Академия волшебной лингвистики

Жанна Лебедева, 2023

Говорят, никогда не поздно начать жизнь сначала. Вот и пенсионерка Эмма Петровна Чижикова после сердечного приступа попала не в больницу, а в другой мир. В этом мире водятся драконы и маги, а волшебство является самой обычной частью спокойной повседневной жизни. Вот только пожить этой самой спокойной жизнью ей не дадут. Ведь теперь она студентка магической академии Эмма Лир. Загадочная, богатая, немного стервозная и… мертвая?

ГЛАВА 1. О, дивный новый мир!

— Попаданка?

— Ух, ты! Попаданка! Настоящая!

— Попаданка у нас в академии?

— Во дает!

Я открыла глаза и поняла, что лежу на кафельном полу в туалете. Надо мной полукругом склонился десяток разномастных девичьих голов. Два десятка любопытных глаз цветом от темно-карего до светло-голубого внимательно изучали мое лицо.

— Она живая… Ах… Ну, теперь точно, значит, попала… — Маленькая румяная блондинка с кукольными кудряшками зажала ладонью рот.

— Тс-с-с! Тише, Рози, — шикнула на нее высокая строгая брюнетка с орлиным носом. — Никто не должен узнать про попаданку, понятно? — Она опустилась рядом со мной и помогла сесть. — Ты как?

— Никак, — честно ответила я, хватаясь за виски. — Где я? И… — оглядела собственные руки, ноги, заглянула в висящее напротив огромное зеркало, — кто я?

Еще минуту назад я была обычной женщиной семидесяти лет — Эммой Петровной Чижиковой. Пенсионеркой. И все у меня было хорошо: маленькая уютная квартирка, подработка репетиторшей по литературе у старших школьников, пенсия, годные очки, рукоделие, старенькая дача в Рябиновке летом, прогулки по городскому парку зимой, по утрам крепкий чай, а по вечерам любимые книги и сериалы под чашечку какао с молоком. Диссертация по литературоведению, которую я никак не могла дописать. И даже новенький ноутбук, купленный на сэкономленные деньги, который почему-то не помогал в трудах, а служил больше для развлечений… А еще было общение с дочерями и внучками по выходным. По субботам с Асей — она с семьей живет в Канаде, растит двух прекрасных малышек Лилечку и Маришку. По воскресеньям с Тосей — она ученая, работает на северной биостанции. Вчера фотографию с тюленями мне прислала… Четверть часа назад я собралась в магазин за продуктами. Голова странно кружилась, и к щекам подступил неприятный жар, но я решила, что это ничего, пустяк.

Оказалось, не пустяк.

На выходе из лифта я поняла, что падаю и…

Голова раскалывалась.

— Я умерла? — спросила, решив поскорее выяснить неприятную правду.

— Ты находишься в теле Эммы Лир, — сообщили мне туманно новые знакомые.

— А что с настоящей Эммой Лир? — задала я резонный вопрос.

Девушки со вздохом переглянулись.

— Настоящая Эмма Лир умерла минут пятнадцать назад. Поскользнулась на мокром полу и ударилась головой об раковину, — затараторила блондинка с кудряшками. — Она лежала тут совсем-совсем мертвая, а потом пришли мы, и Эмбер сказала: «О, боги, да она же мертвая!», а потом появилась ты…

— Бедная настоящая Эмма Лир. Выходит, не одна я в сложившейся ситуации пострадала… — вырвалось у меня непроизвольно. — А вы ее подруги, да?

— Враги, — хмуро буркнула брюнетка. — Она нас всех ненавидела и все время делала нам гадости. Меня даже один раз отравить хотела. Но это не имеет сейчас никого значения, все эти старые дрязги. Самое ужасное уже случилось… К огромному сожалению, настоящей Эмме теперь ничем не помочь. — Брюнетка смахнула слезу. — Несчастный случай… Но мы оплачем ее потом. Сейчас не время, раз уж ты здесь оказалась.

— Я не по своей воле это сделала, поверьте, — принялась я оправдываться.

— Верим, конечно, — улыбнулась брюнетка и шикнула на всех: — Тс-с-с-с…

Она вдруг сжалась вся. Остальные девушки тоже притихли. Кто-то, громко топая, прошел за закрытой дверью туалета.

— А от кого мы прячемся? — поинтересовалась я, когда шаги стихли.

— От всех остальных. И главным образом от нашего ректора, господина Злоквуста. Он ненавидит попаданок. Если узнает о тебе — пиши пропало.

— И что же он со мной сделает? — со страхом уточнила я.

