадим с генеральным перетер, они ей скажут, что на должности главбуха не нужны женщины с маленькими детьми, если захочет — пойдет к тебе в замы. Или в филиал наш посадим, что поближе к ее дому. Да ты не переживай, у ее мужа все в шоколаде, не пропадет, даже если совсем работать не будет!

— Как-то не очень хорошо получается… Может, я ей позвоню, поговорю, выясню, какие у нее планы?

— Да есть тут без тебя выясняльщики! Жена Николаича, юриста вашего, с ней давно уж дружит. Говорит, что неохота ей ни работать, ни таскаться через весь город. Да и ребеночек болезненный у нее. Так что никто не пострадает, не боись! А ты одна, тебе надо Мишку растить!

Вера немного сжалась при последних словах. Да, она одна… А они ведь больше года встречаются. Макс женат никогда не был, детей нет, Вера вполне могла бы еще родить. Ну не сейчас, годика через два или три, поработает еще…

— Эй, ты чего задумалась? Вадима, говорю позовем? Он же за тебя хлопотал!

— Куда позовем? — Женщина вынырнула из задумчивости.

— Ну я ж говорю тебе: столик заказал в ресторане, Вадима давай позовем, подружек можешь позвать, кто там готов за тебя порадоваться?

— Нет у меня больше подружек. — Коротко ответила женщина. После предательства Оксаны она не могла верить ни одной особи женского пола. — Не умеют они радоваться, только завидовать. Я б Мишку взяла, но он мал еще по ресторанам ходить. Пусть Вадик сам зовет для себя спутницу. Хотя, у него ж жена, ты забыл?

— Жена в Египет укатила по «горящей» с детьми, так что он один кукует, вот и не хочет зря время терять.

— А… — разочарованно протянула Вера. — И этот туда же.

— Куда — туда же? — не понял Максим.

— Да неважно. Проехали. — Вера махнула рукой. От радостного настроения осталось только предвкушение хорошей зарплаты.

Вера очнулась от воспоминаний. Макс в далеком прошлом. Женщина поморщилась, словно внезапно заныл зуб. Она никак не могла простить себя за ту историю. Простить и забыть, как неожиданно для себя она проснулась утром в объятиях Вадима, как со скандалом пришлось ей покинуть хороший коллектив и высокооплачиваемую должность, а главное, прощальные слова Максима и его презрительное: «Шалава…»

Голова понемногу проходила, горячий чай добавил бодрости, но не приблизил к разгадке. Кто же все-таки был ее гостем? Надо позвонить Леночке и узнать, как завершился вчерашний вечер. Вера совершенно не помнила, как и с кем она уехала из офиса.