Время меховых змей. Сборник рассказов

Ирина Григорьевна Кулиш, 2018

Настоящий художник может рисовать всеми красками, но выбирает самые любимые. Ирина Кулиш предпочитает светлые и яркие цвета. Настоящий музыкант может играть на чем угодно, но ищет идеальный инструмент. Например, свежий ветер. Настоящий писатель может создать любого героя, но лучше всего ему удаются собственные отражения. Может быть, поэтому все рассказы Ирины Кулиш о людях, способных легко и бесстрашно изменить собственную жизнь. Но это единственное, что их объединяет – все истории совершенно разные, веселые и грустные, смешные и страшные, счастливые и драматичные, реалистичные и фантастические. Жаль только, что такие короткие.

Вопросы психологии

— Ну что давай, сегодня ты, — Дима толкнул в бок своего приятеля.

Заговорщицки переглядываясь и посмеиваясь, друзья пересекали затоптанный сквер на привокзальной площади.

— Сейчас. Объект выберу… — Игорь оглядывался вокруг, щурясь от зимнего солнца и искрящегося снега.

Обоих немного потряхивало от возбуждения, и они не замечали утреннего крепкого мороза хватающего всех без разбору за носы и уши и редкого январского солнца, от которого делалось светло и весело на душе, но ничуть не теплее.

— Ага, есть! Все, я пошел.

Цель была выбрана. Игорь не глядя под ноги перемахнул через низкую ограду и подошел к группе, собравшейся возле бетонного забора промзоны. Сами люди были тоже какие-то сероватые, в тон стене, неприметные и бесформенные. Приглядевшись внимательно, Игорь понял, что в основном это бездомные. Они стояли в очереди за бесплатными обедами, устроенными какой-то благотворительной организацией.

Игорь тоже взял из стопки одноразовую миску, встал в очередь и подмигнул приятелю. Его бело-розовая физиономия и высокая фигура в элегантном черном пальто очень выделялись на фоне собравшихся. Даже движения его были слишком порывистые в группе, где царило спокойствие и равнодушие, но отнюдь не уныние. На высокого щеголевато одетого Игоря, затесавшегося в их компанию, люди взирали равнодушно, не проявляя ни малейшего удивления. Все они, давно знакомые с распорядком, пришли, по мере возможности, трезвые и чистые за воскресным горячим супом.

Разливающая суп женщина в толстом шерстяном платке была красная от мороза и пара. Движениями, доведенными до автоматизма она наливала очередную тарелку и протягивала большой кусок хлеба обернутый салфеткой. И даже для «приятного аппетита» у нее находилось мгновение, а вот для улыбки — нет. То ли из-за толстой зимней одежды, то ли из-за комплекции, было в ее облике что-то монументальное. Но когда она увидела тарелку, протянутую чистыми худыми руками без следов отеков, обморожений и даже не обветренными на зимнем ветру, то с удивлением подняла глаза.

— Пахнет неплохо. Кажется, борщ? — довольный собой спросил Игорь.

Женщина молча опустила половник обратно в кастрюлю.

— Это ведь очень благородное дело — помогать. Поддерживать бедных, кормить голодных — вот ваше предназначение. Так вы, наверное, считаете? И кто посмеет возразить? Такой простой способ возвыситься над толпой и быть всегда правой. Женщина не пошевелилась, только брови едва заметно поползли вверх.

Мое дело прекрасно, моя жизнь полна высокого смысла, думаете вы, — продолжал Игорь, все больше вдохновляясь собственным красноречием и изумленной аудиторией, — между тем, воскресным борщом вы должны кормить своего мужика. Или есть пирожное в кафе с подружками и строить планы, как этого мужика заполучить. А почему это не так? Потому что гордыня! Гордыня и социопатия. А не смирение и доброта, как вы себе рассказываете. И пока вы тут борщ разливаете, в настоящей жизни вам ставят прогулы!

