Коэффициент человечности. Сборник рассказов

Иван Тихонов

Жизнь началась с чьей-то доброй воли. Как же понять, что ваша воля действительно добрая, что мы действительно живые в этом материальном, на первый взгляд, самодостаточном мире? Герои рассказов сборника «Коэффициент человечности» попробуют ответить на этот вопрос.

Самостоятельность и Гена

Развитие позволяет увидеть новые возможности и использовать их в своей работе, выполняя ее все более качественно. И только после этого вам начнут отвечать взаимностью, которая вас полностью устроит.

Гена наконец решил стать самостоятельным. Но вместо того чтобы начать убирать квартиру и ходить за продуктами, он начал писать стихи.

— Великие поэты не занимаются домашними делами, — говорил Гена жене. На что мудрая Таня отвечала, что они, эти поэты, и не были счастливы по-настоящему. Чувство восторга требовало своего постоянного повторения и со временем вызывало пристрастие к стихам, к женщинам, к алкоголю, к справедливости и прочее подобное. А надо быть просто счастливым. Но для начала надо стать самостоятельным. Для чего, во-первых, надо заняться самообеспечением себя хотя бы на бытовом уровне.

— Ты ничего не понимаешь, — говорил Гена своей жене. — Глубокое интуитивное восприятие гармонии требует тонкой настройки внутреннего мира.

— Как же ты воспримешь эту самую гармонию, если сам ты ничего не умеешь. Умеешь только цепляться к другим. Может, и воспримешь, но неправильно истолкуешь и принесешь другим людям не понимание и радость, а печаль и тоску. А они тебе эту тоску обязательно вернут. И начнешь ты тогда пить еще сильнее, чем раньше, то есть сейчас, — парировала мудрая Таня.

— Какая ты жестокая, — хныкал Гена. — Никогда ни в чем меня не поддерживаешь, только критикуешь. Ты не чувствуешь моей тонкой внутренней натуры. Ничего мне больше от тебя не нужно. Я теперь самостоятельный. — Сказав это, Гена направился к соседу в поисках поддержки его мировосприятия.

Вернемся немного ранее этого занимательного диалога. Итак, Гена, мужчина в самом закате сил, наконец решив, что так больше не может продолжаться, захотел стать значимым и привнести в этот мир результаты своей гениальности. Тогда все поймут, какой он классный, и его тонко чувствующий внутренний мир найдет поддержку других и успокоится. Сейчас внутренний мир мог успокоиться только после изрядной доли алкоголя и последующего скандала. Еще бы, вокруг так много несправедливости. Гениальность Гены просто не могла оставаться в стороне от этого беспорядка и требовала решительных действий с его стороны по привнесению в окружающий мир гармонии и справедливости.

На самом деле все было несколько банальнее. Просто Таня сделала ультиматум: либо она, либо алкоголь. Испугавшись своей полной несамостоятельности, Гена выбрал Таню. Первое время необходимость в жене перевешивала необходимость в алкоголе. Но через несколько месяцев Гена начал сдавать. Проанализировав происходящее, он понял, что слишком сильно зависит от своей жены, и решил стать самостоятельным.

Вместо того чтобы научиться заботиться о себе, он захотел начать заботиться о других через то, что у него получалось лучше всего. Через стихи. Лень и талант часто идут рука об руку. Он решил, что всерьез займется написанием стихов и тем самым поможет многим людям задуматься над смыслом жизни. Станет если и не великим, то хотя бы востребованным, заработает денег и получит наконец свою самостоятельность.

И теперь, когда Таня попросила его убраться в комнате, он ей ответил, что поэты не занимаются домашними делами. Подискутировав на тему самостоятельности, расстроенный Гена отправился за поддержкой к соседу. Сосед оказался дома. Прицепившись к соседу, Гена уже в сотый раз рассказал ему о своих планах, о том, какой он классный, впрочем, упомянув, что сосед тоже ничего. Сосед стоял и терпеливо смотрел на Гену в надежде, что тот скоро выговорится и отстанет от него. Затем соседа позвала его жена, и он с великим облегчением сказал Гене, что ему надо идти. Не удовлетворившись полностью диалогом, Гена решил поприставать к кому-нибудь еще. «К Наташке не пойду, — думал Гена, — странная она какая-то стала. Дверь не открывает, грозится вызвать полицию. Подумаешь, всего пару раз вместе выпивали. Ну разве я не прав? Сказал ей о ее никчемности, пьянстве и попрошайничестве. Что я ей должен все время с выпивкой приходить. У самой нет, что ли? Не может, что ли, земляка угостить. В общем, не человек — пиявка. Никогда не пойду больше к ней».

