Фибби и лето тринадцати

Елена Кузьменкова

Фибби — девочка из семьи волшебников, и чудеса для нее дело привычное. Но однажды, в свой тринадцатый день рождения, она знакомится с Тонни, который обладает уникальным даром сновоходца, путешественника в параллельные миры.Друзьям предстоит оказаться в племени индейцев, познакомиться с горгульями и узнать, всегда ли надо бояться монстров.

Глава 4

Фибби оставила велосипед за стеной замка и пробралась на его территорию через сад. Солнце уже во всю сияло на голубом небе, становилось жарко. Но девочка понимала, что по-настоящему горячо станет, когда она покажется родным. Они наверняка уже извелись от волнения, а может уже и снарядили целый отряд на ее поиски.

Фибби услышала голоса и осторожно выглянула из-за пышных розовых кустов, чтобы сначала разведать обстановку.

— Я вижу ее в долине, — говорила бабушка, перебирая в руках карты. — Она там или была там совсем недавно.

— Что она там делает? — Мамин голос звучал несколько истерично. — Лежит?

— Почему лежит? — осталась спокойной бабушка. — Движется и надо сказать довольно быстро.

— Но не летит же? — Папа явно сердился. — Солнце давно светит!

— Не летит, — согласилась бабушка, — но главное, что я вижу ее живой и здоровой.

Фибби решила, что скрываться больше не стоит. Тем более, что белые розы переняли всеобщее настроение и начали шипеть на девочку, выпуская острые шипы.

Когда она вышла из-за кустов и с виноватым видом остановилась перед увитой виноградом беседкой, вся семья сначала дружно ахнула, а потом застыла в удивленном молчании.

— Я ж говорила, — наконец изрекла бабушка, глядя на виновато мнущуюся внучку со смесью облегчения и негодования. Она словно хотела рассердиться, но радость мешала ей это сделать.

— Фибби! — всплеснула руками мама. — Что с тобой случилось? Ты упала? На тебя напали?

Вид у Фибби действительно был живописный: платье порвано, коленки сбиты, волосы растрепаны. Пришлось рассказывать, как все было.

— Простите меня, — по-детски всхлипнув, попросила девочка. — Я больше так не буду.

Просьба, однако, не помогла избежать нотаций от мамы, нагоняя от папы и ехидных замечаний от Генри. Не ругалась только бабушка, но и она сердито качала головой, сокрушаясь над бестолковостью внучки. Всеобщий вердикт был таков — неделя без полетов! Мама хотела было запретить летать целый месяц, но неожиданно вступился папа.

— Запрет может спровоцировать подростка на протест, — понизив голос, сказал он маме и кивнул со знанием дела. — В этом возрасте с детьми надо быть осторожнее.

— В этом возрасте надо уже быть умнее! — Мама кипела от возмущения.

В итоге сошлись на неделе без полетов и прополке цветника с дикими орхидеями. Мерзавки щипались, и никто не хотел за ними ухаживать, хотя цветы и получались дивной красоты.

— Я пригласила Тонни к нам, — робко сообщила Фибби, понимая, что момент в общем-то не слишком удачный.

Папа многозначительно переглянулся с мамой, скорее всего снова напоминая ей основы обхождения с подростками, а потом согласно кивнул.

— Пусть приходит. Друзья — это хорошо.

В целом, Фибби осталась довольна своим ночным приключением. Повторять его она, конечно же, не собиралась, натерпевшись страху в лесу, но в тайне даже гордилась своей смелостью. Или безрассудностью, как более точно определила поступок внучки бабушка.

Тонни пришел за велосипедом через два дня. В долину он добрался на автобусе, а по дороге к замку едва не повернул обратно от волнения. Кто знает, что его ждет за каменными стенами? Если девочка умеет превращаться в летучую мышь, не значит ли это, что и она и вся ее семья вампиры? Он читал и видел фильмы, что именно вампиры превращаются по ночам в летучих мышей. А что, если Фибби вовсе не спасала его, а хотела укусить, да он вовремя проснулся. Однако, главный признак всех вампиров у Фибби отсутствовал: она хоть и утратила способность летать при свете солнца, но вовсе его не боялась и не сгорела при первых лучах. А ведь всем известно, что больше всего на свете вампиры боятся именно солнца, ну и еще чеснока. Поразмыслив и отбросив свои опасения, Тонни чеснок с собой брать не стал.

Ворота замка были гостеприимно приоткрыты. Солнце щедро заливало большой двор, не давая шанса спрятаться даже самому маленькому упырю. Свой велосипед мальчик заметил сразу. Он стоял прислоненным к стене недалеко от высокого парадного крыльца. Забрать его и быстро уехать было бы явной трусостью, поэтому Тонни огляделся в поисках хозяев.

