Опустошение. Дневник искателя

Зульфат Зуфарович Ахметов

Перед тобой — дневниковые записи молодого человека, пытающегося разобраться со своими житейскими проблемами и странными, пугающими видениями. Однажды ему звонят и предлагают работу «искателя». Его задача: ездить по заброшенным деревням в поисках ценного антиквариата. Вдали от города, в покинутых людьми местах главному герою предстоит встретиться лицом к лицу со своими страхами, переживаниями, с бандитами-опустошителями, загадочной девушкой по имени Айла и… призраками. Книга содержит нецензурную брань.

<Девушка по вызову>

— Вы когда-нибудь могли бы покупать любовь?

— Только в отчаянии…

В девять пришла девушка по вызову. Она прошла к кровати и стала быстро раздеваться, будто вот-вот вернутся родители и нам нужно успеть все сделать до их прихода. Я даже немного растерялся и, вместо того, чтобы сказать обычное «привет», пробубнил:

— Ложитесь, пожалуйста.

Она бросила куртку на пол, поверх туфель. Снимая розовую кофточку, на мгновение застыла, холодно так поглядела на меня, и сказала:

— Ерничать будешь или делом займемся?

Я был в джинсах и в футболке. Снять футболку не составляло труда, а вот под штанами у меня было черт знает что. То есть там были трусы, конечно. Только чувствовал я всей нижней частью своего тела, что лучше бы их там не было вообще. Бельевая резинка ослабла, я ее даже не чувствовал, а материал трусов был так тонок, что они прилипли к джинсам. Я судорожно вспоминал рисунок… Мне стало жаль самого себя.

Телефон мне подкинул болтливый администратор мотеля — сунул в руку вместе с ключами визитку, где от руки был вписан номер, а снизу написано «услуги». «На всякий случай», — сказал он, подмигнув. Я хотел ее тут же выкинуть, но потом передумал и взял с собой.

В номере было сыро и прохладно. Ничего особенного: стол, два стула, узкая кровать из ДСП и тумбочка с ночником. Зато был отдельный туалет и ванная комната. Я бросил визитку на стол и лег на кровать. Нужно было позвонить отцу, но я не смог себя заставить, и уснул мертвым сном.

И вот снова вечер, я стою в одних джинсах, а девушка уже разделась и прыгнула под одеяло. Смотрит на меня вопросительно. И немного осуждающе. Как учительница на провинившегося ученика.

— Я щас, — говорю. — Забыл кое-что.

Бочком пробрался в ванную комнату и включил душ. Все шло не по плану. Да и какой здесь может быть план, черт возьми? Просто я эту сцену раньше представлял себе немножко по-другому. Во всем виноваты голливудские фильмы с их нереальными сюжетами! Так ведь и психологическую травму можно словить в два счета.

«Вот было бы здорово, если она меня не дождется и свалит», — малодушно подумал я. Снял злополучные трусы и швырнул их под ванную. Наскоро помылся под прохладной водой.

А ведь я забыл, что позвонил ей. Отвлекся, задумался. И забыл. После разговора с отцом я обычно долго прихожу в себя. Так бы, может, и не забыл…

Иногда я принимаю какие-то спонтанные решения, а потом жалею об этом. Вот и друг меня всегда за это корил. Если б он узнал, чем я тут занимаюсь, его три раза кондратий хватил бы, реально!

Если честно, мне она просто не понравилась. Дерзкая, грубая, да и вообще. Но что поделать? Не могу же я выйти и сказать ей: «извини, тут такое дело… ты не в моем вкусе».

Прятаться в ванной дольше было бы уже не этично. Я напялил штаны. «А вдруг все-таки ушла?»

Но когда вернулся, под одеялом что-то недовольно шевелилось. «Сейчас она потребует дневник и влепит двойку», — издевается надо мной внутренний голос.

— Мне сколько ждать-то еще? — доносится из кровати. Быстро снимаю штаны и заползаю под одеяло.

Секса с проституткой у меня еще ни разу не было. Очень странные это ощущения, конечно.

Кровать была узкая. Деваться мне было некуда. Как только я забираюсь на нее, мы больно ударяемся коленными чашечками друг об друга. Девушка вскрикивает, матерится. Я поспешно извиняюсь и краснею. Думаю, ну все, сейчас точно даст мне под зад. Доигрался.

