Гордость злодеев

Зозо Кат, 2023

Меня заставили принять кровь мертвого дракона, заговоренную на запретной темной магии… И сделали это мои родители, чтобы, пока я была без сознания, выдать замуж за правителя проигравшего в войне королевства. Политический брак, говорили они, но нас женили с одной лишь целью – чтобы мы убили друг друга и позволили остальным вздохнуть с облегчением. Мы те, кого ненавидят, боятся, презирают, проклинают и к тому же пытаются использовать. Да, мы злодеи, у которых свои цели, принципы, стремления, желания и гордость. И которые скорее добровольно выпьют яд, нежели склонят перед кем-то голову. Теперь же, чтобы выжить, нам придется учиться договариваться… Иначе кто-то все-таки умрет.

Глава 8

Расставляя точки по местам

Я смотрела на Эджила де Воланда и пребывала в смешанных чувствах. Мы перешли в гостиную: в комнату, которая уцелела, ведь большую часть имущества Эджил разнес лично.

По центру стоял кофейный столик, а по бокам от него — два нежно-голубых диванчика. Они гармонично сочетались со стенами такого же оттенка, на которых висели красочные картины. Но все меркло на фоне Эджила и его рубиновых глаз.

Мое внимание сосредоточилось полностью на нем.

Молодой человек — довольно высокий, а сейчас, когда у нас столь существенная разница в росте, казался великаном. И он зол. Его часто сравнивают с демоном, и, уверяю, прозвище имеет смысл: он страшный, сильный, разрушительный, разгневанный…

Однако даже после зверского уничтожения имущества академии он смог обуздать ярость и вел себя спокойно. Лишь алый блеск глаз говорил о том, что он чувствует на самом деле, ну и ярко-красные молнии, которые вспыхивали периодически в воздухе. Но магию я старалась не замечать.

Все, что я видела, сводилось к одному — Эджил каким-то образом пришел в себя. Чары Мэрит спали. И он осознал, что сделал под магическим влиянием. Он жутко разгневан и до сих пор едва ли напоминает человека. Однако герцог улыбается. И вот что странно — заметил, как я в своем детском облике реагирую на резкие звуки, поэтому в кабинете говорил тихо и медленно, чтобы не напугать.

Но как мне себя вести? Как теперь быть? Я рассчитывала использовать привязанность Эджила к Мэрит, чтобы в итоге выйти сухой из воды. Так или иначе, а жить мне с ним как минимум несколько лет. Впереди и консумация брака.

Но сейчас, когда в голове Эджила на первом месте — уже не Мэрит, я абсолютно не представляю, как выкрутиться. Что предпринять? Что ему важно? А что он боится потерять? На что следует надавить и получить желаемый результат? Возможно, он меня и не убьет, ему это пока невыгодно, что он и сам прекрасно осознает. Но все же сомневаюсь, что моя жизнь в одно мгновение превратится в сказку.

Плохо дело… Нет ничего опаснее человека, чьи поступки предугадать невозможно.

И почему он улыбается? Прожигает меня взглядом алых глаз и еще сильнее заставляет нервничать. Хотя я сижу напротив и сохраняю ледяное спокойствие. Молчание затянулось. Наверное, герцог ждет, что я первой начну задавать вопросы.

И раз так вышло…

— Как? — спросила у Эджила.

— Как? — переспросил он, не понимая, о чем я, но вдруг усмехнулся и многозначительно кивнул. — Как я прекратил быть бесхребетным и безмозглым идиотом и вернул здравый смысл? Хех… — Наклонился. — Ваши слова, миледи, подтолкнули меня к определенным действиям. Если кратко, вечером я проник в мужское общежитие и позаимствовал кувшин, о котором вы говорили, у вашего брата. Как… улику, ведь от нее лучше избавиться, не так ли? Молодой герцог Хэлстейн молча все отдал. Как ни странно, он был уверен, что я таким образом пытаюсь обезопасить вас.

— Вы… выпили воду с отворотным зельем? — удивилась я, недоумевая, что это все-таки произошло.

Но почему? Неужели Эджил поверил мне? Разве прежде он не встречал любое мое упоминание о Мэрит и ее чарах в штыки? Что изменилось? Не мог же на него повлиять тот факт, что я стала ребенком? Нет, священный зверь говорил: необходим некий стресс, страх, удивление, шок, и тогда приворотная магия на время потеряет мощь. Даст слабину. Но я и вообразить не могла, что этим удастся воспользоваться.

