Не злите ведьму. Сказочная работёнка

Елена Паленова (2024)

Финальная книга трилогии «Не злите ведьму». Жизнь Элеоноры делает очередной поворот. Эля планировала сосредоточиться на борьбе с Марией, но неожиданно к ней возвращается семья, на голову сваливается забота о неугомонной ведьмочке Люське, Шабаш оказывается совсем не таким, как хотелось бы, а злая чёрная ведьма продолжает бесчинствовать на заповедных лесных землях.

Глава 5. Сюрприз

— Помнишь омут в речке у Лесного, где Демид пытался утопить джип с ранеными Серёжкой и Виталиком внутри? Там на берегу полянка есть. Очень красивое место. На этой полянке мы с тобой очень скоро построим дом и будем жить там до глубокой старости. Сейчас у нас есть только Владик, но года через четыре появится ещё и дочка. Ты помолодеешь, и возраст уже не будет смущать тебя, как сейчас. А я изменюсь до неузнаваемости. У нас будет другая фамилия. Другие имена. Никто не будет знать, что это мы. Нам придётся начинать новую жизнь с нуля, но мы справимся. Всё у нас будет хорошо. Но в ближайшее время всё будет очень сложно, поэтому тебе придётся собрать в кулак всю свою волю и терпеть мои выходки, если обрисованное мной будущее тебе подходит.

— Звучит странно, — озвучил своё мнение Власов. — А если не подходит?

— Тогда будет всё то же самое, но уже в другом месте и без меня, — честно призналась я. — Понимаешь, дело в том, что я своё будущее не вижу. Я видела только кусочек твоего, но во сне, а не в видениях. Дом, помолодевший ты, подросший Владик, овчарка на цепи и беременная блондинка, которую ты целуешь. У меня нет уверенности, что это я. И я не знаю, где будет стоять тот дом. Но я в силах сделать так, чтобы это будущее стало нашим.

— Колдовством и молодильными яблоками? — уточнил он.

— Да, — ответила я.

— А по-человечески не получится?

Ну вот как ему объяснить, что по-человечески у нас получится только по разным углам разбежаться?

— Не получится, Толенька. Я не буду тебе сейчас врать, потому что ложью путь вымощен туда же, куда и благими намерениями. Ты спрашивал, могу ли я сделать что-нибудь, чтобы ты не боялся магию. Вариантов несколько. Первый и самый простой — я или Фрося покопаемся в твоей голове и внушим скептическое отношение ко всему, что касается колдовства. Я буду врать тебе, что не ведьма, и прятать всё магическое, включая нежить. Для тебя мир магии перестанет существовать, а для меня он станет тайной жизнью. Второй вариант — молодильные яблоки. Вместе с возрастом они отнимут память и все страхи, нажитые за определённый срок. Тебе будет сложно, потому что кусок жизни просто исчезнет, но я помогу это пережить. Я объясню, куда пропали твои годы. Буду рядом и останусь собой, но тебе уже не нужно будет бояться.

— Интересно, как ты собираешься мне это объяснять? — криво усмехнулся он.

— Да просто, — ответила я. — Расскажу правду. Страх появляется тогда, когда человек проходит через опасность, переживает её и чувствует, а у тебя будут только мои слова. В тридцать лет ты уже работал на Олега Карпунина и знал, что он помешан на колдовстве. Тогда тебя это сильно смущало? Ты чего-то боялся?

— Нет.

— А верил в магию?

— Ну так, относительно, — поморщился он.

— Ну вот. Значит, откровением для тебя это не станет. Так и ты будешь жить дальше с правдой, но уже без страха, и мне не придётся прятать от тебя свою суть.

— А беременная блондинка откуда возьмётся?

— Если я могу Карпуниных в полосатых кабанчиков превратить, думаешь, со своей внешностью не справлюсь? — улыбнулась я. — Я уже была блондинкой недавно, ты просто этого не видел. А твоё бесплодие превосходно лечится природной магией.

Он снова поморщился и спросил:

— А третьего варианта нет, я правильно понимаю?

— Есть, — возразила я. — Смерть. Мёртвые колдовства не боятся. Если дашь время подумать, я ещё что-нибудь изобрету, но второй из вариантов мне кажется наилучшим. Так и правда останется правдой, и тебе будет легче её принять, и мы будем вместе, и о нашей с тобой разнице в возрасте переживать уже не придётся. У нас даже документы на другие имена будут настоящие, я найду способ их получить.

— Но я ведь забуду, что люблю тебя, — заметил Толя.