Гена пошел в гаражи. В гаражах корешей не было. Через десять минут он активно стучал в дверь к Наташке с требованием впустить его с целью выпить и поговорить о ее неправильном поведении. Женщина действительно не отличалась мощным интеллектом, и поэтому Гена легко к ней прицепился на первых порах. Но поняв, что к чему, она постаралась оборвать все контакты с Геной. Видя, как ускользает возможность для постоянного проявления своего эгоизма, Гена просто обезумел. Обвинил ее во всех грехах, рассказал ей, в чем она неправа. Первое время Наташа ему иногда давала возможность выпить. Тогда он признавался ей в любви в начале пьянки, а после принятия изрядного количества алкоголя кричал о ее никчемности. В конце концов Наташа просто перестала открывать дверь.

Вот такой вот человек, эгоист Гена, жил в том доме. Люди все разные. Но почти во всех людях существует любовь и эгоизм примерно в одинаковых количествах. В Гене был только эгоизм. Даже любовь он переделал в эгоизм. Ведь это так просто думать, что любишь других, хотя при этом любить только себя.

Внезапно Гена понял, что он остался без поддержки собственной самостоятельности от других людей. Он стоял на улице и рассеянно смотрел на прохожих, заглядывая им в самые глаза. «Что же вы, люди, что же вы, гады какие! Я же вас так люблю!» — думал в отчаянии Гена.

Несчастный не понимал, что сейчас он был похож на побитого жизнью бродячего пса. Хотя нет. Разница все-таки была. Того, кто его начинал кормить, он со временем старался покусать. Те, кто к нему был равнодушен, вызывали у него презрение. Но самое страшное было то, что его презрение было абсолютно никому не интересно. Кому интересно презрение человека, не привнесшего в жизнь ничего полезного, кроме собственного эго. «Мама, меня любила мама», — отчаянно цеплялся за эту мысль Гена. Но мама уже давно умерла, а отец с Геной не общался.

Придется опять идти к жене. Жена была настолько сильная и умная, что Гена просто не мог к ней прицепиться. Где залезешь, там и слезешь. Гена не понимал, почему они живут вместе. Они были противоположны друг другу. Он никак не мог понять, что только рядом с женой он что-то значил для других и для себя. Хотя он почти на сто процентов состоял из эгоизма, он был полностью несамостоятелен. Жена могла повлиять на него, и Гена иногда мог проявить немного любви к ней. Пусть под принуждением, но все же любви. И тогда ему становилось хорошо от того, что он смог наконец, к примеру, починить эту искрящую розетку.

По дороге домой на Гену снизошла муза, и он сочинил четверостишье. Зайдя домой, Гена сразу спросил, где у них швабра и ведро. Жена саркастично покачала головой. Гене понадобилось около минуты, чтобы под пристальным взглядом Тани понять собственную ошибку. После чего он покорно отправился на самостоятельные поиски швабры и ведра.

— В ванной посмотри, — крикнула жена.

Обнаружив инвентарь, Гена трясущимися руками приступил к мойке полов. Через десять минут уборки, разведя в квартире грязь и полностью обессилев, Гена сел на табуретку и тяжело задышал.

— Для первой попытки неплохо, — иронизировала жена, — когда приступишь к чистовой работе?

— Сейчас отдышусь и сделаю все хорошо, — ответил Гена.

Немного успокоив дыхание, он прочитал ей свой только что сочиненный стих:

Я выпил, чтобы не напиться,

Чтоб не напиться, начал пить.

Умейте, люди, не влюбляться,

Чтоб не влюбляясь полюбить.

Жена загадочно смотрела на Гену. «Откуда все-таки в этом эгоисте столько таланта», — подумала она с удовольствием, а вслух сказала:

— Вот когда научишься так же хорошо убираться в квартире, готовить и ходить по магазинам, тогда и переживать тебе будет не о чем. Потому что станешь самостоятельным. Люди потянутся к тебе. А сейчас ты одной рукой даешь, а второй втридорога требуешь.

Гена надулся от гордости.

— А теперь сдулся и пошел убираться, — прикрикнула жена. И Гена сразу принялся за уборку.

Солнце-огонечек

То зашло, то встало.

Рассказало Солнце,

Как оно устало

И не хочет больше

Освещать дорогу.

Вы учитесь, люди,

Сами понемногу.