Падальщик

Елена Кондратьева, 2023

Женя – молодой, симпатичный и подающий надежды парень вынужден ночевать на улице. Сколько бы он не пытался чего-то достичь, обстоятельства всегда оборачиваются против него. Но надежда, что он когда-то станет богатым, не покидает его. В погоне за быстрыми деньгами он ввязывается в авантюру и вынужден спасаться бегством. Тогда он и знакомиться с одной богатой бизнес – леди Настей, которая предлагает ему очень хороший заработок за определенные услуги. Женя считает, что этот город – падальщик, и добиваются успеха лишь те, кто зарабатывает грязным путем. Что бы с ним не случалось, он всегда старался не потерять гордость. Но что он будет делать в такой безвыходной ситуации?

2

— Дим, открывай, это я, — говорю я в домофон.

Дверь открывается, волшебный мир сухости и тепла. Я завидовал Димке, у него была квартира, хоть и маленькая, хоть и в ипотеку, но квартира, пристанище. Хотя эти несчастные пятьдесят метров заставляли бедолагу гробить здоровье на ночных сменах. Димка — хирург. Благодаря такой работе у него вырос живот, ушли бицепсы, которыми он так гордился, еще этот врач получил немалый букет болезней. Спасаешь жизнь какого-нибудь наркомана, который через неделю опять потянется за шприцом, помогаешь какой-нибудь девице оправиться от последствий голодания, а она потом и доброго слова о тебе не скажет. Ради чего все это? Нет, я бы врачом работать не смог.

У Димки в квартире всегда чисто и приятно пахнет. Не знаю даже, когда он все успевает.

— Привет, дружище, проходи, — говорит он. — Может, поесть хочешь?

— Нет, спасибо.

— Может, вина выпьем? Мне как раз премию дали. Отпразднуй с другом.

— Ладно, от вина не откажусь.

— Хорошо хоть у нас вкусы одинаковые, белое сухое.

— Отлично!

— Боже мой, ну у тебя и вид, закинь в стиралку вещи, я пока обед разогрею.

— Я же сказал, что не хочу есть.

— Тогда чей это желудок поет арии? Черт, Женька, твоя скромность тебя погубит. Да, кстати, возьми на батарее чистые труселя.

— Вот этого точно не нужно.

— Ты думаешь, я разрешу тебе щеголять по моей квартире в чем-то мокром и грязном?

Наконец-то я приму душ. Я уже и сам чувствую какой от меня исходит аромат, волосы грязные, как у бездомной собаки. Даже стирка на спасала мою одежду, ей давно было пора на помойку. Джинсы вытерты на коленях и на ягодицах, голубые, хотя были раньше синего цвета, кофта растянута, на рукавах несколько дыр от бычков. Неужели я еще надеялся, что смогу пройти собеседование и найти нормальную работу?

— Ого, друг, да скоро я буду узнавать о твоем приближении по звуку, ты же костями скоро будешь греметь! — выпалил Димка.

— Все ведь не так плохо.

— Ты смотрел в зеркало? У тебя ведь ребра видно.

— Ты преувеличиваешь. Твой зад изрядно больше, только поэтому твои труселя с меня спадают.

— Да ладно! Лучше я добавлю тебе побольше макарон.

Димка — единственный, на кого я мог положиться, кому я мог довериться, он тот, кто всегда и во всем поддерживал меня. Он замечательный человек, полностью отдавался работе, потом мучился с постоянными головными болями и с бессонницей. Только вот с женщинами у него не ладилось. Он говорил, что нужно выбрать что-то одно — или семью или работу, иначе чем-то придется пренебрегать. Он выбрал работу, это была его жизнь, его все. Раньше я удивлялся, как он справлялся с постоянным воздержанием. Он говорил, что если мозг занят важными мыслями, то думать о низменных потребностях времени и сил не остается. Сейчас я понимаю его, я тоже забыл, что такое желать женщину.

— Садись уже за стол! Хватит летать в облаках! — крикнул Димка.

От стола шел дивный запах, я просто обожал его. Может от того, что мне его недоставало в детстве. В нашем доме пахло чем угодно: сыростью от протекающей крыши, перегаром от любовников матери или рвотными массами от них же. Я мечтал о запахе пирожков с мясом, о женщине в цветном фартуке, на руках которой еще оставался аромат выпечки.

— Вот, дружище, тебе побольше положил, как ты просил, — сказал Димка и пододвинул ко мне глубокую тарелку.

— Я ведь не просил.

— Да ладно тебе! Ты же не знаешь, когда тебе в следующий раз удастся так хорошо поесть.

Я знал, что он прав, я знал, что даже этой пищи мне будет мало, однако я не хотел, чтобы кто-то лишний раз проявлял ко мне жалость. Это чувство никогда не красит мужчину. Я старался есть медленно, не подавая вида, что в моем желудке пусто уже много дней.

— Тебе сейчас налить вина или после того как поешь?

— Сейчас.

Я любил вино, но только белое. Цвет красного пугал. Я помню, когда папа был жив, у нас была свежина, так называют день, когда закалывают теленка или свинью. Принято делать много блюд из свежего мяса, звать соседей и друзей и устраивать застолье. Я боялся этих дней. Я умолял папу не убивать того теленка. Я помню его глаза — такие невинные, что мое детское сердце обливалось кровью. Мать звала меня за стол, но я не хотел. Мне хотелось есть, но я не мог представить, как можно есть своего друга. Я тихо сидел в доме и никуда не выходил, даже не здоровался с гостями. Я отчетливо слышал, как на улице спрашивали: — А где Женя? Почему он не выйдет поздороваться? Что за невоспитанность? В конце концов мать не выдержала, и пригрозив, что получу ремня, если не выйду, потащила меня на улицу. — Гости на кухне, пойди поздоровайся, — говорила она. Посреди кухни стоял большой, деревянной стол, на сковородке в центре трещало только что снятое с печи мясо, у стены стояло два таза с телячьими ногами, которые мать собиралась пустить на холодец, и то, что я запомнил на всю мою жизнь — две литровые банки с кровью. Родители обожали это блюдо, выливали кровь на сковородку и жарили, пока она не превращалась в маленькие, черные шарики.

— Ну что, не искал работу? — нарушил молчание Димка.

— Нет пока.

— Ты бы поторопился, скоро холода начнутся, не будешь же ты с бомжами на теплотрассе ночевать?

— Черт, ну я заходил в те места, что по пути. Только вот, почему-то никто не хочет нанимать беднягу в лохмотьях.

— Резонно!

— Что?

— Извини. Слушай, а ты никогда не хотел работать стриптизером?

— Ты сам себя слышишь?

— А что такого? У тебя смазливая рожа, мышцы где надо есть, да и деньги неплохие заработаешь!

— Ты еще в эскорт-службе мне предложи работать!

— Успокойся. Ты ведь этого хочешь? Легкие деньги, никакой ответственности, никакого умственного напряжения…

— Нет! Мне просто нужна работа! Да я уже на все что угодно согласен! Ты прав, скоро холода, и мне нужны деньги хотя бы на то, чтобы снять койкоместо в какой-нибудь халупе.

— У нас в больнице есть вакансия.

— Слушай друг, да я буду твоим пожизненным должником!

— Я устрою тебе собеседование, придешь завтра в десять утра, поговоришь с кем надо и все.

— Что за должность?

— Хорошая, как раз для тебя.

— В принципе, мне уже неважно какая, я могу быть гардеробщиком, могу на телефоне сидеть или что у вас еще там.

— В десять утра, завтра. Там все расскажут.

— Димка, ну ты настоящий друг!