Игра лжецов: орёл или решка

Елена Филон, 2018

«Я не расскажу ничего о себе, потому что я лжец».«Я не расскажу ничего о себе, потому что я лгунья». Это игра лжецов. И в неё нужно сыграть до конца. Курортный роман длиной в месяц. Побережье чёрного моря. И одинокий фургон на дороге.«А в фургоне псих».«А что, если психов двое»? «О, тогда это будет лучшее лето в моей жизни»!«Только не смей в меня влюбиться, придурок». «Не смеши. Крутые мачо не влюбляются». Но вы же знаете, как это бывает?..Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Платон

Такая мелодия простая и ненавязчивая прилипла, что вот уже минут двадцать насвистываю её себе под нос, время от времени протягивая на корявом английском:

— We put the good in the good in the good life. We put the good in the good in the good liiiiiiiife… Ayy, yeaаааh!

Я еду на вечеринку на «Dodge Charger», один в один как у старины Доминика в «Форсаже», и у меня отличное настроение! Я красавчик, — как всегда! И я не за рулём (надо сказать водиле, пусть поднажмёт). В руке бокал с шампанским, пузырьки которого щекочут нос и плевать, что это бабский напиток, покажите мне закон, запрещающий мужикам любить шампанское?

«Ayy, ayy, ayy, ayyyyyyy…»

О, да! Чудесная ночь! Тёплая, как попка какой-нибудь милой азиаточки, что очень скоро окажется в моей ладони, и я буду слизывать взбитые сливки с её аккуратной груди, кружа языком вокруг маленького острого бутончика, укушу его и…

— We put the good in the good in the good life…

— ДА ТЫ ЗАТКНЁШЬСЯ УЖЕ?!!

— Eazy. Ayy, ayy, ayy, ayy… Kehlani, I got you! Ayy, yeaaah!

— Что это за бред?!

— «G-Eazy — Good Life», — подмигиваю Андрюхе, — не смотрел восьмой «Форсаж», что ли?

— Эммм… не-а.

— Ха. Неудачник! Ayy, ayy, ayy, ayyyyyyy…

— Боже! Дим, дай какую-нибудь тряпку, я ему пасть заткну!

— Может укольчик? — предлагает мой персональный водитель в Ад. — Быстренько шёлковым станет.

— Неее… — мой новый друг Андрюша, бросает на меня мрачный взгляд. — Дай-ка я ему позвонки дубинкой пересчитаю и тогда…

— Нельзя, Андрей, — вмешивается душка-Димасик, рассекая по трассе на карете скорой помощи. — Потом проблемы разгребать из-за этого психа. Оно тебе надо?

— Включи мигалки, шеф, домчимся быстрее, — советую Димасику, а Андрюхе подмигиваю. — У тебя один усик не в ту сторону завернулся.

— Руки покажи! — рявкает Андрюха, хватает меня за запястья, будто я Халк какой-нибудь, способный разорвать пластиковые наручники. Частенько я такими девочек к изголовью кровати пристёгивал. Им нравилось.

— Эх, Андрюша, знал бы, какой кайф мне обломал, — с грустью вздыхаю. — Я ведь практически почувствовал вкус шампанского на языке.

— Точно псих, — обижает меня Андрюша. — Какого лешего нам вообще его поручили?

— Его Михалычу поручили, — ворчит Димасик, крутя баранку. — А тот нам его сплавил. Велел доставить по адресу со всеми предлагающимися к этому психу документами. Деньги на троих делить будем. Родственнички видать руки марать не захотели. Или рожей светить.

— И много денег вам Артурчик отстегнул? — весело поглядываю, как Андрюша на тяжёлом вдохе тянется за резиновой дубинкой и предостерегающе похлопывает ею по ладони.

— Не-не, я не настаиваю. Можешь не отвечать, — отсаживаюсь от него подальше и смотрю, как первые капли летнего дождя падают на лобовое стекло. — We put the good in the good in the good life…

Удар дубинкой по плечу оказался довольно болезненным.

***

Меня перевозили с одного места на другое около трёх суток. Даже на самолёте полетал. На частном. В основном на глазах была тёмная повязка, так что один чёрт знает в какой уголок великой и могучей России в этот раз решил сплавить меня мой горячо любимый старший брат Артур. Я же в России?..

Оригинальностью он никогда не отличался, так что, заметив, как впереди на фоне иссиня-чёрного неба замаячили размытые жёлтые огоньки старого здания этажа в три, а высокий стальной забор с колючей проволокой наверху гостеприимно распахнул перед машиной скорой помощи ворота, в голос усмехнулся:

— Очередная психушка? А где здесь туалет?

— Заткнись! — рявкает Андрюша. — И терпи!

— Так же, как твоя жена тебя терпит?

— Он не женат, — бросает мне Димасик, и я озадаченно смотрю сперва на него, затем на Андрюшу:

— Вы геи?

