Все беды из-за книг!

Ив Соколофф

Жестокий некромант плетет колдовскую сеть, вербуя себе сторонников при помощи старинного артефакта – мрачной книги, подавляющей волю и отравляющей душу всех, кто когда-либо держал ее в руках.И тут уж Верховной ведьме Катталин и ее верному Йону не до спокойной жизни… Тем более что и знакомому дракону надо помочь, и за демонопоклонниками приглядеть.

Глава 2

Хорошо знакомая дорога до Эрресиля не отняла слишком много времени. Мощный мотоцикл с голодным нетерпением глотал километр за километром, Одри, в этот раз даже не пытаясь своенравничать, спокойно спала в рюкзаке за спиной Катталин, ничто не мешало седокам наслаждаться быстрой, на грани разрешенного скоростного лимита поездкой. Вопреки опасениям, Йон совсем не устал за сорокакилометровый маршрут и, припарковав мотоцикл возле широкого каменного крыльца, уже с нетерпением предвкушал предстоящую велопрогулку. Он оставил шлем на сиденье и зашел вслед за женой в прохладную прихожую.

— Пр’ривет р’родственники! — улыбаясь, встретила их Полин на пороге.

— Что, не ждали? А мы раз — и тут! — Катталин уже обнималась с подругой.

Симпатичная, темно-русая в рыжину, веснушчатая и зеленоглазая француженка тоже была велогонщицей, хотя и выступала, в основном, в заездах по пересеченной местности. Правда, в последнее время ей пришлось взять отпуск — они с Микелем ждали ребенка, который должен был появиться на свет в самом конце лета. А вот у ее мужа, гоночный сезон начался еще в марте, но тот всегда находил время, чтобы пообщаться с родственниками, несмотря на напряженный график тренировок и стартов.

Заслышав голоса, по лестнице с верхнего этажа немедленно ссыпался сам заслуженный велогонщик, энергичный и улыбчивый молодой человек, приблизительно одного с Йоном возраста и с энтузиазмом заключил друга в объятия.

— Ну как, готов покорять горные вершины?

— Конечно, готов, если покажешь, с какой стороны на велосипед залезать!

— Все покажу и расскажу! Кстати… привет сестренка! — он повернулся к Катталин. — Я, вот, думаю, чего время терять? Сразу и поедем! Ты не против?

— Ты чего такой активный? У тебя сегодня тренировки не было, что ли? — удивилась ведьма.

— Законный выходной! Первый, за последние две недели! Ну так что, собираемся?

Не дожидаясь ответа, он потащил Йона наверх, чтобы снабдить подходящей велоодеждой из своих обширных запасов, скопившихся за годы гоночной карьеры. В их с Полин комнате целый комод был занят исключительно велоформой: тренировочной и для соревнований, зимней и летней, на дождь, ветер, снег, жару… Кричаще-яркой, исписанной логотипами спонсоров и наоборот, темной и неприметной. Йон даже не предполагал, что есть столько всего: шорты, майки, джерси, куртки, ветровки, дождевики, рейтузы, отдельные рукава и чулки, носки и бахилы, перчатки с пальцами и без. Порывшись в одном из ящиков, велогонщик достал несколько пакетов с различными вещами.

— Вот, держи! Все новое ненадеванное… Осталось от команды, за которую я давно не выступаю. Ездить в этом мне не положено, а выкинуть жалко… Хорошо, что мы с тобой одной комплекции, тебе все должно подойти.

— Спасибо, а… может, я как-нибудь в своей обычной одежде попробую прокатиться? Я все-таки не велосипедист.

— Скажи еще, без шлема! Нет уж, поедем, как положено… Тем более, зная характер своей сестры, могу гарантировать: ты уже велосипедист, только еще об этом не догадываешься! Давай уже, иди, меряй все это!

Потенциальный спортсмен немного обреченно кивнул и пошел одеваться.