— Да. Забудешь, — подтвердила я. — В этом для меня есть определённый риск. Но я предпочту отпустить тебя, чем видеть, как рядом со мной ты медленно сходишь с ума. Подумай. Времени у тебя навалом. Мне ещё надо отбить у Артура интерес к Лесному и закончить другие важные дела, поэтому сейчас я в тебе точно ничего не буду менять. Даже не проси. Владику нужен хотя бы адекватный папа, потому что мама в обозримом будущем будет очень занята.

Тяжёлый получился разговор, но я и не обещала Власову, что со мной ему будет просто. Пусть думает и сам решает, какого будущего он хочет. Уйдёт — отпущу. Останется — буду любить и оберегать в меру своих сил.

Я ничего не сказала ему о том, что воевать мне предстоит не только с Артуром Карпуниным за кусок земли, но и с чёрной ведьмой — за нашего сына. Власову не нужно это знать. Он сочтёт своим долгом помочь мне и может пострадать, а я этого не переживу. Ко мне вернулась не только любовь к нему и Владику, но и материнская связь с ребёнком, которая позволяет Марии черпать природную магию в полном объёме. Этой стерве не нужно, чтобы поток снова ополовинился, поэтому она не будет к нам лезть, но этому в принципе нужно положить конец. Я не смогу дышать полной грудью и думать о счастье, пока не упокою её.

— Может, мне просто к психологу сходить? — предложил Власов ещё один вариант.

— К психиатру тогда уже сразу, — ответила я на это. — Психолог всё равно тебя туда отправит, поэтому можешь не тратить на него время и деньги. Мы с тобой сегодня в администрацию поедем насчёт прописки, или на завтра это перенесём? Мне просто ещё в одно место метнуться надо, и я не знаю, сколько времени это займёт.

— Поедем, — кивнул Толя.

И мы поехали. Сначала пили чай и ждали пробуждения сына, а потом погрузились в машину и дружно покатили в «сельсовет». Там нам вежливо объяснили, что мы морально устарели, и у территориальных администраций уже давно нет права вести регистрационный учёт граждан. Я начала спорить по этому поводу — Владику пять месяцев назад свидетельство о регистрации по месту проживания выдали в этой самой администрации. И мне тогда же в паспорт штамп о прописке поставили. В ответ на это сотрудница позвала главу, и они дружно заявили, что не знают, кто и на каких основаниях нас регистрировал. Это было уже верхом наглости. Власов буквально вытолкал меня на улицу, поскольку я собралась рвать и метать.

— Да просто съездим в Вырвинск в МФЦ, не надо тратить на них нервы, — ворчал он, запихивая меня в автомобиль.

— Нет, ну так ведь нельзя! — возмущалась я. — Получается, у нас прописка недействительная была?

— Да какая разница? Мы все в Тамбовской области сейчас прописаны, и там тоже не в селе это делали, а в Мичуринске. Эля, уймись, пожалуйста. У тебя уже искры из глаз сыпятся. Ты меня пугаешь.

Эти его слова немного меня остудили — Власову и так нелегко, а если я обрушу на Мухино гром и молнии, станет ещё хуже. Мне саму себя бояться впору. Оставалось надеяться, что хотя бы в Вырвинске меня никто не разозлит. Я всю дорогу на это надеялась и выдохнула с облегчением только тогда, когда мы сдали документы в МФЦ и вышли на улицу.

— Мороженку или тортик? — заботливо спросил Толя.

— Ведро валерьянки, — проворчала я, чувствуя себя как-то странно.

— Ого! Какие люди! — прозвучало сбоку.

Я повернулась на голос и удивлённо уставилась на Антона Лопатина, с которым ну никак не ожидала встретиться в Вырвинске. Вот она — причина моего неправильного самочувствия. А в голове только одна мысль появилась: «Господи, только бы он ближе не подошёл, иначе произойдёт катастрофа».

— Привет, — произнесла неуверенно. — Познакомься. Это мой муж Анатолий и сын Владик. Толя, это Антон Лопатин. Тот самый, с которым я тебе два раза изменила.

Не знаю, как вырвалась последняя фраза, но слов уже не вернёшь. Лицо Антона побелело и вытянулось, а Власов проявил феноменальную выдержку и спокойно спросил у моего любовника:

— Ну и как? Понравилось?

Я готова была сквозь землю провалиться. Лопатин пробормотал что-то невнятное и предпочёл уйти, пока дело не дошло до скандала. Власов открыл заднюю дверь автомобиля, чтобы я поудобнее устроила сына в автолюльке, а потом подал руку, помогая сесть мне. Просто верх обходительности! У меня со стыда, кажется, даже ладони покраснели.

— Толя, прости, — умоляющим тоном попросила я, когда он сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. — Это как-то само вырвалось.

— Если скажешь, что чёрт за язык дёрнул, я поверю, — невозмутимо отозвался он. — Всё нормально, забудь.