Эджил даже не продемонстрировал изумления. Скорее, наоборот, был спокоен и насмехался над моим положением, но… мои речи возымели эффект! Он меня услышал, но главное — послушал.

— Я был незрячим глупцом и желал доказать, что вы неправы, — пояснил Эджил, замечая обескураженное выражение моего лица. Тихо засмеявшись, герцог провел указательным пальцем по верхней губе, словно пытался вытереть грязь. Он продолжал улыбаться, но было ясно: это последнее, чего он хотел. — Вот только почему вы попытались дать зелье брату, а не… мне? Ведь именно я ваш законный супруг.

— Не видела причин, — прямо ответила герцогу. — Мы супруги лишь на бумаге. И вы отлично понимаете, что означает договор. Три года — и мы друг другу никто.

— Действительно, — устало протянул он, запрокидывая голову на спинку дивана. — Чего же еще я мог ожидать от юной девушки, которую насильно выдали замуж за незнакомца? Тем более с расчетом, что она вскоре умрет… Что ж. — Эджил взмахнул рукой и, сменив позу, слегка наклонился, тем самым признав поражение. — Вы вели себя весьма разумно, миледи. Но и я теперь обрел рассудок… и… — Герцог неторопливо облокотился о колени. — Я хочу пересмотреть наше устное соглашение.

— Устное соглашение? — озадачилась я, а Эджил кивнул.

— Именно. Миледи, не буду говорить намеками, поэтому сразу к делу, — нахмурившись, начал он. — Вы мудрая, смелая и сильная духом женщина. Это и слепой заметит. Вы вышли из практически безвыходного положения, что заслуживает восхищения. Вас выдали замуж за незнакомца, врага вашей страны, но и в такой ситуации вы двигались только вперед — с гордо поднятой головой. Вы достойны моего уважения. Однако сделка, которую мы заключили в первый день супружеской жизни… хм… немного, образно говоря, суховата, не правда ли? Я бы предпочел внести некоторые изменения.

— Ваша лесть ласкает слух, герцог, — прищурив глаза, отозвалась я. — Но я из тех женщин, которые предпочитают скорее материальные ценности, нежели духовные. Комплименты всегда приятны, но, как по мне, глупо доверять лишь словам. Я давно осведомлена о своей исключительности. Если хотите перейти к сути, то о каких именно изменениях идет речь? На данный момент меня все устраивает. Провести в браке три года, а после развестись, получив денежную компенсацию, — вот приемлемые условия.

— И я их не отвергаю, миледи, — мгновенно ответил Эджил, выпрямившись, а потом опять откинувшись на спинку дивана. — Но теперь… в игру вступили дополнительные факторы, которых я ранее не замечал. Вернее, мне, как домашней лошади, зашторили по бокам глаза, пристегнули к карете, и каждый выезжал на мне, указывая лишь тот путь, который ему нужен. Но теперь я намерен сбросить наездника. Скажу честно, миледи, похоже, вы… опасный союзник. Но видеть в вашем лице врага — еще рискованнее. Ведь только благодаря вам я смог снять… — Герцог взмахнул ладонью перед лицом, подбирая выражение, которое бы описало ситуацию. — Наваждение, — наконец-то нашелся он. — Я это высоко ценю. Но мне мало. Я желаю большего, причем намного… Вы же понимаете? Я хочу вернуть все. То, что принадлежит мне по праву. И… — Эджил осклабился, напоминая взбешенного зверя. — Отомстить.

Я слушала его и прекрасно понимала, чего он хочет. Эджил пришел в себя и теперь подобен сатане. Он собирается отыграть королевство назад. Заполучить прежний статус, подданных, владения, силу, честь и гордость. А также алчно жаждет расквитаться со всеми врагами. Безудержная ярость буквально пульсирует по его венам. Любой поймет, что он сродни никем не контролируемой бомбе. Достаточно искры и… произойдет взрыв. Кстати, и меня может задеть, хотя не спорю, что такая сила соблазнительна.

Однако не стоит забывать, в каком мы положении. Хорошо. Наваждение исчезло, и он внял голосу разума. Он забыл, где мы? В центре вражеской страны, которая ждет не дождется чего-либо подозрительного с нашей стороны. А от меня в такой ситуации мало толка. Скорее, масса трудностей, помимо того, что и одеться самой весьма затруднительно.