— Аннигилирует. Расщепит на атомы. Сотрет в пыль… — неуверенно произнес кто-то из девушек.

— Нет, — отрезала брюнетка. — Он просто без разговоров и разбирательств вышвырнет тебя обратно в твой мир. И ты улетишь туда, откуда прилетела.

— Разве это плохо? — не сразу сообразив, в чем подвох, уточнила я. — Я вернусь домой, в свое тело, разве нет?

— Подумай головой, — нахмурилась брюнетка. — Ты ведь не просто так здесь. Скорее всего, в той, другой реальности твое настоящее тело тоже мертво.

— Да-да, — закивали остальные девушки. — С попаданками так обычно и бывает!

— Мертво… — эхом повторила я и похолодела. — Значит, там, в лифте, я…

— Просто прими это. — Брюнетка тряхнула меня за плечи. — Не ты первая, не ты последняя. Так что держись, не раскисай. А мы уж тебя одну в беде не оставим.

— Спасибо. Ох… — Я, скривившись, потерла затылок. — Как же больно.

— Больно — это хорошо, — донесся до меня чей-то замогильный голос.

Из-за спин столпившихся девушек выступила мрачная, готического вида девушка с мутным взором.

— Чего же в ее боли хорошего, Кори?

— Это хорошая боль, Ортанс, — ровным тоном заявила пугающая дева (обратилась она к деловитой брюнетке). — Она ведь ничего толком не знает о нашем мире. Выдаст себя на раз, как только Злоквуст взглянет на нее. А вот разбитая голова ее может спасти.

— Как? — хором воскликнули остальные и дружно зажали себе ладонями рты, так как вышло громковато.

— Память! — Мрачная Кори многозначительно подняла вверх указательный палец. — Она скажет, что потеряла память.

— Думаешь, получится? — усомнилась Ортанс. Она помогла мне встать и подвела вплотную к зеркалу. — А, с другой стороны, что нам остается? Только рискнуть. Как, новая Эмма, справишься?

— Не уверена, но попробую, — пожала плечами я. — Как же все сложно. И почему, интересно, этот ваш ректор так попаданок не любит?

— Потому что одна из них ему отказала в грубой форме. Она попала в академию в начале его карьеры, когда он был только молодым и перспективным, уже тогда в ректоры метил. Злоквуст влюбился в нее без памяти, но она предпочла ему другого. Обычное дело, знаешь ли…

Я знала. Про ректоров и попаданок я миллион раз читала в книгах.

— Всегда думала, что истории про ректоров и попаданок — просто выдумки, а оно вон как бывает, оказывается… — изумилась я. — И чего в этих ректорах все находят? Я там, у себя, некоторое время в вузе работала, и ректор у нас был старый, вредный…

Я осеклась на полуслове. Старый… Я и сама вроде как старушка, а ректора моего, ужасно противного и подлого, давно уже нет на этой… на той земле.

— Мне тоже непонятно, — кивнула Кори и добавила: — Ты мне уже нравишься, новая Эмма. Вот что я скажу, девы, — обратилась она к подругам. — Эту новую Эмму Лир мы просто обязаны сохранить для потомков.

— И сохраним, — поддержала ее Ортанс. — Поможем, спрячем и обучим. — Она сунула руку за пазуху, вынула оттуда цепочку с висящим на ней крошечным пузырьком и сообщила со вздохом. — Вот. От сердца отрываю. Бесценное скороучебное зелье. Себе для экзаменов берегла, но ради такого дела… Возьми. Потеря памяти — это, конечно, аргумент, но забыть абсолютно все о мире, в котором живешь — перебор.

— И как мне это поможет? — не поняла я, с сомнением глядя на флакон.

Дома я принимала разные лекарства и всегда старалась если не подробно проконсультироваться на их счет с врачами, то хотя бы тщательно инструкцию изучить…

— Очень просто. Капаешь на книгу и вдыхаешь пар знаний, который из нее поднимется после такой манипуляции. Это легко. Только дорого.

— Дорого…

— Дорого! — зашушукались остальные девчонки и с уважением посмотрели на Ортанс.

А та сунула мне в руки пузырек и зажала мои подрагивающие от волнения пальцы.

До меня ведь только сейчас дошел весь ужас ситуации. Я мертва… Там… В своем мире. Через пару дней меня закопают на старом кладбище в Никольском. Ася, может, и успеет прилететь на похороны, а Тося… Ей с северов так быстро не добраться. Они расстроятся. Будут плакать…

Я мертва, и мне очень жаль.