— А ты, наверное, Тонни, — услышал он мужской голос позади себя. Обернувшись, мальчик никого не увидел. Лишь небольшая черная собачка с острыми ушками и веселым взглядом с любопытством рассматривала его.

— Здравствуйте, — на всякий случай сказал он прямо перед собой. — Да, я Тонни. Я пришел забрать свой велосипед.

В следующее мгновение мальчишка подпрыгнул на месте, потому что ответила ему именно собака.

— Я так и понял. Фибби предупреждала, что ты придешь. Что ж, добро пожаловать!

Тонни наклонился вперед, пристально глядя на собаку. Обычный пес, мокрый нос, четыре лапы, хвост колечком.

— А-а-а, — протянул мальчик, не зная, как вообще следует вести беседы с собакой. Спросить, не досаждают ли ей нынче блохи?

— Я сейчас позову Фибби, — пес встал, лениво потянулся, а потом побежал куда-то, быстро свернув за угол.

Тонни вновь стало неуютно, и он с тоской взглянул на свой велосипед. К счастью, подоспевшая Фибби не дала ему возможности удрать.

— Привет! — закричала она ему, появляясь среди клумб.

У мальчика отлегло от сердца. Фибби выглядела обычной девчонкой — темные волосы заплетены в косу, шорты не скрывают поцарапанных недавно коленок, улыбка на весьма симпатичном лице. Тонни с готовностью улыбнулся в ответ.

— Так рада, что ты пришел! — Фибби едва не прыгала на месте. — А то меня наказали, никуда не пускают. И мне скучно.

— Из-за меня наказали? — сочувственно спросил мальчик.

— Нет, — отмахнулась девочка. — Ты не причем, я вообще не должна была летать так далеко. Это опасно. Но мне хотелось таким образом отпраздновать свой день рождения. Глупо вышло. Хотя я рада, что не дала тебе упасть.

— Да уж. — Тонни поежился и спросил, чтобы перевести тему: — А у тебя, значит, был день рождения?

— Ага, тринадцать исполнилось. А тебе сколько?

— Тоже тринадцать, — обрадовался мальчик и уточнил: — Будет в следующем месяце.

— Здорово! Значит, это лето тринадцати!

— Как это?

— Тринадцать — чертова дюжина, слышал об этом?

— Слышал. Дюжина — это двенадцать, а тринадцать называют чертовой дюжиной. Суеверие такое.

— Вот, мне и тебе этим летом тринадцать.

Фибби заговорщицки прищурилась, и Тонни рассмеялся и спросил:

— Думаешь, оно будет чем-то отличаться от лета двенадцати?

— Должно. — Девочка подняла палец кверху. — Как говорит мой папа, подростки — странные люди, они не могут не чудить. Кстати, ты с ним уже познакомился.

— С кем?

— С папой.

— Э-э-э, нет. Со мной говорила только какая-то собака.

Фибби захохотала и от веселья даже хлопнула себя по коленкам.

— Это и был папа.

— Собака?! — Карие глаза Тонни расширились от крайнего изумления. — Он что же тоже умеет превращаться, как ты в летучую мышь?

— Да нет же, глупый. — Девочка закатила глаза. — Тоби не совсем пес, он механизм. Папа может видеть через него и говорить. А превращаться в этой семье могу только я.

— Вот как! — Тонни подумал, что его брови теперь навсегда останутся высоко на лбу, куда они ползли каждый раз, когда Фибби что-то ему говорила. Им уже проще и не опускаться на привычное место. — А что могут остальные?

— Папа создает и оживляет разные штуки, механизмы, аппараты. У него много полезных изобретений. Если он разрешит, я тебе покажу. Мама выращивает удивительно красивые цветы и другие растения, выводит новые сорта. Мы погуляем по ее саду. Моя бабушка умеет гадать и лечить. А брат — видит приведения.

— У вас тут и приведения есть?

— Нет, тут нет. Но они иногда приходят к Генри из других мест. Просят о чем-то или просто болтают. Знаешь, им приятно иногда поговорить с кем-то, кто их видит и не боится.

— Понимаю, — кивнул Тонни и сглотнул.

— Хочешь пить? — Фибби заметила, что у ее гостя пересохло во рту. — Пойдем сад и выпьем там лимонада.

Дети расположились в тенистой беседке. Там стояли удобные скамейки с подушками и столик. На нем в стеклянном кувшине пузырился свежестью прохладный лимонад. Тонни выпил стакан напитка, чувствуя, как внутри разливается чувство настоящего блаженства. Он и не знал, что настолько мучился от жажды.