— Герцог, — вздохнула я, надменно выпятив подбородок и устало опустив веки. — Хоть вы и осознали незавидное положение, но, полагаю, не до конца. Оглянитесь. Вы говорите это мне — проклятой своим же братом герцогине, которую ненавидит практически вся академия. Мое слово здесь ничего не значит. Если желаете обрести равного вам союзника, стоит обратиться к тем, у кого есть сила. Сомневаюсь, что могу чем-то помочь.

— Моя драгоценная супруга, — усмехнулся Эджил, поднялся с дивана, пересек небольшое расстояние и приблизился ко мне, присев на пол, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Более того, взял своей огромной грубой рукой мою пухлую ладошку и аккуратно поднес ее к губам. — Как по мне, вы уже сделали достаточно, чтобы заручиться моим доверием. Что касается проклятия… если его можно нанести, то можно и снять. Я созову опытнейших магов королевства, чтобы они разобрались с проблемой. Но мне важно, чтобы вы были на моей стороне. Нет… Даже не так… Необходимо.

— Вы странный, — почти прошептала я, сощурившись и оценивающе всматриваясь в рубиновые глаза мужчины. — Как вы можете доверять мне? Разве подобное приемлемо в наших деловых отношениях?

— А у меня есть выбор? — с иронией спросил Эджил, наклонив голову к плечу. — Я сейчас кое-что вам скажу, миледи. Я и на себя-то особо не надеюсь. Не могу гарантировать, что завтра утром или через час я вновь не потеряю рассудок и не возжелаю взаимной любви некоей дочери барона. В общем… если доверять не вам — моей законной жене, то кому?

— Вам известно, что мы женаты лишь на бумаге, — не сдавалась я.

— Для меня хватит и договора, — гнул свое улыбающийся Эджил. — Жители королевства Астрал чтят традиции и верны партнерам в браке. Даже если союз — лишь формальность. Однако, — добавил он, после чего встал и уверенным шагом направился в коридор, — не буду заставлять вас. Выбор должен быть добровольным. Так или иначе, но я намерен отомстить. И раз я не уверен, что буду в здравом рассудке хотя бы утром, то начну действовать уже сейчас.

— Ч… что вы собрались сделать? — ахнула я, резко подскочив и спрыгнув с дивана.

Но Эджил не ответил.

— Герцог! — воскликнула погромче, хотя собственный детский голос раздражал.

Наконец-то он остановился и, скривив губы, обернулся.

— Я желаю избавиться от причины своего позора. Лично убью Мэрит Айдж. — Герцог говорил спокойно, мягко, с легкой улыбкой, будто речь шла о том, что он предпочитает на завтрак.

Вот что пугало. Не теряя времени, сорвалась с места, догнала Эджила и обогнула, чтобы преградить путь.

— Это не выход! — громко объявила я.

— Ох! Неужели вы испытываете жалость к девушке, миледи?

— Что за вздор?! Разумеется, нет! — возмутилась я, чувствуя оскорбление. — Вы сильно подвержены эмоциям и не можете судить трезво. Как вы убьете Мэрит? И — самое главное — что дальше? Вы понимаете, что этим поступком вы вряд ли решите проблему? Скорее, наоборот, собственноручно подпишете нам смертный приговор! Одумайтесь, герцог! Я как никто другой понимаю вашу ярость, но действовать столь опрометчиво — плохой вариант.

— Что ж… пожалуй, тут есть доля правды, — признал Эджил, присел передо мной на корточки и посмотрел прямо в глаза. — Но, повторяю, я действительно не могу гарантировать трезвость своего сознания. Именно поэтому предпочел бы прислушаться к вашей мудрости. — Эджил приложил ладонь к груди и склонил голову, выражая почтение. — Естественно, если вы, миледи, примете мое предложение.

— Хах… — выдохнула, в изнеможении проводя ладошкой по лицу. — Эджил де Воланд, вы невыносимый человек. Неужели лишь так у вас на родине заключают сделки? Вы уже высказались, я поняла, что вы хотите получить. Теперь объясните, что собираетесь посулить взамен на мое сотрудничество?

— Прошу меня простить, миледи, — ухмыльнулся Эджил, признавая вину. Однако он не выглядел так, словно и впрямь чувствует стыд. Он, похоже, воспринимал меня как маленькую, но суровую девочку. И герцог даже не пытался это скрыть. — Несомненно, я буду щедр и благодарен. Основные условия сделки остаются в силе, но вместо денежной компенсации, которой хватило бы на покупку особняка и безбедное существование, я дам вам любой титул, который только пожелаете, земли и так много денег, что вы до скончания дней своих сможете вести до безобразия богемный образ жизни.