Он вошел в свою комнату и замер на пороге, с восхищением глядя на жену, которая уже успела переодеться в форму: черные узкие удлиненные шорты и ярко-бирюзовую майку с рукавом до середины плеча. Одежда была сделана из лайкры и так плотно обтягивала ладную упругую фигуру Катталин, что казалась нарисованной. Ведьма грациозно выгнула спину, собирая непослушные волосы вместе, в зубах у нее была зажата цветная заколка.

— О, шмотрю, Микель шнабдил тебя вшем необходимым? — девушка кивнула на ворох экипировки в руках мужа, вынула заколку изо рта и ловко закрепила хвост. — Имей в виду, велошорты надевают прямо на голое тело!

— Что? Без трусов? Ты хочешь сказать, что у тебя под этой тонюсенькой лайкрой ничего нету? И ты думаешь, я теперь с этим знанием куда-то спокойно поеду?!

— Ты сможешь! Я в тебя верю! — Катталин рассмеялась, затем подошла и взяла из рук Йона выданные ему шорты. — Лайкра очень крепкая, даже если ее продырявить, она не рвется дальше и не ползет, так что в голом виде посреди поля не останешься! А вот здесь, смотри, специальная вставка, чтобы седлом себе ничего важного не натереть…

— А зачем лайкру дырявить? — удивился начинающий велосипедист.

— Ну, при падении на асфальт на приличной скорости, например.

— А без падений нельзя?

— Нужно! Но не всегда получается… Помнишь, у меня на левой ноге такое большое светлое пятно?

— На левой ноге? — Йон кивнул, припоминая, и, не удержавшись, добавил: — Только я всегда думал, что у обычных людей это место называется «попа»…

— Пусть называется… — милостиво разрешила Катталин. — Так вот, это я пару лет назад, здорово так, упала…

— Больно, наверное, было?

— Спрашиваешь! Асфальт — он твердый и шершавый.

Йон поежился, представляя.

— А может, ну его? Если это так… сложно.

— Нет уж, отставить панику! Не бойся, все не так страшно.

— Я не боюсь. Просто представил, как тебе было больно и мне так тебя что-то жалко стало…

— Ничего, все уже зажило давно… — отмахнулась девушка. — Давай, быстренько одевайся и спускайся вниз!

Привстав на цыпочки, она быстро поцеловала мужа, он в ответ попытался ее схватить, выронив половину вещей, но Катталин, ловко увернувшись от его объятий, выпорхнула из комнаты. Йон подобрал с пола и разложил рядком на кровати всю экипировку, еще чувствуя в руках приятное прикосновение к обтянутым тонкой эластичной материей бокам жены.

Он надел велоформу — черный низ, красно-белый верх и посмотрелся в зеркало. С непривычки он чувствовал себя словно раздетым, но в целом ему даже понравилось. От природы Йон был длинноногим и худощавым, а наметившийся, было, в последние годы небольшой животик давно исчез, благодаря регулярным занятиям физкультурой под руководством непоседливой ведьмы. Натянув носки и сунув руки в перчатки без пальцев, он спустился в гостиную, где был встречен одобрительными взглядами Одри, жены и Полин, а также критически настроенным Микелем:

— Сестренка! Твой муж — толстяк!

— Что? — возмутился Йон. — Где это?

— Вот! — велогонщик приблизился и непочтительно ущипнул друга за бок. — Первосортный жир! И лохматые ноги — это неправильно!

— Отстань! — заступилась за мужа Катталин. — Вот он научится ездить, втянется… А там можно будет и внешний вид подправить, правда, милый?

— М-м-м… Я подумаю… — пробормотал тот, переводя взгляд с гладких, будто натертых маслом, мускулистых ног велосипедной семейки на свои, весьма заурядные, поросшие рыжеватыми волосками конечности.

— Да ладно, я пошутил, — смилостивился Микель, — главное, чтобы тебе кататься понравилось.

— В детстве, вроде, нравилось… Только это было о-очень давно.

— Очень давно? Да ну? Тоже мне, старикан нашелся! Пошли, выдам тебе коня, пенсионер!

— А на ноги что мне надеть? Кроссовки?

— Не, это не подойдет… Подберем что-нибудь!

