9. По канату
Птица летит горделиво, расправив крылья, положив их на воздух. Летит. Под птицей песчаными барханами плещутся, подпрыгивая и вновь опускаясь, как колебания интенсивности на диаграмме оптических эмиссионных спектров, маковки волн. Над птицей бескрайней скатертью разлилась лазурь, ясная лазурь неба. Чуть ниже, правей предполагаемой траектории пернатого лёта в водах установлены опоры железнодорожного моста, словно мачты линий электропередач, опутанные удерживающей арматурой и чередой разнокалиберных проводов. Левее проложен настил моста автомобильного — тот самый канат, что бросила «доволжская» сестра «заволжской». На автомобильном мосту птица видит множество точек, одна из которых мы, отважные путешественники. Если говорить ещё точнее то, точка — это не мы, а наш автомобиль. Матрёшка в матрёшке, а мы в салоне машины. С пассажирского сидения, как и мой крылатый предшественник, я тоже наблюдаю железнодорожный мост, поезд на его путях, что тащит свои вагоны в сторону Кирова, и птицу, недвижно, будто статуя, зависшую над волнами, тоскливо кричащую в окружающее пространство.
Я знаю — над волнами завис никак не жаворонок — чайка висит. Сама птица не догадывается об этом, ну и пусть.
— Молодец какой! — продолжает бурно восхищаться папа удачным объездом костромской пробки, на все лады нахваливая нашего цифрового штурмана.
Он в порыве чувств обращается к маме:
— Видишь куда он нас притащил? Нашёл нам маршрут, которым почти никто не пользуется.
— Ну местные то по нему ездят, — тушит пожар эмоций рассудительностью мама, вроде как опровергая его, и продолжает — Они то знают. А через мост и далее в основном «транзиторы» следуют. От них и «пробка».
Наши попутчики, да и встречные машины идут по одной стороне дороги, благо ширина моста может вместить четыре полосы: две — к «заволжскому» берегу, две — к «доволжскому». К «доволжскому» берегу полосы перекрыты, идёт ремонт. Установлены бетонные блоки, копошатся растревоженным муравейником бригады СМУ, техника ворчит, гремит и тренькает, словно доисторические железные монстры. Автотранспорт ползёт нехотя, гуськом, вытягиваясь в длинную вереницу, металлическую верёвочку. Так они и соседствуют друг около друга на крохотном участке пространства: верёвочка из машин, да канат над рекой.
— В прошлом году сторону, по которой мы сейчас едем ремонтировали, — продолжается устами папы диалог в салоне.
— Что-то её не очень отремонтировали, — отзывается эхом мама, — если её ремонтировали.
Я смотрю сквозь окно, кидая взгляд поверх бокового зеркала автомобиля. Массивные ограждения моста мелькают перед глазами вереницей столбиков, с соединённым по их головам поручнем. За ограждением колышется, словно поле в колосьях, бурлящая «крышка» реки. Затем перевожу взгляд на кочкообразное полотно моста, пропадающее под брюхом нашего автомобиля.
— Ну как смогли, — будто разводит руками Андрей, однако руки его на руле, ноги на педалях, взгляд устремлен вперед.
— Всё ковыряются, — продолжает комментировать мама, — сколько же они ещё будут ковыряться?
— Поэтому то народ и выступал здесь… — отзывается папа, — …как на броненосце «Потёмкин»
— В потёмках, — слегка опаздываю я на конец фразы, прикрепляя к нему шибко бородатую шутку.
— Другие какие-то маршруты искать нужно, — обсуждает дорогу мама.
— Через Кинешму надо ехать в следующий раз, — поддерживает её водитель, — Через Кинешму.
— Зачем через Кинешму? — неуклюже, словно медведь в лесу, опять пытаюсь я влезть в разговор, — Через этот… Через Иваново нужно.
Дурацкое предложение, географию своей страны ты совсем не знаешь, сынок. Никто, естественно, так не скажет.
— Это и есть через Кинешму, через Ивановскую область. Там тоже мост через Волгу, — терпеливо объясняет мама.
Затем она вновь переключается на мост костромской, обращаясь к мужу — А ты говоришь мне: сделали, сделали…
— Да я посмотрел на навигаторе нет «красного». Думаю, значит всё, а это он не показывает просто, чтобы не расстраивались, наверное, — отшучивается наш рулевой.
— В прошлый раз мы с тобой в пятницу проезжали здесь, по-моему, — продолжает мама, — как раз все и попали в пробку. И пошло-поехало. Все доползали до этого самого…
— До Судиславля, — помогает папа.
Машина наша тем временем доползает до «заволжского» берега. Он надвигается золотом куполов храмов, старинной бурной постройкой и отелем «Вольга», с его монолитом стен. На дороге первая развилка. Полосы глянцевой белой разметки разбегаются в три стороны.
— Вань смотри куда нам, — переключает внимание папа на себя.
— Нам прямо.
— «Вольга», — читает мама надпись, — отель что ли? Отель «Вольга». Вот он прям на берегу Волги. Какой интересный. В Кострому поедем, надо будет в следующий раз здесь остановиться. На берегу Волги у «Вольги».
