Научи меня любить

Есения Светлая (2021)

Сколько слез я выплакала, вымаливая у Господа ребенка. Бесконечная череда клиник, анализов, надежд и разочарований. День за днем я боролась за наше счастье и нашу любовь. Пока в один прекрасный день мой муж не привел в дом мальчика, объявив, что это его сын. Мир рухнул. Разве можно полюбить чужого ребенка, когда единственной твоей мечтой остается родить своего родного малыша?

8

На тот момент, когда Яна и Васька дошли до сада, вся заварушка уже была остановлена.

Сашка держал Игоря, вывернув ему руки за спину, а Колька стоял чуть в сторонке, утирая рукавом разбитый нос.

— Козел, — процедил тот сквозь рваное дыхание, — я до тебя доберусь! Благородный, да? Из-за девки забыл, с кем с одного стола ешь? Тварина! Саня, брат, в шею его гнать надо!

— Игорь, не дергайся! Я хочу знать, что у вас тут произошло! — Сашка окинул взглядом толпу ребят, стоявших рядом с Колькой. Те в свою очередь опустили глаза. Парень перевел взгляд на девушек. Они, напуганные и расстроенные, стояли в стороне и успокаивали рыдающую девушку, кажется ее зовут Наталья. К ним подошла и Яна. Догадка, мерзкая и едкая на вкус, осенила парня.

— И кто из вас двоих пошел на это? — тихо спросил он у Игоря. Тот промолчал. Сашка посмотрел на брата.

Колян, тут же вскинувшись, начал оправдываться:

— Да ничего я ей не сделал, пообщаться позвал, прогуляться! Да ты сам, Саня, куда ходил-то?

Договорить он не успел. Сашка, сократив расстояние между ними в две секунды, со всего размаху заехал кулаком в челюсть. Николай, откинув голову вбок, пошатнулся, но не упал. Сплюнул сукровицу, заржал.

— Вот так значит? Тебе можно, мне нельзя? Не по-братски как-то…

— Пошел вон.

— Что, правда глаза колет?

— Пошел вон, я сказал! — рыкнул Сашка.

— Колян, иди уже, не буди зверя, — Васек тянул его за рукав, одновременно подавая знаки другу, чтобы оглянулся.

Саша обернулся на девушек. Здесь разворачивалось второе действо. Теперь их стайка разделилась на две группы. И в одной из них стояли с гордым и независимым видом девушки во главе с Евой, а в другой стояла Яна и зареванная Наташа Синицына.

— Слова уже сказаны, Саня. И тут оправдываться бесполезно. Только отрекошетило это все по Наташе и Яне, — Игорь, стоящий за спиной, говорил тихо, чтобы услышал его только Сашка.

— Что всё-таки у вас тут произошло?

— Колян, увидев, что ты ушел с Яной, пригласил прогуляться Наташу. Ну и, видимо, приставать начал, а она стала отбиваться, плакать. Я услышал случайно, когда в сортир пошел. Так я надавал Коляну по роже. Не смог удержаться. Не по мне такое, знаешь. И тебе бы надавал. Но думаю, ты и сам видишь, что натворил…

А Сашка стоял, в бессилии и отчаянии сжимал кулаки, потому что теперь вся эта история за несколько минут приобрела совершенно неожиданный поворот — ярмо — так поспешно и с особым изощренным удовольствием — на девушек уже повесили. Это было видно и по осуждающим взглядам гимназисток, и по растерянному виду Яны и Наташи.

— Девушки, я прошу прощения за поведение своего брата, — Сашка прочистил горло и продолжил, аккуратно подбирая слова и определённо волнуясь, — это отчасти и моя вина, не досмотрел. Прошу вас не бояться, никто вас не тронет.

— Мы это уже от вас слышали, Александр, — вновь Ева выступила вперед, словно наседка, защищающая своих цыплят. — И знаете, больше мы вам не поверим. Тем более, отрицать бесполезно, что вы, Александр, сами и нарушили свое слово. Но это уже проблемы Янины и Наташи. А нас, будьте добры, проводите туда, где мы бы смогли устроиться на ночлег. Думаю, с вас будет достаточно компании этих двух… Благодарим за гостеприимство, но такое обращение нам не по душе и не по статусу.

Сашка смотрел на гаденькую ухмылку этой долговязой и высокомерной девушки, так храбро защищавшей лишь тех, кто неукоснительно выполнял неписаные правила их высокоблагородного общества. Во рту появился солоноватый вкус от прокушенной до крови губы. Да, он злился. И на этих мадемуазелек, и на Кольку, и больше всего на себя.

— Хорошо, вас проводят. Васек, сможешь проконтролировать? Троих можно к Решетниковым проводить, одну поселить у учительницы, Егоровой Марины Петровны, а еще два места есть у сестры Юрия Андреевича. Он со всеми уже договорился.

Васек кивнул и подал знак, что все устроит в лучшем виде. И галантно поклонившись, подражая грации павлина, позвал девушек следовать за ним. На поляне воцарилась тишина. Игорь подошел к Наташе, накинул на нее куртку, увел к столу, уговаривая попить горячий чай.

Сашка посмотрел на Янину. Она стояла растерянная и поникшая. Волна нежности к девушке и негодования на самого себя переполняли душу. К черту, какой из него вожак, если вот так не смог даже просчитать ситуацию? М-да, наворотил дел. Пнув мелкий камешек из-под ног, он набрал в грудь побольше воздуха и подошел к девушке.

Её уже била крупная нервная дрожь, а из глаз вот-вот были готовы пролиться слезы. Он сгреб Янку в охапку, прижал к себе и, уткнувшись в ее волосы носом, прошептал:

— Тише, моя девочка, тише! Я никому не дам тебя в обиду…