Но надо отдать ей должное. Она быстро успокаивается, обнимает меня за плечи, щекочет спину. Я стараюсь не смотреть ей в глаза. У нее маленькая грудь и плоский живот. А пупок — вообще загляденье. Я таких красивых пупков никогда в жизни не видел, реально.

Начинаю гладить ее грудь, играюсь с сосками. Но ей явно не нужны прелюдии. Она профессионально берет дело в свои руки и запускает процесс. Прикрывает глаза. И мне сразу становится легче и проще…

Все прошло быстро и гладко. Я бы сказал — без особых достижений. Со странным чувством внутреннего опустошения и тоски, я снова побежал в душевую, а когда вернулся, она уже спала.

«Разве так бывает?» — подумал я. Но раз это случилось, значит, бывает и такое. И что — разве она не человек? Не может устать?

Как бедный родственник присел на край кровати рядом с ней. Смотрю. Лицо какое-то каменное, как у куклы, хоть и симпатичное. Только макияжа многовато. Она спала как мумия, не шевелясь. Хотелось ущипнуть ее, чтобы понять — живая, нет? Но я сдержался.

И вот я сидел в чужой комнате, в чужой постели, с чужой девушкой, и не знал, куда себя деть. Не мог же я тоже лечь спать вместе с ней! Хотел новых ощущений? Ну вот, получай.

…Вдруг я вспомнил темноглазую Лампочку, лучик света из прошлой жизни. Ее улыбку. Смех. Ее губы. Ночные прогулки по темным улицам. Смешные и грустные детские разговоры о смысле жизни. Наивные признания в любви.

Когда она с семьей переехала в другой город, свет погас. Я остался один, в темноте. За эти несколько лет я ей даже ни разу не написал и не позвонил. Я не знал, что писать, и что говорить — тоже…

Интересно, могло ли у нас с ней что-нибудь получиться, если бы я ее отыскал? Представляю, как в незнакомом городе нахожу ее улицу, дом, квартиру. Поднимаюсь на нужный этаж. Нажимаю на звонок. Она открывает дверь. Все такая же: добрая, веселая, загадочная. И я такой с порога: «привет, Лампочка, мы с тобой не виделись целых три года, и даже не созванивались ни разу, эгегей! Вот он я!» Пытаюсь придумать продолжение этой дурацкой истории, но фантазия на этом иссякает. У всего есть свой предел. Даже у фантазии.

Вот бы можно было все исправить, изменить, переиграть… Но разве это возможно?

Мне стало ужасно тоскливо от этих мыслей. Хотелось срочно сделать что-нибудь эдакое, чтобы отвлечься. Я нагнулся и чмокнул девчонку в лоб. Тихонечко так, почти не коснувшись. Она тут же проснулась. Изумрудными глазами сверкнула в мою сторону.

— Ты че — маньяк? — сгребла на себя все одеяло, испугалась. Вот же я кретин!

— Нет, нет, прости! — стал я оправдываться, сам до дрожи испугавшись ее реакции. Отступил назад. Прикрывшись одеялом, она поспешно одевалась. Сперва надела лифчик, застегнула его, потом натянула кофточку, встала и тут же запрыгнула в узенькую юбку. Я проклинал свою минутную слабость… Стал быстро соображать, что делать. Взял из куртки кошелек, дрожащими руками отсчитал пару бумажек. Положил на стол. Добавил еще одну.

Она успела застегнуть все пуговицы и замки, разглаживала волосы. Вроде успокоилась, но смотрела на меня подозрительно. Подошла к столу. Взяла деньги, двинулась вперед. Я хотел ее пропустить, попятился назад, споткнулся о лежащие на полу кроссовки, и упал. И так сильно ударился головой о тумбочку, что аж искры из глаз полетели.

И вот тут случилась эта фигня.

Меня мгновенно окутал густой мрак, как будто я оказался в каком-то подземелье. Тьма была абсолютная, беспросветная. Мне послышались чьи-то жалобные голоса, молящие о помощи. Я моргал, вертел головой, но ничего видно не было. Голоса то отдалялись, то приближались. И вдруг меня охватила такая тоска, что я стал задыхаться. Казалось, сейчас умру. Все стало бессмысленным, пустым. Страх пожирал меня изнутри. В придачу ко всему, за спиной послышалось чье-то мерзкое дыхание…

Я разрыдался. Слезы полились из меня, как вода из сломанного крана. И перекрыть этот чертов кран все не удавалось.