В висках сильно запульсировало, стало нечем дышать. Я уже не чувствовала ног и летела в пустоту, в темную бездну забвения. Если говорить без лишней образности и поэтичности — я грянулась в банальный обморок.

Так и началась моя жизнь в новом мире, о котором я знала… ровно ничего, ну, кроме того что я теперь некая всеми нелюбимая Эмма Лир, учащаяся какой-то академии, потерявшая память (а заодно и жизнь), стукнувшись об раковину головой…

Спустя минуту сквозь пелену до меня донесся взволнованный голос.

— Новая Эмма! Нечего разлеживаться, времени у нас на это нет совсем.

Я пришла в себя. Ничего не изменилось. Мы все еще находились в том же туалете.

— А теперь слушай внимательно. Сейчас Эмбер по-тихому сходит в библиотеку и принесет тебе несколько энциклопедий. Вдохнешь их и будешь хотя бы примерное представление иметь об окружающей действительности.

— Ортанс! — Румяная блондинка, которую звали Рози, взволнованно коснулась плеча подруги. — Ты же знаешь, много сразу вдыхать нельзя.

— Знаю, — поджала губы Ортанс, — но придется рисковать. Мы не должны допустить, чтобы и эту попаданку… — Она запнулась.

— А что, у вас до меня кто-то был? — уточнила я.

— Была, — хмуро ответила мрачная Кори. — И закончила прескверно. Сбежала от нас в лес, утверждая, что первой выйдет замуж за альфу оборотней, так как она его истинная пара. А у нас и оборотней-то отродясь не водилось. В общем, больше мы ту бедолагу не видели. Говорят, она нашлась потом в соседней стране. Чуть в тюрьму там не угодила. Вот к чему незнание о мире приводит. И спешка.

— Понятно, — согласилась я, приходя в ужас от мысли, как я вообще буду тут жить, да еще и в чужом теле.

Ну, допустим, карту мира я сейчас выучу. Одним глазком загляну в историю. Может быть, даже сходу разберусь в политическом строе и ситуации, но… что я буду делать, попав в «свою» семью? У меня ведь есть здесь семья? У Эммы Лир, вернее? О ее отношениях с родными вряд ли писались книги. Я даже не знаю их имен, не говоря уж о том, как мама и папа (если опять же они есть) мою предшественницу называют? Эммочка. Дочурка. Плюшка… Меня вот бабушка всегда Плюшкой звала…

Бабушка…

Я сама уже давно бабушка! Лилечка и Маришка, я вам на Новый год хотела связать новые свитерки. Лилечке с лабрадором, а Маришке с лисичкой…

От мысли, что я больше никогда не увижу свой мир и свою семью, в носу защипало, и предательски задергалась челюсть.

Мертва…

Как же это произошло? Да просто! Чувствовала себя плохо с самого утра, но упорно на это рукой махала. Надо было скорую вызвать, а я в магазин зачем-то потащилась. Вот у меня и случился сердечный приступ или что-то подобное.

Вот оно, значит, как было и чем кончилось.

Слезы сами брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками, села на пол и зарыдала.

Девочки тревожно зашушукались. Я не разобрала их слов, но по тону поняла, что они меня жалеют. Потом теплая рука опустилась мне на плечо, и мягкий голос Рози прозвучал над ухом.

— Бе-е-едная. Как же жалко мне вас, таких. Искренне жалко.

А строгий и уверенный голос Ортанс добавил:

— Крепись, попаданка. Не ты первая — не ты последняя. Всем поначалу тяжело, но такова теперь твоя судьба.

Судьба.

Я оглушительно шмыгнула носом. Стыдно распускать нюни — взрослая уже… бабушка. Всякие трудности в жизни переживала, переживу и эту.

— Сейчас-сейчас, отойдите-ка. Я ее быстренько на ноги поставлю, — сказал кто-то уверенно.

Рядом со мной оказалась Кори. Краем опухшего глаза я заметила черный рукав и ладонь, с зажатой железной фляжечкой… Она коснулась моих губ, и глотку опалило что-то огненно-сладкое. Ароматное. Алкогольное.

— Ф-р-р-р… — Я подавилась этим вкусным огнем. — Что это?

— Ликер эльфийский. Живительный. Из самого Эльфендолла родственники родственников родственникам привезли. Контрабандой. Еще глоточек?

— Нет, спасибо…

Я поднялась и, хватая воздух обожженным ртом, поковыляла к раковине. Оперевшись на нее, включила воду и умыла лицо. Вот так. В серебристое колечко слива потекла смытая с глаз черная тушь вперемешку с соплями.

