Бесконечные ночи Бхарата

Игорь Надежкин (2023)

Бхарат — это официальное название Индии на языке хинди. «Бесконечные ночи Бхарата» — это путевые очерки об этой республике. Они полны юмора и печали, сострадания и восхищения, они ироничные, неудобные, резкие, в общем, такие же пёстрые, как и сама культура этой страны. 11 глав — это 11 рассказов о людях самых разных социальных статусов и положений, о традициях, которые до сих пор властвуют над этими людьми, и о поиске автора себя между двух огней — Европы и Азии.Книги об Индии, которые широко известны современному читателю, написаны в основном выходцами из этой страны или исследователями-иностранцами. Здесь же представлен взгляд на Индию с позиции россиянина, с позиции нашего менталитета. Автор чувствует себя чужим в этой стране, но отпустит ли его Индия по возвращении домой?

Глава 3. Хиджра

Человеку, родившемуся в европейском мире, с детства прививают мысль, что он должен быть благодарным за то, что не родился где-нибудь в Конго, и ему не нужно горбатиться в кобальтовой шахте за полдоллара в день. Со временем мы так привыкаем к этому врожденному чувству вины, что попросту перестаем замечать его, и будучи взрослыми уже почти не задумываемся, как повезло нам при рождении вытянуть счастливый билет в мир «цивилизованного» общества, бесплатного образования, доступной медицины и безопасной жизни под надзором полиции. В мир, где никто не станет отрубать вам руки мачете, чтобы проходящие мимо туристы бросали вам побольше милостыни. И я не был исключением. В жизни мне не раз доводилось завидовать кому-то. И лишь в Индии я начал осознавать, насколько все могло быть хуже, не сорви я джекпот в безумной лотерее под названием «колесо сансары».

В один из дней я вдруг понял, что лишь случайность отделила меня от рождения, в котором я был бы презираем в обществе. Моего отца отовсюду гнали бы и не пускали в общественный транспорт. Моя мать была бы самой дешевой проституткой в индийских трущобах, и с самого раннего возраста меня бы заставляли носить женскую одежду, а может, даже оскопили бы и отправили торговать своим телом на улицах. Если бы мне повезло чуть больше, я, возможно, танцевал бы на свадьбах и смотринах новорожденных детей, и, может быть, даже нашел бы себе богатого патрона, неравнодушного к представителям третьего пола (а такой в Индии существует на официальном уровне). Всю жизнь меня бы сторонились, боялись и ненавидели. Но даже если бы у меня и были нормальные родители, они бы отреклись от меня и отдали бы на воспитание к Гуру, больше похожего на обычного сутенёра. А отдали бы меня лишь потому, что кому-то черты моего лица показались слишком женственными, или, скажем, мой отец решил бы неплохо заработать на продаже ребенка. Не дали бы мне покоя и после смерти. Мои «сестры» побили бы и оплевали мое тело, мочились бы на него и обливали прочими нечистотами, чтобы моей душе не вздумалось вновь переродиться в теле столь презренного существа. Меня бы звали хиджра, и лишь слово это вызывало бы у людей отвращение.

Никто не знает, откуда именно берет свое начало каста хиджр. Кто-то говорит, что они были в индийском обществе всегда, просто о них не было принято говорить, и потому не осталось никаких свидетельств. Другие же считают, что хиджры образовались из бывших евнухов после того, как их мусульманские правители покинули Индию. Но все сходятся в одном — варна хиджр всегда была самой презренной. Даже всем известные неприкасаемые относятся к ним крайне негативно, ведь они, хоть и считаются в Индии людьми второго сорта, все же признаются людьми полезными и даже иногда пользуются уважением. Тот же цирюльник или прачка, несмотря на низкий социальный статус, бывают ценимы обществом, если они хорошо выполняют свою работу. Хиджру же призирают везде и всегда.

Хиджры всегда были одной из самых закрытых общин в Индии, члены которой почти никогда не общались с людьми извне. Возглавляют их общины Гуру — покровители и управители «дома». Гуру — это супруг, родитель и правитель для остальных хиджр. Входят в общину порой совершенно разные люди. Попадают сюда дети-гермафродиты, рожденные в обычных семьях, от которых избавились родители, дабы уберечь семью от позора. Есть среди хиджр и те, кто родился от хиджры. Сюда же могут попасть и обычные гомосексуалисты. И даже совершенно обычные мужчины, которые по какой-либо причине были причислены к ним. Немало здесь было украденных или проданных в раннем детстве мальчиков.

По внешнему виду хиджры трудно понять, мужчина это или женщина. Чем больше хиджра похож на женщину, тем выше его статус в «доме». Самые женственные танцуют на свадьбах и праздниках. Мужеподобные же занимаются попрошайничеством или оказывают сексуальные услуги мужчинам из самых низших каст, маргиналам и бродягам, которым отказывают в этом даже проститутки из самых злосчастных трущоб. Все заработанные деньги хиджры отдают Гуру, который решает, как ими распорядиться. Гуру кормит их, одевает, иногда оплачивает операцию по смене пола, хотя в Индии они незаконны, и зачастую все сводится к отрубанию члена ножом для рубки бананового дерева.