Спустя пару минут я успокоился. Пришел в себя. Тьма отступила. Я опять находился в номере мотеля.

Голова разрывалась на части. Хотелось просто оторвать ее и выбросить куда подальше…

Я закрыл лицо руками и какое-то время просидел в полной неподвижности. Возле кровати. Было стыдно, конечно, так облажаться. Но что поделаешь?

Когда я убрал руки, то обнаружил, что девушка никуда не ушла, а сидит на полу рядом со мной. С курткой в руках.

— Ты как? — спрашивает.

— Уже отпустило, спасибо.

Дурацкая вырисовывалась ситуация. Тру пальцами затылок, будто показываю ей — вот тут болит.

Она тем временем накручивала на палец свои волосы и жевала жвачку. Смотрела на меня с интересом. Как смотрят на смешную обезьянку в зоопарке.

— Это чего с тобой?

— Не бери в голову, — отвечаю. — Просто день был тяжелый. А тут еще ударился не к месту.

Она понимающе кивает. Без особого сочувствия, впрочем. Говорит:

— Ты когда свалил — я, похоже, уснула. Со мной такое в первый раз, прикинь. А потом ты напугал меня — и я проснулась…

Я опустил глаза. Вдаваться в подробности этого эпизода мне не хотелось.

— Еще раз — извини. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Да ничего, хрен с тобой.

Немного помолчали. Продолжаю на автомате тереть голову. На месте ушиба пальпацией обнаруживаю шишку размером с грецкий орех.

— Ты куришь? — спросила она, доставая из кармана пачку сигарет.

— Крайне редко, — говорю. Я реально почти не курил. Только в самых критических ситуациях.

Мы закурили. У меня с непривычки закружилась голова.

— Знаешь, какая любимая книга была у меня в детстве? — затянувшись сигаретой и выпустив клубок дыма, спросила она.

Поднимаю на нее глаза. Смотрю вопросительно. Разговор принимал неожиданный оборот.

— И какая?

— «Алиса в стране чудес». Мне казалось, что окружающий нас мир — это тоже нечто волшебное, загадочное, веселое. Я думала, что со мной однажды обязательно приключится что-то необыкновенное…

Она задумчиво смотрит в потолок. Наверно, вспоминает какой-то эпизод из прошлого.

— Где-то ты упала не в ту нору, Алиса, — сказал я, не сдержавшись. Но она не обиделась. Поперхнулась дымом, засмеялась. Пришлось постучать ее по спине.

— А ты дурачок, — говорит. И улыбается.

— Есть такое.

Она достала из второго кармана зеркальце, тщательно оглядела себя. Смахнула с лица какую-то пылинку, видную только ей одной, и, вполне удовлетворившись этим, убрала зеркальце обратно в карман. Мне показалось, что все это наиграно. Заученные до автоматизма движения…

— У меня парень был. Такой же смешной, как и ты. Хотела детей ему нарожать. А он уехал по контракту в какую-то тьмутаракань, стрелять любил.

Она как-то странно перескакивала с темы на тему. Я не успевал за ходом ее мыслей.

— И что с ним стало? — спрашиваю.

— Вернулся через год в гробу. Настрелялся, сука.

Хм. Нужно было что-то ответить. И я сказал:

— Иногда люди думают, что это все шутки. Не всерьез. Отбросил коньки, исчез, заспавнился — и дальше пошел.

— Чего? — не поняла она. — Что значит — «заспавнился»?

— Это в играх так, — объясняю. — Когда тебя убивают, ты потом опять появляешься, как ни в чем не бывало, в каком-нибудь другом месте.

— А, понятно… А ты любишь стрелять?

— Только сигареты, — говорю, и улыбаюсь как идиот. Она хмыкнула и достала еще по одной. Закурили. Странно было вот так, на полу, сидеть и болтать с незнакомой девушкой черт знает о чем. Но со мной в последнее время случались и более странные вещи.

— Ты-то сам — в какую яму свалился? — спрашивает она. Ее вопрос застает меня врасплох. Не знаю, что ответить. Думаю.