— Так. Надо собраться. Собраться…

— Давай-давай. Привыкай к новой необыкновенной жизни. — В зеркале рядом с жутким лицом Эммы Лир появились бледная физиономия Кори и строгое орлиное личико Ортанс.

Вернулась Эмбер, тихая девушка с волосами цвета янтаря. Взволнованно сверкнув зеленющими глазами, сунула мне в руки тяжелую стопку книг.

— Вот.

— Отлично! — Ортанс схватила верхнюю и принялась листать, периодически выдувая скопившуюся между страничками пыль. Потом, внимательно посмотрев на меня, задумчиво протянула. — Эмма Лир была сильной и выносливой девушкой. Попробуем сразу три вдохнуть.

— Ты что, Ортанс! Три — это много, — схватилась за сердце Рози. — Она не выдержит.

— Нужно выдержать, — строго отрезала Ортанс и раскрыла передо мной первую книгу. — Первый том Мировой энциклопедии. Карта мира, океаны, материки. Давай.

Крошечный флакончик с шипением открылся. Из горлышка потянулся нежный розоватый пар. Аромат его отдавал имбирем. Девушки застыли в преддверии будущего таинства. И вот яркая капля сорвалась, упала на желтые страницы тома. В тот же миг по ноздрям ударил резкий запах — будто я вдохнула нашатырь.

— Ай!

Глаза слезились, я зажмурилась и замотала головой. В голове все кипело. Перед мысленным взором мельтешили сотни картинок и названий. Они сортировались сами собой и стремительно раскладывались по полочкам.

И мир вокруг прояснялся. Будто вырисовывался из небытия. Я увидела океаны и материки, леса, пустыни, горы и долины. Узнала их названия. Запомнила, и теперь мне казалось, что я знала это всегда.

Наконец все закончилось.

— Потрясающе, — пораженно выдохнула я, ощущая сильную усталость. Словно марафон только что пробежала.

— А то! — Ортанс важно потрясла пузырьком. — Завод по производству и разливу магических зелий «Демон и братья» ерунды не выпускает. Только качественный продукт. Так, не отвлекаемся. Вдыхай второй том.

Я послушно закрыла глаза.

Все повторилось снова, за тем лишь исключением, что книга была другая — политгеография. Теперь я знала основное о местных государствах и народах. Люди, драконы, эльфы, орки, гномы… Целый калейдоскоп невероятных существ, о которых в своем изначальном мире я могла прочитать разве что в своем любимом фэнтези.

Вот уж, как говорится — попала так попала!

— И третий том. История.

— Погоди, — остановила подругу Рози. — Это последняя книга, следует подойти к выбору ответственно.

— Новая Эмма должна иметь представления об истории страны, в которой она оказалась.

— Эй, староста, не называй ее так, — упрекнула подругу блондинка (а я узнала, что Ортанс, оказывается, староста. Интересно чего? Класса? Группы?) — Вдруг привыкнешь и назовешь ее так при тех, кому тайну нашу общую знать не положено?

— И вообще назовешь, — хмуро добавила Кори. — Мы ведь с вами, девочки, с Эммой Лир обычно не разговаривали. Даже не здоровались.

— Это она с нами не здоровалась, — протестующее пискнула крошечная адептка с пучком на макушке.

— Это уже неважно, Лиз.

— Еще как важно, — не унималась малышка. — Если мы все сейчас вдруг резко подружимся с Эммой Лир — это вызовет подозрения. Господин Злоквуст нас в два счета раскусит.

— Чего же ты предлагаешь?

— Вот. — Лиз порылась в висящей на боку сумке. — Разговорная книжка.

— Ого! — присвистнула Кори. — Новая? Пустая? Откуда у тебя?

— Отец подарил. Не знал, что мне мама с отчимом уже фирменную от «Волшебного яблока» купили. Это «огрызок» — подделка под «яблоко». Может глючить, но на первое время сойдет. Держи.

Мне в руки перекочевала толстенькая книжка формата А4. На обложке из тисненой кожи был выгравирован яблочный огрызок с выглядывающим из него веселым червяком. С любопытством полистав странички, я обнаружила, что все они пустые, за исключением ажурной рамочки в самом верху. Сзади, в специальном кармашке, обнаружился золоченый карандашик, прикованный к книге блестящей цепочкой.

— Что это?

— Это нужно, чтобы общаться на расстоянии. Вот так берешь… — Лиз вытащила из кармашка карандаш, открыла первую страничку, написала в рамочке свое имя, а потом припечатала его пальцем. Отпечаток засветился и исчез. — И пишешь что-нибудь адресату. Адресат сейчас я, если что.