— Имейте в виду, герцог, — тихо начала я, бросив на него оценивающий взгляд. — Можно наобещать мне богатства «до конца дней своих», даровать мешок золота, а после — убить на следующий день. Но условия будут соблюдены.

— Тогда ко всему прочему я обеспечу вашу полную безопасность, — мгновенно добавил он серьезным тоном. — И скорее умру, нежели позволю, чтобы что-то случилось с леди Дианой. Даю слово. Вас такие условия удовлетворяют?

— Более чем. — Теперь и я усмехнулась, понимая, что Эджил, даже будучи зачарованным, всегда выполнял обещания. Каким бы ужасающим и грозным он ни был, герцог относится к тому типу мужчин, от которых мне не нужен документ, подтверждающий их намерения, или магический договор, поскольку честного слова вполне хватает. — И вы будете… меня слушаться? Хотя звучит немного нахально, вам не кажется?

— Моя драгоценная супруга, — проронил Эджил, и его глаза вспыхнули, как чистейшие рубины. — В нашей ситуации меня интересует реальный результат. И если у вас есть план, я готов его выслушать.

— Чтобы его предложить, нужна информация и возможность добыть необходимые сведения, — отметила я, уставившись на свои бесполезные детские ладошки. — Я понимаю ваше стремление избавиться от Мэрит, как от причины недуга, но мы не знаем, какой магией она владеет. И нам неведомо, что она делает для одурманивания всех мужчин. Кроме того, даже если вы попытаетесь ее убить, какова вероятность, что она тотчас не использует чары? Вы вновь станете одержимы ею.

— Да… — глухо прорычал Эджил. — Второй раз позор испытывать я не желаю.

— Значит, чтобы не вызвать подозрений, предлагаю вести себя так, словно ничего не изменилось, — заявила я, но мана Эджила мигом вышла из-под контроля, и в воздухе заискрились алые молнии.

Вероятно, даже мысль о том, чтобы вести себя как отчаянный влюбленный, мужчине настолько отвратительна, что он готов и эту комнату полностью уничтожить.

— Герцог, всего лишь для видимости, — попыталась усмирить его, вытянув перед собой руки. — Лучше не вызывать никаких подозрений и использовать появившуюся возможность, чтобы как следует разузнать о чарах Мэрит. Женщины не обладают магией по своей природе. Значит, кто-то спонсирует ее сильным потоком маны.

Эджил задумался над сказанным и нахмурил брови, после чего сосредоточенно потер подбородок, размышляя, как получить ответ на вопросы.

А потом как ни в чем не бывало проговорил:

— Пожалуй, пока не будем торопиться и решим те проблемы, которые на виду. — Оглядел меня в доказательство своих слов. — Хоть я и не имею ничего против, моя леди, но сомневаюсь, что детский облик вам по нраву. Разберемся с проклятием. И еще, миледи, — добавил он, мрачно улыбаясь, — мы женаты, не будет ли проще обращаться друг к другу по именам? Я не против сокращений. В ваших устах они звучат особенно красиво.

— Но вы… — начала я: не забыла, как совсем недавно Эджил был недоволен подобной затеей, но он молниеносно перебил меня:

— Я помню, но, скажем так, я ошибался. — Эджил вновь взял меня за руку и церемонно поцеловал тыльную сторону ладони, предварительно пожелав добрых снов.

Странно, но после беседы с герцогом я впервые почувствовала умиротворение и даже была в приподнятом настроении.

Сегодня наступила та самая ночь, когда на моей стороне появился по-настоящему сильный союзник.

* * *

Много времени прошло с тех пор, как я спала так сладко и безмятежно. А сейчас словно ангелы напевали мне колыбельную. Но внезапно я почувствовала, как что-то щекочет лицо, да и вообще рядом кто-то лежал и вроде бы пристально смотрел на меня. Я не знала, кто это, но ощущение, что за тобой наблюдают… заставило вздрогнуть и пробудиться окончательно.

И каково же было мое удивление, когда я осознала, что моя догадка верна. Снова…

Я была в чрезмерно длинной ночной сорочке, а рядом в абсолютном неглиже, виляя полосатым пушистым хвостом, лежал священный зверь-мальчишка и изучал меня диким кошачьим золотистым взором.