Они прошли в прихожую, а оттуда через небольшую дверь попали в обширный гараж, где помимо ярко-желтой машины Микеля и пустующего сейчас пространства под папин «Ситроэн», оставалось достаточно места для десятка разноцветных велосипедов, в основном шоссейных, но были видны и несколько горных с толстыми зубастыми колесами. У стены стоял высокий, до потолка, стеллаж, забитый велообувью и шлемами.

— Смотри, сколько у нас этого добра накопилось! — Микель снял с полки пару белых велотуфель по виду совсем новых. — Примерь, они мне не очень подошли… И шлем вон тот возьми с верхней полки.

Йон, не задумываясь — сказались постоянные тренировки, щелкнул пальцами, и красно-белый блестящий шлем плавно опустился ему прямо в руки.

— Эх, мне бы так уметь! — восхитился Микель способностям друга и выкатил из дальнего угла немного пыльный белый гоночный шоссейник. — Так, велосипед я тебе свой позапрошлогодний тренировочный отдам, не возражаешь? Я на нем уже не езжу, а он очень еще неплох! И пробег совсем небольшой.

— Конечно! Спасибо… — Йон взялся за изогнутый руль. — Ого! Карбоновый! А легкий какой! Впрочем, какой еще у тебя может быть!

— Пользуйся на здоровье!

Йон обулся и озадаченно уставился на необычную систему застежек.

— Микель, ты мне не подскажешь, как ботинки застегнуть? Что-то я не соображу, как оно тут…

— Не ботинки, а велотуфли! Выражайся правильно! Смотри, эту «липучку» — сюда, ту крутилку — туда… Вот так! Все просто, дальше сам!

Йон кивнул, легко справляясь со второй туфлей. Микель помог другу правильно подогнать ремешок шлема, а затем, ведя велосипеды рядом с собой, молодые люди вышли на освещенную горячим весенним солнцем площадку перед домом. Йон вовсю наслаждался причастностью к чему-то новому и интересному: яркая эластичная тугая одежда, легкие твердые туфли с выступами на подошве, ходить в которых было страшно неудобно и требовало привычки, звонкий стрекот трещотки заднего колеса, когда велосипед шел накатом — ощущения были любопытными и волнующими.

Катталин уже была в полной готовности, они о чем-то весело беседовали с Полин, на руках которой устроилась драко’кошка, милостиво разрешившая себя подержать.

Жена Микеля с ними не ехала: прилично округлившийся живот с недавних пор мешал ей садиться на велосипед. Она с откровенной завистью посмотрела на друзей и печально вздохнула:

— Я так хочу ехать с вы! Но доктóр’р будет меня р’ругать.

Микель, утешая, обнял жену, хотя это было и непросто из-за кошки, живота и велосипеда, который так и норовил повернуть руль и самостоятельно отъехать в сторону.

— Ничего, уже недолго осталось, потерпи… А потом как вкрутим! — он поцеловал ее в щеку.

Полин, немного повеселев, кивнула, соглашаясь еще чуть подождать, чтобы потом как следует «вкрутить».

Катталин между тем объясняла мужу, как использовать контактные педали:

— Теорию ты наверняка приблизительно знаешь, раз велоспортом всегда интересовался: нога должна быть «приделана» к педали, чтобы не только толкать шатун, но и тянуть в определенные моменты, прилагая усилие по кругу, без потерь. Так?

Йон кивнул, внимательно слушая жену, та продолжала:

— Теперь осталось самому попрактиковаться встегиваться и, что еще более важно выстегиваться, когда потребуется… Смотри, эту пластиковую штуку на подошве вставляем в педаль и раз — готово, нога пристегнута. А чтобы отстегнуться, просто поверни пятку… Попробуй!

Йон послушно щелкал педалью, пока у него не начало вполне сносно получаться. Подошел Микель.