Она написала: «Привет» и снова полезла в свою сумку. Вынув оттуда еще одну книжку, открыла ее на пустой странице, вывела аккуратным почерком в рамочке «Эмма Лир» (буквы сразу засветились) и, сцапав мою руку, заставила отпечататься пальцем. — Та-а-ак. Теперь ты тоже у меня в списке контактов. Теперь смотри! Сейчас мы увидим твое сообщение. Оно уже проявляется… В-о-о-от.

На бумаге под именем высветилось: «Провод».

— Провод? — удивилась я, а Кори громко фыркнула:

— Ох уж эти «огрызки». Твоему папаше, Лиз, не стоило так экономить на подарке.

— Такой уж у него характер, — смущенно пожала плечами Лиз. — И вообще, мама говорит, что развелась с отцом из-за его скупости и склонности к азартным играм.

— Странное сочетание. — Кори задумчиво почесала голову. — Обычно люди либо скупы, либо азартны. Ума не приложу, как это можно сочетать?

— Не знаю, — отмахнулась Лиз. Ей хотелось скорее перевести тему. — Давай еще раз попробуем. Теперь я отправлю.

В своей позолоченной, явно дорогущей книжке она еще раз написала: «Привет». У меня высветилось: «Буфет».

— Ну и «огрызок»! — развела руками Кори. — И какой криворукий тролль ее только зачаровывал?

— Гремлины, — пояснила Ортанс.

— Кто ж додумался поручить зачаровывание сложной волшебной вещи гремлинам?

— Да их сейчас многие на магические заводы в качестве дешевой рабочей силы нанимают. Нечему удивляться.

Лично я уже почти ничему не удивлялась. Вдруг мне в голову пришла мысль.

— У меня, вернее, у Эммы Лир, наверняка своя такая книжка есть?

— Есть, конечно, — согласилась Ортанс. — Только общаться с нами через нее тебе придется очень осторожно. Настоящая Эмма Лир вписала бы туда наши имена лишь под страхом смертной казни. Кстати, где твои вещи? Давай заглянем в них?

Адептки принялись дружно оглядываться. Вскоре Эмбер обнаружила за мусорной корзиной кожаный портфель с серебряным тиснением над застежками.

— Это ее… Вернее, твое. Посмотри, что там?

Я неуверенно взяла портфель в руки. Это же чужое… или теперь мое? Застежки оказались не защелкнутыми, внутри все было перевернуто вверх дном. Будто кто-то в спешке вытряхнул вещи, а потом второпях кое-как запихал обратно.

Я перевернула портфель и вытряхнула содержимое на пол. Все посыпалось: какие-то тетради, книжки, сверкающие камни…

— Разговорной книги нет, — развела руками Ортанс. — Ты ее дома оставила?

— Не знаю…

— Я видела, как после занятий Эмма писала что-то, стоя возле этого туалета, — заметила Рози. — Ой, девочки, а вдруг ее книгу кто-то украл, пока бедняжка лежала без сознания? Что за цинизм! Какая бессердечность!

— Украл или не украл, — проворчала Кори, — суть одна: тебе, новая Эмма, придется пока попользоваться «огрызком». В смысле, обычная Эмма…

Девочки расшумелись, но староста быстро призвала их к порядку:

— Тише. Остался еще один том энциклопедии…

— А может, лучше все-таки что-то другое? — запротестовала вдруг Кори. — Ну что ей эта энциклопедия даст? Жизнь же по ней не пишется.

— Действительно, — пожала плечами я. — Может, мне стоит узнать подробнее про саму академию? Изучить академический план, структуру и все такое? Я ведь даже не знаю, на каком факультете учусь. И… здесь вообще есть факультеты?

— Конечно, есть. Ты учишься вместе с нами в академии волшебной лингвистики. Специальность — языки восточных соседей, первый курс, — живо растолковала Ортанс. — Насчет этого не беспокойся — мы тебе сами все расскажем. Жалко тратить на это драгоценное зелье. Знаешь, что? — Она протянула мне пузырек. — Возьми. Применять их можно неделю подряд, но теперь вдыхай только по одной книге за сутки, чтобы мозги не перегрузить. Основное мы с тобой изучили, дальше разберешься по обстоятельствам.

Разберешься — легко сказать!