— Бабушка умеет потрясающе готовить, — сказала Фибби, тоже с удовольствием смакуя лимонад. — Она знает рецепты всевозможных зелий. С ее кухонной магией и сырые лягушки покажутся вкуснятиной.

Тонни поперхнулся, а потом последний глоток вырвался из его рта фонтаном. Мальчик закашлялся.

— Да ты чего? — Фибби похлопала его по спине. — Я же пошутила. Мы не едим лягушек. Ты что маленький что — ли, раз веришь во всякую чушь.

— Ну знаешь ли. — Тонни вытер мокрый рот рукавом рубашки. — Поверишь тут после всего.

— Верить надо в чудеса. — Девочка схватила его за руку. — Пойдем, покажу. Сегодня как раз планируется одно чудо.

Тонни, если честно, ожидал увидеть что-то совсем из ряда вон выходящее. Кто его знает, может у этих Грантов есть пещера с настоящим драконом. Он уже готов был поверить даже в это. Но Фибби привела мальчика к большой поляне заросшей одуванчиками. Цветы уже стали белыми, и их пушистые головки чуть покачивались на легком ветерке.

— И какое же здесь чудо? — спросил Тонни, внимательно вглядываясь в цветы.

— Пушистики готовятся к отлету, — с хитрой улыбкой заявила Фибби, а ее гость несколько разочарованно вздохнул.

— Разве это чудо? — спросил он. — Все знают, что желтые одуванчики становятся белыми, а потом разлетаются, разнося семена.

Фибби проигнорировала его тон. Она присела на корточки и почти вплотную приблизила лицо к большому шару одуванчика. Девочка застыла, не шевелясь и даже не дыша. Чтобы не стоять столбом и не чувствовать себя лишним, Тонни сделал тоже самое. Перед глазами словно воздушные шарики на зеленых ленточках плыли одуванчики. Солнце серебрило их парашютики, и вся поляна казалась накрытой легкой вуалью.

— Смотри, — чуть слышно прошептала Фибби, привлекая внимание своего гостя. — Видишь их?

Тонни хотел уже спросить, кого он, по ее мнению, должен видеть, как вдруг его глаза перестали замечать лишь полупрозрачную белизну и сфокусировались на ближайшем цветке. И он увидел! На сердцевине, словно на маленькой подушечке, сидели маленькие человечки. Они все были одеты в светло-серые комбинезончики и шляпки с высокой тульей. К спинке каждого человечка был привязан белый парашют. Их купола и образовывали сферу цветка.

— Вижу, — прошептал Тонни. — Они живые?

— Естественно!

Фибби не удержалась и фыркнула, отчего парашютики заволновались, а маленькие человечки занервничали. Девочка зажала себе рот ладонью.

Вдруг как по команде все человечки встали, потом чуть присели и, мягко спружинив, оттолкнулись от своей площадки. После некоторой суматохи они полетели, подхваченные воздушным потоком. Тонни даже разглядел счастливые лица тех, кто оторвался первым. Мальчик задрал голову вверх и с восторгом следил за тем, как в небо поднимаются все новые и новые летуны. Вскоре воздух над поляной стал живым. Парашютики плыли на ветру, унося в новые места своих пилотов. Их было много, десятки и сотни, может быть даже тысячи. Тонни видел, как летят одуванчики не один раз, но еще никогда это не вызывало у него такого восторга.

— Счастливо! — закричал он, поднимаясь и взмахивая на прощанье рукой.

— Ах вы бедненькие, — услышал мальчик Фибби и опустил глаза вниз. Девочка по-прежнему сидела на земле и пристально разглядывала один из цветков.

— Что случилось? — Тонни вновь опустился рядом.

— Некоторые так крепко привязаны к цветку, что не смогли оторваться и полететь с остальными.

Действительно, на поверхности оголившегося теперь одуванчика осталось несколько парашютистов. Человечки в комбинезонах подпрыгивали, но им не хватало сил оторваться.

— Что же делать? — Тонни ощутил острую жалость. — Им можно как-то помочь? Может есть какое-то заклинание?

— Есть, — легко рассмеялась Фибби. — Сейчас научу.

Девочка набрала воздуха в грудь, а потом достаточно сильно, но осторожно подула на цветок. И чудо! Парашютики все до единого отцепились и полетели в небо. Проделав это с одним цветком, Фибби повторила тоже самое с другим, потом с третьим и четвертым. И каждый раз, попавшие в плен летуны освобождались от своих пут и взмывали вверх. Опомнившись, Тонни принялся ей помогать. Так, обходя каждый метр поляны, дети помогали человечкам отправляться в путешествие. Под конец оба изрядно устали, но, глядя на опустевшие стебельки, чувствовали себя счастливыми.