Между прочим, цвет глаз идеально сочетался с его золотыми кудрями, но я точно этим не восхищалась.

Сработал рефлекс, и первое, что я сделала, — естественно, завизжала, натягивая одеяло к подбородку.

— Человек, ты уже не спишь? — с любопытством спросил священный зверь. — Вы всегда кричите, когда просыпаетесь?

— Убирайся! — грозным тоном велела я, но мальчишка меня проигнорировал и продолжил размахивать хвостом из стороны в сторону.

— Неужели тебя нервирует мой облик? Я сейчас даже выше тебя, человек, — заметил он, утомленно подпирая голову ладонью. Священный зверь осмотрел меня с головы до ног и с неким презрением спросил: — Почему люди любят проклятия? Вы получаете от этого особое удовольствие?

— Я сказала: прочь! — До сих пор злилась на мальчишку, а потом и вовсе не выдержала, вскочила с постели и отбежала, держась на некотором расстоянии. — Что ты здесь делаешь?

— Я там, где хочу быть. — Он пожал плечами, лениво встал с кровати и потянулся, словно… кот. — Приятно пахнет, — сказал зверь. — Пусть тебе принесут что-нибудь сладкое. Я хочу есть.

— Ха? — ахнула я, не веря в такую наглость. — Ты хоть понимаешь, кому приказы отдаешь, немытое грязное животное?

— Хм? — Приподнял недоуменно бровь. — Почему немытое? Два дня назад я гулял под дождем. Поэтому вполне чистый.

На это я только с отчаянием вздохнула, прикрывая ладошкой глаза. О чем можно говорить со зверем? Он вообще ничего не понимает ни в манерах, ни в этикете, ни в элементарной гигиене. Оттого я терпеть не могу ни детей, ни животных. Грязные, шумные, капризные, самодовольные и непослушные. Если мне захочется погладить что-нибудь мохнатое, могу заказать у охотника чучело. Но проблема в том, что от тигренка так легко не избавишься. А теперь он еще и выше меня. Ненамного, но все же разница в росте бесит.

— Ты можешь хотя бы одеваться, когда перевоплощаешься в человека? — раздраженно спросила у священного зверя. — Это неприлично.

— Эх… — фыркнул мальчишка, явно испытывая от моей просьбы усталость, недовольство и непонимание. — Люди такие сложные… — бубнил он себе под нос, однако направился к небольшому комоду, в который Сюзи сложила недавно купленные детские наряды.

Мы не знали, на какой срок меня прокляли, поэтому подстраховались и приобрели достаточно одежды, чтобы я как минимум год ни в чем не нуждалась.

— Если бы я мог общаться с тобой в образе тигра, то даже не менял бы облик, — отметил зверь. Тигренок выдвинул ящик комода и принялся высматривать что-то из одежды. Продолжал бурчать нечто неразборчивое, периодически оглядывался в мою сторону, словно оценивал, как и что должно быть.

И вот уже буквально в следующее мгновение я наблюдаю за невероятной картиной: магический зверь старательно пытается натянуть на себя одну из моих белоснежных шелковых юбок с кружевами.

— Что ты делаешь?! — оторопела я, хватаясь за голову.

— Разве ты сама не этого просила? — с изумлением спросил мальчишка. — Одеваюсь.

— Но ведь одежда — женская! — воскликнула я, хотя в основном переживала из-за того, что такая милая и нежная юбка, которую я еще ни разу не мерила, теперь красуется на немытом мальчишке. И осознание катастрофы подводит меня к одному-единственному выводу — вещь придется выкинуть.

Тем временем мальчишка посмотрел на меня так, словно я ненормальная, а в моих речах нет ни капли логики. Только полнейший абсурд.

— Люди, вы такие сложные… — озадаченно повторил он, нахмурившись. — Зачем вы себе проблемы придумываете? Особенно из пустяков… — Похоже, священный зверь с трудом принимал, что люди носят одежду. Зверям наряды ни к чему. А новость о том, что гардероб подразделяется на мужской и женский, окончательно сбивала его с толку.

В общем, да… для него мы лишь городим себе ерунду. Но если я неожиданно захочу объяснить ему важность этикета, боюсь, это займет слишком много времени и отнимет у меня силы, которых уже почти не осталось.

Конец ознакомительного фрагмента.