Я вдруг поняла, сколько всего мне нужно еще узнать, и все — все! — просто жизненно необходимо. Вот, например, этикет. Как тут люди здороваются? Кланяются? Или делают реверанс? Девочки вроде бы говорят просто — я бы даже сказала современно. Используют сленговые словечки наподобие «глючить» и «спалиться». А вот одеты они совсем несовременно. На каждой адептке викторианское платье с кантом из рюш по подолу. На спине бантик. У нас так только поклонницы лоли-субкультуры ходят, а может, уже и не ходят. Моды и веяния у молодежи сменяются со скоростью урагана. Последние годы я много общалась со старшими школьниками и студентами, поэтому ухитрилась немного во всем этом деле разобраться. Именно они меня и подсадили на современные книги и интернет-ресурсы с самиздатом. Сначала я смотрела на выложенные там книги скептически, а потом втянулась и не пожалела. Сказочные миры поглотили меня с головой…

Этот мир хоть и похож на наш — он все же другой. Так что выучить правила этикета обязательно надо.

А еще — я адептка теперь. Адептка магической академии! Хоть и первокурсница, но знать о предметах надобно хоть что-то…

— Не переживай. — Рози подошла и сцапала мою ладонь своей теплой, как свежеиспеченная сдоба, рукой. — Все образуется. А пока просто думай о том, что потеряла память и все забыла. Мы предупредим учителей — какое-то время они не будут тебя трогать.

— Этого недостаточно, — нахмурила черные брови предусмотрительная Ортанс. — Эмма, тебе нужно сходить в кабинет целителей и получить справку о том, что ты покалечилась.

У меня холодок по спине побежал.

— К целителям? А они не догадаются?

— Не должны. Обычно их интересуют только травмы, а у тебя с этим все в порядке.

— Но моя травма вообще-то несовместима с жизнью. Вдруг они поймут?

— Рискнуть придется. Настоящая Эмма Лир с любой царапиной бежала в травмпункт.

— Но я же вроде как память потеряла?

— Не спорь. — Ортанс отстранила Рози и строго посмотрела мне в глаза. — Сейчас занятия кончились, и в академии почти никого нет. Целители тоже хотят домой. Они быстренько выпишут тебе справку и отправят восвояси. Чтобы замять инцидент, они постараются максимально хорошо залечить твою рану и будут молчать об этом. Главное для них, чтобы не поднялась шумиха из-за того, что какая-то адептка сильно пострадала в стенах академии. А еще проси больничный. Отлежишься дома, освоишься.

— Все, иди, — прервала старосту Кори. — Пора заканчивать это собрание. Нас не должны рядом с тобой увидеть. Мы друг друга ненавидим — помни про этот факт, хорошо?

— Хорошо, — выдохнула я. — Так куда конкретно мне идти?

— Туда.

И я пошла «туда», а за моей спиной раздались довольные восторженные шепотки:

— Наша попаданка…

— Теперь у нас есть своя попаданка…

— Не хуже других заживем…

— Ура, ура, ура…

Осторожно, как кошка, я вошла в кабинет целителей. В нос ударил едкий запах лекарств вперемешку с какими-то пряностями и травами. Возле открытого шкафчика возилась невысокая пышная женщина в голубом халате. Она стояла ко мне спиной и понятия не имела, что я вошла. Целительница напевала себе под нос.

— Кх-кх, — кашлянула я, заставив женщину подпрыгнуть на месте и быстро повернуться.

— Уф, адептка Лир, ну вы меня и напугали. — Женщина изумленно выдохнула. — Что случилось?

— Да-а-а… вот. — Я повернулась спиной и указала на собственный затылок.

— Ох ты ж, демоны подземные! — Целительница схватилась за сердце и бегом припустила к столу с какими-то пузырьками и баночками. — Как же вас угораздило? — Достав из ящика кусок странной блестящей ваты, она смочила ее из ближайшего пузырька и, сделав пасс свободной рукой, выпустила в воздух сноп розовых искр. — Присядьте-ка сюда, — указала мне на стул.

Я села.

— Ай, — вскрикнула от боли. Затылок прижгло, как только целительница принялась протирать там своим раствором. — Больно.

— Конечно, больно. Такая рана… Голова пробита… Как вы вообще с подобной травмой сюда дошли? У вас, наверное, шок. Голова не кружится? В обморок упасть не хотите?

— Да пока не планировала, — пожала плечами я, снова корчась от боли. — Выпишите мне справку, пожалуйста. И больничный на пару дней.

— Какая пара дней? О чем вы? Будете как минимум две недели в кровати лежать и пить лекарства. Сейчас рассчитаю вам дозировку.

