Панама Андерграунд

Зарка, 2017

Такой путеводитель по французской столице, которую обитатели местного дна между собой называют «Панамой», вам читать еще не доводилось. Вместо музеев и замков, удачных маршрутов и списка мишленовских ресторанов Зарка рассказывает о жизни парижских улиц: автомат со шприцами на Северном вокзале, бары, где «скромные» девицы из персонала буквально заставляют клиентов раскошелиться, жестокие внутренние разборки скинхедов, подпольные бои в цыганских ангарах, злачные притоны и проституция в Булонском лесу – все то, что осталось скрытым от глаз туристов. Французские подворотни, описанные парнем из андеграунда, уроженцем окрестностей Парижа, чей мозг постоянно затуманен препаратами. «Когда ты пишешь от первого лица, читатели порой путают тебя с героем-повествователем», – делится автор. И это неудивительно, ведь героя романа зовут Зарка. Он тоже писатель и собирает информацию для своей следующей книги. Автобиографические элементы в романе лауреата Prix de Flore 2017 смешиваются с вымыслом, однако где проходит грань между ними – решать читателю.

Глава 5. Большие бульвары в ночное время

Четверг. На дворе два часа утра, и я только что вышел из «Тамбура», а теперь ввалился в «У Кармен» в надежде встретить пару-тройку приятелей. Шестидесятилетняя старушка Кармен владеет дешевеньким ночным клубом по улице Вивьен в двух шагах от кинотеатра Rex. Я жму руку Саберу, вышибале, и забуриваюсь на дискотеку. Подхожу к барной стойке.

— Привет, красавчик мой! — встречает меня мамаша заведения.

— Привет, Кармен, как твои дела?

— Все хорошо, а у тебя? Все пишешь?

— Все пишу.

— Отлично! Чего тебе налить?

— Пастис и стопку виски, пожалуйста.

— Сию секунду!

Танцевальная площадка, освещаемая зеркальным шаром, уже забита посетителями. Слева от меня худющий старичок с бледным, как задница, лицом и длинными белыми сальными волосами пожирает крок-мсье, местное фирменное блюдо. Хозяйка ставит мою выпивку на стойку. Чья-то рука хлопает меня по плечу, и я оборачиваюсь. Силия в черных очках и с мехом на плечах поднимает рюмку с виски:

— Привет тебе!

— Привет, Силия! Как давно мы не виделись, блин!

Силия — марокканская девушка-транс, накачанная силиконом и гормонами. Мы познакомились с ней в Булонском лесу. Она классная девчонка. Когда я писал «Хозяина Булони», это она платила за мои большущие косяки на алее Королевы Маргариты. Именно там она поджидала своих клиентов. Чаще всего жутко обкуренная, Силия питается за счет гашиша, алкоголя, кокаина и обожает опиаты. В общем, наркоманка широкого профиля.

— Да, давно не виделись! Однако я не рада встрече, ты плохо написал о нас в своей книге.

— Перестань, Силия! Прочитай для начала книгу и перестань верить всему, что тебе говорят! Это Мамочка Тильда или те трусишки из Strass^[22]вбили тебе в голову все это дерьмо? Ты прекрасно знаешь, что я работаю честно.

Когда ты пишешь от первого лица, читатели порой отождествляют тебя с героем-повествователем. Вот почему эти посредственности спутали меня с Хозяином Булони — безжалостным дилером и гомоненавистником. После выхода того романа работники секс-индустрии и не заслуживающие доверия ассоциации пришли оторвать мне яйца. За мной не заржавело: я послал этих критиков куда подальше. Ни на йоту не моя вина, что им не хватает здравого смысла.

— В любом случае, мои подружки злы на тебя! Не советую возвращаться в Булонский лес.

— Эй, давай о другом, а то меня достанет все это! Что у тебя нового?

— Ничего особенного, мне надоел Париж, хочу уехать в Брюссель.

Травка всегда зеленее там, где нас нет…

— В Брюссель? Что ты там потеряла?

— Буду работать, а ты что думал? В Бельгии для нашей работы условия лучше.

— Если ты так считаешь. Ты все еще живешь на площади Клиши?

— Да! Кстати, недавно мы тусили с твоей подружкой в «Красном клубе». Было круто, она милая, эта Дина! Я не знала, что она ждет ребенка.

— Ну да, она на пятом месяце, и у нее уже заметно небольшое пузо!

Я устал, зеваю и тру глаза, а потом решаю проверить Силию на щедрость, ну, или на скупость:

— У тебя нет бензина случаем? Только одну дорожку, а то я что-то щас совсем никакой.

— У тебя с собой ничего?

— Не-а, крошка! Но не переживай, в следующий раз я тебе щедро насыплю.

Она шарится одной рукой во внутреннем кармане своего пальто, а потом аккуратно кладет пакетик мне в лапу. Кармен делает вид, что ничего не замечает. Я благодарю Силию и кидаюсь в туалет без промедления, закрываюсь в кабинке и сажусь на корточки. Опустив крышку унитаза, я сыплю на нее кокаин и с помощью удостоверения личности вычерчиваю дорожку. Скручиваю денежную купюру и набиваю наркоту в правую ноздрю — мою любимую. После, прихватив порошок, выхожу из туалета и возвращаюсь к стойке, чтобы незаметно вернуть кокс его владелице.

— Спасибки, Силия!

— Не за что!

Я чокаюсь с подружайкой и выливаю половину пастиса себе в горло. Похожий на труп старик, приклеившийся к сидению слева от меня, сосется с не менее страшной, чем он сам, мамочкой. В руках он держит остатки сэндвича. Мне приходит сообщение от Эрика: «Ты все еще на Больших бульварах? Я у Жипе, подойдешь?» Естественно, я приду!