Встретить хиджр можно почти во всех крупных городах, на вокзалах и рынках, где они пристают к прохожим, выпрашивая у них денег или требуя отдать им понравившуюся вещь, грозя при этом наслать самые страшные проклятия и лишить мужчин их силы в постели. Хиджр можно встретить и ночью, в злополучных кварталах, где они зазывают подвыпивших мужчин криками: «Испей молока из моей груди» или «Жена никогда не сделает для тебя того, на что согласна я». Или вовсе выкрикивают откровенно непристойные призывы взять их в ближайшей подворотне. Тем же, кто грубит им или не дает милостыню, они демонстрируют свой изуродованный член или то, что осталось после кустарной операции.

Попадают в «дом» хиджр с самого раннего детства. Опытные хиджры знают всех местных акушеров и повитух, которые сообщают им, где родился ребенок-гермафродит, или младенец с какими-либо другими отклонениями в развитии пола. Хиджры идут в этот дом и предлагают забрать ребенка, избавив тем самым семью от позора. Некоторых они убеждают в том, что боги специально создали ребенка таким, чтобы он стал хиджрой. Некоторых они запугивают тем, что, если родители не отдадут ребенка, хиджры нашлют на них проклятия, и в их доме никогда больше не будет детей. Иногда хиджры прибегают к банальному похищению. Бывает, предлагают за ребенка деньги. Так или иначе, но хиджры всегда получают того, за кем пришли.

Оказавшись в «доме», ребенок попадает в подчинение и услужение к Гуру. Тех, кого Гуру счел некрасивым, привлекают к грязной домашней работе. Тех, кто ему приглянулся, учат петь и танцевать. Грубых на вид учат попрошайничать и ублажать мужчин. И именно Гуру обычно становится для новоиспеченных хиджр первым сексуальным партнером, если же он не способен на это физически, используют различные инструменты или прибегают к помощи другой хиджры из «дома». Мальчиков без отклонений в развитии пола с самого детства приучают к мысли о необходимости кастрации. Провести операцию насильно нельзя. Отрезанный член считают высшим даром хиджры богам.

Общаются эти дети только с другими хиджрами. В «доме» их живет обычно 15-20 человек. В современной Индии были даже предприняты попытки создать профсоюзы хиджр, но большинство из них предпочли остаться в тени. Иногда взрослые хиджры заводят семьи. Причем находят как мужей, так и жен, но случается это редко, а дети, рождённые от хиджры, обречены так же стать хиджрами.

Несмотря на всеобщую ненависть, отношение к хиджрам в Индии нельзя назвать однозначным. Многие считают, что благословление хиджры способно избавить женщину от бесплодия. А если хиджра сядет на пороге дома — счастье ждет всех его обитателей. Да и многие мужчины, хоть никогда и не признаются в этом, хотя бы раз в жизни отведали любовь хиджры после очередной пьянки с друзьями.

За несколько лет в Индии мне довелось увидеть много хиджр. Они ходили среди европейских туристов и настойчиво выпрашивали деньги. Для европейцев хиджры были сущим проклятием, от которого невозможно было избавиться. Хиджры преследовали их до тех пор, пока не получали деньги, а если какому-нибудь бедолаге хватало недальновидности дать им хотя бы десять рупий, тут же к нему сбегались все окрестные хиджры, словно кто-то передавал послание по секретному радио, и бедняге приходилось туго. Ему не давали прохода, просили отдать украшения, телефон или часы, ведь почувствовав вкус денег, хиджра словно удав обвивала свою жертву и сдавливала свои кольца все сильнее с каждой минутой. А стоило ответить грубо, они тут же поднимали гам и становились агрессивными. Кричали, плевались, а порой могли даже ударить.

Благодаря такому поведению в Мумбаи хиджр даже начали использовать как сборщиков налогов и неоплаченных долгов. И справлялись они с этим лучше, чем все коллекторы, бандиты и полицейские вместе взятые. Единственное, что могло спасти вас от хиджр — это полное игнорирование их существования, если вы, конечно, не верите в силу их проклятий, иначе будьте готовы к тому, что станете бездетным или фригидным, а дети ваши родятся гермафродитами.

На самом-то деле, узнать что-либо о хиджрах очень сложно. Они никогда не говорят о себе и не знают английского, так как никто из них и дня не ходил в школу. А любая попытка заговорить с ними заканчивалась выпрашиванием денег или предложением особых услуг. Лишь немногим чужакам удавалось завоевать их расположение и пообщаться с Гуру, без разрешения которого никто из хиджр не скажет и слова о «доме». В Индии я не раз пытался разузнать что-то об этой варне, но никаких результатов мои расспросы не принесли, и, наверное, жизнь и мысли этих людей навсегда останутся для меня тайной. А хиджры так и будут ходить по рынкам и вокзалам в расшитых камнями сари да бродить возле неблагополучных кварталов в ожидании одинокого забулдыги.