Целительница отошла в сторонку, зашуршала бумагой, выписывая рецепт, и я уже почти вздохнула спокойно, но тут в дверь постуча…

….да нет! Не постучали ни разу! В тесное помещение практически вломился какой-то мужчина в длинной черной мантии. Он был высок и хорошо сложен. Длинные черные волосы разметались по широкой спине. Горели глаза. Их азартный блеск отчего-то пугал…

Выжить бы.

Не просек бы этот мрачный незнакомец, кто я на самом деле.

В общем, здорово меня тот незнакомец испугал. Соответственно, я уставилась на него во все глаза, впав в спасительное оцепенение.

— Целительница Валериана? Что у вас тут произошло?

Незнакомец заметил мою раскромсанную голову, и увиденное ему явно не понравилось. Да кому такое вообще может понравиться?

— Э-э-э… — невнятно протянула я.

— Адептка в порядке, не беспокойтесь, господин проректор, — испуганно пробормотала целительница.

По ее тону я поняла, что все совсем — СОВСЕМ! — плохо.

— В порядке? — Синие и холодные как лед глаза-сапфиры с подозрением прищурились.

Я зачарованно отслеживала движения губ проректора. Под ними то и дело сверкали острые клыки. Эльфо-вампир быстро поймал мой взгляд, и посмотрел на меня так, что я сразу поняла — раскусит! Нет! В прямом смысле раскусит — вот этими самыми зубами!

— Со мной правда все хорошо, — пискнула я, поднимаясь со стула и пятясь к выходу. — Я… Я… Меня дома ждут…

— Подождут. — Проректор властным жестом указал мне на покинутый стул. — Если хотят дождаться вас живую, а не ваш хладный труп.

— Но… — Я сделала еще один опрометчивый шаг к свободе.

— Сядьте! — рявкнул эльфо-вампир.

Я в два прыжка оказалась на указанном месте. Замерла, вжавшись лопатками в спинку стула, и, зажмурив глаза, покорно ждала своей участи. Сейчас он спросит меня о чем-нибудь — и все…

Ой, я же по легенде память потеряла. Стоит ли об этом сейчас упоминать?

Мужчина подошел ко мне сзади. В зеркале, висящем на стене, я увидела, как он смачивает руки одним из растворов. Длинные, как у пианиста, пальцы сплелись и снова расплелись.

— Так-так, что тут у нас… Сейчас вскроем труп и поглядим… В смысле, просто поглядим, пока без трупа… Или нет? Тут у вас все печально. Странно, что вы вообще живы остались после такого удара. Кто это вас так приласкал?

— Раковина.

— Агрессивная попалась раковина. Осколок эмали отлетел и внутрь попал. Сейчас вытащу его…

Тело пронзила боль.

— Ай, может, не надо? — заскулила я, пытаясь скукожиться, сжаться и скрыться от настойчивых, болезненных прикосновений.

Не нравилось мне происходящее. И слова про труп тоже не нравились. Я чувствовала себя мышью в западне.

— Надо, адептка. Надо, — прозвучал равнодушный ответ. — И все-таки вы очень сильно похожи на труп. Вас бы препарировать, тогда бы стало яснее…

— Оставьте меня в покое, пожалуйста. Я домой хочу, — соврала я.

Причем соврала только в том, что касается дома — я его пока в глаза не видела и соответственно никак не могла туда хотеть. А вот на счет «оставьте меня в покое» — это было на тот момент моим самым заветным желанием!

И я понимала, что сбыться этому желанию не суждено. Злобный мучитель вцепился в меня, как бультерьер, и ни за что не отпустит. Он сам это подтвердил:

— Понимаете, милочка, как первый королевский некромант я просто обязан увериться в том, что вы не ожившая мертвячка. И не представляете угрозы для окружающих.

— Чего? — Я даже на стуле подскочила. — Да я просто память потеряла… Головой стукнулась… А вы сразу обзываетесь.

Снова попыталась вырваться из цепких лап первого королевского некроманта, и снова попытка оказалась тщетной.

Спасение пришло неожиданно.

Словно из ниоткуда рядом появилась не менее мрачная, чем мой настойчивый мучитель, женщина. Длинной, чуть сгорбленной тенью она возникла в дверях и величественно проплыла на середину кабинета. На ней было длинное серое платье в черную клетку. Его подол шуршал по полу в такт шагам. Почему-то я сразу поняла, что властью она, судя по тому, как затрепетала целительница, наделена не меньшей, чем ее коллега эльфо-вампир. Больших руководителей видно сразу по выражению лица и особой ауре власти, пронизывающей все вокруг при первом их появлении.

— Проректорша Леммингус… — Целительница Валериана схватилась за сердце и сползла спиной по стеночке, бледная, как снег.