У него с самоконтролем нормально всё, он может не показывать истинных эмоций, но я-то его знаю. Я чувствовала, что он в ярости. Ну вот почему Лопатину приспичило встретиться на нашем пути именно сейчас, когда всё так сложно? Каким ветром его занесло в Вырвинск? Его не должно здесь быть! Ещё и я растерялась. Ляпнула первое, что пришло на язык, а надо было следить за словами.

— Толь…

— Эля, не надо. Не трогай меня сейчас, хорошо? Просто помолчи.

Вот так. Ревность при взаимных чувствах — оружие обоюдоострое. Больно всем. Но я хотя бы не встречалась с Майей, а Власова с Лопатиным познакомила в такой вот оригинальной форме. Ему сейчас намного больнее, чем мне.

Всю дорогу до Мухино мы молчали. В посёлке заехали в супермаркет за продуктами, и Толя купил бутылку виски. Он не пьёт. Я никогда его пьяным не видела. Но в этот вечер пришлось. Это страшно — смотреть, как любимый человек напивается до беспамятства для того, чтобы заглушить боль, причинённую тобой. Он не буянил и не высказывал претензий — просто молча пил без закуски, а потом ушёл в спальню, упал одетым на кровать и отключился.

У меня в телефоне был записан номер Лопатина, и я сочла своим долгом выяснить, почему наши пути снова пересеклись. Убедилась, что Власов крепко спит, попросила Фросю присмотреть за Владиком, закрылась в кухне и позвонила Антону.

— Какого чёрта ты делаешь в Вырвинске? — спросила сразу же, как только он ответил на звонок.

А у него-то моего номера не было. Он не сразу понял, кто звонит. Соображал секунд двадцать, после чего наконец-то поинтересовался:

— Эль, ты нормальная? Обязательно нужно было наше с тобой исподнее посреди улицы на всеобщее обозрение выставлять? Я вообще-то тоже не один был.

А, ну да. Гражданская жена. Как я могла забыть? Видимо, она была где-то неподалёку, раз уж Антон так разозлился.

— Я задала тебе вопрос, — сухо напомнила я. — Что ты делаешь в Вырвинске? Ответь, будь любезен.

— Могу спросить то же самое, — раздражённо отозвался он.

— Я здесь живу, — ответила я. — У нас дом в Вырвинском районе.

— А у меня, представь себе, здесь работа появилась, — язвительно ответил Лопатин. — По какому праву ты вообще мне допросы устраиваешь? Я перед тобой отчитываться не обязан.

— И где конкретно у тебя работа? — осведомилась я, проигнорировав его последнее замечание. — Не в урочище ли Лесное тебя позвал некто Артур Карпунин изучать особенности жизни муравьёв на месте прошлогоднего лесного пожара?

В динамике повисла долгая пауза, после чего прозвучал вопрос:

— А если и так, то что?

— Да ничего, — ответила я. — Просто спросила, чтобы знать, где с тобой можно столкнуться, и избегать таких мест. Лесное километрах в десяти находится от нашего посёлка Мухино. Слышал о таком?

— Мухино? — переспросил он. — Мне в Мухино служебное жильё предоставили, я сегодня временную прописку ездил оформлять.

— Супер! — скривилась я. — Только этого мне и не хватало для полного счастья.

— Если бы ты не трепалась о нашем интиме налево и направо, не пришлось бы и переживать, — огрызнулся он и завершил звонок.

Вот что ни день, то какой-нибудь сюрприз. В этот раз их сразу два привалило — сначала правда о моём появлении на свет, а теперь ещё и Лопатин. Но не могла же я соврать Власову. Должна же была объяснить ему, что за мужик бородатый со мной так фамильярно на улице здоровается. Про измены могла промолчать, конечно, но я же уже рассказала ему, кто такой Антон Лопатин. Одного имени хватило бы, чтобы всё на свои места встало. А теперь Толя наверняка будет думать, что Антон притащился за мной в надежде на продолжение наших внебрачных отношений. Или не будет — не знаю. Ему явно плохо, и виновата в этом я. Вопрос — как теперь выкручиваться? Лопатин не уедет, у него работа. Я тоже не уеду, пока не расквитаюсь с Марией. Чёрт с ним, с лесом — мне семью надо спасать. Был, конечно, вариант попросить Фросю, чтобы она аккуратно убрала воспоминания Власова об этой неожиданной встрече, но тогда придётся искать объяснение его желанию напиться в стельку. И что делать?

— Спи до утра, — приказала я мужу.

Проделала то же самое с сыном. Попросила Фросю и Нефёда присмотреть за ними, а сама сунула волшебное блюдо в бездонную сумку, которую закинула на плечо, и воспользовалась магией перемещения для того, чтобы попросить совета у единственного человека, который способен хотя бы выслушать меня без истерики.