— Ну что, готовы? — он посмотрел на друга. — Мы сейчас в гору поедем, продержись сколько сможешь, хорошо? Когда устанешь, не стесняйся останавливаться, только выстегнуться не забудь! Будет тяжко, это я тебе гарантирую! Но зато сразу поймешь, подходит ли тебе наш спорт. Да, любые вопросы сразу озвучивай, договорились? А то вот, мне приятель рассказывал, поехали как-то они с одним не местным, из Англии, не шибко подготовленным, в гору Эрла́йц, это возле Ируна, так на середине подъема англичанину этому плохо стало, а он — ни гу-гу… Посинел весь… Или нет, он, вроде, лопотал что-то, только по-английски все… Кто ж его поймет! Тьфу, забыл, как там дело было, только там на Эрлайце этого англичанина и закопали. Можешь съездить, проверить: на самом верху камень стоит на могилке… А в лесу, — Микель не на шутку увлекся рассказом, — в землянке теперь его старушка-мать обитает, совсем сумасшедшая! И вот по ночам…

— Что ты его пугаешь? — возмутилась Катталин. — Надо ж выдумать такое!

— Не пугаю, а предостерегаю! Мало ли что.

— Понял, если посинею — подам знак! — покладисто пообещал Йон. — Только пусть Катталин обязательно впереди меня едет!

— Это еще зачем? — не понял велогонщик.

— Вид сзади, учитывая всю эту обтягивающую лайкру, будет меня дополнительно мотивировать!

Микель рассмеялся, а молодая ведьма лишь покачала головой: мужчины, что с них взять!

Они выехали со двора, и поначалу все было довольно неплохо: после короткого крутого спуска на основную дорогу, сразу же начался пологий подъем, с которым Йон, пощелкав передачами, отлично справился. На краткий миг он даже позволил себе немного погордиться собственной неплохой спортивной формой, пока шоссе не повернуло и дорога не пошла вверх гораздо круче. Тут уж пришлось напрягаться, как следует, пульс подскочил, пот заливал глаза. Микель и Катталин, привычные к горам, ехали, не прилагая видимых усилий, о чем-то оживленно переговариваясь, но не забывая внимательно приглядывать за тяжело дышащим новичком.

Когда через двадцать минут подъем не кончился, Йон уже был на грани отчаяния, но останавливаться было ниже его достоинства. По привычке он начал рассчитывать количество и место приложения магической энергии, чтобы помочь усталым ногам крутить плохо поддающиеся педали, но тут же себя одернул: еще не хватало магический допинг изобретать! Спорт есть спорт, тут все должно быть по-честному, даже на тренировке. Катталин, которой крутизна горы не доставляла особого дискомфорта, почувствовала настрой мужа и одобрительно кивнув, послала ему ободряюще-теплый эмпатический импульс. Это помогло вконец измученному непривычной нагрузкой Йону продержаться до конца подъема. Под кирпичной аркой небольшого акведука, за которой начинался спуск в сторону Толóсы, он, неуклюже выстегнувшись из цепких педалей, сполз с жесткого седла и жадно присосался к фляге с водой.

— Ты молодец! — Катталин уже стояла рядом, обнимая его за мокрые от пота плечи. — На сегодня горок хватит — сейчас аккуратно спустимся обратно в Эрресиль, а потом…

— Что потом? — сердце Йона ёкнуло, ожидая продолжения мучений.

— Потом кое-кто проспоривший… — ведьма выразительно посмотрела на брата, который выглядел таким же возмутительно свежим, как и до подъема. — Поведет нас угощать чем-нибудь вкусным!

— Вы что, поспорили, доеду ли я до верха?!

— Ага, — весело подтвердил Микель, — ты меня удивил, я давал тебе максимум полчаса… До вызова службы спасения! А ты даже не посинел!

Возвращение домой прошло без приключений, если не считать того, что Йон, уже как ему самому казалось, вполне освоившийся на шоссейном велосипеде, подъехав к дому, выстегнул из педали правую ногу и, совершенно неожиданно для самого себя, плашмя завалился на левую сторону. Это было больно и ужасно обидно. Он почему-то ожидал смешков со стороны опытных велосипедистов, но никто и не думал показывать на него пальцем.