— Что здесь происходит? — прозвучал громогласный вопрос. — Потрудитесь объяснить?

— Ничего особенного, — хмуро буркнул в ответ первый королевский некромант. — Просто одна неуклюжая адептка умудрилась разбить себе голову…

— Разбить голову? — Госпожа Леммингус опасно свела тонкие брови. — Девочка разбила голову, и вы об этом так спокойно заявляете? Почему она еще не дома под наблюдением семейных врачей?

— Никак не могу немедленно отпустить ее домой, — нехотя пояснил некромант. — Пока не буду убежден, что она не зомби.

— Зомби? В нашей академии не было и нет никаких зомби. Вы, господин Лунгрэ, слишком много себе позволяете.

— Что поделать, я ведь первый королевский некромант, и такова моя работа.

— Бывший первый королевский некромант.

Это был удар ниже пояса. Краем глаза я увидела, каким жутким стало в тот момент лицо проректора. Под высокими скулами заходили желваки, глаза метнули молнии…

…Но он сдержался. Ничего не сказал.

Проректорша тем временем продолжила:

— Госпожа Валериана, вызовите наш кэб и лично сопроводите адептку Лир до него. Скажите кучеру, чтобы с рук на руки передал ее отцу и не забудьте про больничный и наблюдение.

Целительница послушно схватила меня под руку, настойчиво повела за собой.

— Все сделаю, госпожа проректорша, не переживайте!

Как в тумане, я прошла мимо застывшего у стены господина Лунгрэ. Когда мы поравнялись, услышала приглушенный пугающий шепот, адресованный мне:

— Так вы и есть Лир? Вот уж не ожидал…

Как же страшно. И непонятно. Скорее… Скорее уведите меня отсюда!

Валериана перебинтовала мне голову и проводила к выходу.

Перед тем, как оказаться на высоком крыльце с каретным подъездом, мы долго петляли по длинным коридорам с дубовыми дверями, тяжелыми коврами на полах, доспехами в нишах и гобеленами, льющимися по стенам с потолка.

На улице меня ослепило яркое солнце. В этом мире и солнце было больше, и небо выше. Ветерок гонял по разливистой лазури веселые кучерявые облака. С крыльца академии открывался вид на парк с разноцветными деревьями — красными и бордовыми дубами, серебряными ивами и голубыми елями. За парком поднимались высокие здания. Был слышен шум голосов, скрип колес и ржание лошадей. Город жил своей повседневной жизнью.

Кэб уже ждал меня. Пухлый кучер с закрученными усами поинтересовался с сочувствием:

— Что у вас там случилось? Кто барышню обидел?

— Раковина, — коротко бросила Валериана, добавив. — Милый Грэм, отвези, пожалуйста, юную госпожу Лир домой и передай отцу с рук на руки. И не утомляй ее своей болтовней, понял?

Ах, сколько десятков лет меня уже не называли «юной». А уж «госпожой» вовсе никогда не величали. Даже приятно.

— Понял, — смиренно кивнул Грэм. — Все сделаю.

Я погрузилась в экипаж. В отбитой голове крутилась лишь одна мысль — семья. Моя собственная семья всегда была обширной. Дочери, внучки, племянницы и племянники с их детьми. Мои трое братьев были намного старше и уже, к сожалению, умерли. Остались их жены, с которыми я довольно хорошо общалась. Встречались мы правда только по большим праздникам… Но то была семья Эммы Чижиковой. Что насчет Эммы Лир? Почему я не расспросила у девочек?

Но у меня же есть разговорная книжка. Точно!

Я достала подарок Лиз, открыла на первой страничке и, взяв в руки карандаш, вывела аккуратным разборчивым почерком: «Расскажи что-нибудь про мою семью».

Не знаю, что там появилось на страничке Лиз, но вскоре мне пришло в ответ: «Врасти, но мы недолго лаем про твою свинью». Обратившись к логике предыдущих пробных посланий, я расшифровала присланное как: «Прости, но мы немного знаем про твою семью». Чуть позже пришло еще одно: «Твоя мазь уплыла». Я не сразу поняла суть фразы, но потом предположила, что это значит: «Твоя мать умерла». Логично. Неспроста же целительница попросила кучера Грэма передать меня именно отцу.

Пока переписывалась, лошадь процокала по мостовой, проезжая мимо витрин и вывесок. «Цирюльник», «Сладости мадам Помфари», «Эльфийские вина», — читала я названия, а сама думала: «Интересно тут люди живут, и нелюди тоже. А еще интереснее, как живу я… Вернее, Эмма Лир».