— Силия, мне нужно двигать, возьмешь себе еще выпить?

— Что? Ты уже уходишь?

— Ага, я должен увидеться с другом, но можем встретиться после, если хочешь.

— Ладно, ну а почему ты не возьмешь меня с собой?

— Я не могу — клянусь, что не могу!

— Что за друг у тебя?

— Педик до мозга костей, он тебя не заметит!

— Ну и ладно!

Я проглатываю свой виски, добиваю пастис и плачу за выпитое мной и Силией. После прощаюсь с Кармен и валю к Жипе.

Я на улице Ришелье, совсем недалеко от клуба Кармен. Из домофона слышится голос Жипе:

— Да?

— Это Зарка… Приятель Эрика…

Раздается «бип», и я захожу в холл. Как настоящий лентяй, я захожу в лифт, чтобы подняться на третий этаж. Хозяин заведения встречает меня у двери. Он одет в костюм с галстуком, башмаки навощены, а во рту сигара коиба.

— Добрый вечер, дорогой!

— Добрый вечер, Жипе!

Мы обмениваемся рукопожатием, и я переступаю порог его громадного пентхауса в стиле Осман. Жипе — жутко богатый тип, у которого очень много связей среди политиков, творческих людей Панамы, в шоубизе, на телевидении и на радио. В сидящем на кожаном диване мужчине я узнаю телеведущего, чье имя утаю. Его сопровождает метиска с детской рожей и светлыми волосами платинового оттенка. Она одета в короткое, облегающее платье с декольте. На ногах у нее блестящие туфельки, на нижней губе — пирсинг, а грудь наверняка искусственная. Пройдя по широкому коридору, подсвеченному люстрами из кристалла, я вваливаюсь в главный зал, окаймленный красными шторами в версальском стиле.

Жипе называет свой пентхаус в доме № 9 местом полной свободы. В этом королевстве дебоша играют, пьют, колются, жрут и предаются оргиям этажом выше. Кухней заправляет шеф-повар, а бармен делает оригинальные коктейли, в числе которых «Жан-Поль» — фирменный напиток этого дома. Ингредиенты — водка и вишневый ликер. Один наркодилер, а в редкие свободные минутки неудавшийся актер, всегда готов забанчить превосходный кокс по цене сто евро за грамм. На первый взгляд вечерники у Жипе кажутся элитарными, но на самом деле любой может потусить здесь, если за него поручится завсегдатай.

Я встречаюсь взглядом с Эриком, в одиночестве сидящим у бара. На нем — простой топик. Приятель отходит от стойки, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Привет, волчонок!

— Привет, Эрик! Как дела, старик?

— Очень хорошо, а у тебя?

— Супер! Присядем?

— Давай!

Вот уже более пятнадцати лет Эрик пишет книги и работает «массажистом» в своем гареме у Золотых ворот. В послужном списке этого духовного последователя Гийома Дюстана немалое количество книг, однако он стал персоной нон грата в СМИ с тех пор, как побывал в студии у Тьерри Ардиссона, где стал выступать за бейрбэккинг — секс без презерватива, другими словами — незащищенный секс. Ассоциация Act Up, Дидье Лестрад и современные инквизиторы в исполнении невежд с Марэ так и не оставили его в покое. Эти козлы дошли аж до того, что стали загибать или вырывать страницы из его книг в магазинах.

Мы сидим друг напротив друга в креслах Честерфилд. Я решаю не терять времени даром и выкладываю свое оборудование: отменный гашиш Слима, бумажки для самокруток и сигарету. Пока я скручиваю косяк, Эрик подзывает официанта и заказывает нам два виски. В зале за большим столом Патрик, владелец секс-шопа «111», играет партию в покер, прикрыв зенки очками, как человек, который собирается ходить козырями. Эта сволочь спускает бабло в карточных играх, а потом позволяет себе стрелять у всех на свете. Не знал, что он знаком с Жипе. Вот уж подтверждение тому, что в андеграунде все друг друга знают.

— Ты с ним знаком? — спрашивает Эрик.

— С Патриком? Да, немного знаком, но мне он не очень-то нравится. Он ходит в «Пропасть».

Вкратце, «Пропасть» — это подпольный бэкрум, расположенный неподалеку от Монпарнаса. Раз уж Эрик бойкотирует этот клуб для оргий (а он приверженец незащищенного секса с радикальными сексуальными привычками), то и я предпочитаю обходить это заведение стороной. Люди сплетничают, что в этом траходроме насиловали мужиков. Какие-то типы приволокли туда свои яйца и на следующий день рано утром в туалетах, снабженных отверстием для члена для любителей анонимного секса, был найден труп. Порой в подворотнях злословят о таком, но подобного рода слухи мгновенно охлаждают меня.

Официант приносит нам выпивку, и я взрываю свой сплиф. Какой-то мужик справа от меня вдыхает кокаинчик через соломинку, склонившись к деревянному комоду. Мы с другом чокаемся, я вмазываю и передаю ему косяк. Бросив взгляд на телефон, я обнаруживаю семь пропущенных звонков от Слима. Блин, что ему от меня надо? Я сразу же перезваниваю, и друган отвечает без промедления:

— Да, Зарка, ты где?

— У приятеля на Больших бульварах.

— Короче, братишка, я у Оперы сейчас. Слушай, малявки с моего района заметили твоего приятеля с Барбес, Каиса, на Полях. Они его мочканут, не сомневаюсь!

Блин…

— Вот дерьмо! Ты можешь меня забрать с улицы Ришелье?

— Никак, брат, я тут вожу американцев.

— Окей, окей, я возьму «Убер». Спасибо за инфу, кореш, я у тебя в долгу!

Примечания

22

Профсоюз работников секс-индустрии.