Микель подал ему руку, помогая подняться и сочувственно сказал:

— Без подобного почти никто по началу не обходится. Ничего, привыкнешь.

Йон благодарно кивнул и заковылял в гараж, чтобы убрать велосипед. Прислонив байк к стене, он погладил рукой жесткое седло и пробормотал, удостоверившись, что его никто не слышит:

— Спасибо, дружище! Мне понравилось. Надеюсь, я не показался тебе законченным недотепой!

Велосипед ожидаемо промолчал, но почему-то казался вполне довольным.

Йон вышел в коридор и начал медленно взбираться по лестнице, подволакивая левую ногу, наверх в душ. Там перед частично запотевшим зеркалом, завернувшись в полотенце, крутилась Катталин — она уже успела помыться и теперь сушила волосы феном.

Отмокая под горячей водой, Йон заметил, что на левом бедре уже наливается багровым обширный кровоподтек. Да, жена была права: велосипедный спорт чреват издержками. Смыв пот и грязь, он закрыл воду и хромая вышел из душа.

— Болит? — Катталин, выключила фен и участливо посмотрела на мужа.

— Не настолько, чтобы отбить у меня аппетит! От этого вашего спорта есть хочется зверски! Микелю пора бы уже везти нас кормить!

Чуть позже они спустились в гостиную, где Йон тут же уселся в кресло и положил гудящие ноги на табуретку перед собой. Одри, крутившаяся по комнате, запрыгнула к нему на колени, требуя внимания и ласки. Катталин пошла на кухню поискать чего-нибудь попить холодненького.

Микель, с зачесанными назад еще влажными и от того совершенно черными волосами, напоминал итальянского мафиози тридцатых годов, для полного сходства ему не хватало только тонких ухоженных усиков и Томми-гана² поперек коленей. Они сидели вместе с Полин на диване, что-то увлеченно рассматривали на экране смартфона, вполголоса переговариваясь по-французски. Затем Микель объявил с драматичным надрывом:

— Все пропало! Мест на сегодня нет ни в одной из местных забегаловок! Может, нам…

— Пицца! — подал голос Йон.

— И пиво! — поддержала его вернувшаяся с кухни ведьма с несколькими банками этого освежающего напитка в руках. — Углеводная загрузка после хорошей тренировки — святое дело!

— Хорошая мысль! Только… Не говорите мне потом, что я это придумал, чтобы от ресторана откосить!

— Оньи не будут! — Полин звонко чмокнула мужа в щеку. — Пиццá — это отльичная идея!

Нежно поцеловав жену в ответ и мимоходом чуть погладив ее круглый живот, велогонщик набрал номер и заказал целую кучу пиццы на любой вкус, учитывая еще и то, что с минуты на минуту с работы должны были вернуться проголодавшиеся родители.

* * *

С этого дня велосипедные тренировки стали неотъемлемой частью жизни Йона. Это очень радовало Катталин, которая была совершенно счастлива, что муж с таким энтузиазмом разделяет ее увлечение. Они перевезли велосипеды к себе в Доностию, и те прописались в гостиной, почти не мешаясь будучи прислоненными определенным образом к книжному шкафу. В гардеробе была проведена тщательная ревизия, благодаря которой удалось освободить одну полку, теперь полностью занятую велоформой. Около входной двери притулился, периодически падая на ноги входящим, высокий напольный насос, а на обеденном столе, вместо солонки или бутылочки оливкового масла, периодически под руку попадался пластиковый тюбик со смазкой для цепи.

За короткий срок они обследовали все окрестности, заехали в ближайшие горы, которые давались Йону с каждым разом все лучше и лучше, и уже вплотную приблизились к отметке в сотню километров за один заезд. Теперь, когда твердое седло уже не доставляло дискомфорта, когда мышцы на ногах немного окрепли и болели не так отчаянно, Йон понял, что ему очень нравится быть причастным к велоспорту не только как зритель телевизионной трансляции «Тур де Франс», но и постигая этот интересный, полный неписанных правил, мир изнутри.

