Шаман. Старушка и алабай. Часть вторая

Елена Дымченко

Вторая часть трилогии Елены Дымченко о приключениях собаки породы алабай по кличке Шаман и его друзьях, и недругах.В маленькой глухой деревушке жизнь текла размеренно и довольно скучно, пока баба Света не встретила по дороге домой бездомного алабая. Именно появление этой собаки повлекло за собой череду событий, которые кардинально изменили жизнь жителей этой деревни.

Глава 7

— Где Светка алабая-то тут у нас нашла? — спросил, закуривая, дед Пётр.

— Какогоалабая? — не понял дед Степан.

— Какого, какого, вот этого, — показал тот глазами на Дружка, который, подойдя к стаду, улёгся на траве, не спуская с него глаз.

— Дружок его зовут, что за алабай, не понимаю, — пожал плечами старик и, сунув папиросу в рот, начал хлопать себя по карманам в поисках спичек.

Пётр достал зажигалку, выбил огонь и поднёс ему:

— Дружком это вы его назвали, а алабай — это собачья порода. То есть Дружок ваш — алабай, видел я таких псов, по Рассее-то поносило меня.

Степан, зыркнув из-под бровей на Петра, чуть помедлил, но всё же прикурил от предложенной зажигалки.

— Алабай, говоришь? Я думал, собака и собака, просто большая очень. Раз порода у него есть, значит, не на дороге родился, откуда ж он взялся-то у нас?

— Вот не знаю, в городах много собак, брошенных без присмотра, шляется, и пород, каких хочешь, а чтобы здесь… — пожал плечами Пётр. — Может, кто-то завёз в лес да бросил, он и прибрёл к нам сюда.

— Как это, привёз и бросил? — удивился дед Степан. — Это ж как такое возможно — живую душу на погибель оставлять?

— Ох, Степан, просидел ты тут в деревне всю жизнь, козёл Борька у тебя — самый страшный злодей, а я вот насмотрелся всякого, на что люди-то способны, не приведи господи.

Оба тяжело вздохнули.

— Ну, алабай так алабай, — туша окурок сапогом, сказал дед Степан. — Пёс хороший, умный и помощник вон какой, так что алабай он или нет, для нас без разницы, да и Светка к нему прикипела. Дружат они, — усмехнулся он.

— Я тебе к тому, что порода эта — пастушья. Она и выведена для того, чтобы коз и овец пасти. Видел, как он твою полоумную Катьку-то развернул? А сейчас, смотри, что делает, — Пётр показал рукой на приглядывающего за стадом Дружка. — Или, думаешь, это случайно вышло?

Дед Степан посмотрел на Дружка, не спускавшего глаз с коз и овец, и почесал в затылке.

— И чо? — спросил он.

— Чо-чо, ты когда пастушить-то пойдёшь?

— Через неделю моя очередь, в среду, получается.

— Так возьми его с собой, Дружка-то вашего, и посмотришь, далеко ли твоя суматошная Катька от стада ускачет, если её раньше, конечно, никто из мужиков не прибьёт, бестолочь эту, — сплюнул себе под ноги Пётр. — Я тебе дело говорю.

— Ну, поглядим, он, похоже, старый, или больной, ходит-то не очень, куда ему за Катькой угнаться, — засомневался Степан.

— Да не такой и старый, вроде, просто худой, так откормите за неделю как раз, я вам ещё косталык-то притащу, козу свою резать собираюсь, так и откормим потихоньку, — хлопнул его по плечу Пётр. — Не сумлевайся.

— Дед Степан, а дед Степан! — послышался неуверенный голос.

Старики обернулись и увидели Кирилла, который опасливо косился на Дружка, не решаясь подойти ближе. В руках у него был пакет с чем-то явно тяжёлым.

Заскрипела калитка, и из соседнего дома вышла Стешка. Присев на скамейку, она начала лузгать семечки, с интересом поглядывая на компанию, собравшуюся на улице.

— Вот принёс я, что обещал, — сказал Кирилл и прислонил пакет к забору.

Стешкины глаза заблестели.

— Принёс? Ну, добре, помни наш уговор, — недовольно косясь на неё, сказал дед Степан. — Иди уж, сам заберу.

Парень кивнул и поспешил удалиться.

— Чего он там тебе притаранил? — послышался голос Стешки.

— А тебе-то что? — нахмурился он.

— Да просто интересно, что за дела у тебя с Танькиным племяшом, — безостановочно лузгая семечки, ответила та.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — парировал старик.

— Ну да, ну да, тайны всё какие-то у вас, — съязвила Стешка.

Взгляд её стал задумчив, видно было, что она лихорадочно пытается сообразить, что же скрывают от неё сосед с Кириллом.

— Ладно, пошли мы, тебя уже хозяйки заждались, — кивнул дед Степан пастуху и пошёл за оставшимися четырьмя козами.

— Чего тут было-то? — попытала счастья Стешка, подойдя к деду Петру.

— Чего было, того уж нет, — сплюнул тот и, достав из-за пояса кнут, отошёл от неё.

— Вот черти! — с досадой сказала та, но, увидев приближающихсяс козами деда Степана и Дружка, быстренько нырнула в свой двор и закрыла калитку на щеколду, будто её тут и не было.

Почти всю ночь она не сомкнула глаз, ворочаясь с боку на бок; разные мысли не давали ей покоя. Чуяло её сердце, что у её соседей Козаковых существует какая-то тайна, о чём-то они сговорились с Танькиным племяшом, а вот о чём — это было ей неизвестно. Для Стешки же осознание того, что от неё утаивают какую-то информацию, хотя бы её и не касающуюся, было невыносимо.

«Что же они там затеяли, что за пакет Кирилл припёр деду Степану и что во дворе у него делал? Какие, вообще, у них могут быть общие дела? А пёс этот страшный, откуда он свалился и что у них делает? — задавала она себе вопросы, но ничего путного в голову не приходило. — И всё тайком, тайком от меня, и дед Пётр туда же. Прямо заговор какой-то, вот уж точно, семейка Старков…»

Отэтой полной неизвестности она не могла найти себе места; и, так и не уснув, встала спозаранку с твёрдым намерением разузнать всю правду, чего бы это ей ни стоило. А если уж Стешка закусила удила, то её и летящий на всех парах поезд не остановит…