— Мне кажется, что я как раз не в яме, а в норе, — наконец, отвечаю ей.

Она задумывается над моими словами. Или просто делает вид.

— А в чем разница?

— В яме ничего нет. Она пустая. А в норе всегда кто-то обитает. И там можно идти, идти…

Она подавляет зевок. Ну, да. Ну, да. Понимаю. Дальше углубляться в тему ям и нор я не стал.

— У тебя выпить есть?

— Нет. Только вода, — говорю. На самом деле, и воды-то не было. Я все выпил. Не знаю, зачем я соврал. Она в ответ скорчила гримасу.

Чувствую, что ноги начинают затекать. Да и жопа на полу мерзнет. Но она даже не думает уходить. Есть такой жест — посмотреть на часы. Но они где-то там, на столе. Не могу же я поглядеть на пустую руку. Это будет вообще как-то неуважительно…

— И чем ты занимаешься? Ну, по жизни, — спрашивает она.

— Могилы копаю, — отвечаю. Хотелось немножко ее припугнуть, так, для смеха. Но она как будто даже обрадовалась.

— Нифигасе! Вот это класс! И че, прям на кладбище роешь?

— В основном да.

Она чуть ли не в ладоши захлопала. Что за странный народ мне все время встречается?

— Всегда хотела дотронуться пальцем до трупака, — мечтательно произносит она. — Говорят, они такие жесткие. Просто жуть!

«Видимо, парень ее приехал в гробу, и его даже не вскрывали, — думаю про себя. — Иначе она на всю жизнь бы это запомнила. А может, и парня-то никакого не было…»

— А закапываешь мертвяков тоже ты?

Ее нездоровый интерес данной темой меня начинает напрягать, реально.

— Нет, этим занимается другой человек, — говорю. Эта игра мне быстро надоедает. — Не мой профиль.

Огонь в ее глазах меркнет. Мой рейтинг в ее сознании тут же падает на несколько пунктов. Уже лучше, думаю.

— Хм, странно. Мне казалось, кто копает, тот и закапывает…

— Это типичное заблуждение.

— Значит, ты и мертвяков не видел? — с сожалением спрашивает она.

— Нет.

— Очень жаль…

Насупилась. Замолчала. Правда, ненадолго.

— Знаешь, меня некоторые клиенты уму разуму учить пытаются. Сами снимают… а сами еще и учат, прикинь?

— Все мы думаем, что умнее других, — процедил я. И откуда у меня появилась эта манера — говорить, как мой друг? Фу, прям. Но обсуждать ее проблемы не особо хочется. Мне бы со своими разобраться.

Вытягиваю ноги, пятки начинают неприятно покалывать. Какой там час, интересно? Она-то успела вздремнуть. А мне завтра ехать за три девять земель…

— Зато я сплю по утрам, — продолжает она болтать. — Люди встают с ранья, куда-то бегут, спешат, по своим делам, на свои работы. А вечером обратно. И так — каждый день! Бесконечно! И лица у них такие хмурые, озабоченные. Смотреть тошно.

Я встал и пересел на кровать. Надоело сидеть на полу.

— А это что? — спрашиваю, показывая на большущий синяк у нее на ноге.

— А это — плата за свободную жизнь, — холодно произносит она, прикрываясь курткой.

«Ничего себе свобода», — думаю про себя. И внезапно я как будто из ученика превращаюсь в директора школы. И скептически просматриваю конспекты молодой учительницы. Вижу, что и ей становится неприятно.

«Дальше будет только хуже», — думаю с тоской. Я умею быстро все испортить. На это у меня талант.

— Мне вот кажется, что и ты куда-то бежишь. Или отчего-то, — вдруг ни с того ни с сего говорит она. То ли хочет меня задеть в ответ, то ли еще что.

— А кто не бежит? Все бегут, — отвечаю ей. — Только не каждый себе в этом признается.

Она закурила третью сигарету, я отказался.

— Вот ты говоришь, что находишься в норе, а сам копаешь ямы на кладбище, — язвительно проговорила она.

Я не ответил. Эта пустая болтовня мне надоела. Хотелось спросить ее: «а во сколько у тебя следующий клиент?» Но, к счастью, я сдержался и промолчал.

Воспользовавшись тем, что она ушла в туалет, я схватил свою куртку и выбежал из номера.