Новый удар дубинкой и вот я уже вспахиваю животом мокрый после дождя гравий на подъездной дорожке и разглядываю пару мужских ботинок, принадлежащих очень высокому мужичку в белом халате, в очках и с планшетом для записей в руках.

— Миленько. Меня здесь ждали, — сплёвываю на землю сгусток крови и выпрямляюсь.

По обе стороны от врача стоят санитары в чудных синих «пижамках», рожи выглядят примерно одинаково: будто им яйца дверью прищемили и велели терпеть. Похоже на то, что наслышаны обо мне. И ооочень не рады визиту.

— Держите. Роспись ещё вот здесь поставьте, и мы поехали, — Андрюша возникает рядом и передаёт документы врачу, что пристальным взглядом изучает моё лицо.

— Якушев Платон Радиславович, — зачитывает Док, устремив взгляд в бумаги. — Двадцать шесть лет, не женат, детей нет.

— А дальше? — подмигиваю ему. — Какой диагноз у меня в этот раз?

Мужик в халате захлопывает папку и устало вздыхает, кивая на меня:

— Руки ему освободите.

О, Док, плюсик тебе от меня в карму.

Благодарю Андрюшу за оказанную услугу, потираю запястья и поглядываю вправо, проверяя как далеко припарковалась машина скорой помощи и чем занимается Димка. А Димки-то и нет за рулём, дверь открыта…

— Эй, Док, — криво улыбаясь на одну сторону рта оборачиваюсь, и сжимаю пальцы правой руки в кулак. — Лови!

Хруст. Стон. Крики.

Всё это за спиной, потому что ноги мои уже несутся к машине! Запрыгиваю на сидение, хлопаю дверью, блокирую.

Таааак. Ключи-ключи-ключи… Где ключи?!

Чёрт.

— Это ищешь? — прожигая меня гадким взглядом, Димка гремит о стекло связкой ключей. Разумеется, просунуть их в щёлочку приоткрытого окна отказывается, так что лучшее, на что хватает фантазии, это пожалеть, что я не Доминик Торетто и попытаться найти телефон.

Не успеваю. Ключ поворачивается в скважине, и меня как нагадившего в тапок котёнка хватают за загривок и вытаскивают из машины.

— Здесь себя так не ведут, мальчик! — и кулак одного из санитаров, рассекая воздух, несётся мне в лицо.

***

Чем-то накачали… Твари.

Едва удаётся открыть свинцовые веки и некоторое время посвятить поиску слюны во рту, глядя, как кусок жёлтой побелки, так и норовит оторваться от потолка и блином шмякнуться мне на лицо.

Проклятье… как же голова болит. Тело, будто сплошной синяк, в горле песок, пальцы из-за сбитых в кровь костяшек с трудом сгибаются.

Бросаю попытки найти слюну и со скрипом шейных позвонков поворачиваю голову в сторону и тут же глаза щурю из-за ослепительно яркого солнечного света, льющегося через квадрат окна с мутным пластиком вместо стекла и решёткой со стороны улицы. Настроить зрение выходит не сразу, но как только это происходит, удаётся разглядеть очертания зелёных гор вдали и чистейшей голубизны небо без единого облака.

«Твою мать, Артурчик, куда ты меня отправил?»

— Где я?.. — хрипло и самому себе, но внезапно мне отвечают:

— В психиатрической больнице, конечно.

— Бог? — смотрю на небо за окном.

— Все мы под Богом ходим. Я здесь. Обернись.

Поворачиваю голову в другую сторону и обнаруживаю сидящего на соседней койке дядечку лет пятидесяти, с залысинами в седеющих волосах, в белом халате, застёгнутом на все пуговицы по самое горло, со сложенными на груди руками и очень даже приветливым взглядом. Странно приветливым для работника данного учреждения.

— Не Бог. Где я?

— Я же сказал: в психиатрической больнице.

— И это ценнейшая информация, сударь. Но я немного о другом.

— Это ты вчера тут устроил, конечно, представление, — усмехается, переводя тему, и сверкает хитрыми глазами. — Самому заместителю заведующего нос разбил!

— Да я понятия не имел, кто этот мужик, — скрипя пружинами, принимаю сидячее положение и потираю затёкшую шею.

Вот же меня помяло, так помяло.

А это что за полосатая пижамка на мне? Даже переодели? Молодцы какие.

— Ничего не помнишь? — спрашивает Док.

— Помню, как ещё три дня назад пил мартини в джакузи и лапал девочек.

А ещё помню, как санитары тащили меня по коридору. Помню, как дребезжали люминесцентные лампы под потолком, будто насмехаясь над овощем, которого ноги не держат. Помню, что перед глазами всё плыло, вращалось, а к горлу подкатывала рвота, а дальше… А дальше ни черта не помню.

— Шоковая терапия, — сообщает мне дядечка напротив, сочувственно улыбаясь. — Вчера была не моя смена, так что и не в моей власти было избавить тебя от незабываемых ощущений, но даю гарантию — к вечеру будешь, как новенький.