Одним из таких негласных законов было бритье ног. Основными мотивами для этого были: во-первых, сама эстетика велоспорта, а во-вторых, то, что делать массаж и обрабатывать неизбежные травмы было гораздо проще и эффективней на конечностях, лишенных растительности. Кое-где еще упоминалось о небывалых аэродинамических свойствах гладких ног, но в улучшение скоростных показателей благодаря бритве верилось с большим трудом. Несколько раз во время тренировок Йон с Катталин пересекались с группами бывалых, поджарых и гладконогих, спортсменов-любителей, и какое-то время ехали вместе — шоссейные велосипедисты очень любят сбиваться в стаи, и каждый раз продвинутые коллеги с недоверием косились на необработанные конечности начинающего спортсмена, стараясь, на всякий случай, держаться от новичка подальше, оставляя ему место в самом хвосте импровизированного пелотона. Это было несколько обидно, ведь Йон уже уверенно держал скорость, не нарушал строй, стараясь маневрировать предсказуемо и безопасно для окружающих.

И вот теперь он с опаской смотрел на бритвенный станок. Йон давно намылил правую ногу, но все никак не мог начать. Пена уже успела подсохнуть и щипала кожу, но ему казалось, что только начни — и обратного пути не будет, а собственное велосипедное будущее все еще выглядело весьма расплывчатым. Но, назвался груздем — полезай в кузов. Он выдохнул и неловко провел бритвой по икре. Дело продвигалось со скрипом, причем в самом прямом смысле слова — станок и не думал плавно скользить, как это постоянно показывали в рекламе. Расправляться даже не с самой густой растительностью оказалось делом непростым и требующим определенной сноровки. Однако, не смотря ни на что, он справился. Через полчаса сияющий Йон вышел из ванной, обернув бедра полотенцем, и предъявил девочкам, сидящим в кресле — в смысле, Одри и Катталин, относительно гладкие и почти не поцарапанные ноги.

— Вот!

— Что: «вот»? — не поняли с первого раза девочки.

— Ноги!

— О! А тебе идет! Очень сексуально! — палец молодой ведьмы медленно прошелся по его коленке, вызывая к жизни целые отряды мурашек. — Но, ты уверен? Тебе же придется это делать регулярно, потому что, скажу тебе по секрету: с повсеместно отросшей колючей щетиной, вон в той постели, — Катталин мотнула головой в сторону спальни, — тебе будут не очень-то рады!

— Я справлюсь, — уверил ее Йон, — ведь все, кто всерьез занимаются велоспортом, это делают. Ты же справляешься.

— С чем? С бритьем ног, или занятиями велосипедом?

— И с тем, и с другим, — серьезно ответил Йон.

— Я же шучу! — Катталин встала и крепко обняв, поцеловала мужа. — Просто мне не хотелось, чтобы ты шел на такие жертвы ради меня.

— Ну, ради тебя я готов и на гораздо большие жертвы, чем пучок щетины! — улыбнулся он в ответ. — Но дело не только в этом… Понимаешь, велоспорт захватил меня не просто как физкультура, а как некий культурный пласт… И мне очень хочется соответствовать его критериям, пусть даже несколько странным с точки зрения обывателя.

— Мне это очень приятно! Правда! Знаешь, я всегда боялась, что у меня будет какая-нибудь скучная работа в офисе, и муж окажется, например, футболистом, знаешь, из тех, что с пивом и чипсами на диване… И плакал бы мой велоспорт горючими слезами, была бы я толстая, при кухне, разучилась бы колдовать и вспоминала бы про магию, только читая глупые книжки из бесконечных фэнтезийных серий.

— Эй, что за настроение! — Йон фирменно поцеловал жену в нос, а затем нежно коснулся губами татуировки на щеке.

— Вполне бодрое! — Катталин прижалась к мужу, и он почувствовал, что полотенце, вроде бы крепко завязанное, вдруг само соскользнуло на пол.

Наверное, это и была магия. Не та, которая в книжках.

Примечания

2

Tommy-gun — Пистолет-пулемет Томпсона, самое известное оружие американских гангстеров.