Игорь перевел дух и, как умел, солидно закончил:

— Можете мне верить. Я профессионал, и обычно за такие консультации мне платят большие деньги, а вам я ее даю просто так. Так что советую подумать над моими словами…

Сзади стал нарастать гул, показывающий что время, подаренное эффектом неожиданности, на исходе. Женщина в платке, наконец, пришла в себя и, выхватив из розовой дымящейся кастрюли деревянную ложку, постаралась достать незнакомца треснув по голове. Но Игорю было не впервой проделывать такие штуки, так что он ловко увернулся и отделался лишь красным мокрым пятном на воротнике.

— Бежим! — позвал он на бегу приятеля, и они исчезли в подворотне.

Пробежав насквозь несколько дворов, они, хохоча, повалились на лавку.

— Ну ты даешь! Рисковал свариться в борще.

— Ты недооцениваешь эффект неожиданности, — авторитетно заявил Игорь, снимая с воротника полоски вареной капусты.

— А как думаешь, поймет она, что это для ее же пользы? — спросил его друг.

— Не уверен, что она была готова к такому. Но зерно сомнения посеяно, а значит будут всходы…

— Как говорит наш препод психоанализа, — закончил фразу Дима, с которым они учились на одном факультете.

Он задумался и помолчал.

— А как думаешь, одобрил бы Германович наше занятие?

— Конечно! — уверенно ответил Игорь, — На самом деле, это не мадам с борщом, а мы делаем бескорыстные добрые дела и по-настоящему помогаем людям.

— Может и зачет автоматом поставил бы, — размечтался Дима.

— А мы ему расскажем, как мы врачуем души. Но потом, после зачета, — не без гордости ответил будущее светило психоанализа.

— Сегодня особенно успешно, раз обошлось без травмпункта и отделения полиции, — подытожил его коллега.

Он встал со скамейки и достал из кармана телефон. На обороте чехла улыбался довольный Гомер Симпсон.

— В кино пойдем?

— Давай! — Игорь, как смог, очистил воротник и тоже встал.

— Нет, а ты видел, как она на меня смотрела?! Она же просто в шоке была! — не сдержавшись, хихикнул Игорь, совсем как подросток.

— Ага! Вообще обалдела! — развеселился и Дима, — Ничего, я тебе тоже покажу на следующей неделе, как работает мастер психоанализа.

Подшучивая один над другим и толкаясь, приятели исчезли в подворотне. Утреннее солнце незаметно скрылось за мягкими, но непроницаемыми, как войлок, облаками. На улице потеплело, и пошел снег.

В воскресенье Дима и Игорь встретились там же, на привокзальной площади.

— Ну что, куда отправимся, доктор? Где вас сегодня ждет пациент? — предвкушал развлечение на этот раз Игорь.

— Ммм, дайте-ка подумать, коллега, — Дима оглядывался по сторонам.

Случайно взгляд героя прошлых выходных упал на серый бетонный забор. Там стояла такая же очередь, и та же женщина с непроницаемым лицом наливала в тарелки что-то горячее и дымящееся.

— Да, туда нам лучше сегодня не соваться…

— Интересно, как на нее это подействовало? — задумчиво добавил Игорь, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А я тебе расскажу как, — бесцветная мешковатая фигура отделилась от стены.

Мужчина с обветренным красным лицом одетый в посеревшую от времени и пыли кожаную куртку направился к студентам. Неожиданно он схватил Игоря за воротник, тряхнул и посмотрел в глаза трезвым твердым взглядом, от которого парням стало не по себе.

— Мозгоправ хренов, ты тут порисовался пять минут, а она до вечера рыдала.

Игорь открыл рот, но не нашелся что ответить.

— Да мы студенты, мы только учимся на психоаналитиков, — неуклюже попытался оправдаться Дима.

— Так вы сначала выучитесь, а потом в душу к людям лезьте, — огрызнулся бродяга, не выпуская Игоря, который и не пытался обороняться.

Конец ознакомительного фрагмента.