— А ты кто вообще?

— Степан Алексеевич, — всё, что изволил сообщить. — Пойдём, проведу для тебя экскурсию.

— Так… где эта психушка-то? — интересуюсь хрипло, едва шевеля слабыми ногами вслед за Степаном-каким-то-там по узкому коридору первого этажа и борюсь с подкатывающей горлу рвотой после каждого вдоха. Не в первый раз приходится дышать застоявшимся запахом медикаментов и мочи, но всё никак не могу к нему привыкнуть. — Где мы, спрашиваю? — нагоняю Дока.

— Недалеко от Ялты, — с преувеличенной важностью сообщает, складывает руки в замок за спиной, расправляет плечи и уверенной походкой двигается к холлу, из которого доносятся голоса и какой-то припадочный смех.

Ялта?..

У Артурчика совсем, что ли с башкой плохо?

Крымское побережье?.. Да ладно!

Шикарно! Лучше и придумать нельзя! Я практически рядом с домом! Ха!

— Эй, Степан-какой-ты-там? — окликаю.

— Я Алексее…

— Да пофиг! — смотрю на него горящими глазами. — Телефон где?..

— Э-э-э… для этого тебе нужно заполнить заявление и отдать Тамарочке на посту. В течение трёх дней оно будет рассмотрено комиссией и тогда, возможно, тебе дадут разрешение на один звонок.

Что?

Что за бред?

— Какое заявление?.. Мне сейчас надо, Алексеич! Вот позарез просто надо! Вопрос жизни и смерти, понимаешь?.. Ты ж вроде нормальный мужик, дай позвонить, а? Ну у тебя мобильный есть, правда? А я тебе денег заплачу. Потом. Когда выберусь отсюда. Много заплачу!

— Ну… даже не знаю, — проведя взглядом мужика, что скачет на невидимой лошадке с криком «Зомби атакуют», отводит меня в сторону, заговорщически подмигивает, сообщает что ему нужно баланс проверить, ведь звонки нынче дорогие, достаёт из кармана халата телеф… калькулятор (?!), и со словами:

— Да. Всё в порядке. Звони, но всего на минутку, — протягивает его мне.

Калькулятор.

Ага.

— Рябушкин, ты у кого халат стащил?! — рёвом проносится по коридору голос одного из тех дубин, что вчера оттачивали на мне удары. — А ну-ка сюдаааа! Эй! Кудаааа?! Халат снимай! ЖИВО!

— Ты чё… тоже псих?! — хмурясь, смотрю, как Алексеич вызывая подмогу по калькулятору, уже вовсю семенит прочь по коридору, а санитар прёт следом, и на ходу не забывает бросить застывшему в проходе мне, чтобы никуда не уходил и что мною он через пять минут займётся.

Ну, пять минут тоже время.

И пяти минут оказывается достаточно, чтобы найти Тамарочку на посту, произвести на неё впечатление убийственной харизмой и улыбкой на миллион баксов, раздеть взглядом, от которого её щёки зальёт румянец, а в глазах вспыхнет разврат. И когда та сведёт колени вместе, неуверенно бросив «Меня накажут», ласково шепнуть на ушко «Я накажу тебя сильнее, только дай позвонить».

Санитар обнаружил меня с трубкой городского телефона прижатой к уху примерно в тот момент, когда я набирал последнюю цифру и в голос молился:

— Ну же, Руся, ответь! Отвеееееть!

И голос моего старого друга, от которого сердце в надежде подпрыгнуло до самого горла, раздался одновременно с разъярённым рычанием вырвавшегося из загона быка по имени Боря, что мчался в мою сторону, сметая всё на ходу, в том числе и Алексеича, который ругался с оператором по калькулятору.

— РУСЯ! — заорал, я как умалишённый. — План «Б»! Сейчас!

— Платон? — удивлённо в ответ. — Ты где, братан?

— В ПСИХУШКЕ! Где-то возле Ялты! План «Б», Руся! ПЛАН «Б»! СРОЧНООО!

Ответа не услышал, так как телефонного провода не хватило, чтобы пролететь вместе со мной метров пять, — не меньше, а затем смачно впечататься лопатками в стену.

— Конец тебе, мальчик! — с передёрнутым от ярости лицом, зашипел мне в лицо бык Боря, что пошёл на таран. — Это конец.

«Очень на это надеюсь», — усмехнулся мысленно и отключился.

Через семь дней я был на свободе. Руся ещё ни разу в жизни меня не подводил. И даже если уже через недели две-три «псы» Артурчика снова выйдут на мой след, я собираюсь устроить себе отпуск и провести это время с пользой!

И, кстати, «наказать» Тамарочку всё же пришлось. Раза три-четыре. И ей ооочень понравилось. Но это уже история её жизни, в которой меня, увы, больше не будет. А Моя история… начинается уже сейчас. Скоро я встречу девушку, которую буду ласково называть Рыбкой, пока однажды не узнаю, что она самая настоящая акула.